Глава 24
Взрывная волна ударила по выходящим в сад широким окнам, мгновенно покрыв их сплошным слоем трещин — благо ещё выдержали защитные чары, наложенные на стёкла.
Где-то неподалёку загрохотал пулемёт, снова рявкнула пушка.
В зале начал нарастать испуганный ропот, но большинство пока просто не поняли, что вообще произошло.
— Ваше Благородие, это салют? — с нервным смешком произнёс кто-то.
Причём, похоже что говоривший и сам не верил в ту чушь, что ляпнул.
— Н-никаких салютов… — растеряно пробормотал бургомистр.
Ещё два выстрела из пушки. На этот раз не куда-то, а прямо по усадьбе, заставив стены содрогнуться от попаданий. Послышались первые панические крики каких-то девиц.
— Алексей Борисович! — громко произнёс я. — Надо уводить отсюда людей!..
И в этот момент пришло сосущее чувство пустоты, когда из тебя вымывает магию — то же самое, что и вчера.
— Живо! — рявкнул я. — Все в дом!
Ещё один снаряд разорвался в саду, но на этот раз выдохшиеся чары не выдержали, и в зал ударил дождь из осколков стекла. И тут же всё утонуло в воплях ужаса и боли, а толпа — теперь это были уже не люди, а натуральная толпа — рванули во все стороны.
Пулемёт грохотал, не переставая.
— Выводите отсюда всех! — заорал я, хватая первых попавшихся под руку мужчин. — Выводите, мать вашу!
Однако сильный пол в основном задал стрекача на зависть иным зайцам, не особо заботясь, что в зале полно и женщин. Если кто и сохранил остатки достоинства, так что те, кто постарше.
— Сёстры! — рявкнул я. — Помогайте!
Общими усилиями кое-как удалось начать выпихивать мечущихся людей прочь из зала — вглубь усадьбы.
Пулемёты грохотали без остановки — не один, сразу несколько. Рявкали пушки, то и дело сотрясая попаданиями снарядов поместье. Примерно три секунды на перезарядку… Калибр 45–57 миллиметров? Ну да, укороченная шестифунтовка — стандартное орудие тяжёлых бронеходов…
Рядом неожиданно оказался бургомистр, кое-как со своими слугами выводящий людей, и я немедленно поймал его за рукав.
— Ваши «шарманки»? — спросил я. — Нужно их остановить, иначе хрен что мы сделаем с бронеходом!
— Это уже не мои!
И точно. Если сначала была только сосущая пустота в груди, то теперь ещё и загудела голова и заныли корни зубов — прям как тогда в поезде…
Внешнюю стену насквозь пробил бронебойный снаряд, проделав небольшую дыру в следующей стене. Ещё один угодил куда-то выше — в район второго этажа.
Мы отходили последними, не забыв забежать в каморку перед большим залом, где остались наши револьверы.
— На кой ляд они палят куда попало? — спросила Хильда, на бегу хватая кобуру с «драгуном». — У них снаряды лишние?
— Там снарядов двести… штатно, — пропыхтела Вилли.
— Кто же возит снаряды прямо в бронеходе?
— Дураки всякие.
Мы рванули дальше вглубь усадьбы, и в этот же момент позади послышался грохот и металлический лязг.
Бросил взгляд через плечо.
Из-за ближайших деревьев вывернул бронеход, вынес кованую решётчатую изгородь, достиг усадьбы и врезался скошенным носом в ряды колонн. Снёс три из них и слегка развернулся на месте. Дрогнули стволы пушек, ища цели.
— Ложись! — крикнул я.
Рявкнули обе пушки бронехода, снаряды пронеслись прямо над нами и ударили с перелётом. Взрывов не было — похоже, что снова ударили бронебойными. Но зато жалобно заскрипели перекрытия арки, обрушиваясь и отрезая путь вперёд.
Метнулись в дверь справа, уходя с линии огня.
Бронеход с лязгом провернулся на месте. Загрохотал пулемёт в левом спонсоне, наугад полосуя усадьбу. За окном прокатилась волна гудящего пламени, жадно лизнувшего внешние стены.
— У них ещё и огнемёт! — почти с восторгом выдохнула Вилли на бегу.
