18

С полом явно творилась какая-то чертовщина. У изножия кровати вздулся бугорок, и паркет пошел волнами, напоминавшими круги на воде, потревоженной брошенным в нее камнем. В прошлый раз на занятии с Проктором она заметила в середине бугорка какую-то шишечку. Теперь же из этой шишечки проклюнулась маленькая веточка.

Встав на четвереньки, она склонилась над бугорком. Росток был не выше одного дюйма и покрыт странной коркой. Она сколупнула ее ногтем. Сердцевина веточки напоминала засохшее безе.

– Полы натираете? – спросил чей-то голос. – Пойдете ко мне домработницей? Раз уж Рисдон дал вам от ворот поворот?

Алиса обернулась. В проеме двери, в рубашке с закатанными рукавами, стоял Кроули.

– У меня на паркете растет какая-то ветка, – пожаловалась она.

– Ну, этот дом славится тягой ко всякой поросли. Здесь либо трубы взрываются, либо потолок течет, либо грибок растет. Я этим займусь.

– Я думаю… – неуверенно произнесла Алиса, – что крыша в том дворе, на собачьих боях, упала из-за меня… Похоже, Ронан был в этом уверен… А я ведь только задела рукой балку.

Кроули помрачнел.

– Вообще-то я думала, это он наколдовал, но что, если именно я освободила привязанных к бочкам собак, а не Ронан? И… В тот первый день в архиве, когда лопнул цветочный горшок, и корни бегонии…

– То есть вы полагаете, это ваших рук дело? – Кроули приподнял бровь и пальцем указал на половицы.

– Я… Возможно… Проктор сказал, чтобы тебя приняли в Чертог, надо выдержать экзамены… пройти испытания, вот я и…

– Вы, конечно, простите, но и рухнувшая крыша, которая еле-еле держалась на сгнивших балках, и плесень на полу меня нисколько не впечатляют. И ваши способности везде сеять хаос и разрушения я бы скорее назвал «синдромом Уиндем», а не зачатками пробуждающегося в вас наследия.

Господи, да что еще он мог ей сказать? Неужели она и вправду надеялась, что он по достоинству оценит размах вызванных ею природных катаклизмов, не теряя времени, представит ее в Чертог Миэликки и убедит их принять ее? Она вспомнила чудесный деревенский наигрыш, и у нее тоскливо защемило в груди…

– Значит, «синдром Уиндем»? – злобно сощурилась Алиса. – Можно подумать, я во всем этом виновата. Да если бы не та проклятущая посылка у меня на крыльце, ничего бы этого не было.

– Верно. – Кроули потер переносицу, словно их разговор раздражал его нежные носовые пазухи. – Но лучше бы вам прекратить валять дурака. Вы только понапрасну тратите вашу силу. Если бы не ваша беспечная прогулка по казематам на Боу-стрит, вас бы не выставили с работы. Вы умудрились оскорбить Проктора в первый же день. Вы ухитрились сделать из меня слабого младенца, и я не смог защитить вас от Бишопа, вы…

– Я ведь уже извинилась! – залилась краской Алиса.

– Даже ваша подруга Джен не избежала вашего безрассудного влияния, – безжалостно гнул свое Кроули. – Из-за вашей безалаберности ее сбила машина.

Алиса помертвела. Уж лучше бы он взял и сразу ее прикончил.

Осознав, что переступил черту, Кроули смертельно побледнел.

– Алиса…

– Вы свободны, Кроули.

Алиса водрузила «Избранные труды Магеллана о полуночниках» на «Триединство: ум, тело, душа» и зашелестела черновыми набросками полуночника Проктора. Она не могла похвастаться фотографической памятью, но как только карандаш касался бумаги, ее рука воспроизводила все в самом лучшем виде.

Кроули не шелохнулся и так и остался стоять у двери, всем своим видом выражая раскаяние.

– Зачем вы явились? – холодно буркнула Алиса. – Что вам надо?

– Поговорить о вашем обучении.

Алиса смерила его ледяным взглядом и снова, как и прежде, не увидела его полуночника. Да почему он так старательно прячет его от нее? Проктор как-то обронил, что изменить поведение полуночника сложно, но возможно. Похоже, Кроули в этом искусстве просто нет равных. До сих пор она не увидела даже махонького перышка. Если бы птах время от времени не хлопал крыльями и не щелкал клювом, она бы вообще усомнилась в том, что у Кроули есть душа-птица.

– Ладно, ваша взяла, – с явной неохотой признал Кроули. – Возможно, вы действительно «цветок запоздалый» и в вас просыпается наследие. Вы имеете полное право экспериментировать с ним, однако… Однако я настоятельно прошу вас отложить все это на потом. Вас поджимает время, поэтому вы должны посвятить его на развитие ваших умений птицелова, а не тратить попусту на грезы о Миэликки. Наследие Миэликки не спасет вашу подругу.

