27
– Наконец-то, – облегченно выдохнул Кроули, распахивая дверь. – Я целый день провел в участке, дергая Рисдона за ниточки, а когда вернулся в кузню, чтобы сообщить вам весть о помиловании, то никого там не обнаружил: ни вас, ни этого недоумка.
– Какого недоумка? – Алиса ввалилась в коридор, устало протащилась мимо Кроули и замерла, озадаченно приподняв брови. – Август что, здесь?
Она заглянула на кухню, и глазам ее предстала идиллическая картина, дышавшая семейным уютом: Саша, закатав рукава рубашки, что-то стряпала у плиты, а Джуд крошил на столе морковь. Похоже, пока Алиса отсутствовала, снова прорвало трубу, и с потолка в блюдечко, заботливо поставленное на столешницу, капала вода.
– Он – здесь? – повторила вопрос Алиса.
– Мы заперли его в мансарде, – угрюмо буркнул Кроули. – Для его же собственного блага. И нашего тоже.
– Это вовсе не так бесчеловечно, как может показаться, – сказал Джуд. – Там есть одеяла и подушки. Мы перевязали его руку и дали ему обезболивающего. Сейчас он без сознания.
– Он не покинет мансарду до тех пор, пока не избавится от влияния Марианны, – мрачно заявил Кроули. – Я попросил Йозефа Скалу прийти завтра и его осмотреть. Возможно, Йозефу удастся полностью обновить его красные кровяные тельца.
– Вы станете его донором, чтобы…
– И не мечтайте. Йозеф очистит его тело от яда, а не вживит ему ключ-костяк. – Алиса посмотрела на лестницу. – Даже не думайте навестить его, пока Йозеф не выведет из его кровеносной системы всю дрянь, – предупредил он.
Алиса кивнула:
– Я просто хотела подняться в свою комнату.
А еще она хотела остаться наедине со своими мыслями и папкой, которую вручил ей Чалмерс. Она не осмелилась рассказать Кроули о предложении продажной Ищейки: Кроули для того и спрятал ее в Грачевнике, чтобы уберечь от Вина и Стервятников. Но что случится, если она не придет к ним на встречу? Действительно ли Стервятники угрожают ее родителям или пускают пыль в глаза? И действительно ли они, зудела в ее голове назойливая мысль, единственные, кто способен провести ее через топь, помочь ей отыскать полуночника Джен и вернуться с ним обратно?
Алиса опустилась на постель. Смеркалось. Но она не стала зажигать свет, а сразу же открыла папку.
В самом сердце Сулка-топи лежит Черный зверинец, убежище для несметного числа полуночников. Каждый полуночник по смерти своего хозяина находит в том Зверинце пристанище. Как только владелец полуночника умирает, связующая нить обрывается и душа-птица обретает свободу и улетает на топь. Где Смерть, носящая имя Линтувахти, берет его под свое крыло и опеку.
Источник: Луиза Уилльямз, выжившая после посещения Сулка-топи
Алиса заморгала, пытаясь осознать прочитанное. Получается, некая Луиза Уилльямз отправилась в путешествие по болотам и вернулась живой и невредимой? Значит, нет ничего невозможного? Значит, можно сходить на топь и обратно? Но как? Алиса лихорадочно листала вложенные в папку пожелтевшие от времени листки, ища в них ответы.
В самом конце папки в прозрачном файле-вкладыше она увидела маленькую синенькую записную книжку. Кроме пары страниц, заполненных убористым четким почерком, книжка была пуста, и Алиса жадно впилась глазами в немногие написанные в ней слова.
Сложно проникнуть в Сулка-топь. Еще сложнее пробраться в Черный зверинец, где находят кров полуночники, когда души их владельцев отлетают прочь. Скончавшийся в 1873 году птицелов и профессиональный некромант Имон Пикфорд, проживавший до той поры в Пейтоне, городке графства Девон, оставил после себя несколько любопытных заметок, посвященных его посещениям Обители Смерти. По просьбе местного трактирщика Артура Нейсмита, посулившего Пикфорду внушительную сумму денег, некромант отправился в Сулка-топь, чтобы передать послание миссис Агнес Нейсмит, умершей жене просителя. Он совершил несколько коротких путешествий в Царство Смерти, о чем и оставил воспоминания, которые записывал немедленно после каждого своего возвращения.
