Сандриела одновременно с Микаем повернулась туда, где стояли Хант, Брайс и Исайя. Она узнала Ханта – это было видно по глазам. Ее взгляд задержался на Ханте и остановился на Исайе. Брайс она полностью проигнорировала.

Брайс сразу узнала Сандриелу. Она так часто мелькала на телеэкранах, что была известна всей планете.

Хант, стоящий в шаге от Брайс, напоминал туго натянутый канат. Таким Брайс его еще не видела.

– Опускайся, – пробормотал Исайя, становясь на колени.

Хант не шевельнулся. И, как поняла Брайс, не собирался. Коленопреклоненные ангелы с любопытством и опаской посматривали на него и красноволосую девицу.

– С нею нет Поллукса, – снова зашептал Исайя. – Не упрямься. Становись на колени.

Поллукс по прозвищу Молот. Хант немного расслабился, но продолжал стоять.

Вид у него был потерянный. Ханта разрывало между яростью и ужасом. На пальцах не играли даже слабенькие молнии. Брайс подошла ближе, закинув за плечо мешающий конский хвост. Она достала новенький телефон и убедилась, что звук включен.

Казалось, щелчки камеры ее телефона разносятся по всему вестибюлю. Сделав несколько снимков двух архангелов, она повернулась, вытянула руку и сделала селфи с губернатором в качестве фона.

Собравшиеся испуганно перешептывались. Брайс склонила голову набок, широко улыбнулась и сделала еще один снимок. Затем повернулась ко все еще дрожащему Ханту и с максимальной небрежностью сказала:

– Спасибо за то, что привел меня поглазеть на них. Теперь и уходить можно. Согласен?

Раньше чем Хант успел что-то сделать, Брайс взяла его под руку, развернула спиной к архангелам, сама встала рядом и сделала двойное селфи. Фоном служила глазеющая толпа ангелов, задником – все те же архангелы. Щелкнув камерой, Брайс потащила Ханта к лифтовому отсеку.

Теперь понятно, почему легионеры так спешили набиться в кабину. Торопились убраться пораньше.

Возможно, здесь есть другой выход, поскромнее величественных стеклянных дверей.

Брайс нажала кнопку, моля богов, чтобы лифт дал ей возможность подняться на любой этаж башни. Ханта и сейчас трясло. Брайс крепко сжимала его руку, постукивая ногой по полу. И вдруг…

– Извольте объясниться.

Позади стоял Микай, отрезая другим путь к бегству на лифте.

Хант закрыл глаза.

Брайс сглотнула и повернулась. Ее волосы снова чуть не задели лицо ангела.

– Короче, я тут слышала, у вас будет важная гостья, вот я и попросила Ханта сводить меня в Комитиум. Хотелось снимков нащелкать.

– Нечего врать!

Хант открыл глаза и медленно повернулся к губернатору:

– Мне нужно было взять кое-что из одежды и снаряжения. Поскольку мне приказано охранять Брайс, Исайя посоветовал взять ее с собой.

Словно услышав свое имя, к ним через цепь охраны протиснулся командир 33-го легиона:

– Совершенно верно, ваша светлость. Ханту понадобилось взять кое-что из вещей, и он не хотел рисковать, оставляя госпожу Куинлан без присмотра.

Архангел посмотрел на Исайю, Ханта и, наконец, на нее. По ней его взгляд неторопливо скользил, начав с лица и переместившись на тело. Брайс знала этот неспешный, изучающий взгляд. Хел бы побрал Микая! Он превратил Ханта в оружие, помахивая свободой, как машут лакомством перед мордой собаки.

Ситуация складывалась паршивая. Микай часто встречался с ее отцом по вопросам городского управления и по делам Дома. По манере поведения он вполне мог догадаться, чья она дочь.

Куда ни кинь – сплошной клин, да еще в густом дерьме.

– Было так приятно снова увидеть вашу светлость, – учтиво произнесла Брайс.

В этот момент двери лифта открылись, словно кто-то из богов открыл им путь к спасению. Брайс втолкнула Ханта в кабину, похлопала ресницами Микаю и уже собиралась войти сама, когда рука губернатора сжала ее локоть.

Хант затаил дыхание, словно ждал, что губернатор отменит их сделку. Но Микай промурлыкал:

– Я бы хотел пригласить вас на обед, госпожа Куинлан.

Брайс высвободила локоть, вошла в кабину. Двери уже закрывались, когда она, глядя в лицо властителю Вальбары, сказала:

– Извините, но меня это не интересует.

Хант знал об ожидаемом приезде Сандриелы, но наткнуться на нее сегодня… Если уж Исайя ничего не знал, посланница астериев решила сделать им сюрприз. Ей хотелось застать губернатора и его легион врасплох и посмотреть, как все выглядит до начала помпезного спектакля. Там, естественно, их оборона будет выглядеть на высоте, а благосостояние города – выше всяких похвал. А уж Микай наверняка вызовет на подмогу еще один легион, чтобы создать иллюзию внушительности.