– Время, – задумчиво повторила Алиса. – Но сколько у меня того времени, Кроули? А что, если ее душа уже покинула тело, и когда я возвращусь из Сулка-топи с полуночником, охранять ему будет нечего?

Этот кошмар терзал ее на протяжении нескольких дней.

– И даже в этом случае не все потеряно, – успокоил ее Кроули. – Любой некромант может призвать обратно душу, улетевшую в Сулка-топь. Но если вернувшаяся душа не найдет полуночника, то никакой некромант не удержит ее в теле. И она вновь улетит. Полуночник жизненно необходим.

– По правде говоря, Кроули, – вздохнула Алиса, – этим вашим «не все потеряно» вы меня ничуть не ободрили. Ваш план потерпел неудачу. Настало время воплотить в жизни мой собственный план.

– Какой еще… план?

Алиса набрала в грудь побольше воздуха и решительно выпалила:

– Я собираюсь отыскать Марианну, свести дружбу с ее некромантом и убедить его мне помочь. Благодаря Ронану Бишопу у меня теперь есть адрес Братства.

Кроули вздрогнул, как от удара, и посмотрел ей прямо в глаза.

– Нет, – отчеканил он.

Как же ей захотелось его придушить!

– Ронан сказал, что Марианна тоже хочет пробраться на Сулка-топь. Если она поймет, что мы обе желаем одного и того же, возможно, мы найдем с ней общий язык. И, возможно, я вовсе не нуждаюсь ни в вашей помощи, ни в вашем разрешении. Я птицелов. Мне есть что ей предложить взамен на…

– А это вы видели? – прошипел Кроули, выхватывая из обшлага ее пальто перо Сильвии. – Думаете, вы неприкасаемая? Вы одна из двух известных мне птицеловов на всех Британских островах! Да, птицеловы редки, но неужели вы ни разу не задумались, почему их так мало?

– Я…

– Конечно, многие преклоняются перед вами. Вы проникаете в сокровеннейшие глубины нашей души. Вам открыты все наши потаенные секреты, все наши самые страшные тайны. От вас ничего не спрячешь. Наши души для вас – открытые книги и потому… потому многие вас боятся. Для многих вы – угроза, которую следует уничтожить. – Кроули замолчал и протянул ей перо. – Спросите у Проктора, что случилось с его глазами.

– Кто-то?..

Кроули кивнул. По спине Алисы пробежал холодок.

– Если вы ворветесь в змеиное гнездо Марианны и во всеуслышание объявите, кто вы такая, не обижайтесь, если вам не распахнут жарких объятий. А если умрете вы, то, разумеется, умрет и Джен.

Весь кураж Алисы как ветром сдуло.

– Что ж, тогда, может, самое простое – взять и… умереть? – с вызовом спросила она. – По крайней мере, я сразу же окажусь в Сулка-топи.

– Глупости! – рассвирепел Кроули. – А вам не приходило в голову, почему Марианна не торопится покончить с собой, чтобы самой там очутиться? Почему она предпочитает, чтобы собой жертвовали только ее так называемые добровольцы?

– Так называемые? – неуверенно заморгала Алиса. – Вы хотите сказать, они умирают не по доброй воле?

– Я хочу сказать, что у Марианны всегда и во всем есть собственный интерес, и она маскирует убийства под самоубийства – Алиса кивнула, не зная, верить ему или нет. Однако сил препираться у нее больше не было. – Положитесь на меня! – взмолился Кроули и провел пятерней по волосам. – Я что-нибудь придумаю, и вам не придется связываться с Братством.

– Я как-то на вас уже положилась, и ваш план полетел в тартарары. Ронан не способен открыть ворота, ведущие в топь, а вот некромант Марианны – способен. Давайте я не буду говорить ей, кто я такая, если вам от этого станет легче.

– Нет! – Мертвенно-бледное лицо Кроули исказила невыразимая мука. – Вы не понимаете, что она… что они…

Встревоженная тем, что несгибаемый Кроули пришел в замешательство, Алиса ободряюще положила ладонь на его запястье. «Надо же, какая у него горячая и сильная рука…» Кроули замер, покосился на ее ладонь, поднял глаза и вопросительно уставился на нее. У Алисы перехватило дыхание. Ее бросило в жар.

– Вы правы, – резко бросил он, отходя от нее и нервно дергая кадыком. – Да, разумеется… Марианна… Придется… придется на это пойти. – Их взгляды встретились, и Кроули отрывисто кивнул: – Я организую вашу встречу.

Он вылетел из комнаты, даже не попрощавшись. Алиса кинулась за ним в коридор, но догнать не успела: он опрометью бросился вниз по лестнице.

