Тина не только ложилась последней, но и первая вставала. Такие вот «привилегии» имелись у самой младшей посудомойки. Разлепив глаза, она какое-то время лежала в темноте, с удовольствием ощущая кожей мягкость подаренной рубашки. Девушка наскоро простирала ее, чтобы избавить от неприятного запаха, и высушила у очага. На любопытные вопросы коллег отвечала односложно: «Подарок».

Женщины пребывали в шоке. Мало того что грязнушка отмылась и стала почти привлекательной, ей еще и такие подарки дарят. Только Ёру она рассказала всю правду. Глаза у бывшей подруги едва не вылезли на низкий лобик. Тина знала, что та разболтает об этом всей кухне. Но тут произошло событие, привлекшее внимание всех слуг замка. Во дворе казнили Бизна. Незадачливого помощника распорядителя повесили за ребро, предварительно вырезав язык. Таким было наказание за пьянство. Как и рассчитывал Алекс, на него наткнулся патруль соратников на этаже, где располагались их жилые комнаты. Потрясенные подобной наглостью, воины сочли, что простое лишение головы станет слишком легким наказанием.

Распорядитель кухни окинул хмурым взглядом толпу притихших слуг и медленно проговорил:

– Вот, что ждет любого из вас, кто забудет свой долг. Идите.

Вспомнив хрипящего Бизна, Тина поморщилась. Проныра ей никогда не нравился, но она не желала ему такой смерти. Служанки потом говорили, что он жил еще целые сутки.

«Как же казнят меня, если поймают? – вдруг подумала она. – А Алекса?»

Гоня прочь страшные мысли, девушка встала, натянула платье и поспешила на рабочее место. Надо успеть приготовить посуду и растопить печь под большим котлом.

Пошвырявшись в топке, Тина отыскала тлеющие угольки, уложила на них тонкие лучинки и стала укладывать дрова.

В коридоре послышались крики и шум шагов. Девушка удивилась. Очень редко кто-то просыпался в замке раньше ее.

Выглянув, она увидела четырех соратников. Воины тоже заметили ее.

– Ты кто? – рявкнул один из них.

– Тина, – пискнула девушка, глядя на злые лица мужчин. – Посудомойка я.

– Почему не спишь? Чего бродишь?

– Я уже встала, мой господин, – поклонилась Тина. – Вот, огонь разжигаю. Овощи к завтраку мыть.

– Ты кого-нибудь здесь видела? – спросил один из них.

– Все еще спят, мой господин, – поклонилась девушка.

– Мы не спим, дура! – буркнул воин и приказал одному из спутников: – Осмотрите кухню.

– Да, Зхоро-сей, – поклонился соратник, и трое мужчин, едва не сбив Тину, бросились в дверь.

Они устроили форменный погром, заглядывали во все углы, открывали дверцы шкафов, двигали посуду, забрались в чуланчик, где хранились ведра и тряпки. Один даже сунул руку в мешок с углем. Выпачкался и разразился бранью.

– Она уже давно на север скачет, а мы тут в грязи копаемся!

– Помолчи, – огрызнулся на него другой соратник, шарящий под большим разделочным столом. – За эту девчонку нам всем головы поотрывают.

– Так и надо отправлять погоню по всем дорогам, а не лазить по кастрюлям!

– Я говорю, заткнись! – рявкнул воин и больно ударился головой о ножку стола. – Без тебя найдется, кому погоню послать.

– Что ты все время ворчишь, Цило-сей? – добродушно поинтересовался третий соратник, осматривавший огромные шкафы с простой посудой. – Тебе сказали искать на кухне? Вот и ищи.

Тина стояла у стенки ни жива ни мертва. Она уже поняла, что Алекс все-таки освободил Сайо, и теперь их разыскивают по всему замку. Тина мысленно восхитилась отвагой молодого человека и тут же вспомнила его последние слова: «Я буду тебя ждать до тех пор, пока меня не начнут здесь искать».

Девушка едва дождалась, пока озабоченные воины выйдут из кухни. Взглянув им вслед, она увидела, что соратники скрылись в соседней комнате. Тогда Тина схватила корзинку и поспешила в подвал.

И хотя замок еще спал, в коридоре уже горели зажигаемые лишь днем факелы. У лестницы она наткнулась на патруль.

– Куда? – грозно рыкнул незнакомый соратник.

– За кабачками, мой господин, – девушка показала пустую корзину.

– Почему одна? – продолжил расспросы мужчина. – Где управитель?

– Мой господин, – растерянно пробормотала Тина, – ключ от овощного склада хранится у смотрителя кухни.

– Тогда где он?

– Сейчас придет, мой господин, – ответила девушка. – Он меня послал, а сам о чем-то говорит с соратниками.

– Оставь ее, – вмешался второй воин. – Я ее знаю. Она посудомойка.

– Да, мой господин, – обрадованно кивнула Тина. – Младшая.

– Ты никого постороннего не видела?

– Нет, мой господин, – покачала головой девушка. – Меня уже спрашивали на кухне. Там благородные соратники тоже чего-то искали.

– Не твое дело, – грубо оборвал ее воин. – Проваливай.

Тина поклонилась и заспешила вниз. Соратники даже не взглянули ей вслед. Она побежала по ступенькам, с каждым шагом погружаясь в темноту. Факел на лестничной площадке у спуска в овощной склад еще не горел. Это успокоило девушку. Значит, здесь еще никого не искали. Тина стала спускаться на ощупь. Когда глаза слегка привыкли к окружающей тьме, девушка смогла различить коридор, ведущий к складу.

