Глава 15
Вокзал города Чердынь имени воеводы Семёна Вымского назывался куда красивее, чем был на самом деле. Причём, раз эдак в сто.
Ну или кто-то не очень-то любил воеводу Семёна Вымского, если назвал в честь него деревянный одноэтажный барак.
Народа подле него, считай, что и не было, разве что около входа, скрестив руки на груди, стояла хмурая Вилли.
Мы с Хильдой оставили лошадей у привязи, охраняемым мужичком лет сорока в форме железнодорожной стражи и с двустволкой на плече.
Пожалуй, вот чего-чего, а конокрадства в Чердыни не водилось уже хрен знает сколько времени. Во-первых, привязь при станции считалась княжеской, а воровать у князя — это надо быть наглухо ушибленным на всю голову. Во-вторых, если местные найдут вора раньше князя, то изобретут что-нибудь поинтереснее уставной петли или плахи. Не знаю, как в других местах, но, например, в Печорском княжестве до сих пор в ходу столь милая форма кары, как утопление в выгребной яме…
Подошли к недовольной сестре.
Я перебросил карабин Вилли, та ловко поймала его одной рукой и повесила на плечо.
— А чего снаружи? — спросила Хильда. — Билеты получила?
Нам, как княжеским служащим, по идее, полагался бесплатный проезд на всех видах транспорта, так что тут проблем быть не должно было возникнуть…
— Не дали, — насупилась Мина. — Сказали: дети — только в сопровождении взрослых.
— Перстень показывала? — поинтересовался я.
— Показывала. Не узнали!
— Понаберут по объявлению… — буркнула Хильда, расстёгивая куртку и запихивая трофейным обрез за пояс брюк сзади.
— Вилли, карабином не отсвечивай, — произнёс я.
Кузина немедленно скинула свой плащ-накидку и укутала им укороченную «мосинку».
— За мной, — махнул я сёстрам и зашагал к зданию станции.
Мы гуськом вошли внутрь здания станции и направились к стойке смотрителя станции, которому у нас даже кабинета не полагалось… И помощников вообще-то тоже.
Тогда кто этот мужик за стойкой?
Лет тридцати пяти, выбрит так себе, форма мешком висит, рожа каторжная…
Каторжная?..
Местного смотрителя станции я не помнил — не приходилось здесь бывать часто, а последний раз на поезде я катался лет пять назад. Так что был ли он подставным — утверждать не мог…
Но и в обратном твёрдой уверенности тоже не было.
Я как бы невзначай оглянулся по сторонам.
Зал ожидания, как и всегда, полупустой — контролёр у выхода на перрон, пара достаточно прилично одетых мастеровых с котомками на лавке, моложавого вида дама с саквояжем на диванчике для пассажиров первого класса…
— Рассредоточились, — негромко скомандовал я. — Всех под наблюдение.
Если сёстры и были удивлены моей паранойей, то виду не подали, а молча разошлись в стороны.
Хорошая всё-таки штука выучка егерей — любой приказ если и обсуждается, то когда-нибудь потом, но сначала безоговорочно выполняется…
Я мимоходом кинул взгляд на информационную доску и расслабленной походкой подошёл к сидящим на лавке мастеровым, которые при виде меня моментально насторожились.
— Добро вам дня, уважаемые, — вежливо произнёс я, слегка склоняя голову.
— И тебе поздорову, мил-человек, — мастеровые сочли за лучшее подняться на ноги. — Помочь чем, барин?
— На поездах часто катаетесь?
— Ну, пару раз в месяц приходится кататься — по делам артели-то… — слегка недоумённо протянул мужик, что был постарше.
— Персонал станции знаете? Начальника, контролёров?
— Знаем, — кивнул мастеровой. — Как не знать-то? И Ефима Терентьевича знаем, и работников евойных…
— Ефим Терентьич — это он? — я одними глазами указал на начальника станции, что был у меня за спиной.
— Не, это кто-то новый, мы его знать не знаем, барин. Мож на замену прислали? А то Ефим Терентьич хворать стал частенько…
— А контролёра?
— Да они тут вообще часто меняются-с…
— Благодарю, — кивнул я. — А чем торгуете-то, уважаемые?
— Дык, скобяными изделиями.
— Хм… — мне пришла в голову неожиданная мысль. — Замка навесного у вас случаем нет?
Мастеровые пару мгновений смотрели на меня, хлопая глазами, но затем старший из них спохватился:
— Как не быть, барин? Мы с собой разную мелочёвку завсегда таскаем…
Немного покопавшись в своей котомке, он вручил мне небольшой чугунный замок с ключом — грубоватый, дешёвый, но увесистый, что важно.