Кровь ударила ей в голову, она закрыла глаза и прислонилась лбом к стене.

Черт, да что с ней такое? Она ведет себя, как взбалмошная девчонка. То готова на кусочки его разорвать, то превозносит его до небес.

– Эй, ты в норме?

Алиса обернулась. Перед ней, закутанная в синтетический прозрачный дождевик, с полотенцем наперевес стояла Саша.

– А? – бестолково переспросила Алиса, отступая.

– Просто кивни и скажи «да».

Алиса кивнула:

– Да.

– То-то же, – победоносно ухмыльнулась Саша, отворяя дверь ванной и протискиваясь внутрь. – Приятно поговорить с умным человеком. Увидимся.

ттт

– Подъем!

Алиса рассеянно заморгала спросонья и, как кошка, свернулась комочком под одеялом. Постель была так соблазнительно мягка…

– Уиндем, восславьте явленное Миэликкой чудо! У вас в комнате вырос целый дуб!

Алиса распахнула глаза и увидела склоненное над нею лицо. Пискнув, она натянула одеяло до подбородка. Кроули. Он пересек погруженную во тьму комнату и, раздраженно ворча, рывком распахнул шторы. На росшей у кровати веточки проклюнулся листик, но никакого дуба, разумеется, не было и в помине. Рассветный луч ворвался в комнату, ослепил Алису, и она зарылась в одеяло с головой.

– Нет тут никакого дерева, – буркнула она. – Что вам надо?

Он сорвал с нее одеяло и швырнул на пол. Задохнувшись от возмущения, Алиса вытянулась на кровати. А если бы она спала голой?!

– Если вы решительно настроены претворить в жизнь ваш план, необходимо продумать все до мелочей. На проводника надежды мало. Вы сами должны научиться проходить через порталы. – Сердце Алисы учащенно забилось. – Я сделаю вам отмычку, ключ-костяк, – сказал Кроули, приосанившись. – В будущем он все равно вам понадобится. Если вам удастся отыскать полуночника Джен, вам надо будет как-то вернуться вместе с ним, а сделать это вы сможете, только пройдя через портал. Умение проходить через порталы может спасти вам жизнь. Кроме того, – добавил он еле слышно, – если с Марианной у вас все пойдет вкривь и вкось, отмычка даст вам путь к отступлению. Одевайтесь. Жду вас внизу через десять минут. Опоздаете хотя бы на три секунды – пеняйте на себя: меня там уже не будет.

Одарив ее сардонической ухмылкой, он вышел из комнаты, и Алиса закатила глаза к потолку. А ему невдомек, что есть на белом свете люди, которые вовсе не жаворонки? И даже не совы? И даже не голуби? Ни рыба ни мясо, одним словом…

ттт

– Я готова! – крикнула она, кубарем скатываясь по лестнице и впопыхах натягивая неуклюже пригнанное новое пальто. Хорошо еще, что она не забыла надеть джинсы и свитер.

– Как скажете, – пряча улыбку, отозвался Кроули, бросил на нее насмешливый взгляд и открыл дверь.

Они не воспользовались черным ходом в доме-развалюхе, что стоял напротив Корэм-хауса, и отправились пешком по улице.

– А почему мы не пошли через портал? – удивилась Алиса.

– Из-за путешествий в пространстве учащается сердцебиение, – бросил он через плечо. – А нам требуется, чтобы ваше сердце билось как можно более спокойно и ровно.

– Это еще для чего?

– Молчите и не говорите ни слова.

– Простите?

– «Простите» – это слово, – раздраженно ответил Кроули. – Молчите. Следуйте за мной и мотайте на ус, что я вам буду говорить.

«Слушаюсь и повинуюсь. Надеюсь, за это ты мне поможешь», – подумала она, с трудом поспевая за ним.

– Даже не вздумайте точить лясы с кузнецом, – наставлял ее Кроули, размашисто шагая по дороге. – И умоляю вас – ни слова про полуночников, Марианну, ваш провал на Боу-стрит, Линтувахти или Сулка-топь.

– А почему?

К чему он клонит? Он что, заставит ее подписать соглашение о неразглашении государственной тайны? Боится, что она проболтается про его невидимого полуночника или про то, что он пьет чай без сахара?

– А потому что я не хотел бы стать притчей во языцех, Алиса. Если он спросит – а спросит он непременно, – я скажу ему, что вы моя старинная приятельница, приехавшая из Лондона. Старинная приятельница, которая… – Он задумчиво посмотрел на нее. – Ну, не знаю… Больна проказой. Или птичьим гриппом. Полагаю, если он решит, что вы – переносчик заразной болезни, он не станет чесать с вами языком.

– Да что вы говорите! А давайте вы ему скажете, что больны свиным гриппом, если уж на то пошло! Все признаки этой болезни у вас налицо, кузнец вам поверит без труда.

