II. Как противодействовать манипулятору

Термин «защитный механизм» знаком почти каждому. Подлинные защитные механизмы – это почти рефлекторная реакция психики, возникающая в ответ на возможную «угрозу» того или иного вида эмоциональной боли. Если дело касается конкретно самоосознания (эго), то такая реакция, прежде всего, будет направлена на защиту нашего представления о себе от страхов и тревоги, которые возникают, когда принятые в социуме правила и нормы заставляют нас испытывать чувство вины или стыда. Существует множество различных способов защиты эго, некоторые из них хорошо известны и вошли в обыденный обиход.

Наличие и использование защитных механизмов является одним из центральных принципов, лежащих в основе традиционных или психодинамических подходов к пониманию человеческого поведения. Действительно, классические теории всегда выделяли типы личности (хотя бы отчасти), исходя из наиболее часто применяемых способов защиты эго. Но, как уж было сказано ранее, они имеют некоторые недостатки, которые мешают нам правильно понять людей с патологией характера. Традиционные теории утверждают, что все люди обязательно испытывают чувство вины, стыда и тревоги, если делают что-то неправильно. Они также утверждают, что у человека, когда возникает «угроза» его имиджу, срабатывают естественные рефлекторные механизмы, которое мы называем защитными. Наконец, они рассматривают такое поведение, как неосознанное.

Традиционные модели человеческого поведения и личности не работают в случае с характеропатом. Когда характеропатичные люди демонстрируют конкретные поведенческие реакции, часть которых мы называем защитными механизмами, они делают это не ради спасения от эмоциональной боли, вины или стыда. И не в стремлении предотвратить пугающее событие. Как правило, характеропаты ведут себя подобным образом с расчетом непременно достигнуть желанной цели, манипулировать окружающими и контролировать их, а также, чтобы эффективнее противостоять принятию или усвоению социальных норм. Они используют защитные механизмы как средства и дальше делать то, что, по правилам общества, люди не должны делать, в результате у них не формируется здоровое чувство вины или стыда. Более того, обычно они выбирают подобное поведение осознанно, но делают это так часто, что оно становится рефлекторным. Таким образом, многие модели поведения, которые традиционно считались защитными механизмами, правильнее рассматривать как избегание ответственности и тактику манипулирования и контроля, когда они используются характеропатами.

Возьмем, к примеру, механизм отрицания. Почти каждый из нас хотя бы раз слышал нечто похожее: «Конечно, у него есть проблема, но он отрицает ее». Зачастую это выражение применяют неправильно. Настоящий защитный механизм отрицания – это психологическое состояние, при котором человек бессознательно защищает себя от невыносимой эмоциональной боли. Возьмем случай с Агнес, пожилой женщиной, еще относительно здоровой. Ее муж, с которым она прожила сорок лет, только что перенес инсульт, и врачи в больнице сказали, что он в критическом состоянии и, скорее всего, уже не выздоровеет. Пол был любимым мужем и надежным партнером Агнес на протяжении большей части ее взрослой жизни, и она не готова потерять его. Ей грозит перспектива остаться одной, без его постоянной поддержки. Агнес уверена, жить без Пола она просто не сможет. Поэтому, несмотря на безнадежную ситуацию, она остается рядом с ним, день за днем, держит его за руку, разговаривает. Агнес убеждена, он выкарабкается – он же всегда выкарабкивался! – и не соглашается с теми, кто утверждает иное. Эта женщина «в отрицании». Она не делает этого намеренно, она бессознательно защищает себя от внезапного и невыносимого горя, которое испытает, если примет реальность. Со временем она лучше психологически подготовится к травме, и тогда механизм отрицания разрушится. Когда это произойдет, она останется без защиты, которая до поры удерживала бурный поток слишком сильных переживаний и боли, и то, что вырвется наружу, накроет Агнес лавиной эмоций.

Сравните вышеупомянутый пример со случаем Джеффа, подростка с расстройством характера. Джеффа поймали с поличным, когда он с силой толкал младшеклассника, и вызвали «на ковер». «Что? – возмущается он. – Я ничего такого не делал!» Он отрицает свое поведение, но находится ли он в психологическом состоянии отрицания? Нет! Классический подход предполагает: 1) он притворяется, чтобы не чувствовать себя плохо из-за того, что сделал; 2) защищаясь от невыносимого чувства стыда и/или вины, он просто не может признаться себе или кому-либо еще в том, что сделал; и 3) он ведет себя неосознанно. Это опасные предположения, но именно такие чаще всего делают непрофессионалы и многие профессионалы. Также это предположения, которые оказываются совершенно неверными, если речь идет о характеропатической личности. Правильная точка зрения будет такой: Джефф совершенно лишен чувства вины, стыда или беспокойства по поводу своего поведения, и прежде всего именно поэтому он без лишних колебаний поступил так, как поступил. Скорее всего, он уже обещал вести себя не агрессивно. Хотя окружающие недовольны его поведением, он продолжает так поступать. Его наверняка уже много раз наказывали, поэтому Джефф прекрасно понимает, что ведет себя неприемлемо. Однако он все равно не готов подчиниться стандартам поведения, которые от него требуют другие. При этом он хорошо осведомлен о вероятных последствиях, которыми грозит ему очередной разбор полетов. Но он не хочет сталкиваться с этими последствиями настолько же сильно, насколько не желает менять свой стиль поведения. Лучше он попытается убедить дежурную по коридору, что она ошибается и на самом деле видела совершенно другое, что она обвиняет его напрасно и поэтому должна отступить. Короче говоря, когда Джефф отрицает, он ни в коем случае не защищается, он – борется. Он не находится в психологическом состоянии, он применяет тактику и прекрасно понимает, что делает. Тактику, которую он использует, часто называют отрицанием, но в действительности это самая обычная ложь. А лжет он по той же причине, по которой часто лгут и остальные люди: чтобы избежать неприятностей.

