20

Такое ощущение, что она попала в Тардис с ее бесконечными, скудно обставленными и не особо гостеприимными комнатами. Однако здесь ей то и дело попадались люди – и мужчины, и женщины. Кто-то лежал в оцепенении на полу, кто-то вел за столами запальчивые споры. Стараясь не привлекать к себе внимания, Алиса пробралась по коридору и заглянула в гостиную. Чуть не задохнувшись от удушающего дыма благовоний, она поспешно ретировалась в благодатную прохладу коридора и блаженно вздохнула.

– Привет, я Бриджит.

Возле Алисы внезапно выросла миниатюрная веснушчатая блондинка с забранными в пучок волосами. Алиса вздрогнула и посмотрела на ее полуночника, птаха со стеклянными глазами, похожего на плюшевую игрушку. Пока Алиса раздумывала, не забьют ли обитатели дома тревогу, если она вновь испарится на глазах у одного из них, Бриджит сказала:

– Марианна знает, что ты тут. Ступай к ней.

Алиса смешалась. Она ведь даже не успела толком здесь осмотреться. К тому же Марианна ей не нужна, ей нужен некромант! Но Бриджит указала ей на узкую, почти вертикальную лестницу, и Алиса – а что ей еще оставалось? – судорожно вздохнула и взлетела наверх, перепрыгивая через две ступеньки. На лестничной площадке стояла гробовая тишина. Алиса пробежалась взглядом по дверям вдоль стен, гадая, какая из них ведет в комнату Марианны.

Перо Сильвии, засунутое за внутреннюю манжету рубашки, щекотало кожу. Алиса глубоко вздохнула, пытаясь привести мысли в порядок, размеренно задышала, прислушалась. По руке пробежали мурашки…

Что это – там? Никак трепет крыльев? Дыхание ее участилось, и она бросилась к двери напротив. Там кто-то есть! Алиса в этом не сомневалась. Выдохнув, она расправила плечи, забарабанила в дверь, распахнула ее, не дожидаясь ответа, и ворвалась внутрь.

В комнате никого не было.

Ни Марианны, ни мебели, ни даже окон… Ни даже окон? Дыхание у Алисы сбилось, и она резко обернулась. Дверь исчезла… Остались лишь бетонные стены. Ни входа, ни выхода. Западня! Струйки холодного пота побежали у нее по спине. А вдруг это какое-то испытание? Или наказание за своевольное вторжение, как тогда, на Боу-стрит?

Ну и ладно. Алиса упрямо сжала губы и вздернула подбородок. Она проникла в самое сердце Братства и сделает все, что в ее силах, чтобы помочь Джен.

Она огляделась. Потрескавшиеся облезлые стены от пола до потолка были расписаны невероятнейшими картинами в стиле романтизма – полотнами столь умопомрачительными и эксцентричными, что Алиса разволновалась не на шутку. Да это же просто картинная галерея!

Жадным взглядом она впилась в пейзаж, покрывавший одну из стен. Над разоренным городом плыли мрачные грозовые тучи, черные кляксы деревьев угрюмо нависали над крохотными, беленными известкой домами, на ступеньках которых рыдали, сжимая друг друга в объятиях, мужчины и женщины. Вокруг них, в грязи, лежали вповалку бездыханные дети. Чудовищная тень, схожая с лапой, унизанной острыми, как кинжалы, когтями, медленно ползла по улицам мимо дверных порогов, а над деревьями порхал белый как снег полуночник, торжествующим взглядом лаская жуткую тень. Алиса застонала – она всегда восхищалась работами Уильяма Тернера, и художник, изобразивший этот пейзаж, точь-в-точь воспроизводил манеру любимого ее мастера: те же яркие сочные цвета и диковинные пейзажи, та же божественная светотень.

Следующее гигантское полотно изображало черноволосую женщину, возлежавшую на вершине холма. Внизу, на море, бушевал ураган, разбивая в щепы корабли и швыряя с волны на волну обезумевших матросов. Женщина приветствовала разгулявшуюся стихию, улыбаясь одной половиной лица: другая половина ее лица была оскаленным голым черепом. Она облокотилась на руки и раскинула ноги, давая жизнь младенцу, выходившему из ее чрева. Рядом, на камнях, вперемешку валялись еще семь новорожденных, восьмого же она приложила к груди, и с каждым глотком молока ребенок высасывал из матери жизненные соки, заставляя ее тело разлагаться и гнить. Картина была столь омерзительно-прекрасной, что Алиса протянула руку и провела пальцами по искривленной линии горизонта, разделявшей море и небо.