Ещё пара снарядов продырявили стены насквозь, полоснул очередью пулемёт, так что мы снова на всякий случай метнулись в сторону. Я на бегу подхватил стул и метнул в окно, вышибая его, а затем мы втроём выскочили из дома в сад.
Пригибаясь, продвинулись вдоль стены. Я выглянул из-за угла.
Бронеход сдал назад, высвобождая нос из-под груды обломков обрушившегося крыльца. Чуть развернулся на месте, пушки в спонсонах пришли в движение, а затем коротко рявкнули. Из носовой части рядом с местом механика-водителя вырвался поток пламени, окативший усадьбу.
На броне машины полыхали защитные руны — даже «шарманка» не до конца погасила остаточные явления после прорыва магической защиты поместья…
На крыше откинулся люк, откуда высунулся здоровяк с пулемётом «льюиса». Опёр сошки на командирскую рубку, а сам что-то проорал внутрь бронехода. Двери в спонсонах тотчас же открылись и наружу высыпалось с полдюжины вооружённых автоматами людей, которые тут же бегом направились в подожжённую усадьбу.
— Может, мы отсюда уже уйдём? — прошептала Хильда.
— Это ты говоришь? — хмыкнул я, не сводя взгляда с бронехода.
— Вот-вот. Даже я понимаю, что надо валить.
— Я не понимаю, что эти уроды задумали. А мне не нравится, когда я чего-то не понимаю.
— Ну, вообще у нас ноль магии и три револьвера, против бронехода и десятка бойцов с автоматами и пулемётом, — заметила Мина. — Так себе расклад.
— Я не говорю о том, чтобы воевать — просто хочу понять…
Неправильность происходящего и правда раздражала.
Угонять бронеход и нападать на усадьбу бургомистра? В то время, как вокруг должно быть полным-полно дружинников после вчерашней-то заварухи? И ради чего? Да и как им вообще удалось сначала свалить на этой бронечерепахе от места крушения поезда, а затем выйти к окраинам города?!
Шестёрка автоматчиков вернулась.
Да не одна, а конвоируя с собой десятка полтора гостей с приёма.
Ну ё-моё… Приехали.
Снова громыхнули пушки, ударив по усадьбе, а затем грохот двигателя бронехода чуть подутих, и террорист с пулемётом проорал во всё горло:
— Эй, барон! Я знаю, что ты здесь и никуда не убежал! Потому что ты не можешь сбежать!
Сколько тут расстояние? Полтора десятка саженей? Могу попасть из револьвера в этого крикуна — делов-то. Но дальше-то что? Останутся автоматчики; останется, мать его, бронеход. А заложники…
Эй, а кто ещё совсем недавно думал о том, что просто постоял бы в стороне, пока весь этот змеиный клубок будет дохнуть?
Но одно дело — думать, а совсем другое — и правда так сделать. В большинстве это не хорошие и не плохие люди — просто люди, всего лишь люди. Ненавидеть и презирать их только за это? Нет, так неправильно.
— Ты знаешь зачем мы здесь, барон! — продолжал уравнитель. — Отдай нам нимфу, и мы уйдём! Либо я досчитаю до десяти… А затем начну убивать этих добропорядочных горожан! Выбирай, барон, время пошло! Раз!..
Я в темпе вытащил из внутреннего кармана коробок спичек и портсигар. Распахнул его — пять папирос, начинённых порохом. Точнее, мне хочется думать, что в них тоже порох, как и в той, что я поджёг…
— Поджигайте, тут порох, — быстро произнёс я, раздавая по папиросе сёстрам. — «Зац» на скорость, я кидаю вспышку, а затем бежим к бронеходу. Поняли?
Две гильзы мне, по одной кузинам, одна про запас.
Хильда и Вилли меня поняли и вопросов задавать не стали. Как и на любой охоте — если кто-то командует, то его надо слушаться. Вопросы задавать можно. Но уже после того как сделаешь.
Почему папиросы? Потому что зарядиться от дожигателей — не вариант, нас мигом найдут по выстрелам и, скорее всего, пальнут из пушки…
Папиросы полыхнули в руке от зажжённой спички, и тотчас же по телу растеклась приятная теплота.