Убедительное доказательство его вины появится, если дежурная вызовет двух или трех свидетелей, и все они подтвердят, что она видела. Тогда Джефф может сказать что-то вроде: «Ладно, ладно. Возможно, я слегка толкнул его. Но он сам напросился на это. Он не давал мне покоя всю неделю». Приверженцы традиционных теорий посчитали бы, что он «вышел» из отрицания. Но в отличие от истории с Агнес, мы не видим того, что действительно должно случиться, когда кто-то выходит из этого психологического состояния. Мы не видим боли. Мы не видим, чтобы Джефф сломался от горя. Вместо этого мы видим: он признается, но лишь наполовину, и продолжает упрямо противостоять правилам, которые мы требуем от него соблюдать. Мы не видим никаких признаков стыда или вины. Мы видим только признаки неповиновения.

Самое важное, на что следует обратить внимание в поведении Джеффа – хотя он лжет быстро, автоматически и, вероятно, по давней привычке, он действует не бессознательно. Он точно знает, что делает. Притворяться невиновным и отрицать свой проступок так убежденно, что «обвинитель» начинает сомневаться в правомочности своей жалобы – эффективный инструмент боя, как показывает прошлый опыт Джеффа. Он уже избавлялся подобным способом от неприятностей раньше, и потому надеется, что это сработает снова. Следует помнить, что привычное и автоматическое поведение – это не то же самое, что поведение бессознательное. Все люди с нарушениями характера, особенно агрессивные личности, используют различные психологические модели поведения и межличностные маневры, чтобы добиться желаемого. Об этих моделях и маневрах будет рассказано дальше. Они одновременно выполняют несколько функций, приводящих к появлению жертвы. Во-первых, помогают скрыть агрессивные намерения человека, который использует их. Во-вторых, их применение часто вынуждает остальных занять оборонительное положение. В-третьих, их отработанное до автоматизма, вошедшее в привычку использование усиливает дисфункциональный, но предпочтительный для характеропата способ взаимодействия с окружающим миром, что позволяет ему добиться большего результата. С их помощью агрессор лишает общество шансов навязать ему социальные нормы и остается верен своим принципам. Наконец, поскольку большинство людей не способно правильно интерпретировать поведение агрессора, эти тактики позволяют ему эффективно манипулировать окружающими, эксплуатировать, использовать в собственных целях и контролировать их. Если вы хорошо знакомы с традиционными психологическими подходами, скорее всего, вы решите, что человек, демонстрирующий одну из этих моделей поведения, «защищается». Но подобное отношение к агрессору – это прямая дорога к превращению в жертву. Когда человек использует тактики поведения, которые будут описаны ниже, – это, прежде всего, говорит о том, что он идет в наступление. А правильное понимание происходящего мысленно подготовит вас к решительным действиям, которые придется предпринять, чтобы избежать столкновения.

Невозможно перечислить все техники, какими пользуется хороший манипулятор, чтобы обмануть остальных или получить над ними преимущество. Но автоматически применяемые психологические приемы и межличностные маневры, перечисленные ниже, являются одним из наиболее популярных видов оружия в арсенале психически неуравновешенных людей вообще, агрессивных личностей в частности и особенно личностей скрыто-агрессивных. Важно помнить, что когда люди демонстрируют подобное поведение, они в этот самый момент – сражаются. Они борются против ценностей или стандартов поведения, которые, как они думают, навязывает им общество. Они борются, чтобы преодолеть сопротивление других и добиться своего.

Скрыто-агрессивные личности особенно искусны в использовании различных тактик, помогающих им одновременно и скрыть собственные агрессивные намерения, и заставить противника обороняться. Люди, вынужденные защищаться, держатся менее уверенно, путаются в мыслях, больше сомневаются в себе, и постепенно у них появляется стремление отступить. Использование перечисленных тактик увеличивает шансы манипуляторов добиться своего и получить преимущество над своими жертвами. Иногда, тактики используются по отдельности. Однако гораздо чаще опытный манипулятор сразу запускает целый залп из разных техник, и вы даже не успеваете осознавать, насколько активно вами манипулировали, пока не становится слишком поздно.

Преуменьшение. Эта тактика представляет собой уникальный вид отрицания в сочетании с рационализацией. Используя данный прием, агрессор утверждает, что его поведение на самом деле не так вредно или безответственно, как считает кто-то еще. Агрессор пытается сделать из слона муху. Использование преуменьшения ясно иллюстрирует разницу между невротической личностью и характеропатом. Невротик часто делает из мухи слона или «катастрофизирует». Характеропат, напротив, чаще принижает значимость своего проступка. Манипуляторы поступают подобным образом с целью заставить противника почувствовать, что тот был слишком суров в своей критике или несправедлив в оценке ситуации.

В истории Дженис и Билла проблему употребления психоактивных веществ Билл преуменьшал, настаивая на том, что у него нет алкогольной зависимости, и утверждая, что запои случались только тогда, когда он испытывал чрезмерное напряжение или ему не хватало поддержки от Дженис. Поначалу Дженис купилась на это преуменьшение и убедила себя, что, поскольку муж не напивается изо дня в день, его привычка употреблять алкоголь действительно не настолько серьезна.

На протяжении многих лет я сталкивался с множеством примеров, когда агрессивные личности всех типов преуменьшали масштаб и последствия своего агрессивного поведения. «Возможно, я и притронулся к ней однажды, но не ударил», «Я слегка толкнул ее, но ведь никаких следов не осталось», – говорили они.

Они часто используют два «шестибуквенных слова», которые я запрещаю в терапии: просто и только. История всегда повторяется. Они стараются убедить меня, что я делаю ошибочные выводы, а в действительности они вели себя не настолько неправильно, насколько я предполагаю. Преуменьшение для них – это вовсе не способ чувствовать себя лучше, даже понимая, как плохо они поступили, это в первую очередь способ манипулировать моим впечатлением о них. Они не хотят, чтобы я видел в них преступника. Помните, им комфортно в их агрессивном обличье и образе поведения, поэтому их главная цель – заставить меня поверить, будто нет ничего плохого в том, каковы они из себя.

