Самоадвокация в 60-е годы

В этом разделе мы рассмотрим, как 35-му президенту Соединенных Штатов удалось следовать пяти принципам подлинного лидерства, а также использовать метод, взятый из понимания своего развития для того, чтобы ориентироваться в кризисе и избежать риска ядерной войны. В США он стал известен, как Кубинский ракетный кризис.

Президенты, генеральные директора и монархи могут находиться на вершине своих организаций, но они все равно сталкиваются с ситуациями, где им необходимо отстаивать свою способность быть лидером. Президент Джон Ф. Кеннеди оказался в шаткой ситуации. Он понял это и активно занимался решением проблемы.

Пустить что-то в ход

В 1962 году Джон Ф. Кеннеди позволил себе быть втянутым в неудавшиеся, тщательно скрываемые военные действия на Кубе, направленные на провоцирование военного переворота против правительства Фиделя Кастро. Эта была военная операция в бухте Кочинос, потерпевшая неудачу. Советский Союз разместил баллистические ракеты на Кубе в 90 милях от побережья Соединенных Штатов, несмотря на заверения, что они не будут использовать Кубу в качестве военной базы. 15 октября 1962 года президент Кеннеди и его команда были вынуждены признать кризис. Вопреки заверениям советского руководства, что они не будут размещать ракеты, самолеты U2 подтвердили, что ракеты прибыли на остров и готовились для использования.

Почему Советский Союз предпринял такой безрассудный шаг? Какая цель могла бы оправдать курс действий, который с большой долей вероятности привел бы к ядерной конфронтации?.. Эти вопросы были первыми на повестке дня у старших советников Кеннеди, которые собрались в 11:50 во вторник, 16 октября. «Мы, безусловно, ошибались насчет того, что он пытается сделать на Кубе, – признал Кеннеди. – В этом нет никаких сомнений».

Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев сказал послу в США Анатолию Добрынину, что основной проблемой между США и СССР будет то, что случится с Берлином. Город, находящийся под властью Западной Германии, был изолирован, и расположен строго на территории Восточной Германии. «Американская вера в их предполагаемое ядерное превосходство заставляла их действовать (по словам Хрущева) самонадеянно». Хрущев заключил: «Давно пора укоротить их длинные руки». Ему нравился Кеннеди, он считал его человеком с характером. И все же Добрынин вспоминал, что Хрущев «не скрывал своей веры в то, что давление на Кеннеди может принести некоторый успех для нас».

Встреча Кеннеди с Хрущевым была тяжелой для молодого президента. Кеннеди верил заверениям СССР о том, что о Кубе не нужно беспокоиться, однако после полученных фотографий с доказательствами установки ракет Кеннеди со своей командой назвал четыре гипотезы, объясняющие действия Советского Союза. Оказалось, что в решении СССР были учтены все четыре фактора:

1. Советский Союз был заинтересован в защите Кубы, которую атаковали повстанцы, спонсируемые США, но потерпевшие неудачу в заливе Свиней в 1961 году. Затем правительство Кеннеди создало проект «Мангуст», который включал в себя диверсию против отраслей кубинской экономики, в том числе производства нефти и сахарного тростника, а также дискуссии об убийстве президента Кастро.

2. Страна Советов хотела доказать свою глобальную власть, поставив США перед свершившимся фактом – развертыванием ядерного оружия на Кубе, и ждать: хватит ли у Кеннеди, его администрации и военных лидеров воли ответить.

3. СССР пытался компенсировать дисбаланс в ракетном арсенале по сравнению с Америкой. (Никита Хрущев сказал своему сыну, что СССР было нечего скрывать, когда речь заходила о способности производить ракеты. «У нас ничего нет, и мы должны это скрывать», – говорил он.) Хрущев блефовал, когда говорил о массовом ракетном производстве, и столкнулся с мрачной реальностью ограниченной дальности советских баллистических ракет. «Хрущев предложил кратчайший путь развертывания баллистических ракет средней и/или промежуточной дальности на Кубе. Почему бы не подбросить ежика в штаны дяди Сэма?»

4. Согласно книге «Квинтэссенция решения. На примере Карибского кризиса 1962 года» (Г. Аллисон и Ф. Зеликов) Кеннеди и его команда не были убеждены в причине, по которой Хрущева так волновало ракетное неравенство. Почему он не подождал, пока советские технологии не наберут скорость? Они не могли определить четкую мотивацию, кроме изменчивой личности самого Хрущева. «У Кеннеди, по крайней мере, вскоре появился более правдоподобный ответ. Должно быть, это Берлин. Хрущев использовал бы ракеты, чтобы решить Берлинский кризис – на своих условиях».