И угораздило же их наткнуться на нее. Врагу не пожелаешь. Хорошо еще Поллукса рядом не было. Пока не было.

Лифт заскользил вверх. Брайс молчала, обхватив себя за плечи.

«Не интересует».

Вряд ли Микай Домитус когда-нибудь слышал подобные слова. Хант в этом очень сомневался. И вряд ли кто-то решался столь беззастенчиво фотографировать Сандриелу.

Он же, пока смотрел на нее, думал только о тяжести ножа у пояса. И чуял зловоние ее арены, где песок вперемешку с кровью, мочой и дерьмом.

А потом Брайс сделала свой ход. Разыграла глуповатую и дерзкую тусовщицу, приняв облик, которым обманывала окружающий мир (Хант и сам попался на этот обман). Она щелкала снимки, готовя ему путь к отступлению.

Хант приложил ладонь к диску рядом с панелью кнопок и нажал на другой этаж, отменив выбор Брайс.

– Отсюда можно выбраться и с площадки, – сухим, не своим голосом произнес он.

Он всегда забывал, насколько похожи Сандриела и Шахара. Различия, конечно, были, но когда всмотришься в лицо. А цвет кожи и фигура у сестер были одинаковыми.

– Но тогда мне придется нести тебя по воздуху.

Брайс намотала свой длинный конский хвост на руку, обнажив шею.

«Не интересует».

Она говорила без издевки, без злорадства. Твердо, констатируя факт. Хант не решался пока думать, какие последствия может иметь ее отказ для его сделки с Микаем. Неудивительно, если Микай свалит вину на Ханта.

– Неужели в этом чуде архитектуры нет запасного выхода? – спросила Брайс.

– Есть, и не один, но нам нельзя спускаться вниз.

Хант почувствовал нарастающую лавину ее вопросов и, упреждая их, сказал:

– Поллукс, правая рука Сандриелы, еще хуже, чем она. Когда он появится, советую избегать его всеми доступными способами.

Хант старался не вспоминать об ужасах, творимых Поллуксом с ни в чем не повинными людьми. И не только с людьми.

– Сомневаюсь, что наши пути пересекутся, – цокнув языком, сказала Брайс. – В ближайшее время я вообще не собираюсь появляться в Комитиуме.

После спектакля, устроенного ею в вестибюле, такое могло случиться где угодно. Хант не стал ей говорить, что Сандриела не прощает даже мелких обид и мстит за них. Она наверняка запомнила лицо Брайс. Возможно, уже сейчас расспрашивает Микая, кто та дерзкая особа. Хант умолчал и об этом.

На верхнем этаже было тихо. Хант повел Брайс по тускло освещенным коридорам в спортзал. Пришлось обойти лабиринт снарядов и тренажеров, чтобы попасть на широкую дорожку, ведущую к окнам. Окна смотрели на «посадочную площадку». Никакого ограждения там не было – ангелам оно не требовалось. Брайс оторопела и даже попятилась.

– Я еще ни разу никого не ронял, – заверил ее Хант.

Он открыл стеклянную дверь. Брайс робко вышла на площадку. Их обдало сухим ветром. Далеко внизу прилегающая улица была запружена зеваками и машинами городских телеканалов. Над головой пролетали ангелы. Кто-то летел по прямой, иные кружили над пятью башнями Комитиума, чтобы с небес взглянуть на Сандриелу.

Хант наклонился, одной рукой подхватил Брайс под коленями, другой крепко обвил спину и поднял. Все его чувства наполнились ее запахом, вымыв последние остатки воспоминаний о зловонной арене.

– Спасибо, что вытащила меня оттуда, – сказал он, глядя ей в глаза.

Брайс пожала плечами и вздрогнула, когда Хант подошел к самому краю площадки.

– Это была чистая импровизация, – продолжал он. – Во многом нелепая, но я перед тобой в долгу.

Брайс крепко (может, излишне крепко) обхватила его шею.

– Вчера ты мне помог. Сегодня я тебе. Мы в расчете.

Хант не дал ей возможности передумать и отказаться от полета. Взмахнув крыльями, он спрыгнул с площадки. Брайс до боли вцепилась в его шею, но ангел крепко ее держал. Сумка, повешенная на ремне через плечо, ударяла его по бедру.

Он поднимался все выше и выше, набирая скорость. Шпили небоскребов Центрального делового района уходили вниз.

– Посмотреть не хочешь? – перекрикивая ветер, спросил Хант.

– Ни в коем случае, – ответила ему в ухо Брайс.

Он усмехнулся и немного снизился. Воздушный поток нес его и Брайс над зданиями ЦДР. Справа сверкал изгиб реки Истрос, за которой мрачной громадой начинался Костяной Квартал. Слева тянулась городская стена. За Ангельскими воротами простиралась голая земля, где не было ни домов, ни дорог. Только взлетные полосы аэропорта. А справа, за Торговыми воротами Мясного Рынка, вдаль уходила Западная дорога, скрываясь между невысокими холмами со свечками кипарисов.

Красивый город, окруженный такой же красивой местностью.