Ложь. Трудно определить, что человек лжет в момент, когда он это делает. К счастью, часто вовремя находятся убедительные доказательства, и правда выходит наружу. Но случается и такое. Вы даже не подозреваете, что вам врут, пока не становится слишком поздно. Если вы не хотите оказаться обманутыми, вам следует помнить: поскольку агрессивные личности всех типов обычно не останавливаются ни перед чем в стремлении достигнуть собственных целей, вам стоит ожидать, что они будут лгать и жульничать. Также необходимо помнить, что манипуляторы, являясь скрыто-агрессивными личностями, умеют лгать изящно и тонко. Тот, кто предложил формулировку судебной клятвы «говорить правду, только правду и ничего кроме правды» был хорошо осведомлен в том, как много есть способов солгать. Манипуляторы и другие характеропаты довели ложь до уровня искусства.

Очень важно помнить, что характеропатические личности лгут часто – иногда чисто из спортивного интереса – и охотно, даже когда сказать правду достаточно легко. Ложь путем умолчания – очень изящная форма лжи, которую используют манипуляторы. Как и ложь путем искажения. Манипуляторы могут скрывать от вас значительную часть правды или искажать ее отдельные элементы, чтобы держать вас в неведении. Я работал с людьми, которые обманывали самым наглым образом, изрекая истинные факты. Как можно лгать, говоря только правду? Они делают это, опуская моменты, жизненно необходимые для того, чтобы получить полную картину «всей истории».

Одна из самых тонких форм искажения – намеренная неопределенность. Это излюбленная тактика манипуляторов. Они тщательно продумывают свои истории и создают впечатление, что предоставили вам достаточно информации, но опускают существенные детали, которые в противном случае позволили бы вам узнать всю правду.

В истории Эла и Дона Эл не рассказал всю правду, когда Дон спросил о его планах на свою дальнейшую работу. Это было почти безобидное тщательно продуманное умолчание и в то же время разрушительная ложь. Эл намеренно говорил неопределенно о перспективах развития компании. Наверняка он прекрасно понимал, что Дон в конце концов узнает всю правду, но рассчитывал, это случится, когда его планы уже невозможно будет разрушить.

Отрицание. Как говорилось выше, это тактика, при которой агрессор отказывается признать, что он сделал что-то вредоносное или опасное, когда это действительно произошло. Таким образом он пытается скрыть (как от себя, так и от других) свои агрессивные намерения. Негодуя «Кто? Я?», агрессор мешает ему противостоять, заставляя жертву чувствовать, что она не вправе обвинять его в неприемлемом поведении. Это также способ, с помощью которого агрессор разрешает себе продолжать делать то, что он хочет делать. Повторюсь, данное отрицание не имеет ничего общего с отрицанием человека, который только что потерял любимого и не в состоянии полностью принять боль и осознать реальность потери. Классическое отрицание является главным образом «защитой» от невыносимой боли и беспокойства. Тактика отрицания – в первую очередь не «защита», а маневр, который агрессор использует, чтобы заставить других людей отступить, сдаться или даже почувствовать себя виноватыми из-за того, что они утверждают, будто он делает что-то не так.

В истории священника Джеймса тот активно отрицал свое чрезмерно раздутое честолюбие. Он отрицал, что причиняет боль своей семье и пренебрегает ею. Но сильнее всего он отрицал, что настойчиво преследует личные цели. Напротив, Джеймс считал себя смиренным слугой праведного дела. Ему удалось убедить множество человек (а возможно, и себя самого) в благородстве и чистоте своих намерений. Но в глубине души Джеймс понимал, что ведет себя нечестно. Это подтверждает его реакция на известие, что места в Совете старейшин ему не видать, если у него возникнут семейные проблемы. Узнав об угрозе его амбициозным планам, Джеймс мгновенно «преобразился». Он решил, что вполне может отложить службу Господу хотя бы на выходные и посвятить несколько дней своей семье. Слова пастора не открыли глаза Джеймсу. Он всегда и сам хорошо знал, что может помешать или помочь его карьере. Он понял, что если не позаботится о своем браке, рискует потерять то, чего действительно очень хотел. Поэтому он решил (по крайней мере, временно) изменить курс.

В истории Мэри и Джо Мэри часто ссорилась с Джо из-за его бездушного, а порой и жесткого отношения к их дочери Лизе. Джо отрицал свою агрессивность. Он даже сумел убедить Мэри, что она ошибается в своих внутренних ощущениях, считая, будто муж ведет себя агрессивно, когда на самом деле он добросовестно и преданно заботится о горячо любимой дочери. Джо нужна дочь-отличница, получающая только пятерки. Мэри встала у него на пути. Отрицание было тактикой, которую Джо использовал, чтобы устранить жену как препятствие на пути к собственной цели.

Избирательное невнимание (или избирательное внимание). Тактика, при которой агрессоры активно игнорируют предупреждения, просьбы или пожелания других людей и вообще отказываются обращать внимание на что бы то ни было, если оно способно помешать выполнению их планов. Обычно агрессор прекрасно знает, что вы от него хотите, когда начинает демонстрировать поведение «Я не желаю ничего слышать!». Используя данную тактику, он активно отказывается воспринимать чужие слова или изменить поведение – ведь для него это означает подчиниться.

В истории Дженни и Аманды Дженни пыталась донести до дочери, что та, проявляя безответственность, делала себе хуже. Но Аманда не слушала. Учителя пытались объяснить ей, как улучшить оценки, но их она тоже не слушала. Активное слушание и внимательное отношение к чужому мнению и советам – это, помимо прочего, еще и акт подчинения. Но, как вы, должно быть, помните, Аманда не из тех девочек, которые легко подчиняются. Она твердо решила не останавливаться ни перед чем, что окажется у нее на пути, убедилась, что умеет манипулировать достаточно хорошо, а потому ее непременно ждет «победа» в борьбе за власть с авторитетными фигурами, и – закрыла уши. Она не видела никакой необходимости слушать. С ее точки зрения, она только лишилась бы некоторой части влияния и контроля, если бы подчинилась тем, кого она считала менее сильными, умными и способными, чем она сама.

