Еще никогда с самого начала расследования Чубсо не получал такой поддержки своим начинаниям. Временный старший соратник торопился выполнить каждый его каприз. По его приказу в подвал нагнали рабочих, которые, наконец, смогли сломать проклятую решетку. Чиновник лично обследовал подземный ход и отыскал там многочисленные следы недавнего пребывания людей.

Больше всего его поразила солидная куча отходов человеческой жизнедеятельности, заставившая предположить, что несколько человек прятались здесь довольно долго, не рискуя выходить в лес.

– Надо искать отряд, – громогласно объявил Чубсо, стоя над кучей дерьма в тупиковом конце тоннеля. – Не меньше четырех или пяти человек.

Державшие факелы соратники понимающе кивали, хотя больше всего им хотелось как можно скорее уйти подальше от этого импровизированного нужника.

Другой конец тоннеля закончился толстой металлической дверью, выходившей в подвал какого-то давно сгоревшего дома. Как пояснил один из сопровождавших чиновника воинов, здесь раньше была загородная резиденция сегуна, разрушенная во время войны с Самозванцем. Он же рассказал, что рядом проходит дорога из Канаго-сегу в Софеда и дальше на Ивару.

– Туда они и направились, – уверенно заявил старший дознаватель.

Вернувшись в замок, он приказал немедленно отправить в Софеда конный отряд. А для большей надежности велел своему помощнику отправляться вместе с соратниками.

Оставалось только ждать его возвращения, но Чубсо вместо того, чтобы предаваться безделью, развел кипучую деятельность.

Несмотря на то что Братство воров устами самого мастера Дачи клятвенно заверило старшего дознавателя, что в Пригороде ничего не знают о побеге важной государственной преступницы, Чубсо потребовал провести массовые обыски, поставив во главе отрядов сегуна стражей наместника.

Злые, издерганные командирами соратники врывались в притоны, публичные дома и курительные комнаты, хватали прямо на улицах проституток и добропорядочных девиц, мало-мальски подходивших под описание Сайо, и волокли в усадьбу Айоро. Именно там старший дознаватель оборудовал себе запасную штаб-квартиру.

Больше трех десятков испуганных девиц прошли за два дня перед его глазами. От почти золотистых блондинок до жгучих брюнеток, от одиннадцатилетних девчонок, размазывавших слезы по щекам, до матерей с детьми на руках. Всех их объединяло только одно. Они имели зеленые глаза. Причем совершенно разного оттенка. От почти травяного до светло-светло-зеленого. Но, увы, ни одна из них не была дочерью Фудзико Сакуро.

Чубсо орал, топал ногами и махал кулаками у лиц сконфуженных соратников, когда те в очередной раз приводили к нему не ту девушку.

Разозлившись, чиновник посадил на опознание одного из воинов десятка Сабуро, а сам еще раз тщательно допросил слуг Айоро. Трясущиеся от страха простолюдины говорили то же самое, что и всегда. Окончательно вышедший из себя Чубсо едва не забил насмерть мальчишку, который, как показалось старшему дознавателю, смотрел на него без надлежащего почтения.

Тим уцелел только потому, что чиновник в ярости ударил по ножке стола и чуть не выбил себе палец на ноге. Пока Чубсо шипел от боли, мальчик успел уползти за тяжелый диван.

Плюнув на слугу, чиновник похромал во двор, приказав на прощание выдать тому двадцать палок. С трудом взобравшись в седло, он медленно поехал в замок. Надо было показать ногу придворному костоправу.

Свежий зимний воздух окончательно прогнал ярость из головы чиновника и заставил его думать более осмысленно.

«Митино вернется не раньше, чем послезавтра, – размышлял он. – Я сам приказал ему доехать до Софеда. Разве что еще раз попробовать обыскать замок?»

Эта идея показалась ему не слишком хорошей. Сайо явно нет в Канаго-сегу, а лишний раз беспокоить супругу сегуна не стоит. Она и так выполняет все его пожелания. Тогда, может быть, стоит еще раз побеседовать с Сабуро? Чубсо поморщился. Нет, бывший десятник ничего не знает о случившемся.

Вдруг он встрепенулся. Но ведь Ясако Сабуро была лучшей подругой Сайо. Вдруг ей что-то известно о побеге? Случалось, девчонки водили за нос не только родителей. С этой мыслью чиновник тронул коня и тут же зашипел от боли в ноге.

Костоправ осмотрел ушиб, намазал палец едучей мазью и, наложив повязку, настоятельно посоветовал далеко не ходить.

Опираясь на палку и мысленно проклиная гадкого мальчишку, Чубсо направился в комнаты соратников. За его спиной молча вышагивал один из стражей наместника.

Часовой, стоявший у лестницы, ведущей на этаж соратников, заметив чиновника, поклонился.

– Где комнаты бывшего десятника Одзаво Сабуро? – строго нахмурился тот.

– Третьи по коридору, мой господин, – ответил воин.

– Как?! – вскричал Чубсо. – Их разве не выселили?

– Он все еще продолжает оставаться десятником, – объяснил часовой. – Только сегун вправе снять его.

– Безобразие, – проворчал старший дознаватель, хромая по коридору.

Соратник презрительно плюнул ему в след.

Чиновник без стука вошел в крошечную прихожую и едва не ступил в таз с грязной водой. Увидев важного господина, пожилая служанка, протиравшая пол, бухнулась на колени прямо в разлившуюся лужу.

– Здесь жил бывший десятник Сабуро! – грозно рявкнул Чубсо, отряхивая со штанов грязные капли.

Дверь в комнату распахнулась, и перед ним предстала невысокая, полноватая женщина с опухшим заплаканным лицом и неаккуратно уложенными волосами. На ней была потертая юба с неряшливо выбившейся нижней рубахой.

– Ты жена преступника Сабуро? – чиновник грозно положил руку на меч.

– Я супруга несчастного Одзаво Сабуро! Верного соратника нашего сегуна, которого подло обманула государственная преступница! – запричитала женщина, падая на колени.

Чубсо прошел мимо нее в комнату. Окинул взглядом небогатое убранство и, взгромоздившись на единственное кресло, приказал:

– Подойди сюда!

Госпожа Сабуро встала и, не поднимая головы, сделала пару шагов.

– В чем государственная преступница, именовавшая себя Сайо, обманула твоего мужа? – спросил чиновник.

– Она же сбежала! – удивленно подняла глаза женщина. – Разве это не обман, мой господин?

Чубсо разочарованно хмыкнул, но не мог не признать своеобразную логику собеседницы.

– Скажи, твой супруг не говорил тебе ничего о побеге преступницы?

– Нет, мой господин, – покачала головой Сабуро. – Он только все время повторял, что ему приказано как можно тщательнее ее стеречь.

– Сайо бывала у вас в гостях? – задал новый вопрос чиновник.

– Никогда! – твердо ответила женщина. – Скажу тебе правду, мой господин, эта девчонка мне никогда не нравилась!

– Почему?

– Уж слишком она старалась всем понравиться! – горячо заговорила Сабуро. – И стихи пишет! И скорописью владеет, и усадьбой управляет не хуже взрослой! Такие женихи вокруг нее! Сын барона Татсо, наследник рыцаря Бакуфо, даже сам господин Ёсо. А она, видите ли, замуж не хочет!

– Это она сама говорила, что замуж не хочет? – уточнил старший дознаватель.