Схемы усиления тела и мощного ослепляющего светляка всплыли мгновенно.
— Восемь!.. Девять!..
Бросок магического огонька за угол дома.
Вспышка! И ослепительный белый свет заливает всё вокруг.
Рывок вперёд, расталкивая ставший внезапно плотным воздух. И на полтора десятка саженей вперёд, пока работающая «шарманка» не вымыла только-только раздобытые крохи магии.
Где нас не достанут пушки и пулемёты бронехода? Вблизи!
Один из автоматчиков что-то заметил краем глаза и начал поворачиваться к нам, вскидывая оружие…
На бегу всадил в него пулю. Тело автоматчика ещё падало на землю, когда я прыгнул вперёд на последних остатках работающих чар усиления. Оттолкнулся ногой от трупа и вскочил прямо на бронеход.
Выстрел!
Говорливый здоровяк выпускает из рук пулемёт и проваливается в люк с простреленной головой.
Хильда и Вилли тоже добегают и скрываются за бронеходом, открывая огонь. Ещё двое автоматчиков валятся на землю, даже не успевая ничего сообразить.
Беру на прицел ещё одного террориста, намечая взглядом следующую цель… Кончается действие усиливающих чар, и время обретает свой привычный ход.
Выстрел валит с ног одного врага. Удар ребром ладони левой руки по курку, перезарядка, ещё выстрел, и ещё один террорист падает с пулей в голове.
Оставшийся в живых уравнитель откатывается в сторону и открывает огонь по мне из автомата.
Успеваю вовремя залечь за открытым люком, о крышку которого с противным лязгом рикошетят пистолетные пули.
Судя по паническим воплям, набранные заложники решили сделать самое разумное, что только можно было сделать в их случае. А именно — дать дёра со всех ног.
Взревел мотор бронехода, и машина сдвинулась назад. Сёстры забрались на корпус, а вот мне прилетело облаком вонючих выхлопных газов, которые принесло от кормы. Я на мгновение потерял ориентацию, отвернулся… И как раз успел заметить, что дверца левого спонсона открывается, и из бронехода вылезает враг.
Выстрел!
Проклятье, промахнулся! Но террорист хотя бы залезает обратно внутрь.
Движение где-то снизу — внутри бронехода. Чьи-то руки тянутся к краю… Два выстрела наугад внутрь, проскакиваю сбоку и толкаю плечом тяжёлую металлическую плиту.
Над головой прошла автоматная очередь, но я успел перекатиться и укрыться за командирской рубкой. Высунулся сбоку и двумя выстрелами снял последнего оставшегося вне бронехода автоматчика.
Всё, патронов больше нет.
Сунул «ле ма» обратно в кобуру, бросил взгляд на валяющийся неподалёку «льюис».
Бронеход закрутился на месте, пытаясь сбросить нас с корпуса, но для этого он был слишком медлителен и недостаточно резок. Сидящие в рубке террористы попытались было достать меня из револьверов, но я быстро нашёл мёртвую зону, которую не получалось простреливать из амбразур.
На крышу забрались сёстры, вскарабкавшись с кормы бронехода.
— Пулемёт! — указал я. — И дай револьвер!
Хильда без лишних слов кинула мне свой «драгун», подхватила «льюис», зажала приклад подмышкой и опустилась на одно колено.
Снял с себя китель, не особо заботясь об отлетающих пуговицах, но не забыв забрать портсигар с последней папиросой и спички.
Поджог последнюю пороховую гильзу, впитав крупицу магической силы. Вызвал в памяти печать порчи и наложил на идущую к корме выхлопную трубу, на которой тут же расползлось пятно ржавчины. Трижды выстрелил по ней, и мягкие револьверные пули в пыль раскрошили ещё совсем недавно нормальный металл. С нескольких пинков сломал трубу и заткнул её кителем.
Как заставить вылезти сидящих внутри бронированной коробки врагов? Выкурить их!
В идеале бы такая выходка дала только заглохший мотор бронехода… В идеале, в смысле, если бы состояние машины было превосходным. Но купленный «марк», который, в общем-то, в большинстве западных стран уже считался устаревшим?..