Идея Кеннеди о планах Хрущева использовать ракеты на Кубе для усиления позиции в Берлине была поддержана Ллевелином Томпсоном, специальным советником Госдепартамента по Советскому Союзу. Томпсон изо всех сил пытался понять, почему Хрущев и его коллеги Добрынин и министр иностранных дел Громыко распространяли мнение, что они не будут поднимать никаких вопросов о будущем Берлина, который СССР называл «гнилым зубом» у них во рту – до окончания предстоящих выборов. Когда были обнаружены ракеты, Томпсон и Кеннеди пришли к выводу, что, как выразился президент США, Хрущев «ведет двойную игру». Кеннеди объяснил: «Он сказал, что оружие было оборонительным, что они не перевозили туда оружие и все остальное».

У президента и его команды заканчивалось время. Их доступные ответы могли повысить их уязвимость или же способствовать немедленному военному конфликту, который мог перерасти в ядерную войну. Если бы Кеннеди и его команда выбрали военный ответ и предприняли быстрые воздушные налеты, чтобы уничтожить ракеты, на деле они могли уничтожить не все ракеты, не говоря уже о международном мнении, что сверхдержава США начала атаку на карибскую нацию. Любой обмен ракетами между двумя сверхдержавами времен холодной войны мог привести к катастрофическому военному конфликту. Если бы обе стороны запустили ракеты и ядерное оружие, последствия были бы немыслимыми.

Если бы Кеннеди и его команда выбрали дипломатический вариант, они дали бы СССР больше времени для создания работающих ракет. Поскольку американские ракеты были направлены на Россию в Турции, можно утверждать, что Соединенные Штаты должны были просто принять факт наличия советских ракет на Кубе. Кеннеди окружали советники, которые предлагали первый военный вариант по уничтожению ракет, после чего бы последовало вероятное вторжение на Кубу и свержение правительства Кастро.

Джон Кеннеди прочитал «Августовские пушки» Барбары Такман и знал, каким образом европейские страны приняли ряд ошибочных решений и спровоцировали Первую мировую войну. Кеннеди служил в Тихом океане во время Второй мировой. Его разрывал внутренний конфликт, когда он видел, как умирали американцы и японцы. Он был награжден медалью «Пурпурное сердце» за героизм и ставил под сомнение причины, по которым армии убивают друг друга ради защиты стратегических островов в изолированных регионах. Президент понимал, что сомнительные военные тактики могут принести страдания и гибель людей. Его скептицизм усугублялся решением, которое он принял двумя годами ранее, позволив 1800 кубинским эмигрантам, прошедшим подготовку в ЦРУ, провести военный переворот против марксистского правительства Кастро. Советники заверили Кеннеди, что тайная операция станет катализатором народного восстания граждан, выступающих против политики Кастро, а в случае неудачи у мятежников будут варианты побега. Позже президент понял, что обещания были результатом затуманенного мышления. Повстанцы могли исчезнуть и стать партизанами в горах, но горы находились в 80 милях от места высадки и были окружены болотами.

Артур М. Шлезингер был историком и специальным помощником президента США. В предисловии к книге Роберта Кеннеди «13 дней: Свидетельство о Кубинском кризисе» Шлезингер описывает, как Кеннеди «приложил все усилия, чтобы держать вооруженные силы на самом коротком поводке, что во многом привело их скрытому раздражению».

Джон Ф. Кеннеди боялся того, что может случиться в случае эскалации, и сопротивлялся осуществлению воздушного удара под прикрытием. Во время ракетного кризиса Кеннеди вежливо и последовательно отвергал агрессивные рекомендации Объединенного комитета начальников. «У этих офицеров есть одно большое преимущество», – сказал он. – Если мы… сделаем то, что они хотят, никого из нас уже не будет в живых, чтобы сказать, что они были не правы». Но Кеннеди должен был быть лидером. На тот момент в истории Соединенных Штатов он был избран президентом с наименьшим отрывом от другого кандидата.

Помимо этого, он был сыном Джозефа Кеннеди, которого критиковали за поддержку подписания в 1938 году Мюнхенского соглашения: согласно ему немецкоговорящая часть Чехословакии отошла нацистской Германии и не предпринимались попытки сдерживания империи Адольфа Гитлера. Джозефа Кеннеди осуждали за то, что он выступил в роли миротворца. Если бы его сын согласился на военные удары, это бы дало ему возможность мужественно встать на сторону Объединенного комитета начальников и защитить США, но это, скорее всего, бы привело к полному уничтожению Кубы и к эскалации военных действий, которая переросла бы в ядерную войну.