Я нашарил в кармане и кинул мужику полтинник, что было раза в два больше того, сколько мог стоит этот грубоватый кусок чугуна.
— Погодьте, барин! — засуетился мастеровой. — Я вам сейчас сдачи-с выдам…
— Брось, — отмахнулся я. — Лучше выпей за здоровье клана Винтер… И в случае чего — сразу падайте на пол.
И пошёл прочь, оставив мастеровых в полном недоумении.
Подошёл к стойке начальника станции… Ну, или «начальника», если мои опасения верны, хотя твёрдой уверенности всё равно нет.
Потянулся к лежащему в нагрудном кармане жетону лесной стражи… Но затем опустил руку и приветливо улыбнулся подозрительно косящемуся на меня «начальнику».
— Доброго дня, ваше благородие! — приветливо произнёс я, широко улыбаясь. — Я тут к вам сестрёнку малую посылал за билетом… Но она, кажись, что-то напутала, да?
— И тебе не хворать, парень… — протянул начальник станции. — Это которая вон та чернявая, что ли? Ну да, нахалка мелкая — хотела, чтобы я ей три билета просто так дал…
«Мелкая нахалка» в это время чинно сидела на лавочке, держа на коленях замотанный в плащ карабин и стараясь не отсвечивать кобурой с револьвером за спиной.
— Нагловата она у нас — да, есть такое… — покивал я, извлекая из внутреннего кармана плаща бумажник и доставая новенькую ассигнацию в двадцать пять рублей. — Дайте три билета третьего класса до Печоры.
Начальник покосился на меня, щёлкнул ключом кассы и забрал ассигнацию. Выложил на стойку семь рублей сдачи и три картонных жетона зелёного цвета.
— С вас восемнадцать рублей. Что-нибудь ещё?
— Извините, а можно… — я чуть наклонился вперёд и поманил начальника рукой. — Тут просто такое дело…
Тот тоже машинально наклонился вперёд… И я резко выбросил руку, вцепившись начальнику в затылок и с размаху приложил его носом об стойку.
«Начальник» отлетел назад, я перемахнул через разделяющую нас преграду, впечатав подошву сапога ему в грудь и сбивая его с ног.
Бросил взгляд под стойку и обнаружил обрез однозарядной винтовки. Схватил его, щёлкнул затвором, проверяя наличие патрона, и нацелил на лже-начальника станции.
— Билет в третий класс стоит девять рублей, — хмыкнул я, а затем рявкнул, — ОБЛАЖАЛСЯ, ТВАРЬ!
Вилли тут же вскочила на ноги, доставая из плаща карабин, и звонким голосом крикнула:
— Всем оставаться на своих местах! Слово и дело князя Печорского!
Мастеровые с завидной благоразумностью рухнули на пол, дама побледнела и покрепче прижала к груди саквояж, а вот контролёр на выходе схватился на револьвер на поясе.
— Не, — сказала Хильда, выхватывая из-под плаща сразу два ствола — свой «драгун» и трофейный «веблей». — Не стоит.
— Мина, к лошадям, — скомандовал я. — Разоружи и приведи сюда того охранника
Упаковали пару лже-железнодорожников и на всякий случай обыскали. Как оказалось, не зря — у «начальника» нашёлся небольшой карманный револьвер, а у «контролёра» — нож за голенищем сапога помимо табельного «смит-вессона».
Спустя пару минут вернулась Вилли, конвоирующая охранявшего коновязь мужичка. Тот был уже без ружья, пыльный и помятый, будто бы его на земле поваляли, а, скорее всего, так оно и было.
Дэв его знает — в сговоре он с остальными или нет, но перестраховаться не помешает…
— К стене, — скомандовала Вилли.
Суровое лицо и тон не слишком вязались со звонким девчачьим голосом и невысоким ростом, и в других обстоятельствах могли бы показаться даже забавными… Если бы не карабин в руках Мины, который она держала более чем уверена и явно без колебаний пустила бы в ход.
Бросила в третьего задержанного связывающее заклятье, сняла с плеча трофейную двустволку и перебросила её сестре.
— Как ты узнал, что они ненастоящие? — спросила меня Хильда, ловя ружьё и щёлкая затвором, проверяя наличие патронов.
— Я не знал.
Мысли завертелись в голове, как механизмы разностной машины.
Динамит.
Для чего он может понадобиться? Самое очевидное — что-то подорвать. Рельсы, состав, но для этого не нужны такие сложности — достаточно подложить заряд на повороте. Значит, взорвать хотят что-то в самом поезде. Самое очевидное — почтовый вагон. Если груз достаточно ценный, то вагон может быть бронированным и с сейфовой камерой внутри.
