Патриарх Игнатий

Это был удивительный человек. Он неплохо понимал и говорил по-русски, потому что в конце 30-х годов учился в Сергиевском богословском институте в Париже. На наши вопросы отвечал практически сразу, не дожидаясь перевода. Говорил он очень медленно, тщательно подбирая слова. Это было не только из-за его преклонного возраста, но еще из-за того, что ему всю жизнь довелось жить в мусульманском окружении, где каждое неосторожное слово могло вызвать вокруг настоящую бурю.

Он говорил о том, что судьба апостола Павла в некотором смысле отразилась в истории Христианской Церкви. Апостол не знал ни одного дня, когда бы его не гнали за его веру. Точно так же и Церковь в мире всегда гонима, это ее естественное состояние.

«Вы говорите, что сейчас христиане живут в спокойное время, но послушайте: из разных концов земли каждый день доносятся вести о притеснении христиан за веру. Церковь Христова – единое целое, и если кто-то из братии страдает, то страдаю и я».

Теперь, наблюдая кровавую бойню в Сирии, я понимаю, о чем говорил блаженнейший Патриарх.

Еще он говорил о том, что в его стране все религии живут в мире и что на Пасху в его храме мусульман даже больше, чем христиан…

Шейх Ахмад Хассун

Мы беседовали с ним, когда он был еще шейхом города Алеппо, а сейчас он является главой всех сирийских суннитов.

Я привожу его слова так, как они звучат в нашем фильме, ничего не меняя (перевод, конечно). На первый взгляд кажется, что эти мысли находятся в прямом противоречии с тем, что творится в Сирии сейчас. Но это не так. Я убежден, что война принесена сюда извне, чтобы разрушить самобытный мир, который не вписывался ни в какие схемы – ни западные, ни восточные.

* * *

Шейх Ахмад Хассун тогда сказал:

«Сирия, перед тем как принять ислам, была христианской землей. Можно сказать, что ислам вскормлен от христианской груди. Поэтому нет ничего странного, что гробница Иоанна Крестителя находится у нас внутри мечети. Также никто не удивляется, когда видит мусульман, посещающих монастырь святого Симеона, монаха, который от любви к Богу забыл про свое тело и провел жизнь в молитвах на вершине столпа. Он взирает на долину с духовной своей высоты и благословляет всех приходящих и утром и вечером – и христиан, и мусульман.

Мы – нация, которой не знакома вражда на религиозной почве, мы не знаем разрушения мечети или церкви, поэтому наши камни остались свидетелями тысячелетий. Мы все соединяемся в одном праотце Адаме – русские, арабы, европейцы, африканцы. У нас разный цвет кожи, в зависимости от земли, в которой мы живем, но сердце у нас одно: сердце телесное от Адама, а сердце духовное от Авраама. Душа небесная открыта всем людям, она подобна солнцу.

Такова Сирия, которая светит небесными посланиями всему миру. В этих посланиях только любовь и разум, в них нет столкновения цивилизаций и противостояния религий, поэтому мы всегда говорим: у любителей спора – одна вражда, а у поклонников красоты ее не бывает никогда.

Бог есть абсолютная Красота, почему мы должны враждовать из-за Него? Спор – это свойство науки, потому что наука – это диалектика ума, но нельзя допустить, чтобы умы и цивилизации враждовали из-за Бога.

Имя Бога светит любовью, поэтому мы говорим: Бог есть любовь».

Сирийский Лихачев

Для фильма нам очень нужен был человек, который бы провел нас по сложному лабиринту сирийской истории, и такой человек нашелся. Это был историк, доктор Мхаммад Мхафель, которого нам русскоязычные друзья в Дамаске представили просто:

«Это наш Лихачев».

И действительно, он мог легко и без подготовки рассуждать на любую тему: пересказать историю обращения апостола Павла, или поведать о крестовых походах, или о деятельности Салахиддина Айюби.

Много интересного он поведал нам о мире ислама.

Например, такую вещь:

«Мусульмане не имеют права обращать в свою веру христианина или иудея, потому что те уже и так посвящены Единому Богу, но если перед ним язычник, то они должны обратить его. Также мусульмане не имеют права разрушать синагоги или христианские храмы, потому что эти стены посвящены Единому Богу, и тот, кто поднимает руку на священные камни, – не мусульманин».

Так говорил досточтимый доктор истории Мхаммад Мхафель, и у меня нет причины не доверять ему.

На наше замечание о том, что в христианской истории есть множество примеров, когда агаряне не только разрушали храмы, но и лишали христиан жизни, он ответил, что в мусульманстве есть множество направлений, среди которых есть довольно дикие учения, которые сейчас, к сожалению, в исламском мире преобладают. Но в Сирии есть очень много просвещенных ученых, которые проповедуют совсем другой ислам. И их задача – привить это учение всем исламским народам…

Предчувствие вражды

Меня спрашивают: неужели в воздухе Дамаска не витало предчувствие той кровавой бойни, которая сейчас развернулась в Сирии? Я отвечаю честно: нет. Было ясное ощущение дружелюбия, покоя и восточной неспешности во всем.

Конечно, сирийское общество весьма разнородно. Только среди христиан кроме православных есть еще марониты, католики, копты, григориане, униаты и протестанты. У мусульман две главные общины – сунниты и шииты, но есть еще алавиты, друзы и другие направления. Конечно, за много веков здесь скопилось множество противоречий и неприязни. Как говорится, спичку поднеси…

Вот и поднесли спичку.

Я ни в коем случае не хочу защищать нынешнюю сирийскую власть. Быть может, она тоталитарна. Но на Востоке в принципе не может быть европейской и никакой другой демократии, я в этом убежден, потому что это – особая цивилизация, очень сильно отличающаяся от нашей. Любая власть на Востоке – будь то власть шейха, султана, короля или президента – обязана быть жесткой и единовластной, иначе начнется хаос и разруха, что и показали нам события последних лет в арабских странах, а еще раньше в Ливане, в котором война продолжается уже сорок лет.

Не дай Бог такого развития событий Сирии. Тогда мы потеряем кроме человеческих жизней еще и огромное количество памятников, относящихся к самой колыбели человеческой истории.

Не дай Бог.