Глава 32. Легенда

Лайтнер К’ярд

Я уворачиваюсь от летящих в меня камней. Те, что оказываются слишком крупными или пролетают слишком близко, приходится дробить, превращая в крошку. Проще их просто отшвырнуть силой, но сегодня у нас командное преодоление препятствий. Так что я рискую зашибить парней, прорывающихся слева и справа от меня. По сути, мне на них плевать, но зачет засчитывается только, если команда придет к финишу в полном составе.

Вот и приходится прикрывать их.

Падаю на землю, чтобы пропустить особенно крупный камень. Кувырок. И тут же ухожу вправо, чтобы оттолкнуть напарника в сторону от выросших из-под земли острых пик.

Едхов Адмирал!

Вообще-то, ньестр А’долиж, но за его военное прошлое и за жесть в отношении преподавания все студенты за глаза называли его Адмиралом.

Всякий раз придумывает что-то новое, а нам с Харом отдуваться. Хотя другу повезло меньше – у него в команде Х’им, которому даже больничный не помог. Адмирал лишь помахал тапетом перед его лицом, и сказал, что, если начнется война, воевать придется даже калекам. Так этот идиот еще и умудрился брякнуть, что они не на войне, а в академии.

Уверен, после такого ловушек на полигоне автоматически добавилось.

Под ногами треснуло, и я соскользнул в яму. Но вовремя направил вниз огромный импульс силы, и земля в секунду уплотнилась, превращаясь в гору, по которой я вскарабкался наверх.

На меня Адмирал тоже взъелся: благодаря звонку отца ректору, я «прогулял» несколько занятий по военному делу. Так что есть за что отдуваться, и обычно мне даже нравится такой суровый подход. Не дает расслабиться, заставляет максимально сконцентрироваться, что всегда помогало в укрощение волн. Но сегодня перед занятием, Хар, проходя мимо, хлопнул меня по плечу:

– А могли бы сейчас пить льяри и кормить девчонок пирожными.

– В смысле?

– Кьяна пишет, что им с Вирной нужно в Центральную библиотеку. Хотела, чтобы я отвез их.

– Хидрец! – рычу я. – Я бы тоже мог отвезти!

– О чем и речь. Напишу, что ты передаешь привет.

Ответить я не успел, потому что Адмирал начал свой обычных инструктаж. А это почти часовая лекция о том, какие мы придурки, и разминка после. Но настроение вмиг становится отвратительным. Я мог бы увидеться с Мэйс, а не страдать этой фигней. И вообще, что если в библиотеке кто-то решит с ними познакомиться? На Кьяну надежды нет, Вирна пока свободна.

В смысле едха с два она свободна!

Но «да» мне еще не сказала.

Естественно, я думаю о Мэйс, а не об инструктаже, и возвращаюсь в реальность, когда через усилители доносится голос Адмирала про минутную готовность. В его случае это означает, что все веселье на полигоне начнется секунд через тридцать.

Мы добегаем до «глаза урагана». Так называется этап отдыха – середина полигона, на котором можно немного расслабиться. Можно, конечно, и много, но тогда какая-то другая команда придет первой и получит балл выше.

Один из моих напарников падает прямо на землю, а я сажусь и прислоняюсь к камню. Сил во мне еще много, продержусь. Удивительно или нет, но я все-таки научился управлять чужой, практически как своей. Меня больше интересует, что делает Мэйс.

Проще всего взять и спросить, но я и так столько раз писал ей первым! Руки так и чешутся сделать это, удерживаюсь от того, чтобы не потянуться за тапетом, и встаю:

– Пойдем, – говорю команде. – Придем первыми – Адмирал не заставит идти штрафной круг.

Только ради этого стоит поторопиться!

Мы как раз проходим новую полосу препятствий, браслет на моей руке посылает легкую вибрацию и мигает входящим сообщением. Я краем глаза успеваю прочитать: «Я соскучилась». Краем другого глаза замечаю катящийся прямо на меня гигантский камень, но не успеваю поставить щит.

Хидрец!

Он разбивается прямо передо мной: не слишком изящно, крупный булыжник все-таки ударяет меня в плечо. Но за ним покрасневший от натуги напарник.

– Спасибо, – кричу я.

– Не за что. Не зевай.

Да какой зевать! Там Мэйс скучает и ждет моего ответа. Так что следующий камень я буквально распыляю в пыль.

Стоит ли говорить, что наша команда приходит первой?

А сил во мне столько, что я бы прошел еще парочку кругов, но занятия для меня на сегодня закончены.

Я издевательски машу Хару и ухожу к раздевалкам. Чтобы быстро смыть с себя пыль и грязь полигона, запрыгнуть в эйрлат и ехать к Мэйс. Только возле библиотеки вспоминаю, что Вирна не должна знать о программе Родреса, поэтому, припарковавшись, пишу:

«Ты где?»