Исходя из доступных 22 октября 1962 года вариантов, президент Кеннеди решил, что не будет прибегать к неожиданной воздушной атаке, за которую выступали его советник по национальной безопасности МакДжордж Банди и Объединенный комитет начальников. Он также первоначально исключил идею блокады (после чего последовали бы переговоры), которая была предложена министром обороны Робертом Макнамарой и послом ООН Эдлаем Стивенсоном. Президента беспокоило, что воздушный удар может перерасти в ядерную войну, но он также боялся, что США потеряют лидерство, если будет казаться так, будто страна напугана переговорами и втянулась в нескончаемые дискуссии, в результате которых ракеты остались на Кубе. Его брат Роберт настаивал на вторжении и говорил, что оно выиграет немного времени для них, но Кеннеди «становился все более убежденным, что блокада – наименее провокационный способ оценить намерения Советского Союза».

В те напряженные дни после обнаружения ракет на Кубе Кеннеди и его команда обсуждали разные взгляды, но президент считал, что для эффективного результата от США потребуется вывезти ракеты из Турции, которые были направлены в сторону СССР. Когда его советник Томпсон предположил, что они могут оказать давление на Хрущева, чтобы тот убрал ракеты из Кубы без каких-либо уступок со стороны США, Кеннеди не согласился. «Мне кажется, что мы должны быть разумными. Нам, возможно, в любом случае не удастся вывезти ракеты из Кубы, и я сейчас имею в виду переговоры. Нам придется вывезти наше оружие из Турции».

Роберт начал поддерживать идею блокады, как и другие советники, включая Ллевелина Томпсона. Президент Кеннеди выбрал блокаду, или карантин карибской нации, с угрозой воздушных ударов в случае, если советские корабли пересекут демаркационную линию.

На протяжении всего этого процесса, начиная с первых фотографий ракет на кубинской земле и заканчивая соглашениями между двумя странами, которые не учитывали потенциал ядерной конфронтации, Кеннеди находился в ситуации, когда ему пришлось вести сложный процесс принятия решений, который включал противоречивые мнения многочисленных военных и политических экспертов. Не было четкого пути вперед, и ставки были невероятно высоки.

Президенту Кеннеди нужно было менять стратегию после операции в заливе Свиней. Его привели к плохому решению, которое испортило его репутацию. Он понял, что не может доверять лидерство кому-то, хотя сознавал, что может расширить свои перспективы, а не полагаться только на экспертов.

Психолог из Йельского университета Ирвинг Дженис придумал термин «групповое мышление», чтобы обозначить психологическое групповое усилие для достижения консенсуса ценой подавления инакомыслия и поиска новых альтернатив. Президент Кеннеди распорядился пересмотреть процесс принятия решений, который привел к операции в заливе Свиней. Артур Шлезингер описал этот процесс как невысказанное средоточие на достижении гарантированного консенсуса.

В работе «Как Джон Кеннеди изменил процесс принятия решений для всех нас» Мортен Хансен описывает четыре этапа процесса принятия решений Кеннеди, когда были обнаружены ракеты на фотографиях, сделанных воздушной разведкой.

1. Каждый участник должен действовать как «скептически настроенный универсал», фокусирующийся на проблеме в целом, а не подходящий к ней с точки зрения своей отрасли.

2. Чтобы стимулировать беспристрастные дискуссии, группа должна использовать неформальную обстановку, без официальной повестки дня и протокола и избегать собраний в Белом доме.

3. Команда должна быть разбита на подгруппы, которые будут работать над альтернативами, а затем вновь воссоединена.

4. Команда должна иногда собираться без Кеннеди, чтобы люди не следовали только его взглядам.

Идея заключалась в том, чтобы выслушать различные точки зрения, стимулировать дебаты, изучить варианты, проверить предположения и позволить победить лучшему плану.

За 18 месяцев до ракетного кризиса на Кубе молодой президент доверился мудрости своих старших советников и только позже признал, что язык, который они использовали для поддержки тайного вторжения, представлял нечеткую формулировку, которая фактически подчеркивала вероятный провал миссии. Его опыт доверия так называемым экспертам по операции в заливе Свиней нанес ущерб репутации Джона Кеннеди, а также репутации Демократической партии и страны. После того как повстанцы, которые пережили нападение, были заключены в тюрьму, команда президента Кеннеди, включая его брата Роберта, договорилась об их освобождении.