Среди детей, которые, как полагают, страдают от дефицита внимания, есть те, кто на самом деле использует избирательное внимание как способ избегать ответственности и манипулировать людьми. Они демонстрируют невероятную способность фокусировать и поддерживать внимание при любой ситуации или задаче, которые считают выгодными для них, интересными или в какой-то мере желательными. Однако, когда их просят услышать, что они на самом деле не желают слышать, или сделать, что они предпочли бы не делать, они перенаправляют свое внимание на все остальное. Это особенно заметно, когда авторитетная личность дает им наставления или указания. Хотя от них требуется всего лишь услышать чужие советы и предостережения, они начинают с ними бороться при помощи тактики «невнимания».

Самый полезный опыт, который я приобрел, работая с манипулятивными людьми (особенно детьми), заключается в понимании, насколько важным при общении с пациентом, использующим тактику избирательного невнимания, является правильное обращение. Особенно его ценность понимаешь тогда, когда эти люди искренне и ответственно решают уделять внимание или посвятить себя тому, чем они предпочли бы вообще не заниматься. Часто детей-манипуляторов приводят к психотерапевту раздраженные родители, а сами дети в действительности не собираются ни говорить, ни слушать. Я перестаю с ними общаться (не говорю, не слушаю активно и т. д.) и позволяю им скучать и чувствовать себя неуютно до тех пор, пока они не пойдут на прямой контакт взглядов, и пока я не увижу ясные признаки того, что они готовы уделить мне серьезное внимание. Когда я касаюсь темы, которая им не особенно нравится, и они отводят глаза, я замолкаю. Когда они снова начинают проявлять внимание, заглядывают в глаза, я продолжаю. Я называю эту технику избирательным разговором. Человек, прилагающий усилия, чтобы слушать то, что он предпочел бы не слышать, и фокусироваться на темах, которые он предпочел бы избегать, заслуживает моего уважения. Я всегда говорю им об этом, подбадриваю и хвалю, чтобы они действительно слушали. Их чувство самоуважения всегда усиливается, когда они признают ценность приложенных усилий. Помните, человек не способен одновременно принимать что-то и сопротивляться ему. Поэтому, если человек намеренно не обращает на вас внимания, просто не тратьте на него слова. Только когда он перестанет сопротивляться (бороться) и обратит внимание, у вас появится шанс быть услышанным.

Рационализация. Оправдание, которое агрессор придумывает, чтобы вести себя (и он о том прекрасно знает) неприемлемо или вредоносно. Подобная тактика особенно эффективна, когда объяснение или оправдание, которое предлагает агрессор, достаточно убедительно и разумно, чтобы любой добросовестный человек поддался на него. К тому же, нельзя не отметить ее особую значимость. Эта тактика помогает не только уничтожить любое внутреннее сопротивление, которое может испытывать агрессор по отношению к тому, что он делает (заглушая зов оставшейся совести), но и отвязаться от других. Если агрессор убедит вас в своем праве на все, что бы он ни делал, он избавится от препятствия на пути к желанной цели и освободится от вмешательства извне.

В истории о маленькой Лизе Мэри чувствовала себя некомфортно из-за того, с какой чрезмерной настойчивостью Джо продолжал искать способы снова сделать свою дочь послушной отличницей. Кроме того, она знала о желании Лизы обратиться к психологу за советом и решением своих проблем. Хотя ее смущала и тревожила напористость Джо, и в глубине души она понимала, что он давит на дочь, она заставила себя поверить в его разумные доводы. Мэри позволила мужу убедить ее в том, что любой заботливый любящий родитель знает свою дочь лучше, чем какой-нибудь мало заинтересованный посторонний, и что он просто выполняет свой долг, делая все возможное, чтобы «помочь» своей «малышке».

Обычно, когда манипулятор действительно хочет добиться успеха в рационализации, он сочетает ее с другими эффективными тактиками. Например, когда Джо «продавал» Мэри оправдание тому, что он навязывает остальным свои планы, он также изящно заставлял ее чувствовать себя пристыженной и виноватой, внушая ей, будто она не настолько «заботливый» и добросовестный родитель, каким он притворялся сам.

Отвлечение внимания. Движущуюся цель трудно поразить. Когда мы пытаемся поймать манипулятора на слове или сфокусировать разговор на какой-то одной проблеме или поведении, которое нам не нравится, он прекрасно знает, как сменить тему, уклониться от ответа или бросить нам вызов. Фокусники давно пользуются подобным приемом: если им удастся успешно перенаправить ваше внимание, вы наверняка не заметите, как они что-то сунут в карман или вытащат из него. Манипуляторы используют методы отвлечения и переключения внимания, чтобы отвлечь от своего поведения, сбить нас с пути и сохранить свободу реализовывать свои эгоистичные скрытые планы. Обычно они делают это очень ловко. Вы начинаете спорить с манипулятором из-за очень важного вопроса, но уже через несколько минут недоумеваете, как и когда переключились на тему, о которой говорите теперь.

В рассказе о Дженни и Аманде Дженни спросила у дочери, сдавала она домашнее задание или нет. Вместо того, чтобы ответить прямо на вопрос, который был задан, Аманда переключила внимание на отношение к ней учителя и одноклассников. Дженни позволила дочери сбить себя с толку. Она так и не получила прямого ответа.

Другой пример тактики переключения внимания содержался в истории Дона и Эла. Эл сменил тему разговора, когда Дон спросил, не собирается ли тот заменить его. Он сосредоточился на том, как оценивает результаты продаж Дона – будто именно об этом Дон и спросил его в первую очередь. Эл никогда не давал ему прямого ответа на прямой вопрос (манипуляторы печально известны этим). Он перескочил на тему, которая мало беспокоила Дона, и тем самым заставил его отказаться от дальнейшего обсуждения. Дон ушел, чувствуя, что получил ответ, но все, что он действительно получил, это «разговор вокруг да около».

В начале текущего учебного года я попытался разобраться с безответственностью моего сына по отношению к домашним заданиям и ввел правило, что каждый день он приносит учебники домой. Однажды я спросил его: «Ты принес учебники?». На что сын ответил: «Знаешь что, папа? Тесты у нас будут не завтра, а в пятницу». Мой вопрос был простым и прямым. Его ответ был намеренно уклончивым и отвлекающим внимание. Он знал, что если бы ответил на этот вопрос прямо и честно, то получил бы выволочку за то, что не принес домой свои книги. Используя отвлекающий маневр (а также предлагая рационализацию), он боролся со мной, чтобы избежать нежелательного последствия. Всякий раз, когда кто-то не отвечает прямо на ваш вопрос, вы можете смело предполагать, что по какой-то причине он пытается ускользнуть от вас.

