Часть III
Каньон

Брайс сидела на круглом подлокотнике дивана и жевала нижнюю губу. Разговор с Декланом только что окончился. Она торопливо поблагодарила его и первая отключилась. Хант стоял, молча наблюдая за ней.

– В этом есть логика, – сказал он. – Демону удавалось не попадать в поле зрения камер. Сабина знала, где находятся камеры, особенно если у нее имелись полномочия на просмотр записей.

Ханту вспомнилось дерзкое поведение Сабины в переулке… Ему тогда хотелось ее задушить.

Брайс смеялась в лицо грозной Королеве Змей, великолепно держалась на допросе Филипа Бриггса и дразнила троих самых грозных в Городе Полумесяца фэйских воинов. А вот Сабина вызывала у нее дрожь.

Для Ханта было невыносимо видеть Брайс в таком состоянии. Страх, отчаяние, чувство вины.

Брайс не отвечала.

– В этом есть логика, – повторил Хант. – Сабина вполне могла устроить подмену.

Он сел рядом с Брайс. До этого он сбегал к себе и надел рубашку, хотя ему было приятно видеть, как эта девчонка любовалась его мышцами.

– Сабина ни за что бы не убила родную дочь.

– Ты всерьез этому веришь?

– Нет, – ответила Брайс, обхватив руками колени.

На ней были шорты, в которых она спала, и рваная футболка на несколько размеров больше ее собственного. Сейчас она напоминала усталого ребенка.

– Всем известно, что предводитель волков собирался изменить прежнее намерение и сделать наследницей не Сабину, а Данику. Чем не мотив, чтобы устранить соперницу? – спросил Хант.

На него нахлынули воспоминания двухлетней давности. Он достал телефон, сказав Брайс:

– Посиди здесь. Я позвоню.

Исайя ответил после третьего гудка.

– Тебе несложно добыть записи из комнаты наблюдения в ночь гибели Даники? – Не дав другу ответить, Хант пояснил: – Ты ведь тогда записывал слова Сабины? Мне нужны именно эти записи.

Воцарилась тягостная пауза.

– Надеюсь, ты не считаешь Сабину убийцей дочери?

– Я прошу тебя найти записи.

Хант давил. Исайя ругался и искал.

– Ну вот, нашел, – объявил он.

Хант присел рядом с Брайс, чтобы ей был слышен голос командира.

– Зачитать тебе все? – спросил Исайя.

– Только то, что она говорила о Данике. Понял, о чем речь?

Исайя конечно же понял. В таких случаях он педантично записывал каждое слово.

– Сабина говорила: «Даника вечно лезла в самое пекло». – (Брайс съежилась. Стараясь ее успокоить, Хант сжал ей колено.) – И дальше: «Не умела держать рот на замке. Ни капли хитрости с врагами. И вот чем все кончилось! Эта глупая сучка цела и невредима, а Даники больше нет… Быть такой дурой!» Потом я ее осторожно спросил, относительно чего Даника была дурой. Сабина ответила: «Относительно всего! Начиная с выбора этой шлюхи себе в подруги. Еще и поселилась вместе с нею».

Брайс вздрогнула. Хант погладил ее по коленке.

– Спасибо, Исайя.

Исайя выразительно кашлянул.

– Будь осторожен, – сказал командир и отключился.

Брайс смотрела на ангела во все глаза. Распахнутые. Сверкающие.

– Слова Сабины можно толковать по-разному, – согласилась она. – Но…

– Такое ощущение, что Сабина досадовала на неумение Даники помолчать о чем-то. Возможно, Даника угрожала рассказать о похищении Рога, и Сабина, опасаясь огласки, убила ее.

У Брайс дрогнуло горло.

– Но тогда зачем было ждать два года, чтобы расправиться с остальными свидетелями?

– Думаю, это мы от нее тоже узнаем.