– Сказала моей дочери, – заверила женщина. – Каких молодых людей отвергла! И все из-за любовника своего. С ним и сбежала.

– Слуга был ее любовником? – вскинул брови Чубсо.

– Еще в Гатомо-фами! – подтвердила Сабуро.

– Это тебе тоже дочь рассказала?

– Конечно, мой господин. Она училась вместе с Сайо в школе госпожи Дзимо.

– Она здесь?

– Госпожа Дзимо? – удивилась собеседница.

– Твоя дочь! – крикнул чиновник.

– А как же, мой господин, – засуетилась женщина. – У себя в комнате. Приданое вышивает. Она помолвлена с молодым господином Свино, сыном придворного философа нашего сегуна.

– Позови, – поморщился Чубсо от такого обилия подробностей.

– Сейчас, мой господин, – бормотала Сабуро, пятясь к двери и непрерывно кланяясь. – Одну секунду.

Чиновник развалился в хозяйском кресле и еще раз оглядел комнату. По сравнению с его покоями тут явно бедновато, но он все-таки служит Тайному Оку Сына Неба, а не какому-то там сегуну.

– Вот моя дочь Ясако, мой господин, – проговорила Сабуро, пропуская вперед высокую девушку в новой юбе.

– Это ты была подругой государственной преступницы? – строго нахмурившись, спросил Чубсо.

Высокая и, несмотря на плотное телосложение, симпатичная девушка стояла перед ним, скромно опустив глаза. В отличие от матери, и платье, и прическа у неё были в полном порядке.

– Мы вместе учились, мой господин, – ответила Ясако.

– Я же говорила, мой господин… – затараторила мать.

– Молчи, женщина! – рявкнул чиновник. – Выйди и дай мне спокойно поговорить с твоей дочерью!

– Но, мой господин… – побледнела женщина. – Она же просватана…

– Невеста господина Свино была дочерью десятника, – оборвал ее Чубсо. – А твой муж им уже не является! Выйди!

Госпожа Сабуро горько заплакала и медленной шаркающей походкой побрела к выходу. Старший дознаватель не сомневался, что как только дверь закроется, она тут же приникнет к ней ухом.

– У твоего отца очень большие неприятности, девочка, – проговорил он, с интересом разглядывая Ясако. – И главной их причиной является твоя лучшая подруга.

– Сайо мне не подруга, – возразила Сабуро. – Мы просто учились вместе.

– Нехорошо обманывать старших! – нахмурился Чубсо. – Я разговаривал с госпожой Миядзо. Она мне все рассказала.

– Ну, я же не знала тогда, что она государственная преступница, мой господин, – жалобно проговорила девушка.

– И она никогда не разговаривала с тобой о политике? – спросил старший дознаватель.

– Нет, мой господин, – Сабуро впервые подняла глаза на собеседника.

«А мордашка у девчонки симпатичная», – промелькнула у чиновника блудливая мысль.

Он притворно закашлялся.

– Когда ты виделась с ней в последний раз и о чем вы говорили?

– В тот день, когда она исчезла из усадьбы Айоро, – сразу ответила Сабуро. – Сайо мне сказала, что едет к госпоже Махаро. Это их бывшая управительница. И там у нее какая-то важная встреча.

– Она тебя обманула, – сказал Чубсо. – Преступница не ездила к Махаро. И это весь разговор?

– Еще она попросила помнить о ней, если вдруг что-нибудь случится.

– А точнее? – мгновенно насторожился старший дознаватель.

– Это все, мой господин, – пожала плечами девушка. – Я совершенно точно помню.

– И больше ты с ней не виделась?

– Нет, мой господин, – как-то слишком поспешно ответила Сабуро, опустив глаза.

Чиновник на секунду задумался, а потом решил спровоцировать собеседницу. Удивленно хмыкнув, он откинулся на спинку кресла и проговорил:

– Но твой отец сказал мне, что ты виделась с Сайо уже в замке. Он говорил, что ты так просила его устроить вашу встречу.

– Я совсем не просила, – запротестовала девушка.

– Значит, он предложил сам? – догадался Чубсо. – И когда ты встречалась с государственной преступницей.

– Семь дней назад, ночью! – Сабуро зарыдала и упала на колени. – Умоляю тебя, мой господин, пощади отца! Он хотел сделать мне подарок к Новому году! Спаси его, господин. Я сделаю все, что ты скажешь.

Рожа у старшего дознавателя масляно заблестела.

– Бывший десятник Одзаво Сабуро виновен в пренебрежении своими обязанностями. Но его преступной халатностью кто-то подло воспользовался. И я должен знать кто. Ты согласна помочь Тайному Оку Сына Неба разоблачить изменников?

– Но я не знаю никаких изменников, – пролепетала девушка, вытирая слезы.

– Они прячутся. Поверь мне, Сабуро-ли, – тяжело вздохнул чиновник. – Эти подлые ублюдки умеют маскироваться. Вспомни хотя бы Сайо. Ты считала ее лучшей подругой, а она оказалась государственной преступницей. Но с твоей помощью я разоблачу их грязные козни.

– Что я должна делать? – спросила Ясако.

– У тебя есть подруги с верхних этажей? – поинтересовался Чубсо.

– Только знакомые, мой господин, – развела руками девушка. – Дочь десятника не может дружить с дочерьми знатных господ.

– А из дочерей соратников?

– Есть, мой господин, – утвердительно кивнула Сабуро. – Я даже хорошо знакома с младшей дочерью господина Наино.

– Это хорошо, – улыбнулся чиновник. – Ты должна будешь внимательно слушать, о чем говорят эти девушки. Меня интересует все, что касается побега государственной преступницы.

– Но, мой господин, – смущенно пролепетала Ясако. – Девушки не разговаривают о преступницах.

– Значит, заведи разговор сама, – наставительно сказал Чубсо. – Все в замке знают, что вы были подругами. Ты должна понять, чем скорее я найду тех, кто так подло использовал твоего отца, тем скорее он выйдет на свободу.

– Это я поняла, мой господин, – поклонилась Сабуро.

– Я рад, – улыбнулся чиновник. – А сейчас ты расскажешь мне все, что знаешь о Сайо и ее слуге.

– Об Алексе? – догадалась девушка.

– Ты знаешь, как его зовут? – удивился старший дознаватель.

– Сайо о нем спрашивала, – пояснила собеседница. – Когда мы виделись с ней в замке.

Внезапно Сайо почувствовала, что задыхается. Едва затихли шаги воина, она тут же зашлась в громком лающем кашле. Девушка вжимала лицо в вонючие шкуры, стараясь приглушить звук. Чувствуя, что еще миг, и она потеряет сознание, Сайо отбросила одеяло и стала жадно хватать ртом воздух. Казалось, легкие до краев наполнены противной вязкой слизью. Вошла старуха.

– Не иначе как берегут тебя боги, – проговорила она со знакомым кудахтаньем. – Как ты только выдержала, пока Сосно тут сидел.

– Не знаю, – только и сумела прохрипеть девушка и опять скрючилась в разрывающем грудь кашле.

В комнату ворвался Алекс. Сайо едва успела натянуть повыше одеяло.

– Соратники уехали, почтенная Нянька?

– Уехали, – махнула рукой хозяйка. – Сходи-ка за водой.