– Ох, ну и нрав же у вас – огонь, – довольно расхохотался он и, усмехаясь, легонько спихнул ее с края тротуара прямо на дорогу.

От неожиданности она нелепо взмахнула руками и чуть не упала. Кроули подхватил ее за талию, и она, не сознавая, что делает, крепко прижалась к нему. И снова этот волнующий аромат – дым костра и гвоздики. Алиса зажмурилась, глубоко вздохнула… Черт! Она отскочила подальше от Кроули и торопливо засеменила по булыжной мостовой. Нос-предатель! Что он творит с ней?!

Дальше они пошли молча. Кроули свернул в извилистый переулок, и Алиса любопытно завертела головой, вспоминая, было ли в ее Лондоне хоть что-то похожее. На закрытых ставнями окнах обветшалого старенького здания висело объявление: «Богатейте вместе с династией Фортнум! Денежные ссуды. Вход со двора». А прямо напротив, ослепляя сотнями сотен ярко и весело горящих свечей, выставленных в витринах, словно напоказ, красовался свечной заводик «Мурз и Робинсон», приветливо распахнувший парадные двери.

– А ну, пшел вон!

Из двери заводика вылетел человечек, преследуемый разъяренной женщиной в длинном кожаном переднике.

– Мы Эдисона пережили с его электрическими лампочками, – завопила она во всю мощь своих легких, – и без твоих несгораемых свечей как-нибудь обойдемся! Засунь их себе сам знаешь куда!

И только она выплюнула последние, полные ненависти слова, как заводик взорвался. Алиса еле-еле удержалась на ногах. Ревущий огонь взмыл до потолка и, вырвавшись на улицу, заплясал на тротуаре. Сальные и восковые свечи расплавились и превратились в пузырящуюся массу, которая, лопаясь, испускала удушливый дым. Не успела Алиса и глазом моргнуть, как заводик объяло пламя.

– Свят-свят-свят! – запричитала женщина в переднике и бросилась в самое полымя.

Застыв посреди расходившегося огня, она вобрала полную грудь воздуха. Огонь мгновенно погас, и заводик погрузился во тьму. Женщина с грохотом захлопнула двери.

– Она что, поглотила весь кислород? – шепотом спросила Алиса.

Кроули не ответил, возможно, просто не услышал и повел ее дальше, мимо вечнозеленых садов Дербишира. И стройные гибкие саженцы, и крепкие, налитые жизненным соком деревца уже дали побеги, но еще не расцвели. Однако стоило только Алисе и Кроули ступить под их сень, как сад полыхнул радугой красок. Прямо на их глазах распустились бутоны и зазеленела листва, цветы раскрыли лепестки и нежные чашечки, и по улице поплыл одуряющий аромат мускуса.

– Это так… – выдохнула Алиса.

– Естественно… – проворчал Кроули.

Алиса оглянулась. Под дуновением мягкого ветерка живописные цветы клонили чарующие головки, и сердце Алисы сладко замерло в груди. Она снова услышала призывный мягкий напев Чертога Миэликки… Ее нестерпимо потянуло назад, в сплетенную ветвями арку. И… Она с размаху впечаталась в рекламный щит, так некстати выросший у нее на пути.

– Твою мать! – Алиса шарахнулась в сторону.

– Да вы прям-таки воплощение женской грации, – снисходительно протянул Кроули. – И, кстати, учитывая ваше изящное умение вести диалог с малознакомыми людьми, даже не вздумайте вступать в разговор с Марианной.

– Что, простите?

– Все, что вы ей скажете, она потом использует против вас. Марианна отъявленная врунья и мошенница. Ничего ей не говорите и не слушайте, что она будет говорить вам. Вы идете к ней с одной целью – отыскать ее некроманта. О нем вы можете расспросить любого ее сообщника.

– Мне кажется, вряд ли я вотрусь к ним в доверие, если стану играть в молчанку с их предводительницей…

– Лучше играть в молчанку, чем со смертью.

– М-да, а вы знаете, как поддержать человека в трудную минуту.

– В случае вашего успеха мы воздадим вам должное и поднимем за вас бокалы в каждом встречном-поперечном баре Грачевника. Вас устроит?

Алиса приуныла. Как же, воздаст он ей должное – держи карман шире. Да он ее ни в грош не ставит. Он уверен – за что бы она ни взялась, она обречена на провал.

Они вышли на запруженную народом улицу и затерялись в толпе элегантно одетых людей в старомодных одеждах. «Сколько же среди них усачей в шляпах», – отметила про себя Алиса. И все с газетой под мышкой, тросточкой или зонтиком…

– У Марианны на дверях заговоренный засов, – поучал ее тем временем Кроули. – Проникнуть в Братство нахрапом вам не удастся.