– Ума не приложу, зачем Сабине поломанная реликвия? Даже если она и узнала бы способ восстановить цельность Рога, что бы она с ним стала делать?

– Не знаю. Как вариант: Рог похитил кто-то другой. Сабина по-прежнему хочет его заполучить, но…

– Если Даника была свидетельницей кражи, тогда понятно, почему она ни единым словом не выдала мать. Аналогичным образом вели себя послушница и охранник. Возможно, оба были слишком напуганы и старались забыть увиденное как страшный сон.

– Тогда понятно, почему Сабина подменила записи. И почему занервничала, когда мы появились в храме. Надежнее всего было убить всех невольных свидетелей. Что до бомбы в клубе… Расчет простой: напугать нас, а если получится – убить, замаскировав кровавый спектакль под действия мятежников.

– Однако… я сомневаюсь, что Рог у Сабины, – вслух рассуждала Брайс, шевеля пальцами ног.

Ногти на ее ногах были покрыты темно-рубиновым лаком. Выбор цвета показался Ханту довольно странным, зато в дальнейших мыслях он не ощутил ни капли странности. Он представил, как облизывает каждый пальчик на ногах Брайс, а потом его губы движутся вверх по ее стройным голым ногам. Ноги Брайс находились от него в нескольких дюймах. Золотистая кожа сияла под светильниками гостиной. Хант заставил себя убрать руку с колена, заглушая мольбу пальцев переместить руку выше, к бедру. И еще выше.

– Если Рог находится у Сабины, зачем ей вызывать кристаллоса? Моя логика это не берет, – призналась Брайс, не подозревая о похотливых мыслях ангела.

Хант прочистил горло. Сегодня у них выдался долгий и на редкость дерьмовый день. Иначе он бы не стал мысленно облизывать пальчики Брайс и лапать ее выше бедер. По правде говоря, мысли об этом возникли не сейчас, а еще в тире, стоило ему увидеть, как она с уверенностью бывалого профессионала держит в руке винтовку.

Хант заставил себя сосредоточиться. Вслушиваться в разговор, а не размышлять о том, насколько визуальная шелковистость ног Куинлан совпадает с тактильной. (Он бы предпочел проверять губами.)

– Не забывай, что Сабина смертельно ненавидит Микая, – сказал он. – Помимо устранения свидетелей, убийства могли быть направлены на подрыв его репутации. Сама видела, как ему хочется раскрыть это дело до начала Встречи. Представь, каково Микаю сейчас: очередное загадочное убийство, когда Сандриела уже в городе! Он может сделаться посмешищем. Убийство Максимуса Терциана и так обернулось для Микая политической головной болью. Вампир был заметной фигурой. Расчетливый удар по губернатору. Не исключено, что Сабина и Сандриела заключили союз с целью дискредитировать Микая в глазах астериев, чтобы Сандриела могла занять его место. А в знак благодарности она бы сделала Сабину предводительницей всех оборотней Вальбары.

Брайс побледнела. Такого титула не существовало, однако новый губернатор вполне мог бы его создать. Властные полномочия это позволяли.

– Сабина не из таких, – возразила Брайс. – Она жаждет власти, но не слишком высокого уровня. У нее мелочные мысли и такой же мелочный характер. Слышал, как она сквалыжничала из-за исчезнувшего меча Даники? – спросила Брайс, заплетая волосы в свободную косу. – Незачем тратить время, пытаясь понять мотивы Сабины. Они могут быть какими угодно.

– Ты права. У нас достаточно оснований подозревать ее в убийстве Даники, но нет никаких более или менее убедительных доводов, объясняющих два недавних убийства.

Хант смотрел, как изящные пальцы Брайс свивают пряди волос в косу. Зрелище затягивало, и он заставил себя перевести взгляд на темный экран телевизора.

– Вот если бы застигнуть ее вместе с демоном, других доказательств не понадобилось бы.

– Думаешь, Виктория сумеет найти запрошенные нами записи с камер?

