Как ни странно, утро не было печальным. Проснулся сам, и дело не в режиме, а в том, что алкоголь очень калорийная штука и от алкоголя пьяницы всегда меньше спят, и это не говоря о том, что пиво – мочегонное средство. Я был бодр как огурчик, ну, по крайней мере, мне так казалось. Похмелья не было, как не было и отходняка. С тренировки меня послали сразу, далеко и надолго, и я пустился на розыски гнома. В чём разница между алкоголиком и пьяницей?! Алкоголик хочет остановиться, но не может, а пьяница может, но не хочет.

Я вчера был прав. Мне больше не наливали.

Сволочи! Комара на вас нет! Комар быстро бы разнес вашу богадельню за опохмел! Одна его коронная фраза чего стоит: «Напоить напоил! А опохмелять кто будет!»

Гном, в отличие от меня, мучился. Смотрит на меня красными от головной боли глазами, но я ничем помочь не могу.

Терпи, брат! Нас тут не уважают!

От мучающего гнома я ушёл гулять по замку. Ух ты, тут, оказывается, и библиотека есть! Жаль, я по-местному читать не умею.

Я разглядывал корешки книг и даже листал какой-то фолиант, увесистый зараза, страницы из тонко выделанной кожи. Похоже, тут не знают бумаги или хотя бы папируса. Хотя, с другой стороны, такие фолианты храниться будут веками, а бумажные версии не факт, что долго прослужат. Может, здесь и знают производство бумаги, но она не востребована по разным причинам…

– Сэр Ваден! Барон ждёт вас у себя! – прокашлял какой-то слуга. – Я провожу вас до барона.

Ну, провожай, родной! Твою мать! Когда барон-то вернулся?! Почему я не в курсе, что в доме уже есть хозяин?! Кот вернулся, мыши, вешайтесь!

Путь до покоев барона не занял много времени. Мы со слугой пришли к тому же кабинету, в котором я был в прошлый раз.

– А вы любите пить с гномами! – резал голосом барон, смотря на мой черный фингал с покрасневшим белком глаза. Сидит у открытого окна и усмехается. – Я уже наслышан, как вы мышь убивали…

– А вам не рассказывали, что мышей было много?! – брякнул я, не подумав.

– Ну чего только не рассказывают… – усмехнулся барон. – По одной версии вы с гномом от орков отбивались… – Смотрит на меня и смеётся. Тебе бы такую плюху получить, посмотрел бы я на тебя, смеялся бы ты. Хотя что тут говорить, я сам виноват.

– Одно я знаю точно! Не только гномам нельзя наливать, но и вам тоже! Вы мне так весь замок разнесете! Но не об этом речь. Присаживайтесь! – давил голосом барон. Посмотрев на моё опухшие лицо, он добавил: – Эй! Там! Несите вино!

Честно говоря, не ожидал я от тебя, барон, такой вещи, как вино. Но без слов я говорю тебе спасибо за понимание. Не то чтобы я так мучился головой, но за уважение спасибо.

– Барон, там Далин сильнее меня страдает… Нельзя ли послать ему немного пива? – спросил я и понял, что сказал чушь. Впрочем, барон кому-то замотал головой за моей спиной, и чую я, что гному здоровье поправят. Слуга ушел, и мы остались одни, если не считать людей, что нас, конечно, подслушивают.

– А у вас получается общаться с этой расой. Мало у кого получается понимать их… – похвалил меня барон в качестве затравки серьезного разговора. Я отхлебнул вино из кубка. Умру, так хоть напьюсь напоследок. Барон заметил мою неуемную жажду и добавил, подколол: – И пьете вы как гном! Много и с такими же результатами!

– Я не много пью! Гномы во много раз больше пьют, – начал я оправдываться. – Просто последние десять дней это сплошные гонки со смертью, как тут не запить в промежутках между смертью… Вы бы не начали пить, если от ваших действий ничего не зависит, а палач уже наготове…

– Я бы, по вашему совету, попытался посмеяться из могилы! – жёстко сказал барон, напомнив мне мои слова пять дней назад.

– Поверьте, моему смеху алкоголь не мешает. Я ещё тот хохотун под вином… – только и оставалось сказать мне.

– Да, я уже в курсе, как вы мышь ловили… – барон поморщился и усмехнулся. – Мало кому удавалось удивить меня… Я ещё не знал тех безумцев, что кусают гномов за лоб!