– Чарующе, не правда ли?

Алиса обернулась. В нескольких шагах от нее стояла женщина и не сводила с нее внимательных глаз. Марианна. Кто же еще. Высокая тонкая брюнетка с птичьим личиком и прядью седых волос у виска, костлявая, как скелет – того и гляди порежешься о ее выпирающие ключицы. На запястьях Марианны звенели браслеты, а пальцы унизывали кольца с драгоценными камнями, горевшими всеми цветами радуги. «Сорока», – мгновенно окрестила ее Алиса.

– Десятая казнь Египетская, – прошелестела Марианна низким бархатистым голосом, указывая на первую картину. – Ангел Смерти спускается в дома египтян и поражает их первенцев.

Марианна почти вплотную приблизилась к картине, явно наслаждаясь жуткой сценой.

Алиса кивнула: Ветхий Завет, Вторая книга Моисеева, Исход, в память о котором евреи отмечают Песах, иудейскую Пасху. Как там говорилось в Библии… «И воззвали сыны Израилевы к Богу, чтобы избавил Он их от угнетения Египтян. И наслал Бог на Египет девять казней, но все больше ожесточалось сердце фараона, пока не отправил Бог Ангела Смерти, и не поразил Ангел Смерти всех первенцев в земле Египетской. Сыны же Израилевы помазали дома свои кровью, и Ангел прошел мимо и не тронул детей их». Алиса нахмурилась и посмотрела на палец с засохшей корочкой крови – напоминании о пожертвовании у входной двери Братства.

– Однако в библейской истории нет упоминаний про полуночника, – сказала Алиса, кивая на порхавшую над деревьями нарисованную птицу.

Марианна ничего не ответила. Она отвернулась, подошла к другой стене и ласково погладила полулицо-получереп изображенной на ней роженицы.

– Финны звали ее Ловиатар, Мать болезней, – с любовью произнесла Марианна. – Ловиатар – слепая дочка Туони, Властителя загробного мира. Ветер продул ей лоно и наполнил бременем чрево, и через девять месяцев она произвела на свет болезни: Ломоту, Водянку, Коросту, Гниющую язву… Одним словом, девять сыновей. Дитя у ее груди, высасывающее из нее жизнь, зовется Сухоткой. Ловиатар жертвует собой ради детей своих. Питая их, она слабеет и увядает. Но она счастлива. Какая аллегория идеального материнства, не находишь?

Внезапно Марианна подскочила к Алисе. Алиса испуганно попятилась, сердце ее заходило ходуном. Она уперлась спиною в стену, и Марианна надвинулась на нее, словно скала, щеря в улыбке острые, как ножи, зубы. Алиса почувствовала себя мухой в паутине под изучающим взглядом паука.

Ее передернуло – Марианна, несмотря на аристократическую красоту, вызывала у нее неприязнь. Женщине, которой давно за сорок, не пристало так явно гнаться за уходящей молодостью – белить щеки и густо красить ресницы. Неужели она не понимает, что столь нелепый макияж старит ее лет на десять? И вдобавок эти маленькие глаза-льдинки. Как у акулы…

– Но вот это, – вывел ее из задумчивости голос Марианны, – просто шедевр.

Гемомант подцепила пальцами подбородок Алисы и вздернула ее голову вверх, к потолку, на котором находилась третья картина. Обвив Алису паучьими лапками, Марианна закружила ее, чтобы она смогла рассмотреть все до мелочей.

– Мимолетный взгляд в будущее… – зашипела она в ухо Алисы, словно изливающая яд змея.

Картина живописала ужасы разоренного и превращенного в пустыню Грачевника: разрушенный город, опустевшие дома, черные тучи, навеки заслонившие солнце, и улицы, заваленные телами мертвых. И над всем этим возвышалась смутная, нарисованная широкими мазками фигура в развевающемся на ветру плаще.