Уклонение тесно связано с отвлечением внимания. Это тактика, при которой манипулятор пытается избежать того, чтобы его загнали в угол, давая бессвязные, неуместные ответы на прямой вопрос или иным образом пытаясь обойти проблему. Изящная, но эффективная форма уклонения – это сознательное использование неопределенности. Скрыто-агрессивные люди умеют давать расплывчатые ответы на самые простые и прямые вопросы. Чтобы распознать эту уловку, надо иметь чуткий слух. Иногда неопределенность трудно заметить, и вы считаете, что получили ответ, хотя на самом деле это не так.

Однажды я спросил одного пациента, ставили ли ему когда-нибудь в прошлом диагноз «злоупотребление психоактивными веществами». Он ответил: «Как-то раз моя жена отвела меня в одно место. Там со мной немного поговорили и сказали, что мне не нужно возвращаться». Этот ответ полон уклончивости, неясности и недоговоренности. В том, что он сказал, были крупицы правды. Но суть истории совсем другая. На самом деле тот человек проходил начальное обследование в центре психического здоровья. Его жена настояла на этом. Он прошел первичное освидетельствование, и психолог поставила ему диагноз «злоупотребление психоактивными веществами». Ему назначили групповую и индивидуальную терапию, но он не появился на большей части сеансов. После того, как он опоздал на групповую терапию, его отчитали и сказали, что если на самом деле он не желает принимать помощь и не видит проблемы, то пусть больше не приходит. Что он хотел от меня? Чтобы я решил после его заявления, будто его обследовали и «кто-то» (сам по себе пример преднамеренной неопределенности) счел его здоровым.

Скрытое запугивание. Агрессоры часто угрожают своим жертвам, заставляя их испытывать тревогу и страх, чувствовать себя неуверенно и незащищенно. Они искусно противостоят любым аргументам и делают это с такой страстью и натиском, что их оппоненты сами переходят в состояние обороны. Скрыто-агрессивные личности в первую очередь запугивают своих жертв с помощью завуалированных (тонких, косвенных или подразумеваемых) угроз. Таким образом, они заставляют других защищаться, не проявляя явной враждебности и не угрожая открыто.

В истории Мэри Джейн ее босс прекрасно понимал, как важно для нее получить хорошую рекомендацию, чтобы найти другую работу. Он легко мог ей в этом помешать, на чем и основывалась его скрытая угроза на случай, если она попытается вывести его на чистую воду. Рассказывая о многочисленных разговорах с ним во время сеансов терапии, Мэри Джейн в конце концов вспомнила, что несколько раз босс ненавязчиво угрожал ей. Она поняла, что он не случайно повторял, «как трудно в наши дни найти работу», и что он «всегда тщательно обдумывает рекомендации», всякий раз, когда она поднимала вопрос о повышении зарплаты или проявляла малейшее беспокойство из-за его околосексуальных намеков. Поскольку ей действительно нужна была эта работа, Мэри Джейн оказалась в очень зависимом положении. Завуалированные угрозы босса делали ее еще уязвимей, надежно удерживали под каблуком. Приведенный выше пример ясно показывает, что скрытое запугивание является такой же эффективной тактикой манипулирования, как и запугивания явное. Большинство скрыто-агрессивных личностей, желая добиться своего, предпочитают использовать именно скрытое запугивание. Не делая ничего явно угрожающего, они ведут эффективную игру, достигая нужного результата. Для скрыто-агрессивных людей очень важно получить свое, но при этом сохранить хорошее впечатление.

Навязывание чувства вины – одно из двух любимых орудий скрытых агрессоров (другое – стыд) в арсенале манипуляций. Это особая тактика запугивания. Агрессивные личности прекрасно знают, что люди других типов, особенно невротики, имеют совершенно иную совесть, чем они сами. Они также знают, что отличительным качеством здоровой совести является способность испытывать чувство вины и стыда. Манипуляторы умело используют очевидную порядочность остальных, как средство удерживать их в страхе, тревоге и подчинении. Чем более совестлива потенциальная жертва, тем более эффективным оружием становится чувство вины.

В истории Билла и Дженис Билл хорошо знал, как легко жена проникалась чувством вины, когда считала, что не уделяет достаточно внимания и заботы ему и детям. Он применял это знание, чтобы удержать ее, когда она намеревалась уйти. Он использовал более мягкую форму навязывания чувства вины в телефонных разговорах, когда упоминал, как дела у детей или жаловался, насколько ему одиноко. Когда этот прием оказался недостаточно эффективным, он использовал его крайнюю форму. Разве совестливый и заботливый человек захочет стать причиной чужой смерти?

Агрессивные личности всех типов настолько часто и эффективно используют навязывание чувства вины в качестве манипулятивной тактики, что, по моему мнению, эту особенность их поведения можно рассматривать, как фундаментальное отличие агрессоров от других (особенно невротических) личностей. Манипулятору нужно всего лишь внушить совестливому человеку, что тот недостаточно заботлив, слишком эгоистичен и т. д., и этот человек сразу же начинает чувствовать себя плохо. Напротив, добросовестный человек может хоть до посинения убеждать манипулятора (или любую другую агрессивную личность или характеропата), что тот поступил неправильно, взывать к его совести или раскаянию, он все равно не добьется абсолютно никакого результата.

Навязывание чувства стыда – это техника использования тонкого сарказма и оскорбительных замечаний как средства усиления страха и неуверенности в себе у окружающих. Скрыто-агрессивные люди применяют данную тактику, чтобы заставить других чувствовать себя неполноценными или недостойными и, следовательно, подчиняться им. Это эффективный способ поддерживать постоянное чувство личной неадекватности у более слабой стороны, который позволяет агрессору сохранять доминирующее положение.