Ну приехали!

Нас не только подслушивали, но за нами и подсматривали! С другой стороны, даже хорошо, что подсматривали, на меня ничего лишнего не подумают.

Вашу мать! Одни сплошные интриги и тайные комнаты! А чему тут удивляться?! Ну, следили за нами, и что? Я бы на месте барона так же поступил. А то, что я дурачком себя выставил, это мне плюс, серьезные люди так себя не ведут. Лишь бы барон опять не затянул свою волынку на тему кто я и откуда. На ум как-то само собой пришло, что разговоры с гномом и сам факт наличия у меня часов позволяют барону сделать лишние выводы. Как меня достало, что выходцев с Земли тут приравнивают к демонам. Барон, впрочем, никак не показал, что мои часы его заинтересовали, и вещал о другом. Может, решил и дальше тайком наблюдать за мной, считая, что так больше узнает, чем вытянул бы из меня на раскаленной решетке.

– Я проверил ваши слова. Всё выходит так, как вы рассказывали… – И смотрит на меня пристально.

Я смотрю на него в ответ, а сам начал опять потеть. По стволу позвоночника опять пополз пот.

Что за дела?! Пять дней прошло, а он уже мои слова проверил?

Тут же только пять дней езды до Ферреро в одну сторону! Как он получил данные?! Кто-то наивный может предположить, что голубем. Дурачком будет этот человек. То, что я рассказал барону при нашей первой встрече, было для него в новинку, а это значит, что серьезной агентуры среди дворянства у барона нет. В агентуре у барона люди попроще, а это значит, что у них почтовых голубей нет. Это надо быть круглым идиотом, чтобы думать, что почтовые голуби есть у каждого крестьянина или хотя бы купца. Голубь – это живое существо, а значит, ему двигаться надо, чтобы голубь не ослаб. Проще говоря, голубя надо впускать полетать. Понятно, что почтового голубя никто на волю выпускать не будет, а это значит, нужен большой вольер для полетов голубя, чтобы птица не ослабла. Много ли крестьян, у которых есть вольеры для голубей?! Даже если есть такие безумцы, то они все на карандаше. Вывод! Барон получил данные не при помощи голубей и не при помощи человека – гонца.

Как?! Магия?!

Если магия, то почему так долго ответ шел?! При помощи переговорного устройства, аналога радио, ответ можно и скорее получить. Как?!

– И?!.. – сижу весь напряженный.

– Мне донесли о том, что граф Илмар собирает силы своих баронов, но пока эти силы просто у столицы… Всё как обычно… И поэтому мне ничего не сообщали… – говорил барон, а я думал. Это он что, перед мной оправдывается за проколы его агентуры?!

– Барон, у графа есть маг… – вставил я свои пять копеек в невроз Агира Мондегу.

– Маг не проблема… Этот вопрос уже решен или будет решен… – поддался откровениям барон. – Я так и не решил, что мне с тобой делать…

Ну вот, приехали! Опять перешёл на «ты», а значит, у меня всё плохо.

– Ты меня предупредил, и это немалого стоит. Я проверил тебя, но как я могу быть уверен, что движения сил графа не прикрытие твоих слов?!

– Да никак! – буркнул я зло в ответ и спешно начал заливать остатки вина в глотку. – Почему я должен доказывать, что я не верблюд?!

Понятно, что слово «верблюд» было на русском. Бить так бить, миловать так миловать!

– Барон, давайте поговорим начистоту! Если вы считаете меня засланным казачком, то можете так считать и дальше! Мне на х… не сдалось ваше баронство и гвардия… Я просто хочу остаться живым… Дайте добро, чтобы я уехал со своим наставником из баронства, и я тут же уеду! – сорвался я, переходя местами на русские маты.

– Ну не горячись ты так! – голосом поставил меня на место барон. – Я тебя понял… Сделаем так… Ты поедешь в Шакти! Ты будешь моим наследником… Отдашь в секретариат короля бумаги от моего имени и скажешь, что я при смерти и потому не смог приехать лично…Ты мой бастард от западной женщины, и потому я стеснялся тебя, но растил под своим присмотром… Потом отправил тебя странствовать под присмотром моего рыцаря… Ты пожелаешь служить в гвардии, а баронство всё это время будет на управляющем… Конечно! Никто тебя сразу в гвардию не возьмет. Поначалу ты будешь просто в приданных частях к гвардии… Это все, что тебе надо знать… Как я буду решать свой вопрос с моим наследником, как понимаешь, я тебе не скажу… Вопросы у тебя есть?!