По словам Пикфорда, как только он ступил на землю Сулка-топи, в Зверинце распахнулась дверца пустой клетки. Через пару минут у Пикфорда закололо в груди, и он начал задыхаться, словно идущий ко дну утопающий. Еще он заметил, что блестящая нить, связывавшая его с полуночником, поблекла. Однако когда некромант возвратился с болот, нить засияла ярче прежнего. Пикфорд заключил, что подобным образом Линтувахти защищает владения от нежданных гостей: всякому живому, осмелившемуся пройти в Сулка-топь, уготована неминуемая гибель – не пройдет и нескольких минут, как полуночник упорхнет от него, и у незваного гостя разорвется сердце.
Как далее записал в дневнике Пикфорд, догадка сия нашла подтверждение в его последующий и последний визит в Сулка-топи, в котором его сопровождал Артур Нейсмит, разыскивавший покойную жену. Путешествие окончилось неудачей. Они не обнаружили ни Агнес Нейсмит, ни чьей-либо иной души. В довершение всех бед Артур, как только они оказались в Сулка-топи, упал на месте и скончался. Объятый ужасом Пикфорд видел, как нить, привязывавшая полуночника к телу Артура, разорвалась пополам и растворилась в воздухе, и полуночник, оставив тело мертвого трактирщика, устремился к одной из двух клеток, распахнувшихся для душ Артура и Пикфорда. Однако полуночник Пикфорда не торопился покидать своего хозяина, возможно, благодаря тому, что Пикфорд наследовал дар птицелова. Так или иначе, Пикфорд благополучно вернулся домой и поведал своему дневнику, что наблюдал за другими полуночниками, кружившими на болотах. Как только какой-либо птах влетал в уготовленную для него клетку, та мгновенно захлопывалась. «Полуночник – ключ, открывающий клетку, – записал впоследствии Пикфорд. – Только полуночник способен открыть и закрыть клетку».
Никогда более Пикфорд не возвращался на топь. Дневник его обнаружили спустя годы после его смерти, однако, сравнив его записи с записями других путешественников, мы полагаем, что Пикфорд был прав. Как только на Сулка-топи появляется живой человек, в Зверинце распахивается дверь в клетку, которая уготовлена его полуночнику. Полуночнику не устоять перед соблазном: клетка притягивает его, словно магнит. И, стало быть, Пикфорд не ошибся, утверждая, что таким образом Линтувахти ограждает свои владения от посетителей из мира живых. Ибо любой человек, вообразивший, что ему дозволено прогуляться по Обители Смерти, заплатит за сие вольнодумство сполна – он лишится полуночника и немедля умрет. В рассуждении сего мы не вправе дать согласие на предложение помощника констебля, сэра Томаса Лидделла, который советует отправлять в Сулка-топь Ищеек с Боу-стрит, дабы они отыскивали невинно убиенные души и получали у них информацию о злодеях, лишивших их жизни.
Сим удостоверяю:
Достопочтенный сэр Уильям Гаррик,
Лорд – Верховный судья
Листы посыпались на пол. Пальцы Алисы разжались, голова откинулась, глаза уставились в потолок. Вот, значит, как Смерть защищает свое королевство. Вот что останавливает сломленных горем людей от того, чтобы броситься в Сулка-топь и воссоединиться с душами почивших близких.
Даже если ей удастся проникнуть на топь и утащить из Зверинца полуночника Джен, она наверняка лишится своего собственного птаха. И умрет раньше, чем спасет Джен. Сколько продержался Пикфорд? Несколько минут? Разве можно за несколько минут вызволить полуночника и благополучно улизнуть из Обители мертвых? Алиса тяжело вздохнула – навряд ли.
ттт
– Вы знали? – обрушилась она на Кроули, сдувавшего пыль с допотопного телефона в коридоре.
Кроули вздрогнул.
– Знал о чем? – спросил он, избегая ее взгляда.
– О том, что если я отправлюсь в Сулка-топь, то в Черном зверинце распахнется клетка и… мой полуночник упорхнет в нее, а я сыграю в ящик.
Одолев последние ступеньки, Алиса спустилась с лестницы. Суровое лицо Кроули разгладилось, и он кивнул. Он все знал.