Обычно именно здесь ее поджидал Алекс. Тина огляделась, изо всех сил напрягая зрение, но ничего не увидела. Подошла к нише и негромко позвала:

– Алекс! Алекс, ты здесь?

Бледный как полотно Алекс обвел рукой низкое помещение и проговорил срывающимся голосом:

– Вот здесь, госпожа, я и прячусь.

Сайо взглянула на голые каменные стены, высокий стол, тянувшийся вдоль одной из них, проем двери и ступени, уходящие в темноту. Потом перевела взгляд на молодого человека, и вдруг его лицо стало стремительно удаляться, робкий огонек светильника за его спиной исчез, и сознание девушки погрузилось в темноту.

Последним, что она услышала, был удивленный возглас Алекса:

– Да ты чего!

Возвращение к действительности оказалось мокрым и холодным. Сайо раскрыла глаза, чувствуя влагу на своем лице. Она поняла, что лежит на стеллаже, а рядом стоит испуганный молодой человек с чайником в руке.

– Ты меня так больше не пугай, госпожа.

– Нет, не госпожа, – еле слышно прошептала девушка, чувствуя, как из груди рвется рыданье.

– Чего? – Алекс наклонился.

Сайо обхватила его за шею и, притянув к себе, стала целовать нос, щеки, глаза, губы. Она плакала и смеялась, покрывая его лицо поцелуями. Бормоча что-то невразумительное и заливаясь счастливыми слезами.

Плечи Алекса затряслись.

– Госпожа, – сказал он срывающимся голосом. – Ты что, госпожа?

Он сделал попытку вырваться и вдруг заплакал.

Это оказалось так неожиданно, что Сайо от удивления разжала руки. Молодой человек отвернулся, размазывая слезы кулаками.

– Я… – проговорил Алекс, борясь со слезами. – Я так рад тебя видеть, госпожа. Просто очень рад.

Сайо приподнялась на локте, все еще чувствуя легкое головокружение.

– Я прошу тебя, когда мы вдвоем, не зови меня госпожой.

– Что? – удивился Алекс, все еще не глядя на нее. – Как это?

– Ты много раз спасал мне жизнь, – пояснила девушка. – Поэтому я прошу тебя не называть меня госпожой, если нет никого посторонних.

– А как мне тебя называть? – Алекс обернулся. Даже в жалком свете масляного фонаря было видно, что его глаза покраснели, а нос распух.

– Называй меня Юмико, – велела Сайо. – Это мое имя.

– Нет, госпожа, – покачал головой молодой человек, криво усмехаясь. – Я же простолюдин, слуга…

– Значит, должен меня слушаться! – гордо сказала девушка. – Ты самый близкий мне человек здесь. Вот и называй меня Юмико!

– Можно я буду звать тебя Сайо? – улыбаясь, попросил Алекс.

– Но это не моя фамилия, – продолжала настаивать госпожа.

– Как прикажешь, Юмико, – вздохнув, согласился парень.

– Дай мне руку и помоги сесть, – попросила Сайо.

Она уселась, не спуская глаз с Алекса.

– Как ты тут оказался? – спросила она, не в силах скрыть волнение. – Меня уверяли, что ты сгинул на Чердаке Демонов.

– Еще не построили такой чердак, с которого я не смог бы слезть, – пренебрежительно махнул рукой парень, вытирая рукавом нос. – Нет там никаких демонов. Только следы остались да кости.

– Ты видел кости демонов? – вскричала Сайо. – Расскажи!

– Да нечего особенно рассказывать, – стал ломаться Алекс.

Но девушка видела, что ему ужасно хочется выговориться.

– Ну, если ты так просишь, госпож…

– Юмико! – Сайо шутливо ткнула его кулаком в плечо.

– Хорошо, хорошо, Юмико-ли, – засмеялся Алекс. – Когда я увидел соратников в лесу, то бросил доски и побежал в пещеру. Но там тебя уже не было.

– Меня схватили разбойники из шайки Косого Носо, – прервала его девушка. – Хотели продать меня в рабство, а потом поменяли на прощение сегуна.

– Я не знал, – вздохнул молодой человек. – Хотел убежать в лес, а тут воины. Пришлось скрываться в пещере…

Сайо, приоткрыв рот, слушала красочный рассказ о темных коридорах, мрачных залах и бездонных пропастях. О страшном черепе под бронзовым шлемом, о разорванных на куски телах, о стене, по которой Алексу пришлось карабкаться.

– Так я попал в подземный ход. Нашел там полусгнившую дверь, сломал ее и оказался вот здесь.

Парень обвел рукой помещение.

– Видишь, из потолка торчат острия?

Сайо подняла взгляд и увидела на потолке ровный ряд оплетенных паутиной железных копий.

– Это решетка, которой можно перекрыть всю комнату. Вон на стене рычаг.

– Скажи, Алекс, откуда ты знаешь Тину? – спросила девушка.

– Я стенку ковырял, хотел выбраться наружу, а она тут, за шкафом пряталась, – ответил молодой человек. – Она мне очень помогла. Еду носила, воду. О тебе рассказала.

– Приятная девушка, – проговорила Сайо, краем глаза наблюдая за Алексом. – Ты обещал взять ее с собой.