Бронеход ещё какое-то время покрутился на месте, а затем встал, как вкопанный, когда его двигатель заглох.
Я жестами указал взять на прицел спонсоны, а сам притаился за рубкой.
Первыми открылись боковые люки, но террористы оттуда не полезли — только открыли беспорядочный огонь из револьверов…
А затем из левого спонсона на удивление метко вылетел металлический кругляш, заброшенный прямо на крышу бронехода.
— Вниз! — заорал я, соскакивая на землю.
Взрыв!
Мы едва успели укрыться по бокам машины, и осколки с визгом отрикошетили от брони.
От близкого разрыва заложило уши, но я всё равно услышал, как лязгнул отрываемый люк в рубке. Я чуть продвинулся вперёд, прикрываясь гусеницей, присел, выглядывая снизу…
Пуля с визгом отскочила от трака — пришлось ретироваться обратно.
Собрались с сёстрами за бронеходом.
— Три раза стрелял? — спросила меня Хильда. — Значит только одна пуля осталась.
— Угу, — кивнул я, сразу же откидывая дверцу барабана и начиная шомполом выбивать стреляные гильзы.
Блондинка выщелкнула с патронташа полдюжины патронов и передала мне.
— Глянь, где они, — кивнула она Вилли.
Та бесшумно вскарабкалась на корму танка, осторожно выглянула.
— Уходят к усадь…
И тут я почувствовал это. Мы все это почувствовали.
Как в уши вкрадывается многоголосый шёпот, по всему телу начинают бегать мурашки, а сердце сжимает холодной рукой.
Изо рта вылетело облако пара.
Я вскочил на бронеход рядом с Вилли, пригнулся и…
Очертания усадьбы искажались в пространстве, а бежавшие было внутрь уравнители замерли на месте, как вкопанные. Сквозь паркет большого зала начала просачиваться чёрная маслянистая жидкость, капли которой начали собираться в большие лужи, а по их поверхности пробежала первая волна иголок.
Ферромагическая жидкость, Дыхание Смерти, Сдвиг. И тихо. Стало оглушительно тихо.
Всё это означает только одно — прорыв Той Стороны.
Поместье задрожало, но теперь это была уже не иллюзия, вызванная пространственным Сдвигом — оно заходило ходуном на самом деле… А затем будто бы прогремел беззвучный взрыв, и в стороны рванули куски стены, кирпичи, балки и обломки мебели.
Но, пролетев буквально сажень, все они застыли в воздухе.
Собравшийся на земле харз стал подниматься каплями в воздух — как будто бы начался чёрный дождь, идущий с земли на небо.
Откуда-то из под самой крыши полуразрушенной усадьбы мягко — будто бы кусок пуха — опустилась одетая в белое женщина.
Лет сорока, с длинными чёрными волосами, обрамляющими мертвецки бледное лицо, на котором углями тлели глубоко запавшие глаза.
Женщина коснулась ногами харза, и от неё тут же начали проноситься волны иголок ферромагической жидкости.
— Мы пришли освободить вас, госпожа, — немедленно опустился на колено один из оставшихся в живых террористов.
Остальные трое немедленно последовали его примеру.
— Что это, Конрад? — прошептала Вилли.
Прорыв Той Стороны. Прорыв, мать её, Той Стороны.
И всё-таки клетка, да? Не чтобы защитить поместье или его жителей, а чтобы защитить всех от того, что заключено в его сердце. И уравнители с этим своим сраным бронеходом просто-напросто развалили внешний контур построения, начав разрушать здание!
Так… Так…
Мысли лихорадочно заметались — не трём магам-недоучкам пытаться справиться с хостом Той Стороны. Здесь нужны опытные маги, инквизиторы, много серебра, огневой мощи и… пламени?
Свет и огонь вас всех побери!!
Я спустился с бронехода, поманив следом Вилли.
— Так. А теперь без лишнего шума лезем внутрь этой коробки, — негромко произнёс я.
— Есть идея? — оживилась Хильда. — А то я не уверена, что мы сможем просто убежать от этой твари…
— Огонь? — сразу сообразила Мина. — Огнемёт!
— Тсс! — зашипел я, махнув рукой.