– Да, клетка отворится, и вам придется пожертвовать полуночником. Однако как только полуночник окажется в клетке, она закроется. Полуночник, которого вы возлагаете на алтарь, служит своеобразным ключом: вы появляетесь в Сулка-топи, клетка отворяется, и как только в ней оказывается полуночник, затворяется вновь.
– И я теряю своего птаха?
– Нет, – устало поправил ее Кроули. – Вам придется пожертвовать полуночником и отдать его в Зверинец, но кто сказал, что это будет ваш полуночник? Вы птицелов, вам под силу такие чудеса, о которых другие и не мечтали. Прихватите с собой запасную птицу.
– И где я найду запасную птицу? – ошеломленно спросила Алиса.
– Вы нигде не найдете запасную птицу, Алиса. Вы просто заберете ее.
Алиса остолбенело уставилась на него, но Кроули не повел и бровью. Она что, по его мнению, должна вырвать полуночника из рук его владельца? Пожертвовать чьим-то птахом ради спасения Джен? Чьей-то душой? Но как? Как разорвать связующую нить? И кого ей придется убить, чтобы Август воззвал к жаждущей отмщения душе, и та открыла ворота в топь? Нет. Это немыслимо. Невозможно.
– Почему вы раньше меня не предупредили? – с отчаянием воскликнула она.
– Потому что я до сих пор не нашел приемлемого решения данной проблемы, но надеюсь скоро его найти. Самое простое – оказаться поблизости, когда один из последователей Марианны решит покончить с жизнью во славу ее Повелителя. – Алиса отшатнулась, но Кроули, по-видимому, говорил серьезно. – Если хорошенько подумать, – продолжал он, – вы все равно не сможете предотвратить эту смерть. Она неизбежна. Ваши руки будут чисты. Само собой, наблюдать за чьей бы то ни было кончиной – занятие малоприятное, но как только человек умрет, вы сможете завладеть его полуночником. Совершенно безболезненно.
– Это… Это изуверство какое-то! – заикаясь, прохрипела Алиса.
Да как у него только язык повернулся такое предложить!
– Ну да, – помрачнел он. – Порою все варианты плохи, но выбирать все же приходится.
Алиса растерялась, замешкалась, и Кроули быстрым шагом скрылся в кухне, плотно прикрыв дверь. Опомнившись, Алиса поспешила за ним. Судя по звукам, доносившимся из-за двери, Кроули складывал в раковину грязную посуду. Алиса выпрямилась, собралась с духом и уже вскинула кулак, чтобы обрушить его на дверь, как…
Дверь распахнулась, и на пороге, возвышаясь над Алисой, возник Кроули.
– Что вам угодно?
– Я… Я просто…
Алиса беспомощно уронила руку, смешалась и не смогла вымолвить ни слова.
– Что ж, благодарю вас за восхитительную беседу с глазу на глаз, но честь имею кланяться.
Кроули с размаху захлопнул дверь. Алиса, повинуясь внезапному порыву, сунула в проем руку, и дверь, с хрустом прищемив ей пальцы, отскочила. Алиса ойкнула и качнулась назад. Из глаз ее брызнули слезы. Сукин кот! Она изо всех сил стиснула зубы.
Кроули чертыхнулся, схватил ее за локоть и втащил на кухню. До упора вывернул кран в мойке, сунул под бьющую струю холодной воды полотенце и осторожно обмотал ее горящие, как в огне, пальцы. От прикосновения ледяной ткани Алиса вздрогнула – как больно!
– Это была не самая ваша удачная затея, – проворчал Кроули.
– Без вас знаю.
– И не ждите от меня извинений за ваше безрассудство. В том, что вам взбрело в голову сунуть пальцы в дверь, моей вины нет.
– Поверить не могу, – покачала головой Алиса. – Неужели в вас нет ничего человеческого? Ваша отрешенность и жестокосердие…
– Не кипятитесь, – неожиданно мягко урезонил ее Кроули. – Не стоит делать из мухи слона.
– Захочу, так целого динозавра сделаю! – распалилась Алиса.
Кроули сардонически вздернул бровь. На кухне разлилась глубокая, как океанская впадина, тишина. Кроули опустил глаза и наконец-то вспомнил, что до сих пор держит руку Алисы и поглаживает большим пальцем ее костяшки, заставляя Алису трепетать от непонятного волнения, вызванного то ли болью, то ли смутной, отчаянной тоской, то ли еще чем. Он отпустил ее руку и отвел глаза. На щеках его выступили красные пятна. Неужто и его проняло?