– Да, Юмико, – кивнул парень. – Она очень просила. И я не смог отказать.

– Но меня начнут искать, как только придет смена часовых, – напомнила девушка.

– Если подойдут слишком близко, мы уйдем через подземный ход, – сказал Алекс.

– Куда он ведет? – деловито осведомилась Сайо.

– На ту сторону реки. В лес. Рядом дорога на деревню Госду барона Охло.

– Мы пойдем туда?

– Да, гос… Юмико. Я расскажу, что придумал, – сказал Алекс. – А ты подумай, что тут не так.

– Хорошо, – послушно кивнула девушка. – Только… Ничего нет поесть? Я ужасно голодная.

– Конечно! – хлопнул себя по лбу молодой человек. – Как я мог забыть!

Он вытащил откуда-то из-под стеллажа сверток, в котором оказались две лепешки, куски вареной тыквы и три огурца.

– Вот только чай, к сожалению, холодный, – развел руками Алекс. – Я не зажигаю здесь большого огня.

Сайо захрустела огурцом. Молодой человек взял тыкву и заговорил.

– Тебя будут звать Юрико Кирибуцо.

– Знакомая фамилия.

– Конечно, – кивнул Алекс. – Ты дочь Досимо Кирибуцо, соратника Гатомо.

– Гатомо? – нахмурилась девушка. – Это сразу привлечет внимание.

– Тогда Токого, – согласился парень. – Он умер, а перед смертью попросил барона отправить тебя к единственному родственнику. Дяде, его зовут Нурато Гуамо, и служит он управителем деревни Хрено-но-Хайдаро.

– А есть такая деревня? – прыснула Сайо.

– Не знаю, – Алекс проглотил кусок тыквы. – Но и крестьяне из Госду тоже не знают. А мы слуги, которые тебя сопровождают.

– Ты и Тина? – уточнила девушка.

– Да.

– Нет, – покачала головой Сайо. – Господин никогда не отправит благородную девушку без охраны.

Молодой человек огорченно хмыкнул.

– А я сойду за соратника?

Сайо вновь покачала головой.

– Вряд ли. Очень опасно. Ты не сможешь держаться как благородный человек. Прости, Алекс.

– Чего уж там, – криво усмехнулся молодой человек. – Рылом не вышел.

– Конечно, можно сказать, что нас ограбили разбойники, – предложила девушка. – Но…

– А если твой охранник заболел? – вдруг прервал ее Алекс. – Свалился в лихорадке, а идти надо. Война того и гляди до дядиной деревни дойдет. Вот ты и идешь одна.

– Это привлечет к нам очень большое внимание, – засомневалась Сайо.

– Пусть, – махнул рукой парень. – Главное дойти до Иваро-но-Канаго, что на Нигаре. Там сядем на корабль и поплывем на север.

– А дальше?

– Чем севернее, тем будет проще, – уверенно заявил Алекс. – Любая война порождает огромную массу беженцев. Вот такими беженцами мы и будем.

Сайо задумалась. План безумный, как и все, что делал Алекс. Но раньше у него все получалось. Остается надеяться, что выйдет и на этот раз.

– Уже зима, – вдруг вспомнила она. – А у меня нет теплой одежды.

– Есть, – успокоил ее молодой человек. Он слазил куда-то под стеллаж и вытащил сверток.

– Вот тебе теплый плащ и сапоги.

– Где ты их взял? – спросила девушка, примеряя обнову.

Накинув плащ на плечи, она разгладила серый мех, потом потерлась об него щекой.

– Пушистенький.

– А сапоги?

Сайо оглянулась, соображая, куда бы присесть. Алекс взял ее за талию и одним махом усадил на стеллаж.

– И как я буду обуваться? – надулась она, уперев руки в бока.

– Я помогу, – успокоил парень, присаживаясь на колени и аккуратно снимая с ее ноги растоптанную туфлю.

– Алекс, они очень большие, – жалобно проговорила Сайо.

– Главное, они очень теплые.

Девушка и сама чувствовала, что ноге стало тепло и приятно.

– Придется надеть побольше носков, – проговорил молодой человек, пошевелив сапог и чувствуя, как в нем болтается маленькая ступня Сайо.

– Я буду выглядеть оборванкой, – вздохнула девушка.

Вдруг Алекс встал, и на его лице засветилась довольная улыбка.

– Нас ограбили!

– Что? – не поняла Сайо. – Кто ограбил? Кого?

– Тебя, Юрико Кирибуцо. Убили одного соратника, тяжело ранили другого. Добрые люди подали тебе одежду, какая нашлась. А мы, как верные слуги, сопровождаем тебя в путешествии к любимому дяде.

– Вот это уже лучше, – похвалила девушка. – Только надо продумать все детали.

– Обязательно, – кивнул Алекс. – Нужно, чтобы все трое говорили одно и то же.

Сайо попыталась сесть поудобнее, и тут сапог слетел с ее ноги, вызвав у обоих приступ веселья. Они хихикали как сумасшедшие, опасаясь громко смеяться. Девушка чуть не упала. Молодой человек схватил ее за плечи и, с трудом сдерживая смех, осторожно толкнул назад. Их глаза встретились, и он быстро отстранился. Повисла неловкая пауза.

– А сапоги моего часового? – встрепенулась Сайо.

Алекс засуетился, отыскивая корзину.

Вот они подошли больше. Парень поставил ее на пол и попросил сделать несколько шагов.

