16

– Должен быть другой выход на случай, если Ищейки ворвутся через главные ворота, – сказал Кроули. – Бишопы – стреляные воробьи, они не допустят, чтобы Ищейки застали их врасплох. Не спускайте глаз с брата, я же пойду разыщу Ронана.

Кроули, бледный как мел, оттолкнулся от стены, резко повернулся и двинулся влево. Стараясь держаться тени, он шел скованной, нетвердой походкой. Куда девался надменный Кроули с его уверенной твердой поступью! Он смахивал на дряхлого старика, и это была ее, только ее вина.

Алиса обернулась к натасчику. Тот тащил к площадке очередного насмерть перепуганного пса, чтобы выпустить его в следующем раунде. Над ареной взметнулся пронзительный вой, и тяжелое «бум» сотрясло тонкие стенки барьера. Толпа как один шарахнулась назад, здоровенный мужлан в грязном пальто привалился к Алисе и оттолкнул ее обратно к стене. Но вот опасность миновала, двор огласился грубым смехом, и толпа волной прихлынула к арене.

Алиса привстала на цыпочки. Натасчик замер на месте, и Алиса забеспокоилась. Ну, и какой от нее тут прок? Даже если что-то случится, как она предупредит об этом Кроули? Обессиленного Кроули, который ушел, шатаясь, как в забытьи, чтобы один на один встретиться с некромантом. А если некромант не даст ему раскрыть и рта и сразу нападет на него? Секунду она размышляла над этим, а потом, натянув на глаза широкополую шляпу Джуда, устремилась следом за Кроули.

ттт

– Я не вожу дружбы с Ищейками, – донесся до нее приглушенный голос Кроули, и Алиса застыла как вкопанная.

Они стояли в паре шагов от нее. Затаив дыхание, она подкралась поближе. Она думала, что собачьи вольеры заканчивались тупиком, но, как оказалось, за ними находился еще один, совсем крошечный конусовидный дворик, упиравшийся в зажатые между двумя домами ворота. Другой выход, как и говорил Кроули. Но какая же мерзость запустения царила вокруг: низкая крыша навевала клаустрофобию, на грязных опилках валялись разбитые деревянные ящики, раскуроченные пивные бочки и осколки стекла.

Алиса вжалась в стену и навострила уши, стараясь не упустить ни слова из разговора Кроули и Ронана.

– Я думал, мы могли бы сработаться, – протянул Кроули с ленцой. – Потому-то я сюда и пришел. А чем ты тут занимаешься, меня вовсе не интересует.

– Кто дал тебе мое имя? – глухо спросил Ронан.

– Твоя сестра по оружию, Эрис Мокин.

– Тоже мне, сестра по оружию, – хрипло рассмеялся Ронан. – Лживая тварь, а не сестра. Подмазывается, только когда ей что-то надо. Так и передай этой двуличной гниде. И пусть больше дружков своих ко мне не присылает. – Ронан помолчал и брезгливо бросил: – А ты, приятель, проваливай, пока цел.

– Вообще-то у меня другие планы, – вздохнул Кроули.

Алиса вытянула шею посмотреть, что происходит. Кроули нависал над невысоким, достававшим ему до плеча Ронаном, Ронан, тяжело дыша, кривился в змеиной ухмылке.

– Хочешь, чтобы тебя вышвырнули мои ребятки?

Алиса содрогнулась, не зная, кого Ронан имел в виду – амбалов у входа или заточенных в клетках собак. Кроули, однако, угрозы Ронана ничуть не тронули, он лишь скрипнул зубами и прижал руку к груди, словно унимая тягучую боль. Но почему, почему именно тогда, когда Кроули предстояло сбить спесь с некроманта, она, Алиса, умудрилась выпить из него все жизненные соки? Вот уж нашла время подложить ему свинью.

Однако нельзя терять присутствие духа. Все это – ради Джен. И если некромант, греющий руки на собачьих боях, сможет отворить для нее Сулка-топь, если с его помощью она сможет спасти Джен, что ж, она вытерпит все, и она же все и исправит.