Когда Джо громко заявил, что любой «хороший» родитель поступал бы точно так же, как он, желая помочь Лизе, он тонко намекнул Мэри, будто она «плохой» родитель, если не пытается делать то же самое. Он «предложил» ей почувствовать стыд за себя. Тактика была эффективной. Мэри в конце концов действительно устыдилась и стала считать, что недостаточно заботится о собственной дочери. Засомневавшись в своей состоятельности как личности и родителя, Мэри уступила Джо, тем самым позволив ему сохранить влияние и превосходство над ней.

Скрыто-агрессивные люди умело применяют тактику стыда. Иногда им хватает просто взгляда или интонации в голосе. Используя риторические замечания, тонкий сарказм и другие приемы, они способны вызвать чувство стыда даже за то, что вы просто осмелились спорить с ними.

Я помню, как Джо пытался пристыдить меня, когда я согласился с результатами тестирования способностей Лизы, проведенного школой. Он сказал что-то вроде: «Я не знаю, какой вы врач и какие у вас есть рекомендации, но уверен, вы согласитесь, что оценки у ребенка не снижаются так сильно, как у Лизы, без всякой причины. И как вы можете быть полностью уверены, что у нее нет проблем с обучением, если не провели нужные тесты?» Этими словами он «предложил» мне почувствовать стыд, раз я не собирался делать то, о чем он просил. Если бы у меня не возникло никаких подозрений относительно его истинных намерений, я, возможно, принял бы его «приглашение» без всякой задней мысли.

Изображая жертву. Используя эту тактику, манипулятор притворяется жертвой обстоятельств или чужого поведения, чтобы вызвать сочувствие, сострадание и тем самым получить от другого человека необходимое ему. Она построена в расчете на тот факт, что менее черствые и враждебные личности обычно не могут спокойно смотреть, как страдают другие. Поэтому тактика достаточно проста в применении: убедите свою жертву, что вас что-то мучает, и она постарается облегчить ваше горе. Совестливый, неравнодушный, заботливый человек уязвим потому что на его сочувствии легко играть.

Найдется ли кто-то более искусный в этой тактике, чем Билл из истории Дженис и Билла? Ни одна из других его уловок не заставила Дженис вернуться. Но видеть мужа лежащим на больничной койке, эмоционально раздавленным и отчаявшимся, Дженис оказалась не в силах.

В истории с Амандой и Дженни Аманда тоже хорошо играла роль пострадавшей. Она заставила свою мать поверить, что она (Аманда) стала жертвой несправедливого обращения и необоснованной враждебности. Я помню, как Дженни говорила мне: «Иногда мне кажется, Аманда не права, когда говорит, что учитель ненавидит ее и я ненавижу ее. Но что, если она действительно в это верит? Стоит ли относиться к ней слишком строго, если она искренне считает, что я ее ненавижу?» Тогда я ответил Дженни: «Во что бы там Аманда ни верила, это почти не имеет значения. Проблема в том, что вы верите, будто она верит в это. Тем самым вы даете ей шанс манипулировать вами и позволяете этой предполагаемой вере служить оправданием ее неконтролируемой агрессии».

Очернение жертвы. Эта тактика часто используется в сочетании с предыдущей. С ее помощью агрессор создает видимость, что он только отвечает (то есть защищается) на агрессию со стороны жертвы. Это позволяет агрессору быстрее перевести жертву в оборонительное положение.

Вернемся снова к истории Дженни и Аманды. Когда Аманда обвиняет свою мать, что та «ненавидит» ее и «всегда говорит ей гадости», она не только заставляет Дженни почувствовать себя «плохой», но и одновременно старается ее «запугать» и заставить отступить. Именно тактика очернения жертвы лучше любой другой одновременно справляется с двумя задачами: вынуждает противника бессознательно защищаться и маскирует агрессивные намерения и поведение человека, ее применяющего.

Изображая служение благородному делу, скрыто-агрессивные люди маскируют свои корыстные планы. Это простая тактика, но ее трудно распознать. Притворяясь, будто они усердно трудятся на благо других людей, скрыто-агрессивные личности прячут собственные амбиции, стремление к власти и доминированию.

Священник Джеймс многим казался верным служителем Господу. Он из кожи вон лез, чтобы создать нужное впечатление, не пропускал ни одного мероприятия и брался за дела с большим рвением. Но, если преданное служение тем, кто в нем нуждался, было его истинной целью, как можно объяснить почти полное пренебрежение собственной семьей? Будучи агрессивной личностью, Джеймс никому не подчинялся. Единственный господин, которому он служил – его личные амбиции.

Играть роль слуги – эффективная тактика не только для Джеймса. Это краеугольный камень, на котором строятся коррумпированные империи всех типов. Хорошим примером использования этой тактики может служить правдивая история известного телепроповедника, который заперся в комнате, якобы демонстрируя «послушание» и «служение» Всевышнему. Он прикидывался добровольным жертвенным агнцем и готовился отдать жизнь Богу, если не выполнит его волю и не соберет восемь миллионов долларов. Он утверждал, что является лишь смиренным слугой в могучих руках Господа. На самом деле он боролся за спасение материального благополучия, созданной им финансовой империи.

Еще один скандал с участием телепроповедника закончился тем, что церковное руководство на год отлучило его от служения. Но он заявил своим прихожанам, что не может допустить подобного, так как верен воле Господа, а Бог якобы говорил с ним и велел ему не уходить. Этот служитель явно бросал вызов устоявшейся власти своей церкви. И все же он выставлял себя человеком, который смиренно подчиняется «высшей» власти. Одна из отличительных черт скрыто-агрессивных личностей – громко заявлять о подчинении и одновременно бороться за доминирование.

Обольщение. Скрыто-агрессивные личности искусно умеют очаровывать, хвалить, льстить, активно поддерживать, чтобы втереться в доверие другим людям, заставить их расслабиться, утратить бдительность и отказаться от защиты. Они также хорошо осознают, что многие из окружающих в какой-то степени эмоционально зависимы (и это относится к большинству людей, у которых нет расстройств характера). Все мы хотим одобрения, поддержки, заботы и ощущения того, что нас ценят и нуждаются в нас больше всего на свете. Показательное внимание к данным потребностям может стать пропуском для манипулятора к невероятной власти над остальными. А сомнительные «гуру» вроде Джима Джонса и Дэвида Кореша довели эту тактику до совершенства.