На Пангере города мало отличались от загонов, где ваниры держали людей на положении скота, высасывая все силы из них и их детей. Неудивительно, что люди восставали, забрасывали ненавистные им земли самодельными бомбами и полосовали военной техникой, какую удавалось отбить.

Ханту вспомнились голодные дети у вилл пангеранской знати. Усилием воли он погасил гнев и вновь стал смотреть на город. Разделительной линией между Центральным деловым районом и Старой Площадью пролегал Караульный проспект. Белые каменные стены Храма Луны отражали солнечный свет, который тут же поглощался Храмом Оракула с его черным куполом. Зеркальное отражение Храма Луны. Место, куда Хант отправится завтра утром.

Хант смотрел за пределы Старой Площади – туда, где в дымке поблескивали зеленые пространства Пяти Роз. К небу тянулись пальмы и кипарисы, украшенные магическим сиянием, которое не тускнело даже днем. В Лунном Лесу преобладали дубы, а магических финтифлюшек было меньше. На Луга Асфоделя Хант даже не взглянул. Смотреть там было практически не на что. Но в сравнении с человеческими поселениями на Пангере Луга казались средоточием роскоши.

Несколько минут они летели молча, под песню ветра. Потом Хант спросил:

– Почему тебе захотелось жить на Старой Площади?

Брайс по-прежнему не открывала глаз. На подлете к ее кварталу Хант начал плавное снижение. Дом, где жила Брайс, стоял через квартал от реки и в нескольких кварталах от Ворот Сердца. Отделанный кварцем, он чем-то напоминал ледяное копье, устремленное в серое небо.

– Здесь самый центр города, – ответила Брайс. – Где еще мне жить?

– Пять Роз почище и позеленее.

– И полон фэйских павлинов, презрительно глазеющих на полукровок.

Она буквально выплюнула последнее слово.

– А чем плох Лунный Лес?

– Угодья Сабины?

Брайс хрипловато засмеялась и только теперь открыла глаза, но смотрела она не вниз, а на Ханта. При упоминании о Сабине она поморщилась, и вместе с нею поморщились веснушки.

– По правде говоря, Старая Площадь – единственное безопасное место для таких, как я. Отсюда близко до работы. К тому же здесь полным-полно ресторанов, концертных залов и музеев. У меня и мысли нет перебраться в другое место.

– Но тебя во время утренних пробежек все равно носит по городу. Почему каждый раз выбираешь другой маршрут?

– Для свежих впечатлений и… просто так.

Дом Брайс становился все ближе. На крыше было пусто. Вокруг ямы для костра стояло несколько шезлонгов. Рядом темнел замысловатый мангал. Хант сделал круг и плавно приземлился, осторожно поставив Брайс на ноги. Утвердившись в стоячем положении, она сняла руки с шеи ангела.

Хант подхватил мешок и прошел к выходу с крыши. Открыл дверь и встал, дожидаясь Брайс. Вниз уходила лестница, залитая мягким первосветом.

– Твой ответ Микаю – это правда?

Брайс двинулась вниз. Ее конский хвост подрагивал в такт шагам.

– Конечно правда. А за каким Хелом мне с ним обедать?

– Он губернатор Вальбары.

– Ну и что? Если я спасла ему жизнь, это не значит, что теперь я обязана становиться его постельной игрушкой. По-моему, трахаться с ним – все равно что со статуей.

– Вообще-то, женщины, побывавшие в его постели, совсем другого мнения, – усмехнулся Хант.

– Я же внятно сказала: мне не интересно, – поморщилась Брайс, открывая дверь квартиры.

– А ты уверена, что твой отказ не вызван другой причиной? Тем, что ты избегаешь…

– Точка зрения – вот главная проблема. Ты и остальной мир почему-то считаете, что весь смысл моей жизни – найти кого-то вроде него. По-вашему, я просто обязана замирать от счастья. Разве я не хочу видеть с собой рослого, сильного мужчину, способно меня защитить? Если у меня привлекательная внешность и я одинока, то, едва какой-нибудь могущественный ванир проявит интерес, я просто обязана выпрыгнуть из трусиков? Ведь пока Микай не осчастливил меня своим вниманием, у меня и жизни-то не было. Я не знала хорошего секса, не развлекалась. Просто существовала.

Хант понял: ее не переспоришь.

– У тебя на плече осталась отметина.

– Как держал, то и получил, – усмехнулась она.

Хант скрестил руки. Брайс последовала его примеру. Казалось, что ее дурацкий конский хвост тоже скрестил руки.

Хант поднял сумку и тут же поставил снова. Внутри лязгнуло оружие.

– Ну так ты пойдешь со мной завтра к Оракулу или как?

– Нет, Аталар, – промурлыкала она.

Эти слова его покоробили. Улыбка Брайс излучала лукавство и злорадство. Хант приготовился к тому, что сейчас из этих очаровательных губок вылетит еще какая-нибудь гадость, хотя почему-то был не прочь ее услышать.

– С Оракулом ты будешь говорить наедине.