– Вам нужно… отдохнуть. – Он неловко кивнул ей и выскочил в коридор. – Нам всем стоит немного отдохнуть.
ттт
– Там для тебя письмо лежало на коврике, – возвестил Джуд, вкатываясь на кухню следующим вечером.
Алиса отложила картофелечистку, с опаской взяла протянутый ей конверт и вскрыла его, на радость выглядывавшей из-за ее плеча Саше. В конверте оказалась старая фотография смеющейся пары – жениха и невесты, крепко обнявших друг друга – и наспех нацарапанная внизу надпись: «Мы просили по-хорошему». Алиса задрожала всем телом и показала карточку Джуду.
– Мои родители, – прохрипела она.
– Я звоню Ищейкам! – Саша пулей вылетела в коридор.
Алиса развернулась, бросилась по лестнице в цокольный этаж и заколотила в дверь Кроули так, словно хотела высадить ее. Сердце молотом стучало в ее груди.
– И чем же вас так обидела моя дверь? – спросил Кроули, приотворив ее. – Неужели нельзя… – Алиса сунула ему под нос фотографию. – Что это? Открытка на мой день рождения?
– Вы пообещали, что они будут в безопасности, если я останусь здесь! – закричала Алиса, убирая фотографию. – Мои родители… Карточку доставили сюда… У моих родителей была только одна копия этой карточки, она стояла у них в гостиной. – Глаза Кроули распахнулись. – Эти мерзавцы проникли в дом моих родителей! – Алиса побледнела и тряхнула зажатой в кулаке фотографией.
Она теряет время зря. Ей сегодня же надо было вернуться в Лондон. Поздно строить планы, тщетно надеяться на то, что с «ними» можно договориться. А что, если ее родителей уже…
– С меня хватит! – взорвалась она. – Я сыта всем этим по горло. Я отправляюсь домой!
– Не очень-то это разумно, – уныло покачала головой Саша, появляясь на верхней ступеньке лестницы. – Ты таких дел наворотишь, если вернешься в таком состоянии – мама не горюй. Ты не сможешь сосредоточиться…
– Плевать! – завизжала Алиса. – Меня загнали в угол. А вдруг они… А вдруг эти ублюдки… – Алиса крепко зажмурилась. Надо взять себя в руки. Успокоиться. – Закройте дверь, Кроули, – прохрипела она.
Как она и ожидала, глаза Кроули полыхнули огнем.
– Этой дверью вы не воспользуетесь.
– Отлично. Просто отлично.
Да пошел этот Кроули лесом. Она найдет другую дверь. Алиса опрометью бросилась к лестнице.
– Вы останетесь здесь!
– Я ухожу.
– Нет! – срывающимся голосом воскликнул Кроули. – Вы должны остаться. А о безопасности ваших родных позабочусь я. Прошу вас, позвольте мне все уладить за вас.
Сдернув с вешалки пальто, он распахнул и снова закрыл дверь.
– Саша, проследи, чтобы она осталась здесь. В безопасности.
– Хватит говорить обо мне, словно меня тут нет! – вспылила Алиса. – Речь идет о моих родителях!
Обернувшись, Кроули сочувственно посмотрел на нее и легонько, словно утихомиривая разбушевавшуюся кошку, погладил ее по плечу.
– Алиса, вы слишком взволнованы. Ваши эмоции бьют через край. Вас могут убить. И вас, и ваших родителей.
– Что ж, тогда мы вместе пойдем к ним. Вы и я.
Кроули нетерпеливо поморщился, и всю его благожелательность как ветром сдуло.
– Кто-то должен остаться с Августом. Скоро придет Йозеф. Если лечение не принесет желанных плодов, пройдут недели, прежде чем Август сможет открыть ворота в Сулка-топь. Поговорите с Йозефом. Объясните ему всю важность скорейшего выздоровления нашего гостя.
– С Августом могут остаться Саша и Джуд, – возразила Алиса.
– Поиски некроманта, способного отворить врата Сулка-топи, могли бы занять у вас целую вечность. И вот теперь, когда удача вам улыбнулась, вы готовы пустить все на самотек? Он нужен нам… вам… Крайне нужен. Неужто вы доверите его заботе других людей?