– Грядущее Очищение…

– Очищение, – повторила Алиса, не отрываясь от картины. – Вы имеете в виду Пухдистус? По-вашему, именно это и принесет Смерть – уничтожит все живое, как… как при Апокалипсисе? Десятая казнь Египетская, только во вселенском масштабе?

Марианна досадливо махнула на нее тоненькой ручкой.

– Было время, когда Линтувахти исполнял роль палача, но все это в прошлом. – Гемомант оглянулась на полотно с десятой казнью и затем посмотрела на Алису. – Сейчас он занят своим царством. Царством, куда в конечном итоге все мы и попадем.

– Именно! – вскричала Алиса, радуясь, что отыскала прореху в безумной логике Марианны. Ей нужна информация, достоверная информация, а не смехотворные байки про Апокалипсис и Повелителя мертвых! – Если все мы умрем и рано или поздно отправимся в Сулка-топь, то какой смысл в Очищении? Зачем форсировать события?

– Смерть неизбежна, – потемнела лицом Марианна, – и не требует никаких усилий. Но смысл имеет только жертвенная смерть, когда на алтарь бросается самое дорогое – жизнь. Принести себя в жертву – великая честь.

Марианна тяжело вздохнула.

– Линтувахти незачем тратить время на то, чтобы покончить с нашими жалкими людскими жизнями. Он выше этого. У него есть те, кто с неизмеримым удовольствием возложит на себя эту обязанность. И убьет во имя Повелителя мертвых.

– Те – это его последователи?

– Разумеется. Светлые души, которые одни только и способны очистить мир во славу Линтувахти. – Марианна с жалостью поглядела на Алису. – Но истинными Избранниками могут стать лишь дети Линтувахти, его кровь и плоть. С моей помощью он отправит детей своих к нам, и они очистят мир от всяческой скверны и жизни, и Повелитель мертвых возрадуется нашему последнему бесценному дару.

Кроули был прав: эта женщина спятила…

Марианна выпрямилась, сбросила личину психопатки и мгновенно превратилась в рассудительную деловую женщину.

– Итак, – сказала она как ни в чем не бывало, – принимая во внимание, как непросто до нас добраться, полагаю, тебя привела сюда острая надобность.

– Да-а, – неуверенно прохрипела Алиса. – Мне нужна ваша помощь.

Кроули точно ее убьет. Если, конечно, Марианна не прикончит ее первой.

– Что ж, тогда поговорим в более подходящей обстановке.

Марианна отодвинулась от Алисы, подошла к стене с изображением Ловиатар и… Алиса растерянно заморгала. Кирпичная кладка растворилась, камни выдвинулись наружу, и из образовавшегося в стене прохода вылетело облако известковой пыли. Марианна энергично шагнула в проход, камни тотчас начали смыкаться, восстанавливая стену в ее прежнем виде, и Алиса бросилась за гемомантом, не дожидаясь, когда проход закроется.

Они очутились в душной, загроможденной вещами комнате. Нельзя было и шагу ступить, чтобы не наткнуться на коврики, шелковые подушечки, кресла времен королевы Анны с роскошными накидками, золотые подсвечники, позолоченные коробочки, искусно украшенные ручной резьбой, или полки, уставленные подносами с засахаренными фруктами, ржаными хлебцами, сыром и вином.

Алиса застыла на пороге, вдыхая тепловатый, насыщенный тяжелыми ароматами воздух, и попыталась собраться с мыслями.

– Ну? – спросила Марианна, хитровато поглядывая на нее. – Что тут у нас? Хочешь получить весточку от любимого? Или узнать, какого ты рода? Или отправить послание? – По губам гемоманта скользнула тонкая змеиная ухмылка. – Именно. Ты одна из них, верно? Так кто у тебя умер?

Хватая открытым ртом воздух, Алиса покачала головой:

– Никто.

Марианна смерила ее долгим взглядом, от которого Алисе стало не по себе, грациозно опустилась в стоявшее в углу кресло а-ля королевы Анны и возложила на подлокотники невесомые руки.

– Мое время на вес золота, – предупредила она, устроившись в кресле, как на троне. – Говори, что тебе надо.

Так вот как глава Братства зарабатывает себе на жизнь! Ей платят за то, что она общается с душами мертвых. Она – медиум! Но… ведь она гемомант, а не некромант.