Парень схватил стоявшие в углу большие деревянные ведра и ринулся к выходу. Вдруг, застряв на полпути, он растерянно обернулся.

– А куда идти то?

– Ох ты! – сплюнула старуха. – Справа увидишь тропку, пройдешь мимо двух кустов, поверни налево. Там озерцо будет. В нем и черпай, да смотри не намути. Воды много надо.

– Зачем?

– Девчонку твою лечить! – прикрикнула хозяйка. – Поторопись!

И хотя Сайо не переставала кашлять, при этих словах она невольно поморщилась.

– Понятно, – кивнул Алекс.

– Да тише ходи! – громко приказала Нянька. – Гостей разбудишь. Они со сна злые бывают.

Едва за ним закрылась дверь, как у девушки, словно по волшебству, прекратился кашель. Вытерев лицо ладонью, она в изнеможении откинулась на подушку и счастливо улыбнулась.

– Погоди радоваться, – проворчала хозяйка, перебирая развешенные под низким потолком сухие пучки. – Это только первый приступ. Ты внутренности сильно застудила. Серьезное лечение требуется.

– Мы заплатим, – пообещала Сайо.

Старуха закудахтала. Она взяла нужные травы и направилась к столу. Потом долго копалась на полках, негромко постукивая плошками и что-то бормоча себе под нос. Наконец все, что нужно, лежало на столе. Хозяйка подошла к табуретке и, усевшись, с наслаждением потерла искривленную ногу.

– Да не нужны мне ваши деньги. Лучше расскажи, кто вы и почему бегаете? Как сумели соратника убить?

– Зачем тебе это? – насторожилась девушка, подтягивая ноги к животу.

– Любопытно, – просто ответила старуха. – Скучно тут. Новые люди здесь редко появляются. Двенадцать лет одни и те же рожи вижу.

– Тебе жалко того воина?

– Вот еще! – фыркнула собеседница.

– Почему ты спрашиваешь у меня, а не у Алекса? – попыталась уйти от вопроса Сайо.

– Я не на болоте росла, – закудахтала хозяйка. – Кое-что повидала. Он тебе не муж и не любовник. Неужели жених?

Девушка отвела глаза.

– Значит, нет, – покачала головой старуха. – А я-то думала, что тут любовь. Сбежали от родителей. Вот вас и ищут.

– Я не знала своих родителей, – проговорила Сайо, все еще избегая взгляда собеседницы.

Та продолжала:

– Ты-то из благородных, по лицу видно и по рукам. И тело у тебя непосильной работой не изъедено.

– Может быть, я служанка в богатом доме? – усмехнулась девушка.

– Нет, – покачала головой Нянька. – Алекс на слугу больше похож. Хотя и в нем есть что-то странное.

– Что же? – насторожилась Сайо.

– Да кажется временами, будто он сам не свой. Словно два человека в одном живут. То, смотришь, парень как парень. А то вдруг словно другой человек из-за него выглядывает. Странно это.

Девушка опять промолчала.

– А тебя я понимаю, – продолжала хозяйка. – Поэтому и спрашиваю.

– Если я не скажу? Ты нас выдашь?

– Сегодня не выдала, зачем же завтра буду выдавать, – пожала плечами старуха. – Подлечишься, и идите, куда шли.

Она замолчала, прислушиваясь к приближающимся шагам. Сайо на всякий случай вновь забралась под одеяло и прижалась к стене.

По знаку хозяйки Алекс вылил воду в большую бадью.

– Еще раз сходишь, и пока хватит, – велела она. Молодой человек понимающе кивнул.

Выждав немного, она прищурила единственный глаз и проговорила:

– А если расскажешь, кто ты да откуда, то как знать, может, и помогу чем. Решай, красавица.

Девушка задумалась. Старуха, кряхтя, встала и направилась к печке.

– Где ты только такого парня отыскала, – смеясь, проговорила она, подбрасывая в топку свежие поленья. – Не муж, не любовник, не жених, а ради тебя на воина руку поднять, по ледяному болоту нес. Я думала, что такие только в сказках бывают.

– Год назад его нашли без памяти в горах. Рядом с замком моего опекуна, – поколебавшись, ответила Сайо. – Он ничего не помнит из своего прошлого. Только имя.

Хозяйка как-то странно хмыкнула, бросив на девушку пронзительный взгляд.

– А тебя как звать, красавица?

– Опекун называл Юмико Сайо, – ответила она. – Как зовут на самом деле, я не знаю.

– Почему? – Нянька удивленно выпрямилась, насколько это было возможно с ее скрюченной спиной.

– Моя мать одна из приближенных жены Самозванца, – Сайо все-таки не решилась открыть всей правды.

Хозяйка вновь уселась на табурет и приготовилась слушать. Девушка помолилась Вечному Небу и заговорила. Она рассказала все, кроме истинного имени отца и матери. Несколько раз ей пришлось прерываться из-за кашля. Старуха сейчас же давала ей какое-то противное жирное питье с рыбьим вкусом, отчего становилось чуточку легче.

Пришел Алекс. Не на шутку заинтересовавшаяся необычной историей хозяйка всучила ему топор и выпроводила на улицу с наказом наколоть дров.

Продолжая внимательно слушать, она поставила в печку два больших медных кувшина, заварила в кипятке приготовленные травы. В одиночку выкатила из угла большую деревянную лохань и отыскала для Сайо чистую, хотя и рваную ночную рубашку.

Когда вода в кувшинах закипела, хозяйка вылила ее в лохань, добавила холодной и усадила туда девушку. Взвизгнув, та чуть не выскочила оттуда.

– Она же горячая! – закричала она, махая руками.

– Садись! – рявкнула старуха, грозно сверкнув единственным глазом. – Тебе лечиться надо!

Прикусив губу, девушка стала осторожно приседать, чувствуя, как начинает потихоньку свариваться.

Нянька укрыла лохань одеялом так, что наружу торчала только голова Сайо.

– Вот так и сиди, – удовлетворенно сказала старуха. – Прогревайся. Там отвары девяти трав.

Девушка обреченно кивнула. Хозяйка стала возиться у стола и вновь продолжила прерванный разговор.

– И куда вы собрались?

– Все равно, – ответила Сайо. – Мы хотели просто уйти подальше.

– Не далеко же вы ушли, – засмеялась старуха, насыпая в ступку нарезанные корешки и какие-то орехи.

Девушка вздохнула, уселась поудобнее и рассказала о своих злоключениях после побега из замка. Слушая ее, хозяйка хмыкала, крякала, но удержалась от комментариев. Засыпав порошок в кипящую воду, она сняла бронзовую чашку с огня и поставила ее в угол, прикрыв дощечкой.

– Как остынет, выпьешь.

Вернувшись на табуретку, старуха сразу заявила:

– Вы все сделали неправильно.

– Почему? – удивилась Сайо.

– Возчик ехал из замка и знал, что оттуда сбежала важная пленница. Вдруг он видит девчонку с двумя слугами. Ни повозки, ни соратников. Не все простолюдины дураки, красавица.

– Он просто узнал нашу спутницу, – вздохнула девушка. – Этого никто не мог предугадать.

– Будь твой слуга поумней, он бы лучше подготовился к побегу.

– Что ты имеешь в виду? – Сайо даже слегка обиделась.

– Он не знал, куда бежать, не отыскал место, где вы могли бы переждать, пока не утихнут поиски.