Что-то хрустнуло, и Алиса насторожилась. Повеяло жаром, и в отблеске внезапно вспыхнувшего света заплясали полуночные тени. У Алисы перехватило дыхание. Пол занялся огнем, и столбы пламени поднялись ввысь, разделив Кроули и Ронана. Огонь вырвался из пальцев Кроули, рассыпавшись в воздухе красными искрами, и некромант попятился, отшатнувшись от слепящего танца огня.

В отблесках пламени лицо Кроули приобрело зловещее и жестокое выражение. Он резко взмахнул руками, и ревущая стена огня отрезала Ронану путь к отступлению. Ронан закружился на месте, лицо его исказилось от ярости, и он, словно дуло пистолета, наставил на Кроули палец.

– Ты знаешь, кто я такой, – угрожающе зашипел он. – Брось играть со мной в свои глупые игры.

Кроули смерил его уничижительным взглядом, прищелкнул пальцами, и Ронан оказался пойманным в круге огня. Алиса внутренне усмехнулась – как тебе понравится в этой ловушке, тварь?

– Может, хватит ходить вокруг да около? – произнес Кроули, перешагивая через огненные всполохи, лизавшие его ботинки. – Давай я скажу тебе, что я хочу и сколько готов заплатить, а ты согласишься оказать мне услугу. Идет?

Алиса оглянулась. Ей послышались чьи-то шаги, но нет… видимо, почудилось. То ли все были слишком увлечены собачьей дракой и не замечали отблесков света, то ли боялись пройти мимо привязанных к бочкам собак. Кроме того, осознала Алиса, огонь полыхал без дыма, а, значит, никто не мог почуять вспыхнувшего во дворике пожара. Алиса тихонько выбралась из укрытия и по стеночке, прячась в тени, двинулась вперед.

Взмахнув открытыми ладонями, Кроули прищелкнул пальцами, и стена огня величиной с Ронана поползла к некроманту.

Щеки Ронана заалели, лицо и волосы взмокли от пота. Он закрыл лицо руками, защищаясь от неистового пламени, и огонь, подкравшийся сзади, вцепился в его рубашку. Разыгравшееся воображение Алисы немедля нарисовало ей картины обожженной, вздувшейся пузырями плоти, и в этой геенне огненной она вдруг похолодела и решительно шагнула к Кроули.

– Кроули, хватит. Это уже чересчур, даже для…

Он удивленно покосился на нее через плечо. Огонь заметно ослаб. Ронан вырвался из огненного круга и рухнул на колени. Глаза его метали молнии, руки сжались в кулаки.

– Я думал, вы будете ждать…

Ронан с размаху грохнул кулаками по грязному земляному настилу, и словно в ответ невдалеке ружейными залпами лязгнули металлические цепи. По толпе зрителей прокатился испуганный гул, и кто-то закричал, что волноваться не о чем. Алиса прислушалась – царапая землю, к маленькому дворику неслись чьи-то легкие и быстрые шаги.

Кроули развернулся, бросил на нее яростный, не терпящий возражения взгляд, стиснул зубы и скомандовал, кивая на ворота:

– Запасной выход. Живо.

– Что? Нет! Я не…

Он грубо схватил ее за руку и толкнул к себе за спину. Алиса споткнулась, не удержала равновесия и упала в наваленную на полу рухлядь. Осколок стекла распорол ей колено. Она зашипела от боли, поднялась на ноги и увидела, как из-за угла, из кромешной тьмы вылетела первая тень.

Ронан торжествующе ухмыльнулся. Позади него заблестели клыки, замерцали когти. Из мрака, будто из преисподней, выглядывали покрытые рубцами морды и горящие, навыкате, глаза. Алиса видела окровавленные шкуры, зияющие рваные раны с торчащими костями, выпирающие куски мяса… Победители собачьих боев братьев Бишопов, безжалостная армия кадавров столпилась за спиной своего повелителя.