В истории Эла и Дона Эл – непревзойденный льстец и соблазнитель. Он расплавит любое сопротивление, которое вы можете оказать, чтобы получить вашу преданность и доверие. Он делает это, давая вам то, в чем, по его мнению, вы больше всего нуждаетесь. Он знает, вы хотите чувствовать себя ценным и важным, и потому часто говорит вам об этом. Вы не поймете, насколько ему на вас наплевать, пока не окажетесь у него на пути.

Перекладывание вины (обвинение других). Агрессивные личности всегда ищут способ переложить вину за собственное агрессивное поведение. Скрыто-агрессивные люди не только искусны в поиске козлов отпущения, но и умеют делать это изящно и незаметно.

В истории с Биллом и Дженис Билл злоупотребляет алкоголем. Мало того, он знает – основываясь на накопленном опыте – если он напьется, то становится довольно жестоким и в остальных отношениях. Когда Дженис обращает на это внимание, он не спорит открыто. Однако он упорно «ставит на вид», что пьянствует только тогда, когда не чувствует от жены достаточно «поддержки», а ведет себя недостойно и жестоко, только когда пьян. Не говоря об этом прямо, Билл обвиняет Дженис и алкоголь в своем абьюзивном поведении. Его готовность свалить вину за собственную жестокость на жену, сама по себе является ужасным поступком. И это еще убедительнее доказывает, что в тот самый момент, когда агрессивные личности используют любую из упомянутых выше наступательных тактик, они проявляют агрессию.

Притворная невинность. Тактика, при которой манипулятор пытается убедить вас в том, что он причинил вред непреднамеренно или что он вообще не делал того, в чем его обвиняют. Она предназначена для того, чтобы заставить вас усомниться в своих суждениях и даже – в здравом уме. Один из самых несложных приемов данной тактики, часто применяемый агрессорами, – выражение удивления или же негодования на лице, которое появляется, когда они сталкиваются с проблемой. Даже этот взгляд заставит вас сомневаться, оправданно ли вы называете их поведение неприемлемым.

Притворное неведение или растерянность. Эта тактика тесно связана с притворной невинностью. Манипулятор ведет себя так, будто не понимает, о чем вы говорите, или путается в теме, к которой вы пытаетесь привлечь его внимание. Он заставляет вас усомниться в собственном здравом уме, «прикидываясь дурачком». Все типы характеропатов склонны использовать тактику притворного неведения или растерянности. Для них это еще один очень эффективный способ скрыть свои злонамеренные побуждения. Помните, что характеропаты, особенно если они агрессивны, всегда точно знают, что хотят, и потому используют нужную тактику сознательно, расчетливо и преднамеренно. Хотя они часто заявляют, что «не понимают», о чем вы говорите, или сами не представляют, почему поступили плохо и недостойно, не покупайтесь на их слова и не верьте, что они действуют неосознанно.

Демонстрация гнева. Применение гнева как манипулятивной тактики власти может показаться немного странным. Согласно общепринятой точке зрения, гнев – непроизвольная эмоциональная реакция, предшествующая агрессии. Это основополагающий постулат популярных программ управления гневом. Однако мой опыт (и опыт других исследователей) показывает, что преднамеренное проявление гнева может быть очень рассчитанным и эффективным инструментом запугивания, принуждения и, в конечном итоге, манипулирования. Более того, когда речь заходит о понимании агрессивных личностей, ошибочно полагать, что гнев обязательно предшествует агрессии. В качестве примера возьмем агрессивного водителя. Человек, превышающий предельную скорость на 40 км/ч, чтобы добраться из пункта А в пункт Б, явно демонстрирует агрессивный стиль поведения. В каком случае он, скорее всего, проявит гнев? Когда кто-то, едущий со скоростью на 15 км/ч ниже разрешенной, окажется на шоссе перед ним. Другими словами, гнев порождает фрустрированная (вызванная нежелательными ограничениями) агрессия. Агрессивный водитель сигналит в клаксон или иными способами демонстрирует собственную ярость и угрозу, чтобы заставить водителя впереди двигаться быстрее. Возможно, в конце концов, он найдет способ его обогнать. Тогда в его душе опять воцарятся мир и спокойствие.

Агрессивным личностям не нужно проявлять злость заранее. Они просто что-то хотят и злятся, когда им отказывают или мешают. Они используют любую тактику, которая устранит препятствия с их пути. Иногда, чтобы с наибольшим эффектом шокировать другого человека и заставить его подчиниться, необходимо продемонстрировать сильное эмоциональное напряжение и ярость.

Газлайтинг. В последние годы некоторые авторы называют газлайтинг одним из самых зловещих способов, с помощью которых наиболее изощренные в манипулировании скрытые агрессоры (т. е. психопаты) ставят своих жертв в невыгодное положение. Происхождение этого термина связано с триллером тридцатых годов ХХ века «Газовый свет», в котором коварный муж решает избавиться от своей жены, убедив ее, что она сходит с ума и находится в психбольнице. Он незаметно меняет обстановку, в том числе медленно и неуклонно приглушает пламя газовой лампы, а затем внушает жене, будто она единственная считает, что все это происходит в реальности. Но газлайтинг – не просто особый прием, который используют только психопаты. Любая тактика скрыто-агрессивных личностей вызывает столько сомнений в умах тех, кем они манипулируют, что жертвы перестают доверять собственным суждениям и ощущениям, и покупаются на утверждения манипуляторов, тем самым подчиняясь их власти и контролю.

Как уже не раз упоминалось, скрытая агрессия лежит в основе большинства манипуляций. «Грязные» бойцы используют тактику, которая эффективно скрывает их агрессивные намерения. Интуиция подсказывает жертве манипуляции, что ее атакуют или пытаются подцепить на крючок, и та неосознанно начинает защищаться. Но поскольку у нее не получается найти ясного, прямого, объективного подтверждения собственных ощущений, она сомневается, задается вопросами, и, в конце концов, решает, что сошла с ума. В этом и заключается секрет эффективной манипуляции. Если бы жертва ясно понимала, что ее пытаются уничтожить прямо сейчас, она, скорее всего, начала бы активно сопротивляться, а не сдалась. Манипуляторы это знают, и, как итог, жертвы позволяют использовать или контролировать себя. А если манипулятор еще и окажется искусным по части «пустить пыль в глаза», демонстрируя внешнее обаяние и производя благоприятное впечатление, его жертва почувствует себя куда более невменяемой. Она решит: «Наверное, я действительно не в себе, раз все остальные любят этого человека и разделяют его точку зрения». Таким образом, почти любое манипулятивное поведение в той или иной степени порождает эффект газлайтинга. Именно поэтому в ранних изданиях этой книги я не выделял его как особую тактику манипуляции.