– Гораздо лучше, – заверила его девушка. – Но еще одни носки не помешают.

– Вот еще что, – смущаясь, проговорил парень. – Платье у тебя не очень теплое, может быть, стоит надеть под него штаны? Кто знает, где придется ночевать?

– Пока не нужно, – поморщилась Сайо. – Давай лучше придумаем, что будем говорить.

Она уже сама без его помощи забралась на стеллаж и взяла с расстеленной тряпки огурец. Алекс взял другой, и они принялись обсуждать подробности предстоящего путешествия. Внезапно девушка застыла на полуслове. Молодой человек тоже замолчал.

– Кто-то идет, – тихо проговорила Сайо.

Алекс схватил кинжал и, отодвинув тряпку, скрылся в проломе. Девушка потихоньку опустилась на пол, взяла сумку с вещами и отошла к двери в подземный ход.

Послышались негромкие голоса. В помещение протиснулась девушка с пустой корзинкой. Увидев Сайо, она низко поклонилась.

– Здравствуй, госпожа. Я же говорила, что Алекс тебя спасет.

– Здравствуй, Тина.

Вслед за ней появился молодой человек.

– Рассказывай, – коротко приказал он служанке.

– Соратники шарят по всему замку. Они везде. Того и гляди, будут здесь.

– Значит, нам нужно торопиться, – проговорил Алекс.

Когда девушки переоделись и переобулись, парень окинул их критическим взглядом.

– Тина, все запомнила?

– Да, Алекс. Мы слуги госпожи Кирибуцо. Её и нас ограбили.

– Сколько было разбойников?

– Трое.

– Правильно.

Он подошел к торчавшему из стены рычагу и потянул его вниз. Что-то лязгнуло, и с потолка рухнула металлическая решетка.

Алекс тихо выругался. Она не доставала до пола больше чем на локоть. Парень попытался опустить ее руками. С визгливым скрежетом решетка продвинулась еще чуть-чуть.

– Помогите, – попросил он девушек.

И служанка, и госпожа бросились к нему.

Втроем с большими усилиями они опустили частую решетку из толстых кованых прутьев.

Алекс вытер пот, взял с пола светильник и, махнув рукой спутницам, стал спускаться в подземный ход.

Госпожа Сабуро всегда лично готовила завтрак супругу. Служанка на крошечной кухоньке с вечера приготавливала все необходимое, чтобы хозяйка могла вкусно накормить мужа.

Вкусный рис с огненным соусом и кусочками рыбы, мелко нарезанные огурцы и листочки салата, поджаренные баклажаны, пшеничные лепешки, сваренные на пару, и свежезаваренный чай.

С тех пор как Одзаво стал доверенным человеком Первого всадника, благополучие семьи значительно выросло. Дочь почти просватана за сына придворного философа, сын стал оруженосцем сотника. Госпожа Сабуро не забывала молиться Вечному Небу за здоровье их благодетеля, господина Айоро, на плечи которого свалились такие беды и испытания. Красиво расставляя фарфоровые чашечки на низеньком столике, женщина тяжко вздохнула. Кто мог подумать, что воспитанница Первого всадника окажется родственницей Самозванца? А ведь эта змея еще считалась подругой дочери! Госпожа Сабуро не уставала слать проклятия мерзавке, едва не совратившей бедную Ясако. Хвала Вечному Небу, теперь ее увезут в столицу, где непременно казнят!

Она мстительно сжала губы, рисуя картины всяческих мучений, достойных проклятой девчонки! Вдруг в дверь резко забарабанили, и прежде, чем госпожа успела что-то сказать, в комнату ворвался соратник с вытаращенными глазами.

– В чем дело? – нахмурилась женщина. – Ты не в кабаке! Здесь живет десят…

– Госпожа! – нисколько не смутился воин. – Где Сабуро-сей?

– Он еще не встал… – растерянно пробормотала та, чувствуя, что случилось нечто из ряда вон выходящее.

– Уро-сей? – раздался за ее спиной удивленный голос супруга.

Воин упал на колени.

– Господин Сабуро, пленница сбежала.

– Как? Когда? Кто был на посту?

– Через дверь сегодня ночью. Заколола господина… Омо.

Соратник нарушил обычай, назвав мертвого по имени стразу после смерти, но в данных обстоятельствах было не до соблюдения традиций.

Десятник сразу взял себя в руки.

– Иди, господин Уро, – кивнул он воину. – Я скоро буду.

– Да, мой господин, – пробормотал воин, пятясь за дверь.

– Что теперь будет, Сабуро-сей? – побледнев от страха, спросила супруга.

Не обращая внимания на женщину, десятник сунул за пояс меч и, взяв со стола лепешку, вышел. Послышалось шлепанье босых ног по лакированному полу.

– Что случилось, мама? – сонно щурясь, спросила Ясако, натягивая сползавшую с плеч ночную рубашку.

– Эта змея сбежала! – сквозь стиснутые зубы ответила женщина. – Зарезала… часового и удрала!

– Сайо?! – вскричала, широко распахнув глаза, девушка. – Сбежала? Вот это да!

– Молчи, глупая! – махнула рукой мать, доставая из рукава платок. – Твой отец в ответе за нее перед самим Канцлером! Из-за этой гадины его могут казнить!

