Глава 13
ЛЕСНЫМИ ТРОПАМИ
— Молиться будешь, святой отец, или колдовать? — процедил Война.
Скрестив кинжал и шпагу, предвестник исподлобья глядел на лесного хозяина, как обозвала его Ирма.
— Как начну, так узнаешь, — огрызнулся Велдон.
Мы смотрели на неподвижных гончих и лешего.
Сердце бешено колотится в груди. Страха нет, вместо него ощущение смертельной опасности. Я не хотел умирать, я боялся смерти. Но не забвения по ту сторону жизни. Я страшился возрождения после смерти. Перерождения в еще большее чудовище, чем я есть сейчас. Рука со змеиной кожей в черной перчатке стиснула рукоять ножа. Другая держала бракемарт, опустив острие к снегу.
Я готов! Я буду драться!
— Чего он ждет? Спросить чего хочет? — Бран пытался шутить.
— Ты дурак?.. — Ирмснгрет зашипела за нашими спинами. — Крови он твоей хочет!
Я бросил взгляд через плечо. Ирма снова с крыльями. Они сложены, но готовы расправиться в любой миг и вознести ее к небу.
— Улетай!
Вампирша оглянулась. Черты лица Ирменгрет заострились. Когда она заговорила, стали хорошо видны клыки.
— Ты тоже дурак! Я не могу бросить вас! Забыл, что я должна вывести тебя и Брана из Запустения?
Я выругался. Не забыл!
Кровь и песок! Сколько же их! Окружили десятки и десятки монстров. У нас нет шансов, если они кинутся на нас разом, а фокус, что провернули в эльфийском замке, не пройдет. Ирма не унесет сразу двоих, я тоже не исчезну. Сейчас светло, и не могу слиться с тьмой, чтоб перенестись отсюда. Потом еще и еще, уходя от погони, которой потребуется каждый раз заново становиться на мой след.
На что рассчитывать? Сталь надолго не защитит, но, может, магия Неакра будет нашим козырем?
— Велдон? — позвал я, стараясь глядеть только на лешего, что сделал к нам два шага и остановился.
Дьявольские гончие тоже приблизились на два шага.
— Кровь и песок! Велдон! Магия!
— Я слышу! — Монах подал голос. — Да думаю, что ответить!
— Говори как есть! — Я почти рычал.
Хозяин леса начал поднимать руки — медленно-медленно, и одновременно с этим заерзали на местах волкоподобные твари. Когда леший полностью поднимет руки, они ринутся на нас. Сомнений нет!
— Отец Томас!
— Магию получишь, но на многое не рассчитывай!
Проклятие! Лесной хозяин поднял руки почти до уровня плеч. Гончие уже роют снег, а за ним — землю! Нужно действовать! Либо сейчас, либо будет поздно!
— Лесник! — Я шагнул к нему. Отмахнувшись от обескураженных возгласов инквизитора и предвестника.
Я резко вскинул над головой бракемарт, будто было важно опередить хозяина леса, и он в самом деле застыл. Его руки замерли на уровне плеч. Леший чуть склонил голову набок. Как зверь, что с любопытством смотрит на тебя. Но фиолетовые искры в черных сгустках на месте глаз замелькали чаще и ярче.
Отмерив еще три шага, я остановился, держа саблю над собой.
— Ты знаешь меня!
Говорил громко, чтоб слышали все: и люди, и нелюди, и все твари в стае дьявольских гончих. Но на крик не срывался.
— Знаешь? Если не знаешь, то проведай, кто и что я такое!
Руки лешего, что доселе замерли на уровне плеч, дрогнули, а гончие явно забеспокоились.
— Кто стоит за мной? Прознал?
Я продвинулся вперед на два новых шага и закричал:
— Дьявол!
Леший распрямил шею и начал медленно мотать головой-черепом.
— Что сотворит с тобой Люцифер, если ты убьешь нас здесь? Что он сделает с твоими детьми?
Гончие припали на передние лапы либо уселись на задние. Их черные глаза смотрели на меня и только на меня! Я тот, кто лишал их законной добычи и веселья! О! Мы лакомая добыча! Необычная! Не такая, как другие! Но мы можем уйти! Твари почувствовали смятение, что охватило хозяина леса — и одновременно их хозяина тоже.
— Он здесь! В Орноре! Во плоти! Его гнев настигнет тебя! — Я орал что есть силы, чтоб перекричать поднявшийся ветер, и оказался сильнее стихии. Леший слышал каждое мое слово.
— Уйди! Оставь нас, и тебя никто не тронет!
Мне вторил вой. Разочарованный вой, полный обиды. Гончие подняли к серому облачному небу морды и выли. Выли и выли. Все время, пока леший медленно опускал руки. Сучковатые палки коснулись мокрого снега. Искры внутри сгустков тьмы в глазницах оленьего черепа погасли.