– А что бы ты сделала на его месте? – с легкой издевкой спросила она. – Он же ничего не помнит.

– Тут не память нужна, а мозги, – возразила старуха. – Достал бы пару бараньих шкур или теплых одеял. С ними вы могли бы легко пару раз переночевать и в лесу. А как ушли подальше, то и вышли бы к людям.

– В лесу звери, – попробовала возразить Сайо.

– Втроем легко поддерживать огонь в костре всю ночь, – отмахнулась хозяйка. – А если волки пристанут, можно и на дерево влезть.

Девушка промолчала. Нянька соскочила со скамьи, попробовала питье и, удовлетворенно крякнув, поднесла ко рту Сайо.

– Пей.

Отвар оказался горько-сладким с уже знакомым рыбьим привкусом.

– Что же нам теперь делать? – спросила она.

– Лечиться, красавица, – ответила старуха. – Дней десять у меня поживете, а там видно будет.

– А если нас найдут?

– Сюда редко кто заглядывает, – возразила хозяйка. – Даже зимой. Продукты мне недавно привезли. Соратник, что вас искал, тоже был. Так что дней десять точно никто не появится.

– Ну, а что же нам дальше делать, почтенная? – поинтересовалась Сайо.

– Внешность твою изменим, – криво улыбнулась старуха. – С фальшивым пузом вы хорошо придумали. Беременных даже насиловать нельзя, можно мужской силы лишиться. Вот только глаза у тебя уж больно приметные, да и лицо симпатичное.

– Не такое уж и симпатичное, – смутилась девушка.

– Мне лучше знать, – проговорила хозяйка. – Я ведь не на болоте выросла. Восемь лет по империи с театром ездила. Всяких людей видела. Красота у тебя редкая, благородную кровь за сто ли видать.

– Ты была танцовщицей? – удивилась Сайо. В ином качестве женщина в театре быть не могла.

– Не похоже?

– Ну…

Старуха опять закудахтала. Только на этот раз как-то очень грустно.

– Когда-нибудь я тебе расскажу, почему оказалась на болоте. Как настроение подходящее будет.

Она вздохнула.

– Как вылечишься, мы тебе волосы перекрасим, лицо подправим….

Заметив, что девушка испуганно вздрогнула, хозяйка вновь закудахтала. Только на этот раз весело.

– Да не навсегда, успокойся.

Сайо робко улыбнулась.

– С глазами сложнее будет, – продолжила собеседница. – Но и тут можно кое-что придумать. А идти вам надо в столицу.

– В Тонго?! – переспросила девушка, едва не вскочив. – Прямо в лапы Тайного Ока?

– Где лучше всего спрятать иголку? – старуха подняла палец – В стогу! А человека? Среди других людей. Сейчас идет война, в столице полно всякого народа. Затеряться среди них будет легче легкого.

– Но у нас нет никаких бумаг, – возразила Сайо.

– Что-нибудь придумаем, – проговорила хозяйка после долгого молчания.

Александра отложила в сторону топор. Все коряги, лежавшие возле полуамбара-полуземлянки, превратились в кучу дров. Она без труда поняла, что ее просто-напросто выгнали для продолжения какого-то важного разговора. Следовательно, ей просто необходимо узнать, о чем же там беседует Сайо с хозяйкой.

Алекс очень переживала за здоровье девушки. Для нее самой купание в холодном болоте закончилось на удивление благополучно. Першило в горле, да щекотка в носу иногда прорывалась глубоким, прочувственным чихом. К счастью, во время визита воина, то ли от нервного напряжения, то ли по другим причинам, дышалось удивительно легко.

Алекс открыла дверь, осторожно сняла сапоги и, морщась от холодного пола, кусавшего ступни через коряво намотанные портянки, тихо прошла мимо черневших корзин. Большинство из дыр, щедро украшавших стену комнаты, были открыты, и из них доносился знакомый голос Сайо:

– Мой опекун передал права на меня госпоже Айоро, и я уехала в Канаго, взяв с собой служанку и этого парня. По пути на нас напали разбойники…

– Кто же это решился ограбить караван сотника сегуна? – удивилась старуха.

Послышался плеск.

– Нас приняли за купцов, – пояснила Сайо. – Алекс тогда помог мне спрятаться.

– Где это произошло?

– На землях барона Татсо. Я потом гостила у него, пока не приехал сам господин Айоро. Так я впервые увидела своего нового опекуна. Он остался в Татсо-маро, а я со слугами и сыном барона поехала в Канаго.

– На этот раз добрались без приключений?

– Хвала Вечному Небу, ничего не случилось.

Александра криво усмехнулась.

– В Канаго мне очень понравилось, госпожа Айоро отдала меня в школу для девушек и сказала, что устроит мою судьбу.

«Кажется, Сайо решила довериться Няньке, – подумала Алекс, осторожно пятясь назад. – И даже со мной не посоветовалась. И это после того, как нас в двух местах чуть не выдали? Ох, как неосторожно».

В прескверном настроении она подошла к выходу, едва не задев одну из корзин. Натянув сапоги, Александра решила узнать, что же такого страшного прячет в них хозяйка.

Приоткрыв дверь так, чтобы добавить освещения, она осторожно сняла старое одеяло и плетеную крышку. К разочарованию Алекс, в корзине лежал сухой мох. Она уже собиралась вернуть все на место, но решила все же покопаться в ее содержимом. Подхватив с пола прутик, Александра стала раздвигать мох. Вдруг мелькнуло что-то красное, сдвинув в сторону еще пару пучков, она увидела кусок сине-красного шланга толщиной сантиметров пять, усеянного мелкими то ли чешуйками, то ли пластинками. Алекс собралась продолжить раскопки, но тут по «шлангу» пробежала легкая судорога.

Александра моментально вернула мох на место, закрыла крышку, отскочила назад, перевела дух и удовлетворенно чихнула.

«Змея! В каждой из этих корзинок лежит змея! Очевидно, здесь они пережидают зиму».

– Ну… ни… себе соседство, – пробормотала она, прислушиваясь и вытирая нос. Вроде все тихо. Алекс поспешила выйти на свежий воздух. Она пыталась вспомнить, держат ли где-то на Земле змей в помещениях. Пришло на ум только то, что яркую раскраску, как правило, имеют именно ядовитые змеи. Или те, кто под них маскируется.

Взяв топор, Александра направилась в комнату.

Сайо, уже одетая в ночную рубашку, полулежала на кровати, попивая бульон.

«Наверняка из змей», – неприязненно подумала Алекс.

– Все расколол? – спросила хозяйка, хлопотавшая у печки.

– Все, почтенная.

– Воду из лохани вынеси.

Александра подумала, что тоже не отказалась бы от ванны. Но, видимо, ее желания никто спрашивать не собирается.

– Куда выливать? – спросила она.

– Налево дерево с обломанным сучком. За ним яма. Туда и лей.

Она вынесла и вылила в неглубокую яму приятно пахнущую воду, потом вынесла на улицу и вымыла лохань, до вечера оставив ее под открытым небом. Тем временем хозяйка приготовила обед. Сайо за стол не села. Старуха приготовила ей какую-то сине-зеленую кашицу с сушеными ягодами и чашку отвара.

Перед Алексом же поставила большую миску. К счастью, на этот раз обошлось без экзотики. Обычный рис с кабачками.