Ясако резко обернулась и скрылась в своей комнате. Усевшись на узкую кровать, она накинула шаль и задумалась, глядя в узенькое, зарешеченное окно. Значит, Сайо удалось бежать. Интересно только, как ей удалось убить господина Омо? Неужели попыталась соблазнить? Девушка вспомнила неказистого воина и подумала, что такой мог и позариться на Сайо. А она вырвала у него из-за пояса кинжал и зарезала его! У Ясако даже дух захватило, когда она представила себе эту картину. Но тут же скептически поморщилась. Нет, никто из подчиненных отца не стал бы связываться с Сайо. А может быть, ей кто-то помог? Вот только как этот «кто-то» попал в замок? И что теперь будет с отцом?

Этот же вопрос занимал и самого десятника, когда он, прыгая через ступеньки, мчался в подвал. Когда до темницы осталось совсем немного, он резко остановился и, переведя дыхание, продолжил путь неспешным шагом, как и подобает важному начальнику.

У двери в тамбур стояли трое соратников, тихо переговариваясь.

– Расступитесь, – приказал Сабуро.

Воины поклонились, отходя в стороны. При свете факела десятник увидел перемазанное в крови тело без штанов и сапог. Из камеры выглянул соратник и поспешно поклонился. В ответ на безмолвный вопрос ответил:

– Пусто, мой господин.

Сабуро присел перед телом, заметив кровавую дорожку, спросил:

– Где вы его нашли?

– Под лавкой, мой господин, – доложил Уро. – Он лежал лицом к стене, вот и натекло столько крови.

Десятник сразу разглядел глубокую рану под подбородком. Чтобы нанести её, надо обладать силой и умением.

– С одного удара, – пробормотал кто-то за его спиной.

– Господину Наино уже доложили? – спросил Сабуро, поднимаясь.

– Нет, мой господин, – растерянно пробормотал Уро. – Еще рано. Мы хотели вначале тебе…

– Доложить немедленно! – крикнул десятник. – Бегом к воротам, узнайте, не выходил ли кто из замка ночью. Быстро!

Соратники поклонились и рысью бросились исполнять распоряжение командира.

– Ты останься, – остановил Сабуро последнего воина. – Возьми факел и посвети.

Десятник не зря везде сопровождал чиновника Тайного Ока Сына Неба, слышал его разговоры, наблюдал действия.

Сабуро внимательно осмотрел засов и дверь со стороны коридора. Никаких следов взлома. Кажется, несчастный Омо сам открыл дверь своей смерти. Вздохнув, десятник вошел в камеру. Сразу бросилась в глаза раскинутая постель. Подушка и простыня валялись на полу, а одеяло исчезло. На каменном полу не видно никаких следов. Судя по всему, Сайо собиралась поспешно и очень торопилась. Или кто-то хочет создать у него такое впечатление, подумал воин.

Прибежал первый из отосланных соратников.

– Из замка никто не выходил, мой господин, – хрипло проговорил он, низко кланяясь.

«Выйти можно не только через ворота», – грустно подумал Сауро, кивком давая понять, что услышал доклад.

Он вновь вышел в тамбур. Там стоял Уро и пара слуг с носилками.

– Надо бы тело семье отдать, мой господин, – проговорил воин.

– Пусть ждут, – отмахнулся десятник, с тревогой вслушиваясь в звук приближающихся шагов.

Сотник Наино явился в сопровождении четырех соратников. Бросив короткий взгляд на распростертое тело, он уставился на Сабуро.

Десятник низко поклонился. Сотник являлся самым старым из командиров сегуна, именно поэтому его и назначили старшим соратником на время отсутствия прочих начальников, доверив команду оставшимися воинами.

Маленькое, сморщенное личико Наино густо заросло седыми волосами. Усы плавно переходили в бороду, а из-под косматых бровей гневно смотрели выцветшие от старости голубые глаза.

– Мой господин, – поклонился Сабуро. – Пленница сбежала. Часовой убит.

– Это я вижу и без тебя, – проворчал сотник. – Что мне докладывать ее сиятельству?

Десятник замялся и жестом пригласил начальника в камеру. Наино понял его правильно и приказал сопровождавшим его воинам остаться в тамбуре.

– Охранник дверь открыл сам, – стал в полголоса докладывать десятник. – Удар нанесен под подбородок. Мастерски. Он и пикнуть не успел. Девчонка так сделать не могла. Бил воин или тайный убийца.

– Откуда ему взяться в замке? – усомнился Наино и добавил: – С этой заразой Сын Неба, да продлится его жизнь десять тысяч раз по десять тысяч лет, давно покончил.

– Нужно проверить, все ли люди на месте, мой господин, – стал предлагать Сабуро. – Соратники, придворные, даже слуги. И обыскать весь замок снизу доверху. Вдруг сообщник спрятал ее где-то здесь?

– Что говорят часовые? – спросил сотник.

– Они говорят, что ночью из замка никто не выходил.

– Я допрошу их сам, – решил Наино. – И отдам приказ об обыске. Тебе, Сабуро-сей, проверить наличие слуг и соратников.

– Да, мой господин, – поклонился воин.

В тамбуре послышался какой-то шум. Командиры оглянулись. В камеру вошел Ёсо, облаченный в полные доспехи. Наино и Сабуро поклонились десятнику стражи внутренних покоев. Официально он остался охранять семью властелина. Но поговаривали, что сегун не взял Ёсо в поход именно из-за опрометчивого сватовства к Сайо. И так-то нелюдимый десятник стал походить на готовую разразиться грозой тучу.