Леший повернулся к нам спиной, опустив череп. Сгорбив плечи, он двинулся обратно в лес, волоча за собой палки, которые совсем недавно мнились ему мечами.
— Проклятый пепел!.. — пробормотал я и шумно выдохнул.
Гончие тоже уходили. Поджав хвосты, как побитые собаки.
Понуро опустив к земле морды. Скоро их силуэты скроются за серыми стволами деревьев.
Опустив оружие, я уселся прямо на снег. Что это было? Что я сейчас совершил?
— Ты возложил на себя длань сатаны и прикрылся его именем, — рядом оказался инквизитор.
Я не смотрел на него. Тошно от его цитирований.
— Опять Священное Писание? — произнес я.
— Его текст всегда к месту, — ответил Велдон. — Особенно в твоем случае.
Чертов святоша! И без него плохо!
— Ну ты дал! — Предвестник присел на корточки подле меня и хлопнул по плечу. — Я думал, что нам конец.
Бран сплюнул и выругался.
— Я ведь уж привык к себе нынешнему! Не хочу вновь быть младенцем да вспоминать по капле о своем прошлом.
Война расхохотался. Смеялся он искреннее, заразительно. Я тоже ухмыльнулся и заулыбался еще больше, когда взглянул на хмурую физиономию Томаса Велдона. Монах не находил в словах Войны ничего смешного.
А вот и Ирма! Вампирша обошла нас великосветской походкой и присела в реверансе.
— Спасибо! — Ирменгрет опустила очи долу.
Она не во дворце и не в платье. Она тоже смешна! Я засмеялся в полный голос и упал на спину, глядя в чужое и неприветливое, затянутое тучами небо. Я жив и могу сражаться за любовь только потому, что принял дьявола.
Николас Гард проклят, и вместе со мной еще три проклятые души. Подошли ко мне, чтоб высказать, что думают о том, как спровадил прочь лешего. Но это сделал не я. Сатана!
— Не хватало еще, чтоб он оказался рядом… — сквозь смех пробормотал я.
— Здесь.
Что? Я вскочил. Истеричный смех мгновенно оставил меня. Оглядываясь, видел только своих озадаченных спутников.
— Слышали?
Они ничего не слышали и не видели. Но я отчетливо разобрал простое слово. Голос принадлежал дьяволу, и я ощутил его присутствие.
— Что случилось?
— Ничего. Мне показалось.
Бран махнул рукой, обронив что-то о глупом рыбаке и дырявых сетях — какой-то бред, Ирменгрет недоверчиво поглядывала на меня, но молчала. Томас Велдон зашептал молитву. Монах догадался, что произошло, но он глупец. Если бы молитвы могли помочь, хотя бы ему…
Ладно. Надо двигаться дальше.
— Они ушли. — Я вернул бракемарт в ножны и заткнул за пояс охотничий нож. В этот раз обошлось без схватки.
— Ни одной гончей поблизости, — заявила Ирма. — Я чувствую это.
— В прошлый раз твой нюх подвел, — вставил Бран. — Твари окружили, а ты прознала про то вместе со всеми. Когда гончие показали себя.
Ирма сложила на груди руки и, сузив глаза, сказала:
— Леший. Ты забыл про него?
— Не знаю ничего про лешего, — ответил Бран.
— А зря! Когда он с ними, гончих не учуять. Это его лес! Он здесь хозяин!
Я со злостью посмотрел на предвестника и вампира. Начинается новая перепалка, теперь между ними.
— Хозяин леса ушел, — сказал я. — Что нам делать? Куда мы идем?
— К Тарте, — взглянув на меня, Ирменгрет забыла, что раздражена сомнениями в ее талантах, о чем высказался Бран, — чтоб сесть на корабль и убраться из Запустения.
— Найти корабль, капитан которого согласится взять нас на борт, будет очень трудно, — заметил я.
— Мы уже говорили об этом, — сказала Ирма. — Такой корабль будет, и это моя забота.
— А пожрать будет? — Бран почесал бородку. — Это волнует меня все больше и больше.
— Если поймаешь кого в лесу, — ответила вампир, — то пожрать будет. Моя сумка с сушеным мясом осталась в Волчьем доме. Не думаю, что вернуться туда — это хорошая идея.
— Тогда давайте к Тарте. — Я подвел черту. — Сколько до реки?
— К концу второго дня дойдем.
— Веди нас, Ирма.
Мы продолжили путь по Запустению. Лес казался безжизненным, пустым и мертвым. Но это было обманчивое впечатление. Мы часто пересекали следы зверья или шли вдоль них по тропам. Бран то и дело ворчал, что неплохо бы подстрелить зайца, а лучше двух.
