С момента памятного морского сражения у берегов Кипра, Квинт уединился в своей каюте, которую покидал ненадолго только во время стоянок на берегу. Он отказывал в общении даже Аврелию и Цилии. Взгляд его был задумчивым и каким-то отсутствующим. Глаза Квинта слегка оживали лишь тогда, когда поблизости оказывалась Тания. В такие моменты все внимание Квинта сосредотачивалось на девочке. Он пристально вглядывался в ее лицо, пытаясь найти новые черты ее поразительного сходства с Темис.

— Как такое могло случиться? — Сам себе задавал вопрос Квинт. — Она ведь чистокровная Землянка, а как известно, никто из Землян после Великого потопа не подвергался процедуре трансплантации сознания.

Квинт напрягал свою память, пытаясь вспомнить, когда он в последний раз встречался с Темис или хотя бы, что либо, слышал о ней. Но тщетно. Он помнил только то, что с появлением на Земле Корпуса жизни, Темис вместе с сыном Осирисом, бесследно исчезла с планеты, и более о ее дальнейшей судьбе ему ничего не было известно. А ведь именно ей пришельцы были обязаны открытием Египта или, как его называют местные жители, Та-Кемет и сопредельных с Египтом земель.

— Случайное совпадение или чье-то направленное действие в том, что эта девочка появилась в его, Квинта, жизни именно сейчас, когда ему так необходимо вновь посетить Египет. — Думал Квинт. — А главное, кто может за всем этим стоять?

На эти и другие вопросы, ради которых он предпринял это путешествие, Квинт надеялся в скором времени получить исчерпывающие ответы.

— Маяк!!! — Раздался с палубы крик вперед смотрящего.

Квинт отвлекся от своих размышлений и, поднявшись с ложа, вышел из каюты. На палубе уже собрались все его спутники и члены команды, чтобы полюбоваться величественным Александрийским маяком на острове Фарос. Вид маяка означал скорое окончание этого длительного плавания. Никогда раньше, за время путешествия, Квинт не ждал с таким нетерпением схода на берег. Во время остановки в Антиохие, ему пришлось нанести визит наместнику Сирии Квиринию, что оставило далеко не самое приятное воспоминание от общения с этим грубым и заносчивым человеком из сословия всадников. Если бы не личное послание императора, которое Квинт пообещал Августу передать, он с большим удовольствием поручил бы эту встречу Аврелию, но ничего поделать было нельзя, поскольку слово было дано, и он отправился во дворец наместника в сопровождении Аврелия. Другой сход на берег был достаточно кратковременным и печальным. Это было в порту Яффы, где пришлось попрощаться с Тобием, направляющимся оттуда в родной Иерусалим. На прощание Квинт вручил ему свиток со своими наставлениями и пообещал, что пройдет совсем немного времени, когда они вновь увидятся. Он отвел старика в сторону и долго пояснял ему суть возложенной на него миссии. Также, на всякий случай, рассказал, где Тобий сможет найти друзей в лице Мельхиора и его соратников, которые смогут оказать помощь и предоставить защиту, хотя охранная грамота, выданная самим императором, итак являлась самой лучшей защитой от возможных неприятностей. И вот, наконец, Александрия!

Появление Квинта после длительного затворничества на палубе «Горгоны» вызвало некоторое изумление у присутствующих. Аврелий нерешительно подошел к наставнику и, указав рукой в сторону берега, сказал:

— Это Александрийский маяк. Через час — другой мы будем на месте.

— Вот и отлично, — похлопав юношу по плечу, весело ответил Квинт, причем так, как будто не было его многодневного затворничества, — нас ждет большая работа и, как мне думается, приятное путешествие вверх по Нилу.

— Как? Александрия не конечная цель нашего путешествия? — В один голос воскликнули Аврелий и Цилия.

— Нет, друзья, — ответил Квинт, — здесь мы сделаем кратковременную остановку. Я должен встретиться с Валтасаром, и навести кое-какие справки, а далее мы отправимся в Мемфис.