– Скажи-ка, как ты умудрился через Чердак Демонов пройти? – поинтересовалась Нянька, присаживаясь напротив.

Александра вопросительно взглянула на Сайо. Девушка величественно кивнула.

– Алекс, я рассказала почтенной хозяйке все. Можешь ничего не скрывать.

– Как прикажешь, – пожала та плечами и чуть погодя с долей сарказма добавила: – Госпожа.

Старуха хмыкнула.

– Шел-шел и дошел, – проговорила Александра, набивая рот рисом. – Повезло. Не иначе кто-то на Вечном Небе помог.

– Там столько людей пропало, – вздохнула хозяйка, подвигая к себе миску. – Не страшно было?

– Страшно, – Алекс отломила кусок черствой лепешки. – Очень.

– И демонов видел? – любопытствовала старуха.

– Хвала Вечному Небу, нет, – покачала головой Александра. – Но видел тех, кто их видел. Вернее, тела этих несчастных.

Нянька открыла рот, собираясь задать очередной вопрос, но Алекс её опередила:

– Сколько дней мы будем у тебя гостить, почтенная?

– Ты куда-то торопишься? – недовольно поинтересовалась хозяйка.

– Я, – подчеркнула Александра, – никуда. Просто если мы здесь надолго, то запасов твоих может не хватить…

– У нас есть деньги! – оборвала его Сайо.

– В лесу рис не купишь даже за серебро, – усмехнулась Алекс. – Госпожа.

Старуха крякнула и почесала затылок под намотанным грязным платком.

– Да. В следующий раз я жду припасы через десять дней. Мне одной бы хватило. Но ведь вас еще двое. Ну, кое-какие запасы у меня есть. Но этого маловато.

– Что же делать, почтенная? – спросила девушка, плотнее закутываясь в одеяло.

– Придется на рыбе посидеть, – ответила Нянька. – У меня где-то старая ловушка лежит. Починим и поставим на ночь. Здесь богатые воды.

Александра понимающе кивнула и продолжила есть. Хозяйка больше вопросов не задавала. После обеда она отыскала среди корзин какую-то странную конструкцию из прутьев в половину человеческого роста и с гордостью продемонстрировала ее Алексу.

– Вот! Когда была помоложе, я часто рыбкой баловалась. А сейчас что-то не тянет.

Александра окинула скептическим взглядом переплетение веток.

– Чего тут чинить-то?

– Ты слепой? – возмутилась старуха. – Вон прореха, вон и вот тут. Вся рыба обратно в речку удерет. Там в углу прутья лежат. Как дырки заделаешь, меня позовешь. Я тебе рыбное место покажу.

Алекс выволокла ловушку и уселась перед ней в позе роденовского «Мыслителя». После недолгого размышления она разобралась в ее устройстве и с жаром принялась за ремонт. Вот только материал подкачал, он все время норовил вывернуться или сломаться. За время героического сражения Алекс с неподатливыми прутьями хозяйка выходила два раза. Первый раз целенаправленно прошагала в кусты, где, как уже знала Александра, располагалось отхожее место. А второй раз встала у двери и, ехидно щурясь, наблюдала за ее попытками свернуть неподатливый прут.

И тут как раз у Алекс неожиданно все получилось. Она заправила конец и гордо продемонстрировала старухе ловушку.

– Пошли, – проговорила та, махнув рукой.

Несмотря на поврежденную ногу и клюку, ходила она быстро. Попетляв по лесу минут десять, они вышли к большой заводи, окруженной густыми зарослями камыша. Александре показалось, что над черной водой поднимается легкий пар. От берега шли короткие мостки из трех связанных жердин.

– Бери палку подлиннее, – стала распоряжаться Нянька. – Привяжешь к ней ловушку и опускай.

После чего Алекс пришлось идти на мостки, жалобно скрипнувшие под его тяжестью, и топить ловушку в удивительно теплой воде.

– Тут всегда рыбы много, – сказала старуха, присаживаясь на поваленный ствол березы. – Особенно зимой.

– Теплые ключи, – догадалась Александра, продолжая стоять.

– Они самые, – криво улыбнулась Нянька. – А ты догадливый.

Алекс промолчала.

– И дерешься умело. Мне Сайо рассказала, как ты ее из темницы спас. Да только не похож ты на преданного слугу. Никак не похож.

– Я не знаю, кто я, – привычно отговорилась Александра.

Старуха закудахтала.

– Это ты можешь хозяйку свою обманывать да простолюдинов, что дальше соседнего двора не были. Я жизнь тяжелую прожила, кое-что повидала. Ничего ты не забыл, вот только говорить не хочешь. И на госпожу свою не как слуга глядишь. У меня хоть глаз один, да все видит.

Алекс почувствовала раздражение. Стараясь говорить максимально вежливо, она ответила:

– Ты думаешь, почтенная, что раз со змеями живешь, так все на свете знаешь? Не приглядывалась бы ты ко мне. Кто знает, что ненароком разглядеть можно?

Очевидно, тон, которым это было сказано, произвел на старуху впечатление. Она вдруг заторопилась. Александра протянула ей руку, помогая подняться, и подала клюку.

На обратном пути они обменялись лишь парой ничего не значащих замечаний. Только у самого дома Нянька вдруг спросила:

– Про змей откуда узнал?

– Видел, – лаконично ответила Алекс.

– Не проснулся гость-то? – с легкой тревогой поинтересовалась старуха.

Александра, вздохнув, взглянула на небо, где уже проявились первые звезды.

– Нет. Я был очень осторожен.

– Хвала богам, – кивнула хозяйка. – А то они со сна злые, на все подряд бросаются. И от яда их спасения нет. Ты учти это, когда в следующий раз вздумаешь лазать, где попало.

– Учту, – пообещала Алекс.

Сайо встретила их возвращение громким кашлем. Старуха засуетилась. Нацедила из кувшина темно-вишневого отвара, нагрела его в печке и протянула девушке.

– На недолгое время легче станет, – проворчала она. – На ночь я тебя мазью разотру, а завтра еще пропаримся.

Они поужинали остатками риса, и хозяйка, сполоснув чашки, объявила Алексу:

– Ночью из дома ни ногой. Волки тут пошаливают. Для всяких надобностей ведро старое за дверью.

– Гости от запаха не проснутся, почтенная? – не удержалась от иронии Александра.

– Оно с крышкой, – успокоила её Нянька. – А завтра поутру вынесешь.

Алекс крякнула. Победно улыбнувшись, старуха продолжила:

– У меня хоть и просторно, да вот уложить тебя некуда. На печке я спать буду. Так что устраивайся на полу.

– Как скажешь, – пожала плечами Александра. – Есть что постелить?

– Найдем, – заверила хозяйка.

Она забралась под лежанку, выставив наружу костлявый, прикрытый рваными тряпками зад, и, покопавшись, выволокла сверток, стянутый широким кожаным ремнем.

– Вот тебе постель, – сказала хозяйка и смачно чихнула от поднявшейся столбом пыли.

Алекс долго возилась с закостеневшим узлом.

– Да разрежь ты его! – не выдержала Нянька, державшая светильник.

Александра полоснула кинжалом и развернула сверток. Потревоженная стайка моли, взмахнув бледными крыльями, устремилась искать новый приют.

– Да, – почесала в затылке Алекс. – Тулупчик-то почти не надеванный.