Президент решил тайно установить систему звукозаписи в офисах Белого дома – скорее всего, для помощи в написании мемуаров, но многие полагают, что он записывал для того, чтобы иметь возможность проверить позицию различных членов своей команды в будущих обсуждениях.

22 октября в 10 часов утра президент Кеннеди позвонил Дуайту (Айку) Эйзенхауэру – 34-му президенту США, генералу армии США и бывшему верховному главнокомандующему союзными экспедиционными войсками во время Второй мировой войны. Айк поделился своим мнением, но не было такого мудрого старика, который бы разрешил этот кризис. Кеннеди нужно было сделать звонок. Обеспокоенный риском эскалации, президент спросил: «Генерал, а что, если Советский Союз – Хрущев – объявит завтра, и я думаю, он это сделает, что в случае нападения нами на Кубу будет ядерная война? Каково ваше мнение и какова возможность того, что они запустят ракеты, если мы вторгнемся на Кубу?» Эйзенхауэр ответил Кеннеди, что они могут запустить ракеты, даже ядерные, но он не думает, что они так поступят в этой ситуации. Кеннеди спросил Айка – рискнул бы он сам, если бы до сих пор был президентом?.. Айк сказал, что если бы перед ним стояла серьезная проблема, которая бы вызвала реальное беспокойство, то «нужно пустить что-то в ход».

Президент Кеннеди взял на себя ответственность и пустил что-то в ход: он принял лучшее решение, которое он только мог принять, используя опыт процесса принятия решения после провала в заливе Свиней.

Оказалось, что для сдерживания ядерной конфронтации нужно было и другое стечение обстоятельств. Спустя годы было признано, что второй капитан советской подлодки Б-59 Василий Архипов отказался подписывать согласие на запуск ядерных торпед, нацеленных на ВМС США в водах за пределами Кубы. В то время как два других капитана его подписали, Архипов отказался. Его решение, вероятно, остановило ужасающий военный конфликт.

Президент Кеннеди также поспособствовал этому. После неудачного решения о подпольном вторжении, которое было первоначально поддержано президентом Эйзанхауэром, Кеннеди учился на своих ошибках. Он был твердым сторонником своего потенциала после того, как он оступился. Он был частью команды людей, которыми руководил и которые последовали совету Айка в момент кризиса и «пустили что-то в ход».

В результате разностороннего мышления и эффективности этого процесса Джон Кеннеди принял окончательное решение о введение карантина и возможности воздушных ударов. Он учился и развивал свою команду, признавая, что должен придерживаться правильного подхода. Ему нужно было быть лидером.

Ранее мы упомянули пять ключевых элементов аутентичного лидерства Билла Джорджа. Так они выглядят применительно к президенту Кеннеди и кубинскому ракетному кризису:

1. Стремиться к цели с энтузиазмом. Кеннеди привел свою команду к решению этой проблемы, признавая, что для поиска наилучшего решения потребуется работа на очень высоком уровне.

2. Практика твердых ценностей. Кеннеди не делегировал принятие решения военным лидерам. Это не сработало ранее, и он взял на себя ответственность следовать своим ценностям и противостоять старшим офицерам.

3. Руководствоваться сердцем. Кеннеди и его команда учитывали различные составляющие, которые бы могли повлиять на их решение, включая население Кубы, США, Берлина и всего мира.

4. Установление взаимосвязанных отношений. Кеннеди мотивировал свою команду найти возможные альтернативные ответы на нестабильное решение, включая сохранение диалога с первым секретарем ЦК Компартии СССР и его представителями.

5. Проявление самодисциплины. Кеннеди понял, что ему нужно оставить свою команду, чтобы они могли работать без его влияния. Ему также нужно было продолжать руководить страной, пока его команда работала над поиском наилучшего из возможных решений кризиса.

Лидерство Кеннеди способствовало достижению наилучших возможных результатов для двух сверхдержав и одной маленькой страны, которые находились на грани ядерного конфликта.

Давайте теперь обратимся к одному из представителей шоу-бизнеса, который родился спустя пять лет после разрешения напряженных переговоров, известных в США как Кубинский ракетный кризис. Он вырос в Нью-Джерси и решил взять интервью у своих кумиров-комиков – посмотреть, чему он может у них научиться.