При болях в животе

Вообще, большую часть операций я сделал на брюшной полости. Поэтому могу с уверенностью сказать, что кое-что об этом знаю.

Во-первых, при любых болях в животе ни в коем случае нельзя ставить грелку или пить слабительные таблетки. Надо немедленно обратиться к врачу. Если врач не уверен в диагнозе, то пусть положит в стационар на одни сутки. Утром, если состояние стабильное, можно отпустить со спокойной душой.

Одна из самых сложных проблем – кишечная непроходимость. Это когда петли кишок сворачиваются в узлы, или одна петля внедряется в другую.

А может быть и динамическая непроходимость – петли кишок в состоянии паралича или в стойком спазме. Клиническая картина у всех разновидностей непроходимости одинакова: вздулся живот, не отходят газы, внутри либо тишина, либо усиленный кишечный шум. И как понять, это механическая непроходимость или динамическая? Механическую надо оперировать, и чем быстрее, тем лучше. А динамическую можно не оперировать. В этом случае делается блокада по Вишневскому: в околопочечную клетчатку вводится большое количество новокаина, который снимет всякие спазмы. Она действует на нервные сплетения. После этого больному надо поставить сифонную клизму. Резиновая трубка вводится глубоко – на метр. А на другом конце ставится воронка, наливается туда вода. Вода вливается и выливается. Мы это называли «отсифонить» больного. Я обычно делал это сам. При помощи медицинской сестры, разумеется. И когда в клизменной уже невозможно было дышать, я получал удовлетворение. Цель была достигнута: ликвидировал непроходимость и увел больного от необходимости оперировать.

Следующий среди «любимых» заболеваний врачей – аппендицит. Это очень коварное заболевание, которое может быть как простым, так и очень сложным. Бывает, что этот отросток лежит где-нибудь за брюшиной, или к нему припаиваются другие петли кишок, и он располагается в этом инфильтрате. Тогда этот диагноз очень трудный, потому что надо знать, как удалить отросток без осложнений. Дело в том, что в брюшной полости все приспособлено для того, чтобы организм сам мог бороться с инфекцией. Когда отросток припаивается к кишкам, то выделить его из аппендикулярного инфильтрата достаточно сложно. Надо иметь опыт. Если же нет навыков, то лучше этот инфильтрат не трогать, лечить пока антибиотиками. Стихнет воспаление – и тогда легко можно будет удалить отросток. Правда, я всегда удалял отросток, у меня получалось.

Почему воспаляется аппендикс? Единого ответа на этот вопрос нет. Иногда в отростке ты находишь кусочки кала. Но воспаление разное бывает. Легкое воспаление – катаральный аппендицит – может и без операции пройти. А есть аппендициты, которые в отростке воспаляются так, что образуется дырка.

Для чего он нужен, этот странный отрезок? В одной из научных работ я читал, что сам отросток имеет какие-то защитные механизмы. Одно время удаляли отростки направо и налево, особенно за границей это делали. Считалось, что это орган ненужный. Потом спохватились и перестали его удалять. Какая бы ни была простая операция, она всегда, хоть в одном проценте, но дает осложнение. Поэтому лишний раз лезть в брюшную полость совершенно не стоит. И отростки удаляют только тогда, когда есть воспаление.

Чтобы как-то завершить мой обзор по хирургии, расскажу о том, без чего ни один, даже самый гениальный хирург не обойдется. Без помощи медицинской сестры.

Роль сестры огромна! Именно из ее рук больной получает помощь: она делает ему уколы, дает лекарства. Круглые сутки с больным находится именно сестра. Врачи часто пренебрежительно относятся к сестре: мол, ты закончила средне-специальное училище, а я – врач. Подчеркивают разницу. Да что там твое высшее образование, если в тяжелую минуту останешься без помощи?

Особенно важно бережно относиться к операционным сестрам. Это особая каста среди сестер. Операционная сестра и инструменты подает, и ассистирует. Она видит хирурга насквозь. И знает цену любому из них. Бывает, что оперирует молодой доктор, возникает какое-то затруднение. Ему операционная сестра осторожненько говорит: «Может быть, мы позовем Виктора Михайловича?» – «Нет, я сам могу!» Она кивает, а сама тихонечко подзывает санитарку и просит позвать меня.

Я понимаю, что и как, поэтому захожу в операционную с таким видом, будто мне сюда надо по моим делам. И, как бы между прочим, спрашиваю молодого врача: «Ну как у тебя дела?» – «Не могу выделить аппендикулярный инфильтрат…» – «А, так давай покажу!» Он, конечно же, соглашается. И в этом случае ему не обидно: я же сам зашел, меня никто не звал…

Операционную сестру нельзя обижать. Если она обижена, то жизнь у хирурга будет не сахар. И наоборот: если к ней относиться уважительно, то она во всем всегда поможет. У меня всегда были отличные операционные сестры. Я к ним относился с большим уважением, всегда подчеркивал это.

Операционная бригада – это настоящая семья. Каждый знает, чего ждать от другого, каждый максимально доверяет другому. Здесь нет места злости, непониманию или выяснению отношений.

Помню, отмечали мое восьмидесятилетие в ресторане. Было много гостей, среди которых две мои бывшие операционные сестры. Они вспоминали, как познакомились со мной. «…Сестра везла на каталке тяжеленный баллон с кислородом. Навстречу ей шел новый хирург – Островский. Он сказал, увидев хрупкую девушку и огромный баллон: "Тебе нельзя тяжести поднимать, давай помогу". Взял баллон и переложил его с тележки на место. Вот так мы узнали Виктора Михайловича Островского».

Моя мама – Островская Ида Марковна, автор учебника по детским болезням – сыграла в формировании меня как врача огромную роль. Она родилась в семье, где было семеро детей. Дед был зажиточным человеком – у него была своя переплетная мастерская. Но никто из семерых детей, кроме моей мамы, не стал врачом. Маму уважали и любили абсолютно все – и коллеги, и пациенты. Ее книги издавались за границей. Даже после ее смерти приходили гонорары из Югославии, например.

Я помню, мама меня учила: если к тебе обращается за помощью врач или его родственники, никогда нельзя отказывать и не брать никаких гонораров.

Если хирург оговаривает госпитализацию либо операцию определенными деньгами – это безнравственно. А если ты все сделал для этого больного, выходил его, приходил по выходным перевязывать. И если этот больной по своему материальному положению может отблагодарить, но сделать это красиво. Например, в конвертике, с коробкой конфет или книгой – это, конечно же, можно.

Помню, я оперировал пожилого человека, у которого был рак сигмовидной кишки и болезнь Верлгофа – повышенная кровоточивость. Получились очень тяжелая операция и долгий послеоперационный период. Выходил. Захожу к нему в палату, поздравляю с выпиской. Знаю, что он живет вдвоем со своей пожилой женой. Простая рабочая семья. Он мне говорит: «Я вам приготовил слова». Протягивает мне конвертик. Открываю конверт, там записочка с благодарственными словами и деньги. Я записочку беру, а деньги возвращаю. Говорю: «Это не надо, лишнее». И выхожу.

Через некоторое время приходит ко мне старшая сестра и говорит: «Что вы сделали с дедом?

Он рыдает…» Пришлось вернуться, утешать его. Но деньги все равно не взял.