– Много ты понимаешь! – буркнула хозяйка. – Им еще моя бабушка укрывалась!

Воздержавшись от комментария, Александра расстелила раритет на полу. В густой черной шерсти темнели многочисленные пыльные проплешины.

– А вот этим укроешься, – старуха протянула засаленное, в пятнах одеяло.

– Тоже бабушкино? – поинтересовалась Алекс.

Старуха ничего не ответила. Поставив светильник на стол, она вскарабкалась на печь и еще долго что-то бормотала себе под нос.

Александра сняла куртку, подложив ее под голову вместо подушки, и стащила сапоги, обогатив «тонким» ароматом и без того изысканное благоухание, наполнявшее комнату. «Хорошо еще, здесь клопов нет», – засыпая, успела подумать Алекс.

Вот только выспаться как следует у нее не получилось. Александра проснулась от громкого кашля Сайо. В комнате царила кромешная тьма.

– Эй, Алекс! – раздался в темноте голос хозяйки. – Печку открой, там угли еще должны быть.

Шлепая босыми ногами по грязному полу и тихонько ругаясь, Александра на ощупь принялась разыскивать печку. В процессе поиска она несколько раз натыкалась на удивительно многочисленную мебель, своротила табуретку, получила удар углом стола в пах, огласив тьму грозным: «Ой, гадство-о-о!»

Только упорным даруется победа! Печка была найдена! Заслонка открыта. С яростью моющего пылесоса Алекс дунула. И получила облако мелкого, едучего пепла в лицо. Словно насмехаясь над ней, в глубине печки радостно засияли угольки. Обливаясь слезами, Александра зажгла лучину, потом светильник.

Слушавшая ее цветастые комментарии Сайо непрерывно смеялась, прерываясь лишь на то, чтобы выкашлять очередной ком мокроты.

– Ты мне весь дом разгромил! – возмущенно закричала с печки хозяйка и тут же звонко ударилась затылком о потолок.

– Я потом приберусь! – огрызнулась Алекс. – Говори, что делать?

Под руководством Няньки она нашла отвар, разогрела его над угольями и дала девушке.

– Спасибо, Алекс, – пробормотала та, вытирая вспотевшее лицо.

– Пожалуйста, – буркнула Александра. – Госпожа.

Сайо тяжело вздохнула и закрыла глаза.

Алекс вернулась на свое место и погасила светильник. Весьма чувствительно побаливали отбитые бока и другое место. Тем не менее она заснула. И опять ненадолго.

Всю ночь Александра прыгала вокруг больной Сайо. Нянька так ни разу и не слезла со своей лежанки. Неудивительно, что утром настроение у Алекс было, мягко сказать, отвратительным. Не слушая бурчание хозяйки, она направилась вон из комнаты.

Распахнув ворота, она замерла. Все вокруг покрывал искрящийся в лучах восходящего солнца снег. Чистая пушистая белизна скрыла черные корявые ветки деревьев и бурые опавшие листья. Сухую траву и кустарник. Пахло легким морозцем, чистотой и радостью.

Александра сделала шаг и услышала полузабытый звук. Это скрипел под сапогами снежок! Совсем как дома, когда она выскакивала утром из расписанного похабщиной подъезда и бежала до автобусной остановки по тротуару, засыпанному первым снегом, стыдливо прикрывавшим разбросанный по газонам мусор.

Она с наслаждением вдохнула свежий, еще не наполнившийся местной слякотью воздух, и засмеялась. Алекс вдруг подумала, что очень давно не выполняла боевые упражнения. Сбросив куртку, она принялась разминаться, с радостью прислушиваясь к скрипу снега и хрусту суставов. Прыжок, удар, блок, еще удар, растяжка, прыжок! Как же давно ей не было так хорошо! Взвившись в воздух, она обрушила удар на бревно, отскочила в сторону и перевела дыхание.

– И кто тебя таким штукам обучил? – раздался удивленный голос. В дверях застыла хозяйка, ее единственный глаз расширился до размеров, принятых в японском анимэ.

– Не помню, – широко улыбнулась Александра, стаскивая пропотевшую рубаху и хватая горсть снега.

Хозяйка охнула и схватилась за дверь. Растерев до красноты грудь, Алекс взяла куртку и, насвистывая что-то из ранней «Арии», проследовала мимо обалдевшей старухи.

– Доброе утро, – поприветствовала она Сайо. – Госпожа.

Девушка сидела на кровати, закутавшись в одеяло, и потягивала из кружки горячий напиток. Шмыгнув носом, она кивнула, продолжая пить дымящееся варево. Вошла хозяйка, подозрительно глянула на Александру и направилась к печке.

– Ведро вынеси да помой, – проворчала она, гремя поленьями. – И пусть за дверью посохнет.

Александра кивнула.

Пока она чистила санитарные приборы, старуха приготовила завтрак. Остатки вчерашних кабачков и черствые лепешки.

После еды собрались за рыбой. Алекс выпросила у хозяйки пару тряпок на портянки, старую, всю в заплатах рубаху и такие же штаны. На недоуменный вопрос Сайо:

– Зачем тебе это тряпье?

Александра ответила:

– Постираться хочу.

– Тогда и вещички своей красавицы возьми, – предложила старуха, споласкивая в тазу чашки. – И золу не забудь.

Алекс тяжело вздохнула: «Опять в Синдереллу играть будем!»

Всю дорогу до заводи Александра чувствовала на себе оценивающий взгляд Няньки. Рыбы в ловушке оказалось на удивление много. Толстые карпы непривычного, почти черного цвета, караси, вьюны, блестящие лещи и какие-то змееподобные создания. Наверное, налимы.

Алекс едва выволокла ловушку на берег. Старуха принялась осторожно вынимать рыбу. Большую часть она складывала в маленькую корзину, но некоторые вновь отправлялись в болото. Тем временем Александра развернула генеральную стирку. Хорошо еще, вода в этом месте была теплая. Алекс беспощадно терла золой мокрую ткань, полоскала, выжимала, вновь полоскала.

«Это тебе не Indesit, – думала она, с остервенением выжимая платье Сайо. – И “Миф-универсала” тут тоже нет! Проклятое средневековье. Феодалы гребаные, совсем о женщинах не думают. Им бы только мечами махать, а ты тут мучайся».

Потом пришел черед штанам, портянкам и рубахе. Здесь все оказалось гораздо проще. Чуть смыв запах и затерев особенно грязные пятна, Алекс с силой шмякнула отжатую одежду на мостки и с наслаждением выпрямилась, разминая спину.

Старуха тоже времени зря не теряла. Прямо на месте она выпотрошила и почистила рыбу, ловко орудуя коротким, сильно сточенным ножом.

Уха, приготовленная Нянькой, значительно отличалась от той, к которой привыкла Саша Дрейк, и больше напоминала рыбный суп. Причем сама рыба подавалась отдельно на гладко оструганных досках, заменявших тарелки.

Выуживая мелкие, острые косточки из карпа при тусклом свете чадящего светильника, Александра с тоской думала, что теперь ей рыбная диета обеспечена надолго.

А вот Сайо очень понравился ароматный бульон с кусочками кореньев, пшеном и морковкой. С не меньшей охотой ела она и жареную рыбу. Здоровье девушки медленно, но все же шло на поправку.