— В Мемфис? А что нам делать в Мемфисе? — Удивленно спросил Аврелий.

— Всему свое время! Скоро Вы все узнаете.

— Надеюсь Мемфис — это конечный пункт нашей поездки? — Снова спросил юноша.

— Этого я не знаю, — ответил Квинт, — но хочется думать, что нет. Да что с Вами, со всеми? Когда еще подвернется случай увидеть чудеса одной из древнейших цивилизаций Земли и красоты Нила. Наслаждайтесь! Только прошу об одном, перед тем, как мы сойдем на берег, наденьте под одежду защитные рубашки и не снимайте их. Кто знает, какие неожиданности могут подстерегать нас в этой стране.

— Нам может грозить какая-то опасность? — Встревожено спросила Цилия.

— Надеюсь, что нет, но предосторожность не помешает. Аврелий, я попрошу тебя, как только мы прибудем в Александрию, найми на берегу повозку с возницей и расспроси у местных, где нам отыскать чародея и мага Валтасара.

— Хорошо, — ответил юноша, — я все сделаю, как Вы просите.

— И еще одно! — уже вполголоса сказал Квинт. — На берегу ни шагу без оружия. Это касается всех. Старайтесь держаться вместе и быть всегда начеку.

Услышав упоминание об оружии, Тания подошла к Квинту и, дернув его за край тоги, спросила.

— Господин, а можно мне взять еще другое оружие, кроме кинжала?

Улыбнувшись, Квинт ответил:

— И что бы ты хотела получить, юная амазонка?

— Я хочу лук и стрелы! — Совершенно серьезно, насупившись, ответила девочка. — Ты же сам говорил, что с луком в руках, я похожа на Артемис. Ну, пожалуйста! — умоляющим голосом, чуть не плача, просила девочка.

— Что ж, пойдем ко мне, подберем тебе лук по руке. — Уже совершенно серьезно ответил Квинт. Он обнял Танию за плечи и повел в каюту. Как раз в этот момент, «Горгона» обогнула Фарос и вошла в обширную Александрийскую бухту. Весь город открылся перед взорами путешественников, как на ладони, во всем своем великолепии.

Квинт открыл сундук с оружием и предложил Тание самой выбрать лук, а сам отошел в сторону и стал пристально наблюдать за девочкой. Тания подошла к сундуку и, деловито перебирая сложенные в нем луки разного размера, наконец, выбрала то, что, как ей показалось, наилучшим образом соответствует ее росту и силе. Девочка уверенным движением натянула тетиву на лук и, достав из колчана стрелу, не менее отточенным движением, уложила ее на ложе, при этом молниеносно, двумя пальцами, одновременно до конца натянула тетиву в боевое положение. Ни одно из этих движений не ускользнуло от внимательного взгляда Квинта, у которого пропали все сомнения относительно своих догадок по поводу того, кто эта девочка на самом деле, или, точнее, кем она станет через несколько лет, когда окончательно повзрослеет.

— Я возьму этот! — показывая Квинту выбранный лук, заявила Тания. — А еще, если можно, вот этот колчан и стрелы.

— Хороший выбор! — ответил Квинт. — Можешь взять все, что тебе приглянулось.

Девочка горячо поблагодарила Квинта и, перекинув через плечо ремень колчана, радостно выбежала из каюты, держа в руке заветный лук. Квинт закрыл сундук и с задумчивым взглядом вышел вслед за девочкой. Когда он вновь оказался на палубе, «Горгона» уже подплывала к причалу, медленно лавируя между многочисленных кораблей и лодок, заполнивших обширную Александрийскую бухту.

— Профессор, что-нибудь случилось? — Обратился к Квинту Аврелий, обративший внимание на сосредоточенное выражение лица своего патрона.

— Похоже, что да! — Задумчиво ответил Квинт. — Давай отойдем в сторону от лишних ушей и поговорим.

Аврелий наклонился к Цилии, и что-то прошептав ей на ухо, направился вслед за Квинтом в сторону кормы, где в данный момент никого не было.