– Девчонка сбежала, господа? – спросил он, криво ухмыляясь. – Значит, плохо охраняли.

Сабуро очень не понравились последние слова телохранителя.

– Ей кто-то помог, Ёсо-сей, – сказал он, кланяясь. – Умелый воин. Из тех, кто свободно расхаживает по замку и кому несчастный часовой безбоязненно открыл дверь.

– Кто это тебе сказал? – нахмурился десятник.

– Неповрежденная дверь тамбура, мой господин, – ответил десятник. – И удар ножом под подбородок, нанесенный сильной и опытной рукой. Часовой сам открыл дверь убийце.

– Общение с чиновником Тайного Ока пошло тебе на пользу, Сабуро-сей, – криво усмехнулся телохранитель.

Десятник почувствовал, как краска заливает его лицо.

– Я лишь выполнял приказ, Ёсо-сей, – ответил он, кладя ладонь на рукоятку меча.

– Тише! – повысил голос Наино. – Подумайте лучше, что мы скажем Чубсо, когда он вернется из Нагаси? А у него будут вопросы ко всем. И почему здесь нет его писаря?

Воины переглянулись. Никто из них и не подумал послать за Митино. Не с руки благородным воинам унижаться перед каким-то мелким чиновником.

– Немедленно пошлите за ним! – приказал сотник. – До его прихода ничего здесь не трогать! Ясно?

– Да, мой господин, – поклонился Сабуро и тут же кивнул соратнику, заглянувшему в дверь камеры.

Начальники вышли в тамбур. Сабуро поклонился Наино.

– Я займусь проверкой слуг и воинов.

– Останься здесь и дождись человека Чубсо, – велел сотник. – Я прикажу провести проверку кому-нибудь другому.

– Господин Ёсо, – обратился Наино к телохранителю. – Я прошу тебя сообщить о случившемся ее высочеству.

– Слушаюсь, мой господин, – поклонился тот.

– И осмотри, пожалуйста, покои придворных, – добавил сотник. – Я никого не подозреваю, но должен быть уверен, что девчонка не прячется где-нибудь наверху.

– Понимаю, мой господин, – кивнул Ёсо, собираясь уйти.

– И еще, – остановил его Наино. – Расставь часовых на лестницах и попроси господ не спускаться без крайней нужды.

– Хорошо, мой господин, – телохранитель ушел.

Сотник еще раз окинул взглядом залитый кровью тамбур.

– Тебе придется многое объяснить Тайному Оку, – проворчал он.

– Я знаю, мой господин, – ответил десятник.

– Я прикажу отправить погоню по всем дорогам, – сказал Наино.

– Мне кажется, она еще в замке, – проговорил Сабуро. – Её кто-то прячет.

– Я тоже думаю, что она еще здесь, – согласился с ним сотник. – Но все же разошлю по дорогам гонцов.

Из коридора донеслись торопливые шаги.

– А вот и писарь, – поморщился Наино и, поклонившись, ушел, оставив десятника один на один с чиновником Тайного Ока Сына Неба.

Митино летел по коридору, не разбирая дороги, на ходу завязывая пояс и приглаживая лохматые со сна волосы. Соратник, разбудивший его, остался далеко позади. Писарь торопился увидеть место происшествия. Наставники твердили, что первое впечатление самое важное. Он промчался мимо лестницы в темницы, и часовой, поднявшись на четыре ступеньки, проводил его удивленным взглядом.

Писарь заметил, как три человека отошли от ярко освещенной двери в тамбур и направились в противоположный конец коридора. Митино скрипнул зубами, очевидно, кому-то не захотелось встречаться с чиновником Тайного Ока.

Все свое раздражение и негодование молодой человек перенес на смиренно поклонившегося десятника.

– Так-то ты исполняешь свой долг? – ядовито спросил он. – Мой господин Сабуро.

На каменном лице воина заходили желваки, но голос был абсолютно спокоен.

– Я готов ответить за свои действия, Митино-сей.

Писарь криво усмехнулся и принялся осматривать место преступления.

– Где нашли тело?

– Его нашел господин Уро, – сказал десятник, указав на воина, разбудившего Митино.

– Он был под лавкой, – рассказал воин, косясь на командира.

Писарь глубокомысленно кивнул, обследовал дверь, камеру, посидел у тела, разглядывая залитое кровью лицо, покосился на грязные подштанники и рваные носки.

– В Канаго-сегу предатель, – наконец сказал он, поднимаясь.

Выскажись он так еще вчера, Сабуро ударил бы наглеца. Но сейчас десятник был вынужден промолчать. Писарь красочно расписал, как убийца, хорошо знавший охранника, постучался ночью в тамбур и зарезал несчастного кинжалом. Вдруг он не удержался и громко зевнул.

Десятник, словно очнувшись, взглянул на Уро.

– Почему ты так рано пришел его сменять? Солнце же еще не встало!

Соратник замялся, переступая с ноги на ногу.

– Мой господин, Сабуро-сей, – промямлил он, пряча глаза. – О… Убитый очень просил меня сменить его пораньше. У него были какие-то дела в пригороде. Я как смог, так и пришел.

Писарь с десятником переглянулись.

– Можно слугам унести тело семье? – попросил воин, съежившись под испепеляющим взглядом командира.

Десятник скрипнул зубами и взглянул на писаря.

Тот важно кивнул.