И возглавлял эту армию тигровый. Покачиваясь, он смотрел в пустоту остекленевшим взглядом, из горла его, изодранного в драке, вырывался глухой ропот. А собаки все прибывали. Топорща шерсть, они теснились за вожаком.

Алиса встала вровень с Кроули.

– Кроули… – прошептала она.

Он взмахнул рукой, отгоняя ее назад.

– Другие ворота, – прошипел он сквозь зубы.

– Собак – к бою! – ликующе завопил Ронан, вздел руки и прищелкнул выставленными вперед локтями.

Послушные приказу, собаки рванули с места в карьер, и на Алису с Кроули устремилась лавина окровавленных тел, выпирающих костей, оскаленных зубов, невидящих глаз. Кроули свел руки аркой, и в землю ударил сноп огня. В одно мгновение огонь превратился в неприступную стену и оградил их от взбесившейся стаи.

Собаки притихли. Кадавры не осмелились ринуться в пламя, и Ронану оставалось лишь злобно щуриться на своих недругов. Алиса бросила беглый взгляд на тигрового. Колеблющийся отсвет пламени изуродовал его черты, превратив в озверевшего монстра, но даже при этом он оставался просто… собакой. Иссеченной шрамами, обиженной жизнью собакой. Да, он не крутил хвостом и не вываливал от радости язык, но что это меняло? Сердце Алисы сжалось от боли.

– Мы хотим, чтобы ты открыл ворота в Сулка-топь, – сказала она, набравшись отваги, и выступила из-за спины Кроули, держа на виду руки и тем самым показывая Ронану, что она не вооружена. – Думаю, все это излишне, – добавила она, избегая смотреть на тигрового.

Ронан никак не отреагировал на ее слова – не улыбнулся, не моргнул. Он посмотрел на нее сквозь стену огня и вдруг отступил назад. Алиса облегченно вздохнула – похоже, она уладила дело миром. Но только она так подумала, как Ронан закрутился волчком, и собаки бросились в самое пекло.

Алиса захлебнулась криком, но псы, словно верные клятве солдаты, один за одним кидались в бушующее пламя. Запахло паленой шерстью и обугленной кожей. Собаки чернели на глазах, пока пламя неторопливо пожирало их тела.

Кроули, ругаясь на чем свет стоит, притушил пламя взмахом руки, но псы продолжали бросаться в огонь.

– Они уже мертвее мертвого, – неуверенно пробормотал он, обернувшись к Алисе.

Алиса кивнула. Она поняла, что он хотел ей сказать: собаки все равно мертвы, так какая разница, если теперь их сожгут дотла. И все-таки разница была.

Из-за угла вынырнул человек и резко остановился. Брат Ронана. Натасчик. Секунду-другую он пристально разглядывал их, затем расправил плечи и ринулся вперед.

Сердце Алисы затрепетало. Она протиснулась между псами, с удивлением отметив, что те не обращали на нее никакого внимания: по всей видимости, их целью являлся исключительно Кроули. А вот ее целью являлся натасчик. Пусть она не умела повелевать огнем, как Кроули, и не разбиралась в полуночниках, как Магеллан, однако же и она кое на что годилась. Даже отсюда она видела нить, мерцающую полоску света, вокруг запястья брата Ронана.

Она ускорила шаг. Она почти бежала к нему, но он не удостоил ее и взглядом. Натасчик взмахнул рукой, и его ладонь объяло пламя. Неужели это сделал Кроули? Лицо натасчика сморщилось, но вовсе не от боли, а от напряжения. Он резко выбросил руку вверх, из его ладони вылетел огненный шар, и снопами искр разорвался у ног Кроули.

Алиса встала столбом посреди захламленного двора. Только не это. Брат Ронана обладал тем же мастерством, что и Кроули. Он тоже был наследником Ильмаринена. Он вытянул руку и направил струю огня на теснимого рычащими собаками Кроули. Еще чуть-чуть, и они снова ринутся в бой.

– Алиса! – закричал Кроули. – Ступайте за Ронаном!