Н-да, облом с гвардией! Жалко, конечно, но тут я сам лишнего навоображал, когда брякнул барону о желании служить в гвардии. Мог бы догадаться, что в элитные части по охране самого короля так просто не попасть. Так что, по сути, шансов попасть у меня в гвардию и так не было, и тут от барона мало что зависит.

– Есть у меня вопросы… – чуть подумав, сказал я. – Когда мы с Антеро можем выехать из баронства?

– Да хоть завтра. Все нужные бумаги я к тому времени подготовлю, но у тебя, как понимаю, какие-то дела с гномами? – сидит барон и чуть улыбается.

Я потер свой фингал и поморщился. Все мои дела пока это утирать сопли пьяному гному и получать от него колотухи.

– Успеешь до завтра решить свои вопросы с гномами? Насколько я знаю эту расу, они ничего быстро не делают! Точнее, делают они всё быстро, но до этого не один день займут споры с ними…

– Дня мне хватит для споров… Если, конечно, барон разрешит сделать набег на его кладовые с пивом… – сижу, опустив глаза в стол.

Я, конечно, сейчас борзею, но как это что-то обсуждать с похмельным гномом, я не представляю.

– Обещаю, что вчерашнее не повторится… Мы вчера просто переспорили…

– А ты, смотрю, нашел метод, как переспорить гнома! – сидит барон и откровенно улыбается. – Знал бы я раньше, что для того, чтобы убедить в чём-то гнома, нужно больше пива, то столько нервов сберег бы… Хотя теперь уже поздно такими методами пользоваться… Здоровье у меня уже не то, чтобы пить с гномами.

Сидит барон и откровенно смеётся над моей мятой и похмельной рожей. Вру, похмелья нет, но барон об этом не знает.

– Барон, у меня есть ещё вопрос, – сказал я просто наобум, только для того, чтобы перебить его насмешки надо мной, и спросил банальщину, ответ на которую и сам отчётливо знаю: – Как посоветуете выбираться из долины? Как понимаю, нам через тоннель выезжать из долины опасно, но ехать через стены не менее опасно. Там не только орки, но есть и осложнение, что мы мест не знаем…

Так-то вопрос идиотский. Что бы барон ни сказал, мы всё равно поедем через стену. Выход из долины через ущелье слишком опасное место. Там нас могут ждать добрые парни от графа, которые захотят отправить нас в более добрый мир. Даже если нас не ждут, то придётся ехать через земли графа, а это ещё то удовольствие висеть на осинке за неисполнение воли графа. Лучше уж орки, на которых ещё не факт, что мы нарвемся.

К моему удивлению, барон надолго призадумался. Похоже, постановка такой проблемы ему и в голову не приходила.

– Поедешь через стену. Я дам тебе проводника из пограничников. Он доведёт вас до безопасных мест, а дальше всё будет зависеть только от вас. Есть ещё что-нибудь, что ты хочешь спросить? – наконец ответил мне барон, спустя минуту размышлений. Ему, в отличие от меня, было над чем думать. Это я ничего не знаю про земли орков, а он местный и лучше знает, какие есть риски по ту сторону стены.

– Выдавая себя в столице за вашего наследника, я должен знать ваших друзей и иметь какие-то письма к ним. Было бы странно, если бы наследник не навестил ваших старых друзей. Дадите адреса ваших друзей и рекомендательные письма к ним? – спросил я и сам офигел от своей наглости.

Нет, я, конечно, всё грамотно обосновал, но есть же предел терпения у барона. Барон на мои слова опять надолго призадумался.

Понятно! Этот вопрос моей легенды ему тоже в голову не приходил.

– Я дам тебе письма… – спустя какое-то время сказала барон. – Но от тебя потребую дать мне клятву, что с глаза на глаз ты всё расскажешь моим друзьям про твой реальный статус и про то, что баронство на пороге войны…

Сидит и пристально смотрит на меня. Он что думает, что я сейчас откажусь дать какую-то клятву. Да я что угодно скажу, лишь бы выпутаться из паршивой ситуации между графом, маркизом и бароном.