– Забирай, Уро-сей. Мы еще с тобой поговорим.

– Благодарю, мой господин, – поклонился соратник и вышел в коридор, где терпеливо дожидались слуги с носилками.

– Думаю, господин Чубсо будет очень недоволен, – поджав губы, проговорил Митино.

– Мы найдем ее, мой господин, – заверил чиновника Сабуро. – Найдем.

– Начните свои поиски с замка, – на прощанье посоветовал писарь, удаляясь с гордо поднятой головой.

– Индюк надутый! – прошипел ему вслед десятник.

Чрезвычайным происшествием озаботилась сама госпожа Канаго.

После обеда она вызвала к себе сотника Наино и в присутствии мрачного Ёсо стала интересоваться поисками беглянки.

Старый воин со вздохом развел руками.

– Увы, моя госпожа. Мы обшарили весь замок, но так и не нашли девчонку.

– А что известно о ее сообщнике? – нахмурилась Канаго.

– Очевидно, он ушел вместе с ней. Только мы не знаем как.

– Так что же ты делал весь день? – нахмурилась госпожа, поднимаясь с кресла. – В какое положение ты ставишь моего супруга, Наино-сей?

– Поверь, моя госпожа, – низко поклонился сотник. – Я делаю все, что нужно. По всем дорогам разосланы гонцы, повозки и паланкины, покидающие замок досматриваются. Если девчонка еще во дворце, мы ее непременно найдем.

– Вечером я жду тебя с подробным докладом, – кивком Канаго отпустила престарелого военачальника.

Старик покинул личные покои сегуна, кипя от негодования. Он понимал, что у госпожи сложилось превратное впечатление о его действиях из-за доклада Ёсо. Тем не менее понимал, что повод гневаться на него у ее сиятельства был.

Забросив все дела, сотник спустился в караулку, где Сабуро выслушивал донесения соратников, отправленных на поиски в парк и служебные помещения.

Издерганный десятник встретил начальство глубоким поклоном.

– Что-нибудь обнаружили? – спросил Наино, усаживаясь на лавку у противоположного конца стола.

– Нет, мой господин, – ответил десятник. – Никаких следов.

Сотник открыл рот, собираясь высказать подчиненному свое неудовольствие, как вдруг в дверь тихо постучали. Не дожидаясь разрешения, в караульное помещение вошел соратник и представительный человек в богатом кимо с лысой головой и круглым, озабоченным лицом, украшенным маленькими усиками и козлиной бородкой.

– Мой господин Наино, – поклонился вошедший сотнику и кивнул десятнику: – Сабуро-сей.

Соратники удивленно посмотрели на распорядителя кухни.

– Что привело тебя сюда, мой господин Бороно? – вежливо поинтересовался сотник.

– Ваш обыск, – ответил распорядитель и, не дожидаясь приглашения, уселся на скамью. Достав из рукава скомканный платок, вытер обильно потевшую лысину.

– Твои люди интересовались, не пропал ли кто, – сказал он, обращаясь к десятнику.

Сабуро с надеждой подался вперед.

– Так вот, у меня исчезла посудомойка, – продолжил он, глядя на воинов.

– Что за посудомойка? – поинтересовался сотник.

– Тина, – поморщился мужчина. – Совсем девчонка. Самая младшая. Тощая, грязная. На нее даже конюхи не зарились. Я бы не стал вас беспокоить по такому пустяку, но в связи с этим переполохом…

– Умеешь ты выбирать слова, Бороно-сей, – нехорошо усмехнулся Наино. – Сбежала государственная преступница! Под угрозой честь нашего господина! А ты говоришь: переполох!

Распорядитель побледнел и, сглотнув слюну, стал оправдываться:

– Я же просто сказал не очень удачно, мой господин. Я не имел в виду ничего плохого. Вот решил сообщить.

– От нее еще воняет? – перебил его десятник. – И на волосах можно рыбу жарить?

– Она, Сабуро-сей! – обрадовался Бороно. – Но мне сказали, что она все же вымылась. Второй раз в жизни, наверное.

Мужчина нервно захихикал.

– Ты её знаешь? – удивился сотник.

– Она помогала Сайо мыться, – нехотя ответил Сабуро. – Я пришел на кухню поздно ночью, и там эта девчонка мыла пол. Я и приказал ей отнести воду в камеру.

– Кто видел девчонку последней? – резко спросил Наино.

Ответить распорядитель не успел. В дверь влетела какая-то женщина в одежде служанки, а вслед за ней ворвался разъяренный Митино.

– Говори! – крикнул он непрерывно кланявшейся женщине.

– Это же Ёру! – вскричал удивленный распорядитель, узнав одну из своих подчиненных.

– Мой господин! – посудомойка рухнула на колени и ткнулась лицом в пол.

– Повтори то, что рассказала мне! – топнул ногой писарь.

Женщина на четвереньках подползла к Бороно.

– Тина… она, наверное, бежать собиралась.

– С чего ты это взяла? – нахмурился страшно удивленный распорядитель. У него никак не могло уложиться в голове, что на кухне происходит что-то, о чем он не знает.

– Она купила у Б… Проныры новое платье, но ни разу его не надела. А еще она купила куртку и штаны.

– Странные дела творятся на кухне нашего сегуна, – покачал головой Наино, с иронией глядя на ошарашенного Бороно.

– Девчонка купила одежду для Сайо! – с жаром проговорил писарь.