Алиса заметалась, разрываемая желанием броситься на натасчика и кинуться на помощь Кроули.

– Не дайте ему уйти!

Он метнул на нее гневный взгляд, высоко взмахнул рукой и разделил двор огненно-красной полосой на две части, отрезав ей дорогу назад. Алиса недовольно скривилась, развернулась на каблуках и помчалась за Ронаном.

ттт

Внутренний двор погрузился в хаос. Два пса на арене, наскучив дракой, рысью бегали по кругу и отчаянно пытались перемахнуть через барьер. Толпа бурлила: то тут, то там мелькали кулаки и руки, молотившие воздух. Над головой Алисы просвистел бокал с пивом и вдребезги разлетелся о стену, засыпав ее градом осколков. Двое пьяных игроков направились к ней, и Алиса кинулась к вольерам.

На полу валялись ненужные бланки квитанций и перевернутый стол: бутылки разбились, и в воздухе витал крепкий запах виски и рома. Алиса огляделась, но в царящем сумбуре Ронан как в воду канул.

Толпе, подогретой проигрышем и алкоголем, все-таки доставало ума не соваться к вольерам, где на цепях у пивных бочонков изнывало около двух дюжин собак – все еще живых, настоящих. Однако настроение толпы передалось и им – они выли, беспокойно рыли землю и остервенело грызли сковывавшие их цепи.

Ронан притулился у металлических клеток. Скрючившись в три погибели, он сидел в тени, терпеливо ожидая, когда уляжется суматоха. Глаза его беспокойно шныряли по сторонам, лицо было бледное, почти бескровное. Алиса, воспользовавшись кутерьмой, начала осторожно подкрадываться к нему, осмотрительно прячась в полутьме.

Но одноухий пес выдал ее: почуяв ее, он зашелся басовитым остервенелым лаем. Алиса зашикала на пса, но Ронан уже был на ногах.

– Я просто хочу поговорить, – быстро сказала она. Изогнув рот в презрительной усмешке, Ронан вздернул голову и, не отводя от нее глаз, смачно сплюнул. – Может, мы могли бы…

Он склонил голову набок, и, повинуясь его движению, пустая металлическая клетка, рокоча, откатилась в сторону, взмыла в воздух и ракетой понеслась на Алису. Алиса распласталась на земле среди перепуганных собак. Ящик, слегка задев ее по уху, пронесся мимо и с грохотом врезался в одну из бочек. Обод лопнул, и тощий песик, пристегнутый к нему, обрел свободу. Он не стал мешкать и бросился в самую гущу людской толпы, исторгнувшей вопль ужаса. Алиса поспешно вскочила на ноги и понеслась поперек двора, спасаясь от летевших ей в спину клеток-торпед. Металл. Ронан Бишоп был не простым некромантом, он наследовал тот же талант, что и Джуд.

Зрители, похоже, пресытились ночными забавами. Кто-то отбрыкивался от тощего пса, как только он приближался, кто-то швырял в него бокалами с пивом. Песик метался в испуге, не зная, куда податься. Он хотел убежать. Он не собирался никого рвать на части. Неужели им не понятно? В голове Алисы забрезжила мысль. Освободи собак. Страх вкупе с воодушевлением жаркой волной прокатился по ее венам, сердце бешено застучало в груди, и Алиса рванула обратно к вольерам.

Словно фурия, набросилась она на ближайшую бочку и, ломая ногти, принялась отдирать металлический обруч, к которому крепилась собачья цепь. Пес яростно лязгнул державшей его привязью, но не сделал попытки напасть. Возможно, он догадался, что Алиса хотела ему помочь.

– Черт! – вскипела она, дергая обод.

Она в кровь содрала ладони, крутя цепь, но та не поддавалась.

Ронан запустил в нее еще одним металлическим ящиком. Испуганно всхлипнув, Алиса отшатнулась влево, и ящик попал в коричневого питбуля. Несчастное животное взмыло в воздух, с глухим стуком ударилось о кирпичную стену, страдальчески взвизгнуло и бездыханно рухнуло на землю. Алиса вскочила, словно ее подбросили. Рассудок ее помутился, глаза метали громы и молнии. Схватив ближайшую к ней цепь, она одним рывком, словно бумажную, оторвала ее от бочки.