Что же он так пристально на меня смотрит?! Хотя! Я, кажется, понял.

Мой отморозок говорил, что рыцарские клятвы тут дело серьезное и вполне проверяемое. Более того, нарушение клятвы может убить. Барон ещё до конца не уверен, что я не засланный казачок, и если я послан от графа для втирания в доверие, то я бы всеми путями отказался от такой клятвы. Такая красивая комбинация получилась бы. Липовый наследник барона, барона в расход, а липовый наследник даёт клятву верности графу и включает домен в его земли. Только есть одно «но». Я не человек графа и ничем ему, по сути, не обязан. Дам я эту клятву. Откажусь дать клятву, и живым из баронства я не выйду. Как тут не дать клятву?!

– Конечно, барон! Я дам клятву, – сказал я и заметил, как глаза у барона стали чуть поспокойнее. Неужели он всё время до моего ответа ожидал, что я пойду на попятную?!

Понятно!

Все равно до конца не доверяет! Хотя его понять можно. Как когда-то сказал дружище Торин: «Нельзя никому доверять! Нельзя доверять даже собственной попе, потому что в самый неловкий момент она может пёрнуть!»

Барон удобнее расположился в кресле, и беседа, наверное, для него уже подошла к концу. Ну, по крайней мере, он так думал.

– Барон! Ещё один момент! – начал говорить я, внутренне сжимаясь.

Ну зачем я борзею. А-а, была не была!

– Если я выдаю себя за наследника преуспевающего барона, то не должен быть стесненным в средствах…

Сказал и сам офигел от своей наглости. Хотя, если разобраться, это школа моего отморозка в общении с графом сказалась. Требуй по максимуму, пока идет фарт.

– Ты будешь получать денежное довольствие как воин регулярных войск короля! Разве этого мало?! А также! Разве у тебя нет своих средств, выигранных на ставках? – сказал старик, а я внутренне содрогнулся.

И про наши выигрыши с Антеро ему донесли. Надо как-то выкручиваться.

– Ваша милость! Вы сами отлично знаете, что единственные наследники знати не живут в казармах вместе со всеми, а снимают себе дома. Цены в столице всегда были дорогие, а мне как наследнику надо устраивать попойки друзей, чтобы соответствовать статусу наследника. Всех денег, отпускаемых короной, на это не хватит. Нужны дополнительные средства, – сказал я и почувствовал, как по ложбинке позвоночника потёк пот.

После, анализируя свои слова, я понял, что много где лопухнулся. Впервые за всё время общения с бароном я перешёл на официальный язык, назвав его «ваша милость», а это уже повод для барона призадуматься о том, так ли мне надо денег. Слово «казарма» я вообще произнес на русском, не подобрав аналога. Насчёт съёма домов в столичном гарнизоне я только предполагал. Цены в столице, конечно, должны быть более высокие, чем на периферии, это закон любого человеческого социума, но как там выходит на самом деле, я не знал, а только предполагал. Про попойки дворян я только предполагал. Хотя отчасти эти мои предположения подтверждало короткое общение с компанией Эйно на балу, те ещё кутилы и сволочи. Насчёт попоек наследников я наверняка попал в точку. То, что всех денег обеспечения войск не должно хватать на кутежи, я только предполагал. Впрочем, вполне обоснованно предполагал. Ни одна армия в любой стране, в любые времена и в любом мире не может снабжаться по полной. Военные, которых балуют излишними благами, плохо воюют. Сытая армия – это зло! Голодная армия – это зло! Армия должна быть полуголодной! Не надо скупиться на новое вооружение и подготовку солдат, но перекармливать свои войска до степени жирных американских боровов тоже не нужно. Солдату нужны различные льготы и надежда на карьерный рост, достаток чуть выше среднего, ну и, конечно, вера в то, что он делает благое дело, защищая женщин, стариков и детей от злых гадов с другой стороны. И всё! Не больше! Не думаю, чтобы тут не додумались до таких простых вещей. Уверен, что денег от короля только хватает, чтобы свести концы с концами. Конечно, есть исключения по снабжению элитных частей, но это исключения, чтобы было, на кого равняться, и была мечта попасть в элитные войска. Мне же предстоит быть не гвардейцем, а служить в линейных войсках, со всеми выводами по качеству и количеству снабжения.