Значит, налёт на поезд — это ограбление? Тогда зачем захватывать ещё и станцию? Налёт планируется отсюда? Довольно удобно, на самом деле — поезд ведь будет вынужден остановиться для заправки водой и углём…
— Когда прибывает поезд до Печоры? — спросил я у всё ещё лежащих на полу мастеровых. — Да вставайте вы уже!..
— Через час, барин, — с кряхтением произнёс один из мужиков, поднимаясь на ноги.
— А у этого форма в крови и как будто бы с чужого плеча, — заметила Вилли и указала на спину «контролёра». — И ещё порез как от ножа.
— Походу в почку ударил, — вставила Хильда. — Кровь ещё свежая.
— Вы тут сколько сидите? — обратился я ко всё тем же мастеровым.
— Да с полчаса где-то, барин…
Значит захватили станцию за час до прибытия поезда. Зачем так рано? Возможно — чтобы подготовиться… Хотели взять динамит в карьере — не получилось. Тогда переделали план и попытались добыть его в оружейной лавке. Это уже минимум две группы: одна захватывает станцию, другая — динамит…
А что, если есть и третья? Которая скоро прибудет на захваченную станцию и пойдёт на приступ поезда…
— Сколько вас ещё? — спросил я у пойманных бандитов.
«Начальник», которому я расквасил нос, лишь злобно зыркнул, а вот «контролёр» даже изволил ответить:
— Не знаю, о чём ты, урод…
Я вытащил из стойки воткнутый туда трофейный нож, крутанул в руке и направил на пойманных преступников. Примерился, прищурив один глаз…
Скорее всего минут десять в запасе ещё есть. Должно хватить, по идее…
А, надо только даму вывести будет. Сёстры ко всему привычные, а вот обычные граждане — очень не факт…
Покрутил головой по сторонам.
— А где сидевшая здесь леди?
— Дык, побледнела и убежала, барин. Вон, даже чумодан свой бросила…
— Ну и здорово.
Повернулся обратно к сидящим на полу станции бандитами. «Контролёр» немедленно улыбнулся мне щербатой ухмылкой.
— Что, на испуг решил взять, барчёныш? С «пером»-то аккуратнее — не порежься случаем…
— Нож ещё нужно заслужить, — усмехнулся я, присаживаясь перед ним на корточки. — А тебе хватит и вот этого…
Молниеносно ударил рукоятью ножа между шеей и плечом, вложив немного магии, и «контролёр» немедленно побелел от боли, издал невнятное сипение и скрючился на полу.
— Всего один вопрос, — я указал ножом на второго бандита, который молча буравил меня взглядом. — Я задам всего один вопрос.
Кровь из его носа перестала капать на пол, а потянулась тонким шлейфом капелек в воздухе в направлении к клинку трофейного ножа…
А затем сложилась в толстую иглу, которая махом затвердела, блеснула металлом, и метнулась вперёд, остановившись в считанных линиях от дёрнувшегося в испуге террориста.
— Я так думаю, что в твоём розыскном листе написано «брать живым или мёртвым». Ну или ничего написано, так что живым можно и не брать… Понимаешь к чему я веду?
— Ну и убивай, раз такой крутой! — с ненавистью бросил мне бандит.
— Так и убью, — усмехнулся я. — Ты, кажется, ещё не понял с кем связался, дружок? Так я проясню — мы из клана Винтер. И мы убиваем тварей. А всё твоё отличие от риппера или фрехтена только в том, что тебя легче прихлопнуть. И, как и риппера, тебя НЕОБХОДИМО прихлопнуть. Пока ты не убил знакомого нам городового, покалечил угощавшего нас сладостями на ярмарке старика или обесчестил симпатичную девушку из лавки напротив. Ты здесь, ты замарался по самые уши, и ты в нашей власти. Можешь рассказать всё как на духу, и мы сдадим тебя княжеской дружине… А можешь поиграть в стойкого революционера и увидеть, что будет. А будет интересно…
Кровяная игла разлетелась крошкой, а бандит взвыл от боли, когда его голову сжало невидимыми тисками.
— У нас есть где-то четверть часа, — я чуть склонил голову набок. — Так что четверть часа тебе будет очень-очень больно. А потом ты выплюнешь собственные кишки и сдохнешь.
Террорист забился в конвульсиях, когда обычные «тиски» сменились заклинанием боли, что начало корёжить всё тело.
— Но ты можешь сказать мне что-нибудь интересное, и всё прекратится.
Я щёлкнул пальцем, прекращая действие заклинания, от которого и у меня самого уже начинала гудеть голова.
— Ещё отряд… — выдохнул бандит. — Ещё отряд… Будет здесь к приходу поезда… Меченый… Меченый должен был взять паровоз… А Чалый — остальной состав…
— Юф, — подсказал я.