Газлайтинг бывает преднамеренным и случайным. То есть манипулятор может намеренно заставить другого человека почувствовать себя сумасшедшим, чтобы нанести ему вред или получить над ним власть и контроль, или же жертва де-факто подчинится газлайтингу, если вся тактика манипулятора окажется весьма убедительной и эффективной. Но, независимо от того, делается это намеренно или случайно, результат газлайтинга всегда одинаков. Иногда для достижения нужного эффекта скрытому агрессору, разыгрывающему свой фарс, достаточно всего лишь действовать убежденно и напористо. Когда жертвы начинают подозревать неладное и пытаются им противостоять, некоторые манипуляторы не просто отрицают – они категорически отрицают. И если они соединяют свое яростное отрицание с другими тактиками, например, с притворным праведным гневом (т. е. делают вид, что крайне возмущены подозрениями со стороны жертвы в подлом поступке или намерении), эффект газлайтинга усиливается. Схема данной тактики проста: когда агрессор сталкиваетесь с чем-то, что, как он предполагает, разоблачит его сомнительное поведение, он притворяется оскорбленным и обиженным и в то же время непоколебимо и решительно подвергает сомнению здравомыслие своего обвинителя. Действительно просто, но, тем не менее, очень эффективно.

Чем больше тактик комбинирует манипулятор, тем интенсивнее будет эффект газлайтинга. Все, что делает манипулятор, заставляя других людей сомневаться в себе и своих суждениях, увеличивает силу эффекта. Но есть личности, которые из-за определенных особенностей характера мало восприимчивы к данной технике. Поэтому, когда манипулятор чувствует, что результат воздействия не оптимален, он принимает дополнительные меры. Агрессор начинает настоящую пропагандистскую кампанию, чтобы заставить жертву, подвергнутую газлайтингу, ощутить себя еще более изолированной и одинокой в чувствах и отношениях, которые она питает к своему обидчику. Он также вовлекает в устроенное им представление по перестройке реальности друзей и родственников, исподволь внушая им нужное видение ситуации, а затем указывает жертве, что она – единственная, кто воспринимает происходящее по-другому. Манипулятор ищет поддержку и создает союзы, чтобы объект газлайтинга чувствовал себя изолированно. Профессионалы используют различные термины для обозначения такого рода поведения, включая популярный в настоящее время ярлык: «уличный театр». Но, независимо от возможного названия, данная тактика применяется с единственной целью: заставить другого человека поверить, что он совершенно одинок в своих убеждениях и не имеет законного права чувствовать то, что чувствует в глубине души и сознания. И результат ее применения тоже всегда один: жертва легко поддается чужому влиянию и контролю.

Газлайтинг – не такая уж редкая тактика. Особенно его любят характеропаты, которые постоянно изменяют, но хотят держать супругов в неведении и сохранить контроль над отношениями. Они используют его, чтобы внушить своим партнерам, будто их вполне оправданное недоверие – это чистой воды «паранойя». Они часто сочетают газлайтинг с другими тактиками, например, навязыванием чувства стыда или вины, притворной невинностью/растерянностью, так что жертве не только кажется, будто она не в своем уме, но и вообще – самое худшее существо на планете, раз посмела плохо подумать о манипуляторе и подозревать его в недостойном поведении.

В связи с тем, что они слишком долгое время сомневались в собственном восприятии, суждениях, ощущениях и здравомыслии в целом, жертвам газлайтинга довольно трудно восстановить душевное равновесие и устойчивую самооценку даже после ухода от партнера-абьюзера. К сожалению, многие из них пишут мне не только с целью поделиться опытом, но и пожаловаться, что их реабилитация зашла в тупик, так как специалист, к которому они обратились за помощью, недостаточно знаком с настолько тяжелыми формами эмоционального насилия и травматического воздействия на психику человека. Жертвам длительного или интенсивного газлайтинга часто требуется специализированная помощь. Они не просто хотят убедиться, что никогда не были «сумасшедшими» и не заблуждались в собственном восприятии, как манипулятор внушал им, хотя данное убеждение имеет для них очень большое значение. Гораздо сильнее они хотят почувствовать, что по-прежнему способны объективно, справедливо и надежно судить как о собственном характере, так и о характере тех, с кем они могли бы наладить отношения. Они хотят снова доверять (особенно своему собственному восприятию) и научиться определять, когда и как делать это безопасно. В то время, когда вопрос доверия является важным для всех нас, тем более, если дело касается интимных отношений, для жертвы экстремальных форм манипуляции, особенно газлайтинга, восстановление веры в себя и человеческую природу является ключевой целью.

Я познакомил вас с основными тактиками, которые скрыто-агрессивные личности используют для манипулирования другими людьми и контроля над ними. Их не всегда легко распознать. Хотя все агрессоры применяют данные тактики, скрытые агрессоры пользуются ими особенно ловко, изящно и умело. Любой, кому приходится иметь дело со скрыто-агрессивной личностью, должен научиться распознавать эти тактики на интуитивном уровне, если не хочет пасть жертвой манипуляции.

Очень важно понять: подобные тактики – не только инструмент манипуляции, по которому вы можете распознать, с какой личностью столкнулись. Это еще и явное свидетельство того, что человек, который часто использует их, будет поступать таким образом снова и снова. Вы должны оставить свои иллюзии. Не стоит надеяться, что со временем все может измениться. Ничего не изменится до тех пор, пока агрессивная личность не перестанет сражаться и не начнет принимать ваши правила. Пока человек использует эти тактики, очевидно, что он не намерен меняться.