– Ну да, – согласилась Алиса. – Куда ж это годится – взять и с бухты-барахты материализоваться у изголовья ее кровати. Кто ж станет ее винить, если она прикончит меня на месте, не дав раскрыть и рта. Согласны? – Алиса выразительно поглядела на Кроули. – И все же, как мне пробраться внутрь? Нацепить фальшивую бороду и…

– Просто постучаться в парадную дверь.

– Просто?.. Постучаться в парадную дверь?

– Да. Либо они пригласят вас зайти, либо оставят ваш стук без внимания.

– Как-то странно… легко для тайного культа смерти, который постоянно меняет адреса и скрывается от Ищеек.

Кроули досадливо отмахнулся от нее.

– Проблема не в том, чтобы войти. Проблема в том, чтобы выйти. Предателей Братство не жалует.

– Но… – Алиса встревоженно подняла на него глаза, – я ведь не член Братства. Я всего лишь гость.

Кроули нахмурился. Ее возражения его ничуть не убедили.

– Кровь Пеллервойнена, текущая в моих венах, наделяет меня особым талантом проходить через порталы. Надеюсь, что ваш ключ-костяк точно так же поможет вам отомкнуть засов на двери Марианны.

– Но как? В моих венах течет самая обычная кровь.

– Пока – да, – поджал губы Кроули.

– Ничего не понимаю. Если я не смогу обойти засов Марианны и не смогу покинуть…

– Тогда вам крышка, – резко оборвал ее Кроули. – А Марианна добавит вас в список тех, кто героически пожертвовал своими жизнями во имя ее дьявольских козней и во славу Повелителя мертвых.

– Хорошо… – попыталась взбодриться Алиса, – давайте посмотрим на это с другой стороны. Я смогу добыть информацию, которая спасет жизнь Джен. Кроме того, я отыщу некроманта, и он откроет ворота, ведущие в Сулка-топь. Как вам такое?

Если она ждала одобрения, то напрасно.

– Я не разделяю вашего оптимизма, – вылил на нее ушат холодной воды Кроули. – Считаю его крайне вредным. Мне больше по душе ваш оголтелый цинизм. Он, по крайней мере, повышает ваши шансы на выживание до девяноста процентов.

ттт

– Сюда? – уточнила Алиса минут через десять, недоверчиво разглядывая поскрипывающую на ветру вывеску «Йозеф Скала, хирург. Трансплантация костного мозга». – Я думала, мы направляемся к кузнецу. А это больше похоже на…

Она уткнулась носом в квадратное окошко полукруглого эркера. Внутри, в центре комнаты, стояли две железные кровати, застеленные жестко накрахмаленными и отглаженными белыми простынями, а вокруг них громоздились полочки с медицинскими колбами, шприцами, ножами и ножовками. Между кроватей помещалось какое-то хитроумное устройство из проводков и трубочек, похожее на огромного медного спрута. Какая-то средневековая камера пыток, не иначе.

– Йозеф Скала – хирург от Бога, – сказал Кроули.

– Но… – Алиса удивленно разинула рот. – Предполагалось, что мы идем к кузнецу. За отмычкой.

– Ну так мы к нему и пришли. – Кроули потянулся к дверной ручке. – Отмычка – это ключ-костяк. А как еще заставить работать ключ-костяк, если только не вживить его в ваши кости?

Кроули вошел в дом, но Алиса не могла сделать ни шагу. От страха она словно приросла к земле.

– Ну! – прикрикнул он на нее. – Вы хотите путешествовать через порталы или нет?

Навстречу Кроули, вытирая полотенцем забрызганную кровью шею, выбежал низенький старичок-горбун в хирургическом фартуке и с седой шевелюрой непокорных волос.

– Кроули! – завопил он. – Чертяка! Как поживаешь?

Кроули улыбнулся так тепло и душевно, что Алиса ущипнула себя, проверяя, не померещилось ли ей это.

– Да хорошо поживаю, Йозеф, спасибо. А ты как? Как миссис Скала?

Йозеф, швырнув полотенце на полку, подскочил к Кроули и быстро, но сердечно обнял его.

– Неплохо, неплохо, – пробормотал он.

– А миссис Скала… выздоровела?

– О да, да, – закивал старичок. – Пустяшный бронхит.

– Мне казалось, она повредила руку, – оторопел Кроули. – В последний раз, когда я к вам наведывался, у нее рука была на перевязи.

– Да все прошло, не о чем беспокоиться, – заговорщицки подмигнул старичок и обернулся к Алисе. Лицо его расплылось в широченной улыбке. – А как величают твою подругу?

– Меня зовут Алиса, – представилась Алиса. – Рада… – Она запнулась, разглядывая фартук, заляпанный кровавыми отпечатками ладоней, но фразу все-таки закончила: – Рада познакомиться.