Ронан замер в нескольких метрах от нее и с удивлением поглядел вниз. По земле прокатился угрожающий рокот, и Алиса впала в настоящее неистовство. Пол покачнулся. Бочки затряслись. Алиса сжала зубы и стремительным ураганом понеслась на Ронана, сверкая безумным взглядом. Некромант опасливо попятился. Один шаг назад. Второй.

Горло у нее пересохло. Сердце молотом билось в груди. Кровь бурлила. Она тяжело выдохнула, и двор содрогнулся. Лопнули все как одна бочки, и в небо, кружась, взметнулись деревянные щепы. Поджавшие хвост псы заскулили и затявкали, рванулись на волю, и на этот раз… на этот раз обручи не выдержали и развалились на части.

Обретшие свободу псы бросились наутек, толпа взвыла и помчалась к воротам. Толкаясь и пихаясь, народ вываливался на улицы Грачевника под заливистый лай одуревших от радости собак.

Алиса очнулась. С изумлением посмотрела на сломанные металлические обручи, свисавшие с разбитых бочек. С чего это вдруг Ронану взбрело в голову отпустить собак?

Двор сотряс громоподобный грохот, и Алиса вскинула голову. Перепуганные зрители закрыли дубовые ворота и оставили ее во дворе, как в ловушке. Собаки, не успевшие проскользнуть на улицу, с остервенелым бешенством бросались на ворота, оставляя на дереве глубокие борозды от когтей и оглашая двор душераздирающим воем.

– Обычно мы не кормим их по несколько дней, – словоохотливо пояснил Ронан. Алиса прищурилась, приглашая его к разговору.

– Оттого-то они и бьются на ринге как проклятые и готовы сожрать кого угодно. – Он улыбнулся, взглянул на рассеянные возле вольеров металлические ящики, которые он недавно швырял в Алису, и носком ботинка отодвинул один из них от стены. – Подымайся, – приказал он.

На мгновение повисла тишина, и вдруг из-за ящика, шатаясь, вышел питбуль коричнево-шоколадного окраса с разбитым всмятку носом и переломленным хребтом. Ящиком, который Ронан запустил в Алису, псу снесло половину морды. Этим же ящиком его и убило. Ронан с отвращением передернулся.

– Для ринга он чересчур уродлив, но для тебя – в самый раз.

Питбуль дернул головой в ее сторону, безжизненно уставился на нее и глухо зарычал. Алиса задрожала. Какой ужас. Какая… мерзость.

– Отпусти его, – тихо попросила она. – Дай ему…

– Что? Упокоиться с миром? – осклабился Ронан. – Так его душа и так уже покоится с миром. Это… тело, что осталось на грешной земле, не более чем марионетка. Игрушка. Люблю, знаешь ли, играть в куклы.

В крошечном дворике кто-то закричал, и из-за угла вырвалось огненное пламя. Алиса и Ронан тотчас же оглянулись. Огонь отступил, и по двору прокатился приглушенный ворчливый ропот.

– Мой братец Эллиот, как и мои псы, никогда не проигрывает в драке, – равнодушно бросил некромант.

Он присел на корточки возле металлической клетки и положил на нее руки. Клетка искривилась, покоробилась, пошла пузырями, вздулась.

– Мы пришли, чтобы попросить тебя о помощи, – сказала Алиса, качая головой.

Как же так вышло, что все пошло наперекосяк?

– Мы пришли не воевать, а…

– А войну все равно развязали. Твой дружок меня чуть заживо не поджарил.

– Да нет же, он просто хотел…

– И смотри, что вы сделали с моим двором! – Он обвел рукой опрокинутые столы, разбитые стаканы и разломанные клетки. – Завтра с утра пораньше сюда явятся Ищейки и начнут везде совать свои носы. Я больше никогда не смогу проводить здесь бои. Хочешь вывести меня из игры? Пустить меня по миру?