Нянька каждый день устраивала ей горячие ванны, поила отварами целебных трав, а на ночь растирала едко пахнущей мазью. Ночью за ней, как за малым ребенком, ухаживал Алекс, по два-три раза разогревал успокаивающее питье. Он безропотно выполнял все приказы хозяйки, колол дрова, таскал воду, выносил помои и даже стирал белье. Только на четвертую ночь ей и бедному парню, наконец-то, удалось выспаться.

За эти дни хозяйка рассказала ей свою историю, правда, так и не назвав своего настоящего имени. «Я хозяйка Змеиного острова», – говорила она о себе.

Почти двести лет назад предок барона Охло привез из похода на юг несколько огневиков. Очень ядовитых змей, чей яд продавался по крупицам и стоил столько же, сколько ограненный алмаз. Кроме яда очень полезным было мясо змей. Их сердце и печень входили в состав зелий, помогавших вернуть мужскую силу старикам. Так же дорого ценилась шкура змей. По поверьям меч, хранившийся в ножнах из кожи огненного вьюна, дольше сохранял остроту. А женский пояс из такой кожи оберегал жену от измен.

Земли, которыми владел Охло, представляли собой в основном сырые леса и болота. Рис и пшеница росли плохо. Большинство крестьян, чтобы заплатить господину, шли на заработки в Канаго, но больших денег не приносили. А жить благородный человек должен достойно. Вот и решил предприимчивый барон заняться разведением ценных тварюшек. Местные мыши и лягушки пришлись им по вкусу. Только вот зимы – нет. Почти все змеи вымерзли в первый же год.

Охло знал, что на юге есть племена, чьи женщины яко бы сумели приручить огневиков. Уж неведомо, чем он задобрил варварских вождей, только те продали ему молодую девушку, заверив, что та умеет обращаться со змеями и знает все их тайны.

Неизвестно, что знала несчастная девчонка, едва-едва умевшая изъясняться по-тонгонски, но Охло привез ее на болото, построил дом и уехал, оставив в помощь старого крестьянина с поврежденной рукой. Тот не только научил дикарку языку, но и стал ее мужем. То ли девушка попалась способная, то ли действительно знала, как обходиться со смертельно опасной живностью, но часть огневиков сумела пережить вторую зиму. Весной одна из змей укусила крестьянина, и тот через минуту умер. К счастью, нянькина прабабка в это время уже носила под сердцем ребенка. Яд на мужчин и женщин действовал не одинаково. Если женщина успевала отсосать кровь, прижечь рану и выпить противоядие, она выживала. А вот мужчину от укуса огневика ничто не могло спасти.

Вот почему у хозяек Змеиного острова никогда больше не было мужей. В молодости их забирали в Охло-маро, где девушки попадали в услужение к барону или кому-то из соратников. Как только рождалась девочка, ее сразу возвращали на остров.

У матери Няньки было две дочери и сын. Уж больно она понравилась наследнику барона, и тот продержал ее в замке до тех пор, пока не обеспечил девчонками, что называется, с запасом. Мать вернулась на болото, когда бабушке уже было тяжело ходить.

Основной заботой хозяек Змеиного острова, или Нянек, было обеспечение зимовки нежных созданий. С наступлением первых заморозков они отправлялись на поиски спящих огневиков. Отыскивали их под корягами или в зарослях тростника по одним им известным приметам. Если гад еще не заснул, то мог и тяпнуть за руку, без спроса забравшуюся в его убежище. Приходилось быть очень осторожной и всегда таскать с собой тлеющие угли и противоядие.

Сладко спящую рептилию прятали в корзину с сухим мхом. А часть змей шла в переработку. Добыча яда и внутренностей тоже входила в обязанности хозяек острова.

Ранней весной они выносили корзинки к болоту, просыпались и выбирались из них огневики самостоятельно. И так до следующей осени. Поскольку существовала регулировка численности змеиного населения, всем хватало мышей, лягушек, птичек всяких, и далеко от острова никто из них не забирался. За все время существования Змеиного острова произошло только два инцидента со смертельным исходом, когда детям, собиравшим грибы, попался какой-то ошалелый огневик. С тех пор окрестные жители стали еще дальше обходить негостеприимные болота.

Мать нынешней Няньки не хотела для дочери повторения свей судьбы. Поэтому уговорила господина Охло отпустить девочку с бродячими актерами, остановившимися в замке по пути в Канаго-сегу. Барон, только что занявший отцовское место, решил сделать прощальный подарок любовнице. Тем более что старшая дочь уже вовсю помогала бабушке на острове.

Шесть лет будущая Нянька путешествовала с труппой по городам империи. Вначале она выполняла самую простую работу: стирала, помогала на кухне, расписывала декорации. Потом хозяин труппы заметил у нее талант к танцам. И в десять лет девочка уже танцевала на сцене. Их представления пользовались большим успехом в стране, только-только отошедшей от ужасов гражданской войны. Зарабатывали артисты достаточно, чтобы не голодать. Девушка выросла и превратилась в настоящую красавицу. Появились богатые покровители. Однажды в Тонго один из них, отошедший от дел бодигар, выкупил ее у хозяина труппы.

Они жили в маленьком домике в пригороде столицы. За время службы бывший телохранитель Сына Неба скопил кое-какие средства, которых вполне хватало на достойное существование. Это время Нянька считала самым лучшим в своей жизни. Несмотря на то что господину было уже за шестьдесят, она родила ему дочку, в которой престарелый воин души не чаял. Он даже написал завещание, оставлявшее им дом, так что в будущее молодая женщина смотрела с большим оптимизмом. Но беда пришла, откуда не ждали.

Спасаясь от преследования соратников сегуна, бандиты случайно оказались на Змеином острове. Из пятерых, перебравшихся через болота, троих в первый же день ужалили огневики. Но двое уцелевших убили сестру Няньки и ее мать. Престарелая бабушка уцелела случайно. В тот день она стирала белье. Понимая, что не в ее старческих силах справиться с разбойниками, она сумела добраться до деревни и сообщила крестьянам о нападении. Узнав о случившемся, на остров примчался сам барон Охлу. Ратников, осмелившихся лишить землевладельца столь ценного имущества, утопилили в болоте. Но змеи рисковали остаться без надзора. Принимать ученицу чужой крови бабка Няньки отказалась категорически! Господин был в ярости. И надо же такому случиться, что как раз в эти дни в Канаго-сегу гастролировала та самая труппа.

Барон Охлу послал в Храм тысячи богов богатый дар, а сам помчался в столицу. Старый бодигар и слышать не хотел о том, чтобы расстаться с любовницей и дочерью. Соратники схватились за мечи. Бывший телохранитель Сына Неба дорого продал свою жизнь. Трое воинов барона остались в его горящем доме.

Няньке совсем не хотелось возвращаться на болота к комарам, лягушкам и змеям. По дороге она попыталась бежать. Поймали и жестоко избили. Уже в замке Охло женщина пыталась покончить жизнь самоубийством. Нянька не уточняла, что произошло. Только в результате она лишилась одного глаза и сильно повредила ногу.

Рассвирепевший барон разлучил женщину с дочерью, пообещав жестоко казнить девочку, если мать умрет!

Бабушка выходила единственную внучку и даже успела передать ей большую часть своих знаний. Двенадцать лет назад она умерла, оставив Няньке должность хозяйки Змеиного острова. Её дочь так и живет в Охло-маро. У нее уже есть сын, но пока не родится дочь, она свою мать не увидит.