Мы с бароном молчали. Я всё уже сказал, а барон сопел ноздрями, но не спешил с ответом.

– Дорого ты мне обходишься! – спустя какое-то время ответил мне барон Мондегу. – Чек на десять золотых ты будешь получать каждый год. Большего не жди! Этого хватит, чтобы ты не выделялся на фоне остальных!

Барон высказался и сверлил взглядом меня. Я же пытался перевести для себя непонятные слова. Слово «чек» было мне в новинку, но я понял по контексту, что это за слово. Ух ты! У них тут, оказывается, и банки есть, а я совсем не в курсе этого факта. Хотя, с другой стороны, а где я мог увидеть филиалы банков в своих странствиях? Я был почти всё время в пограничье, а это не те места, чтобы хранить свои капиталы.

– Тогда на этом всё, ваша милость! – поставил я точку в разговоре. С одной стороны, я опять перешёл на официальный язык, называя барона «ваша милость», а с другой – я сам поставил точку в разговоре и этим нивелировал официоз. – Есть только ещё один вопрос!

– Что там ещё у тебя?! – уже не скрывал своего недовольства барон.

– Мой наставник? Сэр Антеро. Как с ним быть? Вы можете поспособствовать его устройству в часть со мной? – Так-то это уже не новость для барона. В своём первом разговоре с ним я уже просил за моего отморозка, и этот вопрос, по идее, не должен вызвать ненужных напрягов.

– С тобой он поедет в качестве старого наставника. Вместе служить будете! – отрезал голосом барон все дальнейшие вопросы. Ну и слава богу! Терять поддержку своего отморозка я не намерен. Без поддержки Антеро я на ровном месте впухну. Кто мне будет объяснять, что я опять сделал не так, если не мой бродяга. Да к тому же я не фраер. Спецназ своих не бросает…

Я вышел из комнаты с бароном. Хотелось смеяться, петь и танцевать.

Отбрехался! Уцелел! Какой я молодец! Под моё нескрываемое ликование попался слуга, что довел меня до комнаты с бароном.

– Неси два бочонка пива в комнату, где остановился Далин! – сказал я и увидел непонимание и, более того, противоречие в глазах слуги. Слугам, похоже, приказали не наливать нам, а тут я раскомандовался. Прежде чем мне слуга начнёт что-то возражать, я добавил на повышенных тонах: – Живо! Или ты хочешь поспорить со мной насчёт приказов барона?!

Слуга, видя, что я настроен серьезно и бескомпромиссно, убежал куда-то.

– Кружки не забудь! И чего-нибудь поесть принеси! – кричал я уже в спину слуге.

Зря я его, наверное, отправил за пивом, теперь надо искать путь обратно, до гнома. Хорошо, что на зрительную память я никогда не жаловался. Как-нибудь да дорогу до гнома найду, а если заплутаю, то моё сопровождение из стражника как-нибудь подскажет дорогу.

Далина я застал в самом печальном состоянии. Гном сидел у себя в комнате и с грустью смотрел на пустую кружку, зажатую в кулаке. Похоже, на опохмел ему принесли одну кружку, а это мало для него.

– Сейчас всё будет! – обнадежил я гнома. – Я тут подсуетился!

– Воистину благословен будь ты! – нечленораздельно пробурчал гном себе под нос.

Мой прогноз подтвердился. Пришли трое слуг и притащили два бочонка, кружки и еду на закуску. Настроение у нас поднялось. Какое-то время мы просто щелкали челюстями и лили в глотки пиво, а потом созрел разговор.

– Ты вчера одну штуку мне показывал! Ты что-то ещё говорил, что её не просто надо скопировать, но и сделать изменения? – сказал Далин, как пришёл в себя.

– Ну да! Придется! – поморщился я от синяка и предвкушения криков и споров от гнома. – Тут не всё так просто! Придётся ещё наблюдать за небом и установить дни, когда светлый день равен тёмной ночи. Этих дней два должно быть в году. Когда эти дни установим, надо их точно отсчитать по этой штуке и прибавить к работе механизма… Нужно, чтобы механизм работал точно по небесной механике… – сказал я и снова поморщился. Слово «механика» мне известно, и я его произнес на местном языке, но так противно то, что сейчас начнется. На моё удивление, гном спорить не стал и задумался больше над сочетанием «небесная механика».

Твою мать!