– Ты издеваешься над животными! – с ненавистью выпалила Алиса. – Чего ты ждешь? Премию за отличную работу? Да по тебе тюрьма плачет!

Некромант кивнул, задумчиво глядя на жидкий металл у себя в ладонях.

– Знаешь, что я сделаю? – задушевно спросил он. – Я волью это расплавленное железо тебе в глотку, а из того, что останется, сделаю себе новую куклу.

Алиса попятилась, одним глазом косясь на пса у ног Ронана, другим – на самого чародея. Кроули вот-вот явится и спасет ее. Этот натасчик, Эллиот, и мизинца Кроули не стоит. Еще чуть-чуть, и Кроули ворвется во двор, закидает этого свихнутого ублюдка огненными шарами, и Алиса даже не пикнет в его защиту.

Выдернув перо Сильвии из обшлага пальто, она крепко стиснула кулак. Рука ее задрожала. Ей надо продержаться лишь до прихода Кроули. Ронан поднялся, перекидывая расплавленную сталь с ладони на ладонь, и у Алисы засосало под ложечкой. Прерывисто дыша, она отступила назад.

Полуночник Ронана беспокойно носился у него над головой, каждым взмахом крыла туго натягивая связующую их нить. Маленький, но юркий, с похожим на обрубок клювом, птах не сводил с Алисы зорких, горящих безумием глаз.

Недавняя вспышка ярости отняла у Алисы все силы, и мужество покинуло ее. Что она, слабая и одинокая, может противопоставить Ронану? Если только дотянуться до его нити и тем самым защитить себя? Но вдруг она промахнется?

Внизу, у ее ног, легла чья-то тень. Питбуль с вывороченным хребтом устало тащился к ней, вперив в нее незрячий взгляд. Алиса покрепче сжала перо и сосредоточилась на нити Ронана. «Соберись! Тебе нельзя промахнуться!» От волнения у нее закололо в пальцах.

Механически передвигая лапами, питбуль внезапно зарычал и бросился в атаку. Алиса подскользнулась и повалилась в кучу битого стекла. Захрустели осколки, пролитый джин и виски мгновенно пропитали ее брюки. Алиса попыталась подняться, но не успела – раздраженно ворча, пес сомкнул челюсти у нее на лодыжке. Острые зубы прорвали джинсовую ткань и вонзились в кожу. Алиса взвизгнула и изо всех сил пнула собаку. Питбуль шлепнулся на землю, замер, оглушенный ударом, но тотчас же, утробно урча, встал, зачарованный своим хозяином.

Ронан, с лицом холодным и бесстрастным, вразвалочку двинулся к ней, переливая жидкий металл из ладони в ладонь. Господи ты боже мой, да ведь он в самом деле вознамерился убить меня! Ледяной вал страха накатил на Алису, она суетливо поползла назад, вздрагивая от впивавшихся в руки осколков, и уперлась спиною в стену. Выхода нет. «Нить, – напомнила она себе. – Сосредоточься на его нити».

Страшный нечеловеческий вопль и раздирающий уши крик, утонувший в победном вое дорвавшихся до недруга собак, донеслись из крошечного дворика, и Алиса жалобно всхлипнула. «А вдруг это – Кроули? Вдруг он не устоял против марионеток Ронана?» Она лишила его силы. Она во всем виновата. Щемящая тоска сдавила ей грудь, она скорчилась и схватилась за раненую лодыжку. Руки ее обагрились кровью.

– Ну, что я тебе говорил? – усмехнулся Ронан. – Я всегда ставлю на Эллиота.

Он кинулся на нее. Завопив благим матом, она вскочила, потрясая измазанным в крови пером. Нить, такая близкая, такая соблазнительно-манящая, замерцала у нее перед глазами. Она потянулась к ней. Но едва она скользнула пальцами по трепещущей полоске света, как тело ее парализовало горечью и страхом. Рука ее дрогнула, и… Она промахнулась.