– Вы сами могли бы остаться с Августом, а я…
– Исключено. Вы не в том состоянии, чтобы вернуться домой прямо сейчас, а я не нянька для слабоумных идиотов. Вы взяли за него ответственность, вы ее и несите. – Кроули помолчал. – Август… Август – ваше спасение. Спасение Джен. Положитесь на меня, и я все сделаю. Я вернусь, когда минует опасность, нависшая над вашими родными.
И снова это волшебное «положитесь на меня». Алиса беспомощно кивнула.
– А что, если вы не вернетесь?
– Я вернусь.
– Теперь Стервятникам известно, где я… – Алиса прижала к груди фотокарточку. – Здесь, в Грачевнике, у них есть свои люди. Один из них – Чалмерс, как я вчера узнала. А сколько еще таких… Бог весть… Возможно, они доберутся до меня, Кроули… И что же мне делать, если вы не вернетесь?
Алиса прерывисто вздохнула. Их взгляды скрестились. Лицо Кроули смягчилось, и он прошептал:
– Ну, если вдруг я потерплю поражение, вам останется только одно – бежать и прятаться.
Алиса почернела. Бежать и прятаться? Сердце ее тревожно сжалось. Кроули отвернулся, и Алиса совсем потеряла голову. Она кинулась к нему, схватила за рукав, открыла рот, чтобы сказать…
Он замер, ожидая слов, готовых сорваться с ее губ. Повисла тишина, и они оба застыли, словно фигуры на полотне живописца.
Наконец Кроули тяжело вздохнул, склонил голову, осторожно выпростал рукав и сомкнул пальцы на шишковидной дверной ручке. Обычно эта дверь вела в его комнату, но сейчас она открылась в зияющую черноту. Кроули шагнул…
– Кроули, – окликнула его Алиса. – Спасибо.
Он споткнулся, скривился от мимолетной внутренней боли и громко захлопнул за собой дверь.
Алиса подскочила к ней, рванула, чтобы помчаться следом за ним, но темнота исчезла, и она, трепещущая и одинокая, очутилась в спальне Кроули.
ттт
Дом погрузился в тяжелую давящую тишину, которая подчинила своим законам жизнь в Корэм-хаусе. «Молчать» – гласил первый закон. «Не скрипеть половицами и скользить по полу из комнаты в комнату, как призраки» – повелевал второй. Даже на кухне, в горячем и радушном сердце Корэм-хауса, поселились уныние и тоска.
Джуд, Саша и Алиса сидели за столом, терзаясь ожиданием и невысказанными вопросами.
Где Кроули? Почему он до сих пор не вернулся? Все ли с ним в порядке? Жив ли он?
Джуд поставил перед Алисой миску с овсянкой, в которой плавали ягоды брусники, и Алиса тупо уставилась в дымящуюся кашу. Ей кусок не лез в горло.
Она побарабанила пальцами по столу. Ее душили волнение и тревога. Беспокойство. Она почти не сомкнула глаз и всю ночь просидела на ступеньках лестницы, ведущей к двери Кроули. Она так ждала его. Но он так и не появился.
Ну, если вдруг я потерплю поражение… вам останется только одно – бежать и прятаться.
Ее передернуло от одной лишь мысли об этом, и она вскочила на ноги. Прошли почти целые сутки. Ждать больше не имело смысла.
– Алиса, – нарушила тишину Саша. – Не смей. Это опасно.
– Я просто собиралась отнести овсянку Августу. – Алиса выдавила из себя улыбку и подняла миску. – Только и всего.
Йозеф Скала сотворил настоящее чудо с почками, плазмой и тромбоцитами Августа, очистив их от разъедающего яда колдовства Марианны. Хирург хорошо потрудился над Августом, однако оставил некроманта совершенно без сил. И теперь Август спал как младенец, и никто не надеялся, что он проснется раньше следующего дня.
– Ну да, – скептически хмыкнула Саша, криво улыбаясь в ответ, – он наверняка умирает от голода.
Алиса кивнула, но не двинулась с места. Миска обжигала ей руки, но она не чувствовала боли.
– Кроули вернется, – утешил ее Джуд. – Он всегда возвращается. Просто ждет момента для эффектного появления.