– Надеюсь, – ответил Хант, продолжая думать о Сабине.

Если вызов демона – ее рук дело…

– Я отправляюсь на пробежку, – объявила Брайс, вскакивая с дивана.

– Час ночи, между прочим.

– Мне нужно немного побегать, иначе я не засну.

Хант тоже встал:

– Брайс, мы совсем недавно вернулись с места преступления. Сабина откровенно жаждала твоей крови.

Брайс молча отправилась к себе. Через пару минут она вышла в спортивном костюме и обнаружила, что ангел тоже успел переодеться.

– Я хочу побегать одна.

– А это вообще никуда не годится, – проворчал Хант, открывая дверь квартиры.

Она слышала собственное дыхание, удары ног о скользкие плиты тротуаров и мостовых и музыку в наушниках. Она задала максимальную громкость, отчего музыка превратилась в оглушительный шумовой фон. На утренних пробежках она не глушила себя музыкой, но когда назойливый Хант бежал рядом, можно доставить себе такое удовольствие и не опасаться ночных хищников.

Брайс бежала по широким улицам, боковым улочкам и узким переулкам. Хант не отставал ни на шаг. Каждое его движение было наполнено гармонией и силой. Ей даже казалось, что вслед за ними стелются молнии.

Сабина. Неужели она убила Данику? Брайс не могла отделаться от мыслей о злобной волчице. Каждый вдох царапал легкие, словно она вдыхала невидимые осколки.

Необходимо поймать Сабину с поличным. Найти доказательства ее причастности.

У Брайс заболела нога. Жгучая боль сжимала бедренную кость, особенно в верхней части. Брайс старалась не замечать боли.

Ноги несли ее к Лугам Асфоделя. Маршрут был настолько знакомым, что Брайс удивлялась, почему до сих пор не протоптала дорожку в плитах. Она резко завернула за угол и чуть не застонала от боли. Нога требовала возвращения домой. Брайс чувствовала на себе взгляд Ханта, но не поворачивала головы в его сторону.

Сабина. Сабина. Сабина.

Нога пылала, однако Брайс бежала дальше. По Лугам Асфоделя. По Пяти Розам. Бежала, стараясь выдерживать дыхание. Она боялась остановиться.

Через час они вернулись обратно. Брайс знала, каких усилий стоит ангелу молчать, особенно видя, как она держится за дверной косяк. Хант только щурился. Он и словом не обмолвился, что последние десять кварталов она издевалась над измученной ногой. К утру боль и хромота усилятся. Брайс хотелось стонать от боли, но она подавляла каждое поползновение.

– Все в порядке? – сдержанно спросил он, обтирая подолом футболки вспотевшее лицо.

Брайс мельком взглянула на его мускулистый живот, блестящий от пота. Всю пробежку Хант находился рядом. Молчал, не сетуя на ее затею. Просто бежал.

Брайс постаралась дойти до своей комнаты, не держась за стену.

– Все нормально, – почти шепотом ответила она. – Нужно было пробежаться.

Хант потянулся к ее ноге. На подбородке ангела задергалась жилка.

– Это у тебя часто?

– Нет, – соврала Брайс.

Хант буравил ее глазами. Проклятая хромота! Брайс боялась рухнуть на пол, не дойдя до комнаты.

– Сейчас лед приложу. К утру все пройдет.

Будь она чистокровной фэйкой, через час-другой боль исчезла бы напрочь. Впрочем, будь она чистокровной фэйкой, от раны давно остались бы лишь воспоминания.

– Ты хоть показывалась медведьмам? – хрипло спросил Хант.

– Угу, – вновь соврала Брайс, потирая потную шею. – Спасибо за компанию, – добавила она, не давая ангелу поймать ее на вранье.

– Пожалуйста.

Не ответ, конечно, но Хант благоразумно промолчал, глядя, как она дохромала до комнаты и скрылась за дверью.