Алиса подошла к креслу, чтобы получше разглядеть полуночника Марианны Нордем – крупную птицу с настороженными глазами-бусинками и гладкими широкими перьями. Птица держала себя с достоинством и величественно сидела на спинке кресла, не внушая Алисе ни доверия, ни любви к своей хозяйке.

– Мне надо попасть в Сулка-топь, – ответила Алиса. – Я хочу… Если вы позволите, я бы хотела пообщаться с вашим некромантом. Прошу вас.

Полуночник беспокойно взмахнул крыльями и снова надменно замер на спинке кресла. Марианна разом поскучнела, окинула Алису равнодушным взглядом и тихо вздохнула.

– Бедняжка. Я понимаю твое смятение. Я могу войти в контакт с теми, по кому ты скорбишь, но навестить их тебе не удастся. Сулка-топь – это тебе не кладбище.

Она улыбнулась, и Алису пробрала дрожь.

– Давай вместе погорюем о твоей утрате, – убаюкивающе произнесла Марианна. – Присаживайся. Устраивайся поудобнее.

Гемомант приглашающе махнула рукой в сторону расшитых шелковых подушечек, разложенных на полу, но Алиса не шелохнулась. Марианна поднялась, летучей походкой подскочила к комоду, достала маленькую, обитую бархатом, шкатулку и вытащила из нее скальпель с медным наконечником.

Алиса опасливо покосилась на инструмент.

– Хирургический ланцет, – пояснила Марианна, постукивая ногтями по обоюдоострому лезвию. – Я всего лишь посредник между тобой и твоим возлюбленным. Через меня он может передать тебе любое послание, но для этого мы с тобой должны быть повязаны кровью. – Ложь. Уловка, чтобы заполучить ее кровь. Полуночник Марианны выдал хозяйку с головой. – Поверь мне, это не больно, – мягко улыбнулась гемомант.

– Нет, – приосанилась Алиса. – Мне не нужен спиритический сеанс. Я не хочу ни с кем общаться. Мне надо попасть в Сулка-топь. Живой. Какая я есть. Вот о чем я прошу. – Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди. – У вас есть некромант. Он может помочь мне, может отворить ведущие в топь врата. Так мне сказал Ронан Бишоп. Разрешите мне увидеться с ним.

Марианна застыла, словно обратившись в камень. Лицо ее вытянулось.

– Ты просчиталась, осмелившись заявиться сюда в одиночку, – медленно проговорила она. – Ты только требуешь, но ничего не предлагаешь взамен.

– Но у меня есть что вам предложить.

– Да что ты можешь мне предложить? – пробормотала гемомант, алчно всматриваясь в лицо Алисы.

Алиса задохнулась. Итак, ей придется открыть свои карты.

– Я…

«Время вышло, – пронеслось у нее в голове, – советы Кроули – побоку».

– Я – птицелов.

Повисло неловкое молчание. Лишь полуночник Марианны беспокойно заерзал на своем насесте.

Алиса спокойно смотрела на Марианну, ожидая… Впрочем, она сама толком не знала, чего ждала. Может, ликования? Марианна, однако, выглядела скорее испуганной. Чем же она недовольна? Она ведь искала птицелова, разве не так?

– У меня нет времени на твои россказни, – резко бросила гемомант.

– Это не россказни. Я вижу вашего полуночника. Он довольно приземистый… плотный. Прямо сейчас он сидит на…

– Замолчи! – взвизгнула Марианна.

– Но я могу доказать…

– Неважно! – От волнения шея Марианны пошла красными пятнами. – Птицелов мне больше не нужен.

Алиса нахмурилась, отодвинулась от Марианны и взглянула на ее полуночника. Похоже, Марианна говорила правду. Неужели Джуд ошибся? Алису прошиб пот, сердце ее упало. Она ведь поставила на кон свою жизнь.

– Я думала… – пролепетала она.

– Что? – накинулась на нее Марианна. – Что ты думала?

– Я думала, вы могли бы…. – Внезапно у нее сел голос.

– Ты думала, что сможешь мне пригодиться? – усмехнулась гемомант. – Не хотелось бы разрушать твои иллюзии, но – нет.

– Но дитя Линтувахти… Разве вам не требуется помощь, чтобы найти его… – попятилась Алиса. – Для вашего Очищения…

– Не суй свой нос куда не следует. – Марианна крепко сжала в ладони ланцет. – Обстоятельства изменились. Теперь я смотрю только в будущее.