— Чем стрелять будешь? — каждый раз интересовалась Ирменгрет. Ни лука, ни арбалета, ни пистоля или аркебузы у нас не имелось.
— А может, ты слетаешь за птицей на своих крыльях? — Бран осклабился после очередного укола вампира.
— Слетай сам!
— У меня крыльев нет, — нарочито с притворной горечью в голосе ответил Бран.
— Тогда сбегай, — отмахнулась Ирма, — ногами. Ноги-то есть!
— Ноги есть, — вздохнул Бран, — а зайца нет.
Я покачал головой. Не верится, что это Война! Грозный всадник апокалипсиса.
— Старик!
Бран не унимался. Предвестник обернулся, чтобы увидеть молчаливого Томаса Велдона, который шел последним, уткнув взор в снег перед собой.
— Старик, — вновь позвал предвестник, — наколдуй еды.
Монах ступал дальше, не отрывая взгляда от земли, и будто ничего не слышал. Бран разочарованно махнул рукой и отвернулся, бросив напоследок:
— К черту тебя, святой отец.
Инквизитор вздрогнул, чего предвестник не видел. Хотел бы я знать, что больше его задело — упоминание черта или сана из прошлой жизни. Мы никогда не будем жить как прежде. Мы другие, и Томас Велдон тоже изменился, как бы он ни сопротивлялся этому.
Я опасался, что туман съест тонкий слой снега, однако к полудню основательно подморозило, и грязи под ногами не было. Изо рта при дыхании вырывается пар. У всех, даже у Ирмы, но она ведь мертвец! Я догнал вампиршу, шедшую первой.
— Ты дышишь?
— Что? — Ирменгрет непонимающе заморгала.
— Дышишь. У тебя пар. Как у нас, у живых, а ты…
— Ах, вот о чем ты! — расхохоталась Ирма. — Я высший вампир! Я как живая. Если захочу, то ничем не отличаюсь от вас, живых. А я хочу!
Она очень красива. Огненно-рыжие волосы, подвернутые ресницы, карие глаза, чувственные губы… Почему думаю об этом? Я отвернулся, чтоб ушло наваждение. Ирменгрет коснулась моего плеча. Когда заговорила, в ее голосе зазвучали мурлыкающие нотки:
— Могу такое, на что не каждая живая способна.
Я посмотрел в ее глаза, чувствуя, что вот-вот утону в них. Отвернувшись, спросил:
— Долго еще до Тарты?
Ответ на этот вопрос мне, конечно, известен. Я вновь посмотрел на Ирменгрет.
— Два полных дня пути от Волчьего дома. Полдня мы прошли.
Взгляд Ирмы будоражил во мне кровь. Только моя избранница — другая. Алиса.
— Мое место около Велдона, — сказал я. — Пойду к нему.
— Иди, Николас, — Ирма кивнула, — иди.
Мы двигались на восток. Это был долгий, монотонный путь, который растянулся на весь день. Мы шли, почти не раскрывая рта, чтобы обменяться парой-тройкой фраз. О чем говорить? Нужно добраться до большой реки, а все остальное потом. В том числе и разговоры о дальнейших планах.
Солнце давно зашло. Сумрак сменился ночной тьмой, но мы так же идем, потому что главное, что сейчас нужно, — это дойти до Тарты, где Ирма обещает корабль. Там будут еда, горячее питье и тепло, а сейчас только холод и снег, который топчут уставшие ноги.
Темнота нисколько не мешала, особенно вампирше. Для нее что день, что ночь — все едино. Я мог бы обратиться к воровской магии, а Велдон — к черному колдовству, дабы видеть в темноте. Но когда вокруг все покрыто снегом, легко обойтись без особых умений.
Кажется, скоро полночь. Силы на исходе у всех, кроме вампира, и хуже всех бедолаге Велдону. Годы инквизитора не предрасполагают к столь длинным переходам.
— Скоро привал, — объявила Ирменгрет. — Ищите удобное место.
— Смотрите! — вдруг воскликнул Томас Велдон. — Там!
Монах указывал вперед, где вместо безжизненного зимнего леса сквозь полутьму были заметны покрытые листвой деревья. Что за черт! Настоящие листья, и совсем рядом! Хорошо видно, что там на земле трава, а не снег.
— Чтоб я сдох! — воскликнул Бран. — Старик! Как ты первым углядел? Идешь-то последним!
— Ты не узришь многое, — сказал монах, процитировав священный текст, — что доступно иным.
— Лучше скажи, святой отец, — парировал Бран, — что там такое?
— Мне неведомо.