Аккуратно пролезли вдоль борта, распахнули люк в правый спонсон и залезли внутрь бронехода.
Внутри оказалась натуральная Преисподняя — жарко, душно, задыхаешься и несёт серой… то есть выхлопными газами. Часть их уже выветрилась, с момента как я заткнул трубу, но дышать всё равно было очень тяжко.
Ну и покойник валялся прямо на работающем двигателе, и уже пованивал палёным мясом.
А ещё внутри оказалось на удивление тесно — даже не представляю, как тут поместился десяток здоровых вооружённых мужиков…
— На тебе пушка, — указал я Хильде.
— Ага, — кровожадно улыбнулась девушка.
Мы с Вилли пролезли в ходовую рубку — Мина села за огнемёт, я сел за рычаги…
И крепко задумался.
Ладно пушка — там пихаешь снаряд, закрываешь затвор и наводишь на врага, у пограничной стражи проходили знакомство с 2,5-дюймовыми горными пушками… Ну или конь, мотоцикл или даже автомобиль… А вот этим-то как рулить? Особенно, если баранки руля как раз и нет, зато есть три рычага и две педали…
Я бросил взгляд через задвинутое бронеставней смотровое окно… И замер.
Женщина стояла на месте, словно сомнамбула оглядываясь по сторонам, а харз всё продолжал идти чёрным дождём вверх и, словно живой, обволакивал её ноги.
Террористы, поняв, что хост не проявляет никакой агрессии (во всяком случае, пока что), начали непонятную деятельность, достав странного вида механизм, похожий то ли на компас, то ли на…
— А как с этой штукой обращаться? — шёпотом произнесла Вилли, осматривая рычаги перед собой.
— Это британский огнемёт «ронсон», — пробормотал я, не отрывая взгляд. — Две рукояти управления — правая с флажком элетроподжига. Снизу — педаль подачи сжатого воздуха… Наводишь брандспойт, жмёшь педаль, жмёшь флажок… Так, тихо!..
Откуда-то изнутри усадьбы показалась шатающаяся фигура в изодранной и окровавленной одежде. Не сразу я признал бургомистра…
— Аня… — слабым голосом произнёс он, цепляясь за рухнувшую балку. — Аннушка!..
Один из уравнителей моментально отвлёкся от возни с механизмом, вскинул револьвер и выстрелил. Но пуля лишь бессильно завязла в зоне искажённого пространства.
Проклятье, точно же!..
Плевать Прорыву на какие-то там «шарманки» вокруг — там магия-то вполне действует. И ещё там действует Сдвиг, который защитит не хуже мощного баллистического щита. Из огнемёта сразу хоста не сжечь, нужно сначала преодолеть зону искажения…
— Аннушка, прошу, пойдём отсюда, — молящим голосом произнёс барон. — Я прошу тебя, Аня!..
Женщина повернулась к Алексею Борисовичу и скользящим шагом направилась к нему. Подошла, встала напротив, чуть склонив голову…
— Аннушка… — выдохнул барон, протягивая руку к лицу дочери.
— Здесь больше нет Анны, — хор сразу из нескольких нечеловеческих голос раскатился в царящей вокруг тишине. — Здесь есть только Хедамму.
Хост голой рукой вырвала сердце бургомистра и сжала его в пальцах. Во все стороны брызнули кровавые ошмётки, и тотчас же харз рванул к тому, что ещё совсем недавно было человеком.
Кожа вздулась и лопнула, обнажая перевитую алыми венами чёрную плоть. Ноги слились в длинный хвост, а собравшийся на голове харз сначала образовал некое подобие чёрного кокошника, который затем распался венцом длинных щупалец. Только лицо осталось прежним — человеческим, что лишь делало всё только страшнее…
— Подчинись!.. — выкрикнул один из террористов, вскидывая свой загадочный механизм перед собой.
Хост резко повернула голову, зашипела и метнулась вперёд.
Выстрелившие будто копья щупальца вцепились в уравнителя и буквально разодрали его на части.