Алиса извинилась перед друзьями и неторопливо начала взбираться по лестнице. Но стоило ей одолеть первую площадку и скрыться из глаз, как она птицей взлетела наверх.
Закрыв за собой дверь, она бухнула миску на пол и кинулась к длинному письменному столу в углу комнаты: в ящике стола прятался охотничий нож, который она позаимствовала из оружейной коллекции Джуда.
Узнав, что Стервятники разнюхали, где скрывается Алиса, Джуд настоял, чтобы все оружие – на всякий случай – перенесли в Корэм-хаус.
Алиса покачала нож на ладони – идеально. Отполированная до блеска рукоять, выделанная из оленьих рогов, прекрасно лежала в руке. Не нож, а совершенство. Не большой и не маленький, как раз под стать. Зачехлив оружие, Алиса сунула ножны в карман брюк и натянула куртку с подкладкой из овчины. Что еще? Она схватила лежавшее на стуле перо.
Возможно, с Кроули и родителями все хорошо. Возможно, мама приняла его с безграничным радушием, так свойственным семье Уиндем, и уговорила остаться на ночь. Да, кивнула Алиса, именно так. Как раз в духе Патриции Уиндем.
Она глубоко вздохнула, сосредоточила взгляд на трещине на двери и провела по ней пальцами. Затем резко распахнула дверь и уставилась в темноту. Великолепно. Алиса воодушевилась, кровь жаром растеклась по ее венам. Она шагнула в пустоту, рисуя в памяти красную входную дверь в доме родителей, нащупала входную ручку – получилось! – толкнула дверь и…
Проклятье! Очутилась в ванной Корэм-хауса. Вся удаль разом слетела с нее, и она удрученно пнула ни в чем не повинный унитаз, одиноко притулившийся в углу. В сердце ее заполз страх. Пока она здесь вымещает досаду на несчастном унитазе, ее родителей и Кроули, возможно, истязают и убивают в Лондоне.
Но ведь Стервятникам нужна она. Она заварила эту кашу, значит, ей ее и расхлебывать. Расхлебывать все, что стряслось с Джен, родителями, со всем на свете…
Алиса задумалась, прижав ладонь к двери, и вдруг ее осенило. Мраморная арка! Саша как-то сказала, что Арка – самый простой способ путешествия в пространстве. И раз уж портал, выходящий прямиком в родительский дом, ей заказан, она вернется в Лондон тем же путем, что однажды привел ее в Грачевник.
Решительно выдохнув, она отворила дверь и яростно забубнила: «сторожка привратника в университете Горинга»… Зажмурившись, она припомнила кривобокий каменный домишко и черную как смоль дверь с ручкой в виде кольца.
Дверь распахнулась, и взору Алисы предстал ухоженный садик, залитый лунным светом. Пышные елки, заслонявшие сторожку, бросали на скрытую во тьме тропинку грозные тени. Однако Алисе было не до них. Рысью обогнув крыло университета, она целенаправленно зашагала к Арке.
Полночь еще не наступила, и несколько студентов Грачевника толпились у главного здания, увенчанного куполообразной крышей. Но ночь потихоньку вступала в свои права, и огни в окнах университета гасли один за одним.
От вида Мраморной арки у Алисы затряслись поджилки. Она помчалась через дорогу, увернулась от лошади, запряженной в легкую рессорную повозку, и, недолго думая, сломя голову бросилась в нишу.
ттт
Очутившись по другую сторону Арки, она заметила группу людей и испуганно сжалась. Неужели они видели, как она появилась из ниоткуда, прямо из воздуха? Но люди склонились над картой метро и, похоже, не замечали ничего вокруг.
Лондон, шумный, яркий, деловой и суетливый, обрушился на нее какофонией звуков и потоками света. После тихого Грачевника он показался ей огромной музыкальной колонкой, включенной на полную мощность. Неужели он всегда был таким? Ослепленная и оглушенная, Алиса поскорее юркнула под ближайший свод Арки, чтобы унять расходившееся сердце.