– Пусть уж Вечное Небо пошлет ей только сыновей, – вздыхая, повторяла Нянька, вытирая набегавшую слезу.

Слушая хозяйку, Сайо понимала, что неприятности и беды, обрушившиеся на ее голову, еще не самое страшно, что может произойти. Оказывается, есть вещи пострашнее смерти. На пятый день девушка попросилась на прогулку. Нянька лично надела на нее старый тулуп, на котором спал Алекс, и Сайо в сопровождении парня первый раз вышла из дома.

На земле белели пятна снега, после затхлого воздуха комнаты дышалось удивительно легко. Алекс приготовил для нее низенькую скамеечку и, придерживая девушку под руку, помог до нее дойти. Усевшись, Сайо принялась разглядывать окружающий лес, щурясь от яркого солнца.

Молодой человек махал топором, освободив их хозяйку от каждодневной прогулки за хворостом. Топила Нянька часто. Для лучшего сна гостей требовалось поддерживать определенную температуру. Чуть теплее – змеи могли проснуться, а чуть холоднее – кто-то из них мог заболеть или даже погибнуть. Вот почему даже укрывались корзинки по-разному. На тех, что стояли у двери, лежали старые одеяла, а те, что дальше у входа, не покрывались ничем.

– Хозяйка хочет нам помочь, – тихо проговорила девушка, видя, что парень не обращает на нее никакого внимания.

Алекс отбросил в сторону разрубленный сучок.

– Чем она нам может помочь, госпожа?

– Ты знаешь, что Нянька не всегда жила на болоте? – вопросом на вопрос ответила девушка, слегка раздраженная пренебрежительным тоном парня.

– Со мной она не больно разговаривает, – проворчал молодой человек, копаясь в куче толстых веток. – Я слышал, она тебе говорила что-то про актеров.

– Нянька с театром много ездила по стране, даже побывала в столице, – поведала ему Сайо. – Она и нам советует двигаться туда.

– Почему, госпожа? – кажется, Алекс заинтересовался.

– Чем больше людей, тем легче затеряться, – наставительно проговорила девушка.

– Ты же хотела встретиться с матерью? – напомнил парень. – Госпожа.

Сайо в раздражении дернула плечом и промолчала.

Не дождавшись ответа, молодой человек вновь взмахнул топором.

То ли от свежего воздуха, то ли еще от чего, у девушки вдруг разболелась голова. Она встала и пошла к двери. Но не успела она сделать и трех шагов, как рядом оказался Алекс и осторожно взял ее под руку.

– Сама дойду, – буркнула Сайо, отдергивая руку.

– Как прикажешь, госпожа, – пожал плечами парень, отступая.

Он все же проводил ее до двери. Забравшись под одеяло, девушка вытерла пот и грустно уставилась на хозяйку, возившуюся у печки.

– Что так мало погуляла? – не оборачиваясь, спросила та.

– Не хочется, – буркнула Сайо. – Прохладно.

– А вот слуга твой мороза не боится, – сказала Нянька. – Снегом умывается.

– Как хочет, – равнодушно ответила девушка.

– Почему ты так говоришь, красавица? – удивилась старуха. – Вы же с ним столько пережили! Конечно, он всего лишь слуга, но таких слуг я еще не встречала.

Она подошла к табуретке и, усевшись, пристально посмотрела на Сайо единственным глазом.

Стушевавшись под этим внимательным и добрым взглядом, девушка вдруг почувствовала, что ей совершенно необходимо высказаться. Хотя бы для самой себя.

– Да, Алекс не однажды спасал мою жизнь. И я ему благодарна, – прерывисто вздохнула она. – Как только я стану достаточно богатой, то обязательно отблагодарю его! Клянусь Вечным Небом, награда будет щедрой! Очень щедрой! Но…

Сайо вымученно улыбнулась.

– Здесь у меня была возможность подумать о нашем будущем. Я… Я…

Девушка взглянула на Няньку, внимательно ловившую каждое слово, и очень тихо проговорила:

– Я так и не смогла представить его… рядом с собой. Несмотря ни на что, Алекс для меня навсегда останется только слугой.

– Ты умна, госпожа, – покачала головой старуха, впервые назвав Сайо таким титулом. – И не по годам прозорлива. Умеешь разбираться в людях. Я видела, как Алекс выполнял свои упражнения. И прыгает парень высоко и бьет сильно. Но вот воинской благородной крови в нем нет совсем.

– Почему? – удивленно и разочарованно протянула девушка.

– Ни один благородный человек не возьмется стирать женское белье!

– Но… – попыталась возразить Сайо.

Однако хозяйка, не обращая внимания, продолжила свою мысль:

– И ни один воин не прикоснется к ночному горшку, госпожа! Если рядом есть простолюдин.

– Алекс же ничего не помнит! – повысила голос девушка. – Он потерял память!

– Может, когда-то и потерял, – не стала спорить Нянька. – Да только нашел давно! Поверь, госпожа, я с театром шесть лет ездила, правду от игры отличить сумею. Он или все вспомнил, или очень многое. Да только хвалиться ему, видимо, нечем, а то бы давно рассказал. Благородный человек лишнего дня в слугах не проходит. Да ты это и сама знаешь, госпожа.

Она собиралась продолжить, но тут со стороны печки послышалось рассерженное шипение.

– Ох! – всплеснула руками хозяйка. – Рыбу же пора запускать!

Сайо поморщилась. За эти дни рыбный суп успел ей порядком надоесть. Пришел Алекс и принес свежую охапку дров. Ни девушка, ни хозяйка больше к этому разговору не возвращались.

Весь день Сайо размышляла над словами старухи. Особенно неприятной казалась мысль о том, что Алекс помнит, но скрывает от нее свое прошлое. Неужели он действительно что-то вспомнил? На ум пришла странная фраза молодого человека: «Когда-нибудь я тебе расскажу. Если ты на самом деле захочешь, чтобы я стал твоим мужчиной». Тогда она обратила внимание лишь на последние слова. Сейчас же Сайо сильно подозревала, что Нянька права и парень ее попросту обманывает.

Тогда получается, что старуха права и во всем остальном? Действительно, не может благородный человек стирать женские тряпки и притрагиваться к поганому ведру! Алекс должен был не унижать себя позорными занятиями, а заставить старуху сделать эту работу. Тут же услужливая память припомнила и другие странности в его поведении. Недостойная мужчины привязанность к кошке. Подчеркнутое игнорирование женщин. А ведь многие были готовы оказать ему самое горячее внимание. Но, кажется, удалось это только Цие. Ведь именно ей парень сам делал прическу. Да и то он уж слишком равнодушно отнесся к ее замужеству.

Но Алекс же ей нравится. Очень нравится! И даже больше чем нравится. Что же делать, подскажи, о Вечное Небо!

Сайо не спала. Давно уже похрапывала на теплой печке старуха, внесшая в ее душу столько сумятицы, ровно дышал Алекс, то и дело почесываясь. Изголодавшиеся блохи никак не могли насытиться. Хотя кашель уже отступил и ослабленному организму требовался отдых, девушка никак не могла заснуть. Пытаясь привести мысли в порядок, найти какую-то опору, она все больше и больше запутывалась, словно погружалась в липкую, противно вязкую трясину.