– О, она просто красавица! – Старичок толкнул локтем Кроули. – Безмерно рад, что у тебя наконец-то…

– Мы просто друзья, – выпалили они одновременно и настороженно уставились друг на друга.

Друзья? Навряд ли. Кто-кто, а уж не друзья точно.

– Алисе нужен ключ-костяк, и никому, кроме тебя, я не могу доверить столь деликатную операцию.

– Польщен, польщен, – заулыбался старичок, взял Алису за руку и повел к одной из металлических коек, распутывая по дороге трубки стетоскопа.

Жестом он попросил ее снять пальто, и Алиса нехотя повиновалась.

– Я как раз на прошлой неделе получил новую партию донорских клеток. Так сказать, с пылу с жару.

Холодная мембрана стетоскопа ожгла спину, и Алиса подпрыгнула. Старичок успокаивающе похлопал ее по плечу.

– Вообще-то, – пробормотал Кроули, – ее донором буду я.

Стетоскоп выпал из рук Йозефа, шлепнулся на пол и со звонким «дзинь» отскочил от металлической ножки кровати.

– Ты будешь ее донором?

– Только ее, – кивнул Кроули. – Даже не думай, друг мой, высосать из меня еще пинту-другую, чтобы пополнить свои запасы.

– Да я и не собирался! – раскатисто захохотал старичок. – Но Кроули, это же великолепно!

Йозеф живо обернулся к Алисе:

– Не знаю, что уж вы ему такое сделали, дорогуша, но я безмерно счастлив за вас обоих. Это нужно отметить. Кажется, у меня была припрятана бутылочка…

– Йозеф, – многозначительно проговорил Кроули, – не выдумывай. Ты все преувеличиваешь. Никаких фривольностей мы себе не позволяем.

– А иногда не грех бы и позволить, – ухмыльнулся старичок.

Кроули застонал и страдальчески потер виски.

– Сколько времени это займет?

– Часа четыре или около. Так что устраивайтесь поудобнее.

Кроули кивнул и лег на вторую койку. Йозеф бросился к нему, обвил его руку жгутом и потянулся к канюле с длинной и тонкой иглой. У Алисы пересохло во рту.

– Э-э-э! – воскликнула она, соскакивая с кровати. – Знаете, я передумала. Вы ведь сказали, что мое сердце должно биться спокойно и ровно, а я…

Кроули метнул на нее раскаленный взгляд, и Алиса запнулась. Ее зазнобило.

– Вы впервые решились на подобную операцию? – Йозеф посмотрел на Алису, потом на Кроули.

Кроули вздохнул.

– Кровь отворяет двери, – спокойно сказал он.

– Господи, да это же просто смешно!

– Требуются годы, чтобы вы и вам подобные научились проходить через порталы. Я же просто родился с этой способностью.

– Очень полезное умение, – подхватил Йозеф. – Кроули впервые попал в Грачевник еще пацаненком. Испуганным и несчастным. Даже подумать страшно, что бы с ним сталось, если бы он не умел проходить сквозь двери.

Алиса стрельнула глазами в Кроули. Тот пожирал Йозефа пламенеющим взглядом.

– Сердечное спасибо тебе, Йозеф, удружил, – желчно процедил он, но старичок даже не заметил яда, сочащегося с его языка. – Как я только что сказал, есть люди с врожденным талантом к путешествиям в пространстве. Этот дар у нас просто в крови. Мы сами по себе ключи-костяки. – Алиса даже не улыбнулась. Все это ей очень не нравилось. – Я могу поделиться этим даром с другим человеком, пожертвовав несколькими стволовыми клетками, взятыми из моего костного мозга. Когда вам перельют мою кровь, она потечет по вашим венам и в конце концов доберется до вашего костного мозга. И кровь донора в вашем теле отворит для вас любые порталы. Вам потребуется некоторое время, чтобы прийти в себя после операции, но затем, минуя годы и годы обучения, вы сможете путешествовать в пространстве. И недельки через две станете настоящим асом.

– Ничего не бойтесь, – утешил ее Йозеф. – Я эти трансплантации стволовых клеток каждый день провожу.

– Через пару мгновений я введу венозный катетер в центральную вену, по которой кровь движется прямиком к сердцу, – участливо склонился над ней старичок. – Не будете ли вы столь добры передать мне вон ту иголочку, дорогуша?

И Йозеф беспечно указал ей на лежащий поодаль шприц, напоминавший копье. Или меч. Который этот мило улыбавшийся ей паразит собирался воткнуть в нее!

ттт

Алиса не помнила, когда же они ушли от Йозефа. В памяти остались лишь смутные воспоминания, как Кроули нес ее на руках и ее голова покоилась у него на плече, покачиваясь при каждом его шаге. Не помнила она, и кто ее раздел и уложил в постель – но это, наверное, и к лучшему.