Послышались вопли ужаса, и остальные террористы открыли беспорядочный огонь. Хост вздрогнула, когда пули начали рвать его плоть, но раны сразу же начали заживать буквально на глазах — обычный свинец не мог причинить серьёзного вреда тварям Той Стороны. Не в таких объёмам и количествах, во всяком случае.
Я ударил по кнопке запуска двигателя, мотор натужно взвыл, а затем вышел на нормальные обороты — похоже, что кляп вылетел.
Хост метнулась вперёд. Ударом скрюченных пальцев, увенчанных огромными когтями, снесла половину черепа одному уравнителю. Махнула второй рукой, выпотрошив ещё одного террориста от груди до паха.
Последний оставшийся в живых либрианец всадил остаток автоматного магазина в тварь, выхватил из кобуры массивный крупнокалиберный револьвер и почти в упор выстрелил в лицо хосту.
Башка монстра мотнулась в сторону, он замер, а затем медленно повернулся к уравнителю.
Из дыры во лбу вытек харз, но затем замер и втянулся обратно, оставляя после себя белоснежную кожу без единого шрама.
Хост оскалилась, обнажая частокол длинных игольчатых зубов. Мелькнул длинный раздвоенный язык, и тварь метнулась вперёд, вгрызаясь либрианцу в основание шеи.
Вырвала кусок мяса, отшвырнула тело прочь, а затем повернулась в сторону зашумевшей машины.
— Хильда! — рявкнул я, перекрывая грохот многосотсильного двигателя.
Коротко громыхнула пушка в правом спонсоне, и хоста отшвырнуло назад, а когда она снова поднялась, в его торсе осталась быстро зарастающая дыра.
Бронебойный. Как удачно.
Оба рычага — от себя, до упора вжал педаль газа, и бронеход рванул вперёд!
Рана твари почти заросла, и она встретила машину лоб в лоб.
Удар был такой, будто мы на полном ходу врезались в толстую каменную стену. Вилли вскрикнула; Хильда выругалась так, что даже работающий двигатель умудрилась переорать. Меня же мотнуло вперёд с такой силой, что я едва не рассадил себе лоб об металл корпуса.
Всё ещё где-то работающая на борту бронехода «шарманка» и толстая заговорённая броня, которая могла держать чары даже под вымыванием магии, помогли преодолеть Сдвиг, и хоста отшвырнуло назад.
Я отпустил рычаги, поднял бронезаслонку и выхватил из кобуры револьвер. Перевёл боёк в положение «картечь», высунул ствол через амбразуру и нажал на спуск.
С расстояния пары саженей заряд рубленного серебра снёс половину башки хоста и отсёк ей несколько щупалец.
Тварь взвыла хором нечеловеческих голосов, не в силах залечить рану, а всё ещё зарастающая дыра в животе, похоже что мешала ей броситься на нас.
Я передвинул рычаг переключения передач и дал задний ход.
— Жги!
Вилли не подкачала, и точным выстрелом окатила хоста потоком ревущего пламени от головы до хвоста.
— Хильда, снаряд! — рявкнул я.
— Не вижу её! — крикнула сестра.
Тааак… Момееент…
Сдал ещё чуть назад, а затем дёрнул левый рычаг на себя, и бронеход развернуло боком. Почти сразу же громыхнула пушка, а затем ещё и ещё раз. Вошедшая в раж Хильда закидывала в казённик снаряд за снарядом, не особо разбираясь, чем стреляет — бронебойным, фугасным или картечным.
Но, судя по тому, что, пропал Сдвиг, прекратился чёрный дождь и исчезли все эти мерзотные ощущения, которые описывают появление Дыхания Смерти — мы и правда, мать его, справились!!! Мы закрыли прорыв Той Стороны!
— Прекратить огонь! — скомандовал я, глуша двигатель. — Посмотрим, что там.
Откинули люк в рубке, высунулись с Вилли, а затем ещё и третьей лишней втиснулась Хильда.
Прямо перед нами полыхала наполовину разрушенная усадьба бургомистра, а всё вокруг усеивали обломки, мусор и несколько мёртвых тел.
— Нет, ну так-то, мы и Прорыв остановили, и отряд Либрии добили, и даже бронеход вернули… — Мина вздохнула. — Но что-то мне кажется — нас всё-таки будут ругать.