– Да откуда ты знаешь, тварь? – завизжал распорядитель. – Откуда?

– Мне Б… Проныра говорил, – затараторила Ёру, не поднимая глаз. – Еще он говорил, что Тина расплатилась серебром. Не иначе нашла где-то в подвале клад.

– Или ей кто-то передал деньги, – прокомментировал писарь, возбужденно сверкая глазами.

Ослепленный гневом, Бороно замахнулся, но Митино перехватил его руку.

– Она еще не все сказала, мой господин! – прошипел писарь, глядя в налитые кровью глаза распорядителя.

– Говори, Ёру!

Ободренная защитой девушка продолжила:

– Он говорил, что хорошо бы за ней проследить и узнать, где она монеты прячет. Я следила. Но уж больно ловка девка оказалась.

– Да мы же ее сегодня видели! – вскричал вдруг один из соратников, стоявший у стены в ожидании распоряжений начальства.

– Кого? – не понял Митино, переводя взгляд с женщины на воина.

– Прости, мой господин, – поклонился тот. – Утром мы стояли на посту в нижнем коридоре. Пришла служанка с корзиной. Маленькая, худая, страшная. Говорит, нужно принести кабачков…

– Куда она пошла? – быстро спросил Сабуро.

– Не знаю, мой господин, – пожал плечами соратник. – Нас послали во двор.

– Нужно еще раз осмотреть овощной склад, – сказал десятник, поднимаясь.

– И как можно скорее, – добавил писарь. Взглянул на коленопреклоненную женщину и улыбнулся. – Она больше не нужна.

Воины один за другим покидали караульную комнату, а распорядитель еще долго пинал бесчувственное тело. Упарившись, он ударом в висок проломил посудомойке череп и с облегчением вздохнул, восстанавливая душевное равновесие.

Проходя мимо лестницы в темницы, Митино сорвал со стены первый попавшийся факел. Чиновник уже забыл о жадной простолюдинке, пообещавшей поведать Тайному Оку что-то интересное. Он легко согласился защитить ее от гнева начальства и даже взять с собой в столицу в качестве служанки. Услышанное так его поразило, что Митино не утерпел и выставил дурочку на всеобщее обозрение. Нечего и говорить, что после такого ее ценность как доносчицы стала равна нулю.

Десятник еле поспевал за спешившим писарем. Он был уверен, что его подчиненные уже обыскали все подвалы, и не рассчитывал отыскать что-то интересное. Пусть столичный щеголь сам полазит по пыльным и грязным закоулкам, может, спеси поубавится. Сегодняшний день Сабуро считал самым неудачным в своей жизни. Только-только все стало налаживаться. Его оставили в замке. Хвала Вечному Небу, не пришлось тащиться по холоду демоны знают куда! Сайо вынесла первый допрос рыжего балбеса и не рассказала ничего об их встрече в пригороде. Сам Канцлер узнал о его усердии, что давало надежду на достойное место у стремени Первого всадника. По совету госпожи Айоро он передал Сайо яд, и она с благодарностью его приняла. Мудрая женщина рассчитала все правильно. Девчонка явно собиралась им воспользоваться, не доезжая до столицы. А с ее смертью история с неосторожным письмом барона Токого своей сестре будет забыта навсегда. И вот теперь, когда, казалось, судьба улыбнулась десятнику, Вечное Небо послало ему такое испытание.

Сабуро не пошел в овощной склад, где азартно перетряхивали корзины со свеклой, морковкой и кабачками соратники под мудрым руководством чиновника Тайного Ока. Десятник вышел в коридорчик и остановился у лестницы, опираясь рукой о стену. Сабуро так вымотался, что с трудом держался на ногах и всерьез раздумывал, не присесть ли ему на каменные ступени. Но природная гордость не позволила воину показать подчиненным свою слабость. Вместо этого он решил взглянуть на темневший в нише шкаф. Подойдя поближе, десятник увидел щель между ним и стеной. Он посветил факелом и увидел крошечный закуток.

Сабуро попытался протиснуться, но чуть не застрял. Выругавшись, десятник пошел на склад. Несмотря на протесты Митино, приказал двум соратникам идти за ним.

Втроем они едва своротили массивный шкаф, и тут все увидели пролом в стене. Десятник в изнеможении прислонился к ней.

– Позови Митино.

Воин поклонился и побежал на склад. Писарь вылетел оттуда, как выпущенная из лука стрела.

Увидев дыру и аккуратно сложенные в сторонке кирпичи, чиновник оскалился.

– Проверь, что там, – приказал он одному из соратников. Десятник кивком подтвердил приказание.

Воин встал на четвереньки, сорвал тряпку, закрывавшую дырку изнутри, и сунул руку с факелом в пролом.

– Здесь комната и решетка, – сказал он, пролезая внутрь. – Подземный ход!

Глядя, как писарь становится на корточки, торопясь первым увидеть тайную комнату, Сабуро с трудом удержался от улыбки.

Он не торопился. Когда пыли на кирпичах поубавилось, десятник прополз и с помощью Уро поднялся на ноги. Узкая комната с заросшими паутиной углами, низким потолком и стеллажами вдоль стен оказалась перегорожена кованой решеткой. За ней чернел проем и спускавшиеся в темноту ступени.

Митино грязно выругался и плюнул на каменный пол. Десятник взглянул на двух воинов, безуспешно пытавшихся поднять решетку, и проговорил:

– Тут они и ушли.