Перекатившись на бок, она открыла глаза и вгляделась во тьму. Который час? Она потянулась к прикроватной лампе, но ребра тотчас заныли от боли, и руки повисли, как плети. Такое чувство, что ее лягнула в грудь лошадь. Эта операция истощила все ее силы.

Она прислушалась к ровному биению своего собственного сердца… сердца, которое гнало по ее артериям прямиком к ее костному мозгу кровь Кроули. Есть в этом какая-то странная интимность, что ли… Алиса зарделась. Благо в темноте ее никто не видел.

Она вспомнила лежавшего на кровати Кроули: рубашка расстегнута до груди, рукава закатаны, на локтевом сгибе белеет нежная кожа. Глаза закрыты, шея беспомощно обнажена, а на лице – несмотря на то что кровь, источник его жизненной силы, переливали в Алису, – печать умиротворенности.

В дверь постучали. Алиса хотела крикнуть: «Войдите», но из иссохшего горла вылетел лишь невразумительный хрип.

Дверь скрипнула, отворилась, и в комнату, с фарфоровой чашкой в руке, торжественно вплыла Саша. Она склонилась над Алисой и насупилась.

– Эй, ты там жива? – настороженно спросила она. Алиса слабо кивнула. – На, выпей. Наша соседка Нелла сварила для тебя отвар, чай из коры ивы. Боль как рукой снимет.

Алиса попыталась приподняться, но не удержалась на руках и повалилась в подушки.

Саша вздохнула.

– На меня не рассчитывай. Я тебе не сиделка. Терпеть не могу больных.

Алиса просипела что-то невнятное, попыталась взмахнуть рукой, чтобы выпроводить Сашу из комнаты, но лишь скривилась в невыносимой муке.

– Ох, ну ладно, – сварливо проворчала Саша. – Держи.

Просунув руку под голову Алисы, она приложила к ее губам чашку и влила ей в рот огненную жидкость.

Горечь обожгла рот, и лицо Алисы исказилось гримасой отвращения. Половину содержимого чашки она умудрилась пролить на простыню, но из-за жуткой слабости не обратила на это никакого внимания. К черту. Кроули ни полсловом не обмолвился, что ей будет так худо.

– Мерзость какая, но все равно – спасибо, – закашлялась Алиса, откидываясь на подушку. – Сколько времени?

– Да поздно уже. Джуд отправился на ночное дежурство пару часов назад.

Саша повязала голову лентой, но ее жесткие курчавые волосы упрямо лезли во все стороны, обрамляя ее лоб подобно венцу. На ней были джинсовый комбинезон защитного цвета, рубашка и ее любимые армейские ботинки. По милости «Арсенала Гриббона» она выглядела как заправская сельская девчонка времен Второй мировой войны.

– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила Саша.

– Отвратно, – прохрипела Алиса. – А как я выгляжу?

– Отвратно.

Они помолчали.

– Знаешь, вообще-то я не заразная, – сказала Алиса.

– Зараза к заразе не пристанет. Я вот гадаю, что бы такое надеть на твои похороны.

– Чудесно. Тогда услуга за услугу. Сделаешь мне одолжение? Отвлечешь меня немного?

Пожав плечами, Саша вскарабкалась на кровать, заняв намного больше места, чем Алиса того бы хотела. Кулон, который она носила не снимая, показался из ворота рубашки, и Алиса, прищурившись, уставилась на блестящий камень, вделанный в металлическую оправу.

– Красивый камень. Как он называется?

– Спектролит, – Саша скосила глаза на кулон. – Я всегда его ношу. Это мой талисман.

– Талисман против чего?

– Против неудачи, – выдохнула Саша.

– Мне бы такой сейчас не помешал, – призналась Алиса.

– Талисман – это очень личное. Ты смотришь на него, вспоминаешь свою самую страшную неудачу и черпаешь в нем силы жить дальше. – Саша щелкнула ногтем по кулону. – Я нашла этот камень на пляже.

Алиса судорожно вздохнула, вспомнив о тонущей девушке Заре из видений Саши, и попыталась сложить кусочки разрозненной информации воедино.

– Итак, – Саша спрятала кулон под рубашку, – о каком одолжении речь?

– Не могла бы ты… – Алиса бросила взгляд на прикроватный столик, где лежала книга «Триединство: ум, тело, душа», – посидеть рядом со мной, пока я медитирую?

Алиса взяла перо и помахала им перед лицом Саши. Саша фыркнула:

– Господи, ну ты и чудачка. Ладно, давай.

Сашин полуночник сидел на абажуре, как на жердочке, и недоверчиво стрелял глазами по сторонам.