Она медленно выдохнула, приходя в себя и обретая былое величие, и безмятежно посмотрела на Алису.

– Не волнуйся, твоя жертва будет принята с глубочайшей благодарностью.

Каждая клеточка в теле Алисы напряглась, слух обострился. Марианна, стискивая тощими пальцами зловеще поблескивающий ланцет, медленно приближалась, и Алиса не сводила с нее напряженных глаз.

Единственное, что ей остается, – схватить нить, ведущую от Марианны к ее полуночнику. Такую яркую и такую близкую. Такую спасительную… Алиса мельком посмотрела на могучего птаха: надменный и величественный, он ничем не походил на тошнотворно улыбавшуюся Марианну.

И вдруг Алису осенило. Так вот как Марианна берет власть над своими приспешниками. Вот чем она привязывает их к себе… Ланцетом! Сейчас Марианна постарается с его помощью добраться до крови Алисы! И если у нее получится, она промоет ей мозги своей гемомантией и… убедит ее покончить с собой. Как же все просто: ласковый голос, легкий толчок в спину… Кровь Марианны, попадая в кровеносную систему ее последователя, превращала того в безвольного раба, верящего каждому слову своей повелительницы.

Мысли Алисы смешались. Сладковатый мускусный запах, наполнивший комнату, дурманил разум, не давая сосредоточиться. Не сдавайся! Собери волю в кулак и действуй! Но куда там. Тело не повиновалось ей, ватные ноги подгибались, голова плыла, словно в чаду.

Марианна подступала все ближе и ближе, но Алисе было уже все равно. Она помотала головой, стряхивая навалившуюся дремоту, но густой аромат опьянил ее, и веки ее смежились, словно налившись свинцовой тяжестью.

– Не сопротивляйся, – увещевала Марианна. – Прежде чем переступить порог этого дома, ты одарила меня своей кровью. Одной только каплей. Но хватит и ее, чтобы… удержать тебя в узде.

С неожиданной нежностью она потрепала Алису по щеке. Взор Алисы замутился, с губ слетел протяжный стон. Пробудись… Не спи!

– А если ты подаришь мне чуть больше, ты вознесешься на вершину блаженства.

Марианна подняла ланцет и легонько провела им по горлу Алисы, вдоль трахеи… между ключицами… от виска… ко лбу…. Кончик лезвия неприятно кольнул кожу, и Алиса заледенела от страха.

Алису обуял ужас. Жар, закипевший в ее крови, вывел ее из ступора. Глаза ее распахнулись, она порывисто вздохнула, отклонилась в сторону, но…

Поздно. Марианна стремительно подскочила к ней, и ее полуночник взвился над их головами. Алиса вскинула глаза, на миг замешкалась и… ланцет, описав в воздухе дугу, раскроил ей шею.

Задохнувшись, Алиса ткнулась лицом в стену и прикусила язык. Как во сне, она провела ладонью по шее и вздрогнула от резкой пульсирующей боли. Хлынувшая из раны кровь пропитала ворот рубахи. Алиса надавила посильнее, и красный ручеек крови потек между ее пальцами и закапал на каменный пол.

– Вы… вы… – залопотала она.

Жгучая боль, пронзившая шею, отозвалась во всем теле мучительной агонией. Спина вместе с рубашкой промокли от крови, волосы на затылке сбились в кровавый колтун.

В полнейшей растерянности Алиса взглянула на Марианну. Та молча таращилась на нее, не делая попыток напасть. В глазах ее горел страх, а не торжество.

– Его кровь… – прохрипела она. Комната покачнулась. То ли Алису так сильно знобило, то ли Марианну, то ли их обеих. – У тебя… его кровь.

Алиса открыла было рот, чтобы ответить, но вдруг комната накренилась, и Алиса согнулась пополам. Каменный пол ринулся ей навстречу, и она отвернулась, чтобы он не разбил ей лицо.

Марианна сдавленно зашипела и бросилась к ней. Алиса содрогнулась, уверенная, что гемомант вновь кинулась в атаку, но, как ни странно – а это было действительно странно – Марианна простерла руки и… подхватила ее. У Алисы потемнело в глазах и почти остановилось дыхание. Мир поглотила тьма.