— Не знаю… Я правда не знаю! Только слышал, как Чалый говорил, что с нами будет Юф!
— Цель захвата поезда? — сухо поинтересовался я. — Деньги?
— Деньги. Оружие.
— Военный груз? — прищурился я.
Ну да, в отношениях с Новгородом у Печоры прохладцей повеяло, Пермь до сих пор на наших сепаратистов зубы точит, так что если что покупать, то где-то в других княжествах…
— Да. И… что-то ещё — в почтовом вагоне. Но что — не знаю! Вечным Огнём клянусь!
— «Не клянись огнём, что жжёт языки грешникам», — процитировал я Новую Авесту, поднимаясь на ноги. — Вилли, выключи этих.
Стоявшая позади бандитов кузина шагнула вперёд, перехватила карабин поудобнее и двумя точными ударами приклада вырубила обоих.
— Смотри, как чисто выполнено, а? — похвасталась Мина.
— Я тоже так могу! — с вызовом ответила Хильда.
— Да ты бы им черепа проломила, как пить дать, а я их только оглушила. Учись, пока я жива! Ювелирная работа же.
— Показушница.
— Так, тихо, — произнёс я. — Что дальше делаем? Какие мысли, сёстры?
Сёстры задумались.
— Думаешь, основной отряд — это те, кого мы в лавке поймали? — спросила Вилли.
— Вряд ли. Эти захватывают вокзал, те добывают динамит, но я думаю, что есть и просто огневая группа.
— Думаешь? — потёрла лоб Хильда.
— Ну, я бы действовал так.
— Человек десять? — предположила Мина.
— Вряд ли меньше. А нас всего трое.
— Нас ЦЕЛЫХ трое, — фыркнула блондинка.
— Вот только при нас сейчас только лёгкое вооружение и мало боеприпасов, — возразил я. — Решаем, леди — остаёмся здесь или уходим?
— Винтеры не бегут от тварей! — решительно заявила Вилли. — Мы маги или с десятком каких-то бандитов справиться не сможем?
— Да! — запальчиво вставила Хильда.
— А более разумные аргументы будут?
— Если они захватят поезд, то будут погибшие, — сказала Мина. — Так нельзя. Раз мы здесь, то должны хотя бы попытаться.
Ну да, мы — Винтеры, мы защищаем обычных людей от тварей… Вне зависимости от того две ноги у этих тварей или четыре. В этом я с Вилли солидарен, хотя и не полностью разделяю её буквальное понимание некоторых моментов… Но да, если не мы, то кто? Если никто, то мы. Если не мы, то в чём резон считать себя лучше других?
Да — это опасно, да — часто мы не получаем за свою работу даже доброго слова, так стоит ли продолжать её делать? И снова да. Не потому, что это даёт богатство или власть, а потому что это правильно. Потому что именно это, а не какие-то там глупые напыщенные ритуалы или красивые гербы позволяют сохранить единственное, чего не отнять насильно — нашу честь.
Когда у тебя нет ничего — у тебя есть твоя честь. Когда у тебя нет чести — у тебя нет ничего.
Однажды это едва не привело клан Винтеров к гибели, но и это же позволило нам выжить в следующие два века. Это и только это.
— Добро, — кивнул я. — Тогда оставляем этих двоих голубчиков здесь, один мастеровой пускай за ними присмотрит — можно ему обрез дать, а второй пусть…
Мир моргнул и выгорел.
Лишь мгновение, но и его хватило, чтобы врезаться в память.
Не очередное воспоминание о несбывшемся, неслучившемся или грядущем, а всего лишь газета — наши местные «Чердынские ведомости». И фотография на первой полосе с наполовину разрушенным зданием железнодорожной станции, которую ещё тушили пожарные расчёты.
И броский заголовок — «Либрия берёт на себя ответственность за взрыв!».
— Второй пусть… — я осёкся. — Нет, отбой. Эй, уважаемые! Будьте так любезны, подойдите.
Мастеровые, которые уже было направлялись к выходу, вынуждены были остановиться и вернуться. В общем-то разумный подход — зачем игнорировать тех, у кого магия и револьверы?
— Чего изволите, барин?
— Как звать-то тебя? — я обратился к старшему из мужиков.
— Николай, вашбродь.
— Николай, будь так любезен — сопроводите с товарищем этих двух голубчиков до полицейской управы. Передаёшь околоточному надзирателю, ну или городовому, что это от Винтеров.
— А… — замялся мастеровой. — А поезд как же, вашбродь?
— Этот поезд до Печоры всё равно не доедет, — уверенно сказал я.