Алиса отвела от него взгляд и зажмурилась. Еще в отрочестве, спасаясь от навязчивых птиц и вызванных ими кошмаров, она научилась медитировать и отрешаться от внешнего мира. Расслабиться не составляло для нее никакого труда. Тело ее обмякло. Она ощутила покой. Умиротворение. Собственную безвредность.

Тень от Сашиного полуночника упала на смеженные веки Алисы, и она распахнула глаза. «Я безвредна», – беззвучно выдыхала она, воображая, что распространяет вокруг себя и птаха атмосферу благости и кротости.

Однако полуночник не сводил с нее глаз. «Не смотри на меня», – внушала ему Алиса. Ей ведь удалось проникнуть в его разум, когда она прикоснулась к нему. «Не гляди на меня, пичужка», – умасливала она его.

Но полуночник оставался неумолим.

– Отвернись, – приказала она громким шепотом, глядя прямо в его блестящие глаза, зеркала птичьей души.

Полуночник моргнул. Раз. Другой. И медленно повернулся спиной к Алисе. Девушка ахнула, мгновенно растеряв всю свою сосредоточенность. Птах немедленно развернулся и снова уставился на нее. Саша схватила ее за руку.

– Что ты сделала? – затрясла она Алису. – Загипнотизировала меня?

– Получилось? – задыхаясь от волнения, спросила Алиса. Ее била крупная дрожь. – Неужели я…

Она зашлась в пароксизме нервического смеха, и грудь тотчас же отозвалась ноющей болью. Получилось, получилось! Хотя бы на пару секунд, но она сделалась незримой! Книга не обманула ее!

– Ты что-то учудила с моими глазами? – ревниво поинтересовалась Саша.

– Нет, – замотала головой Алиса. – Я просто… А, впрочем, не бери в голову. Фокус-покус и ничего больше, – прошептала она, скрючиваясь от боли, и быстро спросила, уводя разговор в сторону: – Кстати, а ты никогда не хотела купить себе ключ-костяк?

– А на что он мне! Я неплохо наловчилась проходить сквозь порталы после двух лет обучения. Выматывающее занятие, но…

– Ты имеешь в виду путешествия в пространстве?

– Ага. За все ведь надо платить, согласна? Переборщишь с путешествиями, выбьешься из сил и застрянешь между дверями на веки вечные. – В голосе Саши прозвучала тревога. – Правда, тебе-то бояться нечего, верно? Кроули – завзятый путешественник, лучший из лучших, а значит, и ты будешь проходить через двери на раз-два-три.

– А почему Кроули не перелил свою кровь и тебе тоже? – утомленно прошептала Алиса. – Чтобы ты не тратила столько лет на обучение.

– Дождешься от него, как же, – фыркнула Саша. – Думаю, Кроули вообще никогда не становился донором. Ну и кроме того, делить с кем-то кровь… с кем-то, кого ты очень хорошо знаешь, вышло из моды, потому что…

Саша запнулась.

– Потому что – что? – спросила Алиса, полная самых мрачных предчувствий.

– Да ничего страшного.

– Не увиливай, пожалуйста. Разумеется, это что-то страшное.

– Да нет, просто… – Саша кисло скривилась. – Когда ты делишься с кем-то кровью, чтобы изготовить ключ-костяк, такой, как у тебя, то кровь… она себя находит… – Саша помолчала, собираясь с мыслями. – Как бы тебе попроще объяснить… Двери откликаются на зов крови, так что теперь вы с Кроули повязаны друг с другом через двери-порталы и всегда сможете друг друга отыскать. Как только ты захочешь найти Кроули, тебе достаточно приложить руку к любой двери, она почувствует его кровь и приведет тебя к порталу, который он использовал последним. Вы теперь этакие Гензель и Гретель. Только вместо хлебных крошек у вас – зов крови.

Алиса наморщила от напряжения лоб.

– Так в чем проблема?

– Ни в чем. Беспокоиться не о чем. Совершенно. То есть – абсолютно.

– Ну хорошо, хорошо. Если твой донор анонимный, то все тип-топ. А вот если ты знаешь своего донора… – Саша вздохнула. – В общем, такие вот отмычки утратили популярность, потому что люди начали ими злоупотреблять. Стали следить друг за другом, подлавливать на всяких шашнях… – Саша вдруг соскочила с кровати. – Но вы-то с Кроули – другое дело. То есть вы… не женаты и даже не вместе и все такое прочее. Какой ему резон следить за тобой, да?

Алису обуяла тревога. Опять двадцать пять: шаг вперед, два шага назад. Почему Кроули разделил с нею кровь, но не предупредил, что теперь они будут связаны такими тесными узами? Почему он постоянно ей что-то недоговаривает? Неужели теперь в ее венах течет дурная кровь? «Возможно, Кроули совсем не та путеводная нить, за которую вам следует держаться», – крутилось у нее в голове. Но что же он от нее скрывает? Он и его таинственный полуночник?