Она отвечает не так быстро, как хотелось бы, но отвечает:

«Все еще в библиотеке».

«Если соскучилась, то выходи к главному входу. Я тебя жду».

В моих фантазиях Мэйс бежит ко мне со всех ног, в реальности приходится прождать минут сорок, пока старинное здание библиотеки выпустит девушек из своих недр. Едх, что они там делали столько времени?! Если бы Вирна не написала, что она соскучилась, я бы, наверное, уехал. Точно уехал!

Но она соскучилась.

И призналась в этом сама.

Сегодня точно должен пойти дождь!

Вот, пожалуйста. За это время действительно успевает начаться дождь, пока что мелкий и противный, но обещающий превратиться в затяжной. Поэтому я стягиваю с себя куртку и накидываю на плечи Вирны. Ей она великовата, но подходит к кроссовкам – так Мэйс выглядит по-хулигански. Мне хочется сказать, что я тоже скучал, но мы не одни.

– Куда тебя подвезти? – спрашиваю у Кьяны, которая замирает на ступенях.

– Меня должен встретить Хар.

– Боюсь, он освободится нескоро. Адмирал выписал всем штрафные.

– А ты почему здесь?

– Моя команда пришла первой.

– Понятно, – кивает девушка. Кажется, она в курсе, насколько тот зверь, и какие у него правила. – Тогда подбросьте меня до Кэйпдора. Если, конечно, не помешаю.

Вообще-то, больше всего на свете мне хочется остаться наедине с Вирной, но, прежде чем успеваю ответить, за меня это делает Мэйс:

– Не помешаешь.

– Садись, – говорю я, распахивая перед девушкой дверь. Потом помогаю разместиться Вирне на пассажирском месте рядом со мной.

Она так близко и так далеко, что это сводит меня с ума. Но приходится сдерживать себя, чтобы не поддаться вперед и не коснуться ее губ.

– Кто вас сюда загнал? – киваю на библиотеку, оставшуюся за спиной.

– Н’етх, он преподает мифы, – говорит Кьяна.

– Ваша общая работа? И как? Нашли что-то интересное.

– Да, очень любопытную легенду.

– Кьяна знает древнеранханский, – говорит Мэйс.

Я присвистываю.

– Что, серьезно? И что там? В этой легенде.

– Пусть тебе расскажет Вирна, – подмигивает она. – Если захочет.

В таком настроении мы быстро добираемся до Кэйпдора, и Кьяна убегает, напоследок попросив Мэйс серьезно подумать о ее предложении.

– О чем она? – интересуюсь я, когда мы остаемся одни.

Наконец-то одни.

Я забрасываю руку на спинку ее сиденья и заглядываю Вирне в глаза. Так бы и смотрел в них постоянно.

– Кьяна предложила мне жить вместе с ней.

– Ничего себе! – вскидываю брови. – И что ты думаешь?

Она стягивает куртку и возвращает мне.

– Что должна думать о сестрах. Я не могу уехать из дома.

– Твои мелкие в безопасности, – напоминаю я, – а ты должна подумать о себе, Вирна. Ты можешь переехать на время. Тем более Кьяне можно доверять, я тебе говорил.

– Она классная, – кивает Вирна. – Красивая, стильная, веселая, хорошо учится. И даже знает древнеранханский.

– Само совершенство, – шучу я, а вот Вирна, кажется, воспринимает мои слова серьезно, потому что плотно сжимает губы.

– Ты правда так считаешь?

– Конечно, нет. Никто не идеален, но так жить интереснее.

Мэйс закусывает губу.

– Она въерха.

Так! И опять, и снова. Я подаюсь вперед, и наши лица оказываются совсем близко друг от друга:

– Синеглазка, если ты решила придумать что-то за меня, то хотя бы это озвучивай. Меня не интересует Кьяна, пусть она хоть сотню раз совершенна. Мне плевать, что она въерха, как плевать на то, что ты человек. Это ты сомневаешься, подхожу ли я тебе, а я со своими симпатиями давно определился.

– Симпатиями?

– Да, мне нравится девушка-океан. Мне нравишься ты, Мэйс.

Она смотрит на меня долго-долго, смотрит прямо в сердце, а потом хочет что-то сказать, но я закрываю ей рот пальцем:

– Только не говори, что я тебе тоже нравлюсь. Это будет означать, что ты согласна быть моей.

Мне искренне хочется, чтобы она укусила меня за палец и сказала что-то в своем стиле, что-то вроде того, что я идиот. Но она просто отстраняется, а я даже не пытаюсь скрыть своего разочарования.

– Хочешь есть?

– Да.

– Тогда давай перекусим. Я знаю одно заведение на Четвертом.

Мэйс не возражает, и это уже прогресс. Хотя, зная ее, опять попытается заплатить. Но и это мы проходили. Все это мелочи! Потому что главное я уже заполучил – свой океан.