— Осколок прежних эльфийских владений, — произнесла Ирменгрет. — Доводилось слышать об этом, но никогда не верила в существование чего-то подобного. Считала, что это пустые домыслы.
— Там опасно? — спросил я и, помрачнев, выдавил: — Для нас…
Для нас — людей после войн, что уничтожили царства эльфов. Для нас, кто хуже, чем просто люди.
— Не знаю, — пожала плечами Ирма. — Лучше обойти это стороной.
— От греха подальше?
— Называй как хочешь, Николас, — сказала вампирша. — С лешим тебе повезло, но ты ведь не знаешь, что ждет там? Там может быть нечто, лишенное разума. Что-то такое, что не внемлет твоему красноречию. — Ирма усмехнулась и добавила: — Два раза подряд нам не повезет.
— Нужно проверить, — произнес Бран. — Там должно быть теплее. Трава на морозе не растет.
Война, Велдон и я переглянулись. Предвестник привел весомый довод для риска. Мы замерзли, а ради возможности согреться можно пойти на многое. Тем паче мы не ощущали опасности. Лишь Ирма говорит об осторожности, но холод ее не беспокоит. Мертвецу не замерзнуть.
— Будем бдительны! — Вампирша поняла, что отговаривать остальных бесполезно.
Я вытащил из ножен бракемарт. Бран кивнул мне и тоже обнажил шпагу. Ирма права. Осторожность не помешает.
— Заходим на траву первыми? — предложил мне Война. — Монах и Ирменгрет идут сзади. Чтоб прикрыть!
Я не возражал. Вдобавок обратился к магии вора. Под перчатками закололо кончики пальцев. Я моргнул и в следующий миг смотрел на лес ночным зрением. Тьма, что чернела за деревьями в полусотне шагов, отступила гораздо дальше. Как будто снова день без солнечных лучей с небом, полностью затянутым тучами, и вся действительность окрасилась серыми тонами. До отступившей границы мрака я видел все в мельчайших подробностях.
— Старик, — Бран обратился монаху, — хоть сейчас-то колдовать будешь?
— Если потребуется помощь, — со льдом в голосе ответил Велдон.
Я первым подошел к зеленой траве. Что-то внутри не позволяло сделать следующий шаг.
— Может, обойдем? — Бран поравнялся со мной.
— К черту! Устал как собака!
Я переступил невидимую границу. Готовый вскинуть саблю в любое мгновение, готовый к бою — но ничего не изменилось… Нет! Лес стал иным.
— Ты чувствуешь? — Я покосился на предвестника, который тоже шагнул на траву.
— Тепло. — Война выругался и довольно засопел, вдохнул воздух полной грудью. — Пахнет, как летом!
Война прав. Чертовски прав! Запах летнего леса, и тишина, нарушаемая лишь стрекотом сверчков. Мы ступали по невысокой траве, с подозрением глядя по сторонам. Только все так же тихо и спокойно. Даже ветра нет, как и прохлады. Тут по-настоящему тепло.
Пройдя несколько футов, покрутились на месте, вслушиваясь в округу. Глядели по сторонам, выискивая угрозу.
— Никого, — произнес Бран, опуская шпагу.
— Никого и ничего, — согласился я.
Мы дали знак Ирме и Велдону, что опасности нет. Вместе углубились в странный островок прежнего леса. Вампир и монах, что еще держался за магию, были настороже дольше, чем я или Бран, но в конце концов и они сдались. Монах отпустил магию, а за ним и я. Смотрю на мир обычным взглядом.
— От эльфов тоже ничего нет, — задумчиво произнесла Ирма. — Ни памяти, ни призраков. Ни злости, ни жажды мести, ничего, что могло бы напомнить о них!
— Тем лучше. — Бран подошел к высоченному дубу, ветви которого широко раскинулись в стороны. — Не люблю, когда пытаются меня сожрать.
— И мы не враги этому лесу, — сказал я. — Сегодня обходимся без костра.
Никто не возражал. Все понимали, что деревья боятся огня. Мы чужаки, которых гостеприимно приняли, и мы не станем обижать хозяев. Не сговариваясь, разместились под дубом. Просто упали на траву. Я и Бран завернулись в плащи. Велдон лежал на спине, накрыв лицо капюшоном и сложив ладони в молитвенном жесте.
Ну его! Сказать бы, что негоже поминать людских богов под сенью эльфийских деревьев, но не хотелось даже рта открывать, а глаза закрылись сами собой.
— Покараулю, — голос Ирмы пробился сквозь накатывающий сон, — я не устала.
Я провалился в пропасть сна…
Проснулся. Помнил, где остановились на привал, и плохо понимал, что именно происходит со мной сейчас. Но почувствовал. Я знал!
Над нами нависла смертельная угроза!