— Скажи, Аврелий, — резко повернувшись к юноше, спросил Квинт, — как ты думаешь, мог ли кто-нибудь из наших подвергнуть кого либо из землян процедуре трансплантации сознания?

— Нет, конечно! — Ответил юноша. — Да Вы и сами это прекрасно знаете. А почему Вы вдруг спрашиваете об этом?

— Видишь ли, Аврелий, я некоторое время сомневался, думал, что мне это только показалось, а сегодня окончательно убедился…

— В чем, профессор?

— Нашей Тании, кто-то трансплантировал сознание Темис. Если, конечно, ты знаешь, кто это такая?

— Безусловно, я знаю, кто такая Темис, точнее, кем она была. Но с чего Вы взяли, что у девочки ее сознание?

— Я долго наблюдал за Танией. Ее манера разговора, ее внешность, ее движения и жесты — все, как это делала Темис.

— Но это еще ни о чем не говорит, профессор!

— Я тоже так считал, дорогой Аврелий. Если бы ты видел, как она только что выбирала себе лук, все эти совершенно отточенные долгой практикой движения… А ведь Тания сказала, что впервые взяла в руки лук тогда, после морского сражения.

— Это тоже может быть совпадением. Просто Вам очень хочется увидеть в этой девочке свою старую знакомую.

— Нет, мой мальчик, нет! А что ты скажешь на то, что эта девочка свободно владеет Геянским языком?

— Но это невозможно, шеф!

— Представь себе, она со мною разговаривала на нашем родном языке, причем без какого либо акцента, как на своем собственном.

— Я не знаю… Не понимаю… Выходит в Танию трансплантировано сознание богини Артемис! Невозможно!

— Невозможно, но это так. Лично я не припомню случая, чтобы за последние две-три тысячи лет, кому-нибудь из Землян проводилась трансплантация сознания. Да и за все наше пребывание на планете таких случаев было всего несколько. Меньше десятка — это точно.

Тут пришла очередь задуматься Аврелию. После некоторой паузы он сказал:

— Она не чистокровная Землянка, профессор!

— Что ты этим хочешь сказать! Что ты и ее мать…

— Нет, нет, что Вы! Вы меня неправильно поняли, но я виноват. Виноват перед Вами в том, что утаил правду о Зое и ее детях.

— Какую правду? Да говори же!

— Все было не так, как я Вам представил. Я не встречал случайно Зою в Риме. Я встретился с нею на Вашей Римской вилле, где она жила со своими детьми.

— У меня на вилле! Да ты в своем уме, Аврелий!

— Прошу Вас, выслушайте меня!

— Хорошо, говори!

Аврелий в подробностях рассказал Квинту о своей случайной встрече с Танией, о визите в домик в конце сада, где Мерцил прятал свою семью, о махинациях с купчими и вольными. Короче все.

— Выходит Тания дочь Мерцила?

— Выходит так, профессор, и значит она полукровка, и, значит, вполне могла быть подвергнута процедуре на вполне законных основаниях. Только, не пойму, кому это было нужно!

— Кажется, я знаю, — ответил пораженный признанием юноши Квинт, — и очень надеюсь в скором времени получить тому подтверждение. Но почему Мерцил скрывал от меня, что у него есть семья?

— У него на это были основания, зная Ваше отрицательное отношение к смешанным бракам.

— Что да, то да. Теперь я понимаю, насколько был неправ. Моя трагическая история, точнее история моей любви, никак не отражает общий характер взаимоотношений между нашими соотечественниками и Землянами. Она, скорее, исключение, чем правило. Ну что ж, я постараюсь все исправить, по крайней мере, в отношении Мерцила и Зои. Что же касается Тании, прошу тебя, Аврелий, прикажи своим нубийцам охранять ее, как зеницу ока, чтобы ни один волос не упал с ее головы.

— Хорошо, я все сделаю. Они будут неотступно везде сопровождать девочку.

Легкий толчок прервал разговор. Это «Горгона» пришвартовалась к Александрийской пристани. Вскоре были спущены сходни на берег. Морская часть путешествия в Египет закончилась.