Кафе небольшое и скромное в сравнении с той же «Бабочкой», но уютное и теплое в такой пасмурный день. С пледами на креслах, рыбками в стенах-аквариумах и тихой музыкой. Еще тут самый большой выбор десертов. Я почему-то уверен, что Вирне здесь понравится, и она, действительно, рассматривает все с интересом, хотя и старается не глазеть. И даже не против, когда я делаю заказ за нас двоих.

– Ты почему сегодня такая задумчивая? – спрашиваю я.

– Это из-за легенды.

– Той самой, которая не переведена?

– Ага.

– Она называется «Как земля полюбила океан».

– Хм… Интересное название, мне уже нравится.

– Сама легенда тоже интересная, но очень грустная.

– Еще бы. Она же легенда.

– Не любишь легенды?

– Нет. После каждой хочется удавиться.

– Тогда не буду тебе ее рассказывать.

– Эй, так не пойдет! Ты возбудила мое воображение, а теперь отказываешься его удовлетворять?

На этот раз Мэйс тихо смеется.

– Она про девушку по имени Хайенн. Хайенн была младшей и самой любимой дочерью правителя П’элза. И самой красивой.

Кто бы сомневался? Правда, вслух я этого не сказал. С Мэйс станется больше ни слова ни сказать, а название легенды действительно меня заинтриговало.

Отец позволял Хайенн вести ту жизнь, которую ей хотелось, и больше всего на свете девушка любила океан. Она не могла купаться в нем, потому что в воде теряла собственные силы, но любила гулять по побережью и слушать шум волн. Поэтому отец построил для нее малый дворец прямо на скалах. Так как Хайенн гуляла каждый день, то своей красотой привлекла внимание лиархов, что охраняли границы своих водных владений. Одним из них был молодой воин Гор. Чем больше он наблюдал за красавицей, тем сильнее влюблялся в нее, поэтому однажды не выдержал и вышел на берег. Он представился простым юношей, что спасся во время шторма. Хайенн влюбилась в него с первого взгляда и пригласила к себе во дворец.

– А в древности времени даром не теряли!

– К’ярд!

– Что, К’ярд? Ты дальше рассказывай.

Оказавшись на суше, Гор потерял свои силы, которые утекали как вода. То есть буквально. Это его убивало, поэтому ему приходилось каждую ночь купаться в океане. Конечно же Хайенн заинтересовало, куда постоянно исчезает ее возлюбленный. Она проследила за ним и узнала тайну Гора. Разозлилась на то, что он ей ничего не сказал, и прогнала его.

Гор вернулся в океан, а Хайенн поняла, что не может жить без него. Бросилась она за ним к берегу, начала звать, и тогда появился он вместе в волнами. Поцеловал ее и превратился в воду. Оказалось, что не суша медленно убивала его тело и магию, это делала сила его возлюбленной. Сила земли.

Когда Хайенн поняла, что натворила своим прикосновение, то горе ее было таким огромным, что она превратилась в скалу, врастающую в океан. Чтобы Гор мог обнимать ее. Чтобы остаться с ним навечно.

– Мыс Гор, – догадываюсь я. – Не знал, что с ним связана такая странная легенда.

– Почему странная?

– Ну ты подумай. Парень и девчонка не могли прикоснуться друг к другу. Сдуреть можно!

– А ты так не смог бы?

– Точно нет, – качаю головой и провожу пальцами по ее раскрытой ладони. – Тогда бы я не смог сделать так.

Время рядом с Вирной летит как никогда быстро. Мэйс уже пора на работу, а мне не хочется ее отпускать. И судя по тому, как она медлит, ей тоже не хочется расставаться, поэтому мы продолжаем сидеть в эйрлате, на парковке возле «Бабочки».

– Я буду ждать тебя здесь, – говорю я. – После твоей смены.

– Нет.

– Да, – на сей раз я не собираюсь отступать. Поэтому когда мы выходим из эйрлата, повторяю: – Да, Мэйс. Я буду ждать тебя здесь, и я отвезу тебя домой. Договорились?

– Это будет рано утром.

– Завтра выходной.

– Я буду сонная и говорить со мной будет не о чем.

– А потом ты проснешься, и мы будем долго разговаривать.

– Что значит – а потом я проснусь?

Я приподнимаю брови и сую руки в карманы. Отступаю, потому что больше всего мне сейчас хочется затолкать ее в эйрлат и увезти как можно дальше от этого клуба, ото всех этих взглядов, которые на нее будут сыпаться, ото всего… Но Кьяна, чтоб ее с ее совершенством, права. Я не могу решать за нее.

– До утра, Мэйс.

– К’ярд!

– До утра, – повторяю я и сажусь в эйрлат.

Потому что больше всего на свете мне сейчас хочется ее поцеловать. И потому что после этого я уже точно не смогу ее отпустить.