По улицам, истерично сигналя и неистово урча моторами, пролетали пижонские машины, останавливаясь только на перекрестках, чтобы пропустить идущих через дорогу разодетых в пух и прах мужчин и женщин. Изумительные фонтаны, купавшиеся в радуге света, били струями разноцветной сверкающей воды. Толпы туристов бродили то тут, то там, приходя в восторг от самых заурядных предметов – телефонных будок и автобусов. Все было так знакомо и так… ново. Лондон остался прежним, а вот она… она изменилась.
Алиса глубоко вздохнула, сосредоточилась и окинула взглядом Эджвер-роуд. Куда идти? Какой дверью воспользоваться?
Наконец в глаза ей бросился крошечный погребок элитных вин «У Фрэнка». Подняв в небо стаю голубей, она опрометью бросилась через дорогу, перебежала ее, чудом не угодив под колеса, и зашла в ресторан.
Следуя направлению, заданному огромной золотой стрелой, свисавшей с потолка, Алиса отыскала туалетную комнату, оглянулась, проверяя, не стоит ли кто у нее за спиной, и толкнула дверь.
Моя старенькая спальня в доме родителей… Моя старенькая спальня в доме родителей…
В очередной раз продравшись сквозь завывающий ледяной ветер пустоты, она вывалилась из платяного шкафа в свою старенькую спальню и упала на кровать. Сработало! Она дома! Однако радость ее была недолгой.
Беззвучно сев на кровати, Алиса вытащила охотничий нож, на цыпочках подкралась к двери, тихонечко приоткрыла ее и выбралась на лестничную площадку. Внезапное появление – ее главный козырь, и она не собиралась сразу же выкладывать его.
Осмотрев дома, Алиса пригорюнилась: в нем никого не было. Ни Кроули. Ни мамы. Ни папы. Ни белых терьеров. Ни даже Стервятников. Однако что-то здесь, несомненно, произошло. Что-то совершенно жуткое. В гостиной царил полнейший разгром. Кто-то опрокинул журнальный столик и повалил на пол, экраном вниз, телевизор, разнес вдребезги цветочные горшки и разбил зеркало. Рассыпавшийся грунт мешался с черепками и осколками. Ковер и обои пестрели прожженными пятнами, словно кто-то собирался запалить здесь костер, но потом передумал. Кроули?
Алису охватила паника. Что делать? Бежать в полицию? Но они поднимут ее на смех! Алиса ошалело двинулась в столовую и села на стул, чувствуя, как все туже и туже, словно гитарная струна, натягиваются ее нервы. На столе стопкой лежали старые газеты.
«ПРОПАВШАЯ МЕСТНАЯ ЖИТЕЛЬНИЦА ДО СИХ ПОР НЕ НАЙДЕНА!» — вопил заголовок. Алиса смятенно пробежала глазами по строкам, наткнулась на знакомое имя и подскочила будто ужаленная. Алиса Уиндем. Полиция Лондона просила откликнуться тех, кто обладал информацией об исчезнувшей девушке. Она набросилась на статью, прочитала ее целиком, и ей стало дурно. Мистер и миссис Уиндем… Их дочь Алиса пропала…
Столовая сжалась, стены угрожающе надвинулись на нее, удушливый спазм перехватил горло. Кроули солгал. Сказал, что передал письмо ее родителям, уверил, что «обо всем позаботился». А на самом деле они думали, что она пропала. Она вернулась к статье, дошла до строк «человек, представившийся офицером полиции»…
Этот… Кроули… Эта скотина! Она-то думала, он на ее стороне. Она-то думала, они друг другу полностью доверяют. Он ведь пожертвовал ради нее своей кровью. Стал донором ее ключа-костяка! Но… Конечно! Какая же она дура! Они повязаны с Кроули кровными узами. Любая дверь, почуяв его кровь, приведет ее к нему.
Сорвавшись со стула, Алиса набрала полную грудь воздуха, подскочила к ближайшей двери, коснулась ее дрожащими пальцами и распахнула настежь, навстречу пустоте.
Кровь Кроули… Следуй по зову крови…
Из непроницаемой тьмы выплыла дверь, Алиса быстро отворила ее и очутилась в незнакомой комнате. Не успела она оглянуться, как у нее перед носом заплясал кинжал.
– Майк! Боже! Майк! Это она! Она вернулась!
Крохотная женщина с коротко подстриженными седыми волосами и овальными очками, сметая все на своем пути, бросилась к ней и сжала ее в медвежьих объятиях. Мама.