Похоже, я привнес первые ростки «механицизма» в местное мировоззрение! Если кто думает, что это мелочи, то он не прав. По сути «механицизм» – это основа западной культуры, и из него растут все корни западной культуры. «Солдат – только механизм, приставленный к ружью!» – слова прусского короля, как крайняя форма этого западного бреда. Из механицизма растут ноги фатализма, позитивизма, аналитической философии англичан, семиотики, логического позитивизма и прочего бреда. Из механицизма растут ноги западного бездушия и циничного расчета. Из механицизма растут корни фашизма и газовых печей. Из механицизма растут корни тотальных чисток и уничтожения местного населения англичанами в колониях. Спорить об этом не буду! Кому такие проблематики интересны, то просто отсылаю к чтению первоисточников и при этом надеюсь, что от научных статей и трудов человек по неопытности просто не сойдет с ума, пытаясь объять необъятное. Верификация, мать её так!

Я не спорю, что классическая логика потом переросла в неклассическую логику, взять же хоть ту же логику Лукосевича, что вполне нормальная система области знаний, но сколько на это потребовалось времени?! Почти две с половиной тысячи лет человечество шло по ложному пути. А тут я слегка поднасрал в местную науку! Уверен, что моя невольная оговорка через усилия гнома осядет на новой почве. Какой я дебил! Одна невинная фраза как может плохо сказаться спустя столетия. Старая философская проблематика, описанная в шестидесятые в научной фантастике у американцев: бабочка, раздавленная путешественником во времени, которая привела к уничтожению всего человечества как вида…

– Небесная механика… – обкатывал мою оговорку гном. – Что ты там говорил про измерения дней?

– Не бери в голову мой бред по поводу механики! Ты сможешь провести нужные измерения и вычисления?!

– А зачем?! – поразил меня своим ответом гном. – Зачем что-то заново делать? Можно поговорить с нашими отлученными и у них спросить! На крайний случай, можно у магов точные расчеты спросить!

Так! А это что такое?! Какие ещё отлученные?!

Отлученными оказались бездельники, что не работают, а тратят время на изучения никому не нужного, ну так, по крайней мере, было у гномов. Местные ученые – это, похоже, целая каста вроде неприкасаемых у заключенных. Понятно теперь, почему этот мир застрял в Средневековье. Фундаментальная наука даёт выхлоп в лучшем случае лет через сорок, в отличие от работы над грантами, но гранты не развивают науку, а только дают результаты в узкой области. С другой стороны, именно фундаментальные ученые дают перевороты в науке, в отличие от ученых, что изучают только применение на практике уже известного. Ну, у нас так же! Жизнь серьезного ученого – это нищета десятилетиями, но у нас хотя бы серьезных ученых не свели до уровня бездельников.

Дальнейшие наши разговоры с гномом можно опустить. Он крыл меня словами. Я в ответ крыл его словами. В итоге договорились до большой модели часов из деревянных частей, вроде комнатных часов в качестве опытного образца, чтобы не тратить деньги на детали из стали. После исполнения первого варианта часов будем думать над всем остальным, в том числе и над продвижением и популяризацией новшества. Если кто-то думает, что популяризировать новинку – это лёгкое дело, то он не прав. Для примера, первые аналоги подводных лодок существовали уже в Древней Греции, и колокол Александра Македонского тому в пример, но вот использовать первые подводные лодки начали только в Первой мировой войне. Почему?! Почему, несмотря на то, что уже были первые автономные подводные лодки в начале девятнадцатого века, их начали применять только в начале двадцатого?! Виной тому Жюль Верн со своим «Наутилусом» как популяризатор научных достижений и популяризатор возможностей действий подводных лодок в том числе.

В общем, кое-как мы договорились с гномом о новой разработке никому ненужной вещи. Пришлось расстаться с отцовскими часами в качестве образца для новых разработок. Опущу споры о возможных прибылях. Скажу только то, что это были самые тяжёлые споры в моей жизни. В итоге договорились до сорока пяти на пятьдесят пять процентов в мою пользу от реализации готового товара. С меня опытный образец, с гнома исполнение, над реализацией будем думать потом, когда будет хоть какой-то результат. Если бы не плачевное состояние рода Далина, то фиг бы я так легко получил свои пятьдесят пять процентов. Мне повезло в том, что гному не везло в последнее время.