– Эш! Просыпайся, пора вставать!

Этот оклик выдернул его из мрака, пробудил от беспамятства. Голос был знакомый.

Эш попытался приподнять тяжелые веки, но тщетно.

– Дороти? – тихо позвал он.

И тут же решил, что, должно быть, спит. Ведь Дороти тут никак не могла появиться.

Его щеки коснулась прохладная рука.

– Скорее! Времени мало! – вновь произнес знакомый голос.

Эш так и не смог открыть глаза. Кровь запеклась на ресницах, склеив их намертво.

– Мне только чудится, что ты здесь… – проговорил он. Слова давались с трудом. Язык распух и едва помещался во рту.

– Надо торопиться, – сказала Дороти. – Мак скоро вернется. Если ты не сбежишь, он тебя прикончит!

– Я знаю день своей смерти, – пробормотал Эш. Мысли по-прежнему страшно путались. – И он не сегодня.

– Что ж, поздравляю! А теперь беги!

По прошествии времени – может, секунды, а может, и целого часа – точнее Эш никак не мог сказать, – он открыл глаза и обнаружил, что находится в тесном гостиничном номере. Дороти рядом не было. В реальности она наверняка здесь и вовсе не появлялась.

Он хотел было снова закрыть глаза и погрузиться в забытье, но тут вдруг заметил, что циркачей в комнатке тоже нет.

А дверь приоткрыта, и за ней виднеется извилистый коридор, тонущий во мраке.

А еще… его пистолет лежит на полу прямо перед ним. Эш крепко зажмурился, решив, что это ему только мерещится.

Но когда он открыл глаза, пистолет никуда не делся.

А теперь беги.

Возможно ли это? Сможет ли он хотя бы подняться?

«С этими двумя я сам разберусь», – пронеслись в голове слова Мака, мгновенно притупив боль. Эш уперся ладонями в пол и попытался привстать.

Это оказалось не так-то просто. Морщась от натуги, он приподнялся на локтях, а потом, стараясь унять дрожь в руках, встал на четвереньки.

И совершенно напрасно. Боль тут же нахлынула на него, вскружила голову. Эша повело в сторону, но, вопреки собственным ожиданиям, он не упал на пол, а налетел плечом на кровать и сумел вернуть себе равновесие.

Он замер, тяжело дыша. Скоро дурнота немного отступила. Эш схватил пистолет, хотя пальцы с трудом его слушались. Пускай и не с первой попытки, но он все же поднялся на ноги и, пошатываясь, с тяжело колотящимся сердцем направился к двери.

«С этими двумя я сам разберусь» – опять пронеслось в голове.

Что бы там ни задумал Мак, его непременно надо остановить.

Эш шел по извилистым причалам Нового Сиэтла, даже не задумываясь, куда держит путь. Ноги сами вели его мимо грязных, поросших мхом зданий к каналу, а потом он оказался в центре города, где деревянные мостики и причалы схлестывались и переплетались в причудливые лабиринты. И вот наконец он добрел до самой окраины, где пристани обрывались и оставалась одна только черная вода да белые деревья.

Эш застыл у края последней пристани, шумно дыша. Отсюда до анила оставалось около мили. Он не сомневался, что сможет преодолеть это расстояние вплавь.

А потом…

Что потом?

В чем, собственно, состоит его план? Он точно не знал, давно ли состоялся подслушанный им разговор Дороти, Романа и Мака о скором путешествии в прошлое, но нисколько не сомневался, что нагнать «Черную ворону» уже не сможет. Получается, что ему остается только одно: еще раз попытаться пролететь по анилу без корабля в надежде, что его и теперь увлечет следом за машиной времени.

Но получится ли на этот раз?

Позади послышались громкие крики. Обернувшись, Эш увидел между домов огни и людские фигуры. Рот тут же наполнился вкусом крови, и он сглотнул. Циркачи были совсем рядом. Выбора, по сути, не оставалось.

Эш сбросил куртку на деревянный настил, и по телу вновь стремительно прокатилась боль. Куртка была хорошая, прочная, и он пожалел, что приходится с ней расставаться, но что поделать: кожа, пропитавшись водой, стала бы тянуть его на дно, а этого никак нельзя было допустить.

За спиной раздались хлопки выстрелов.

Эш прыгнул в черные волны.

Он глубоко ушел под ледяную воду, и она тут же хлынула в уши, приглушив все, кроме отупляющей боли в голове. Эш вынырнул на поверхность, шумно дыша, и поплыл, надеясь, что в движении кровь быстрее разогреется.

Через несколько минут конечности начали деревенеть, а кожа – пылать от леденящего холода. Брюки промокли до нитки и наполнились водой, сковывая движения. Спустя еще десять минут он перестал чувствовать почти все тело, не считая головы. Мысли снова окутал туман, и все же он заметил, что сильно сбавил скорость, что двигаться стало куда тяжелее.

«Еще немножко», – твердил Эш себе. Дыхания не хватало, а в груди то и дело вспыхивала боль. Вдалеке он уловил рев мотора. Чей-то громкий смешок. Еще чуть-чуть – и циркачи его нагонят.

Боль сосредоточилась под ребрами, как раз там, куда вошел осколок «Второй звезды». Эш поморщился и прижал ладонь к животу, нащупав чуть ниже пупка фрагмент погибшего корабля. Он слегка сместился – а это значило, что рана опять открылась.

Эш поднял руку. Ладонь была влажной… вот только не от крови. На пальцах поблескивало густое серебристое вещество.

Эш нахмурился. Вещество растеклось по руке, окутав ее, точно перчатка, и почернело.

А потом вдруг обратилось в зеленоватую дымку. Эш с изумлением наблюдал, как она взвивается в чернильно-черное небо и рассеивается без следа.

Ему вспомнилось, что экзотическое вещество ведет себя точно так же. В резервуаре, который для него соорудил Профессор, оно тоже постоянно меняло цвет и плотность, и потому никак не удавалось понять, на что же ты, собственно, смотришь. Но не может же быть, что это вещество как-то попало в его, Эша, тело!

Или может?

Когда «Вторая звезда» потерпела крушение, ему под ребра и впрямь вошел какой-то осколок. Он решил, что это фрагмент корабля, но что если это не совсем так? Что если вместе с куском «Звезды» к нему под кожу проникло и экзотическое вещество? Может, именно поэтому он и смог перемещаться во времени без корабля и не погиб в аниле?

А может, он и сам – что-то вроде машины времени?

Эш закрыл глаза и что было силы поплыл к анилу. Крики циркачей звучали уже совсем близко. Вода вокруг их лодки вспенилась, и лицо Эшу обдали мелкие капли.

До анила оставалось всего несколько метров. Стоило Эшу подплыть чуть ближе, и он почувствовал, как неведомая сила, гнездящаяся под ребрами, увлекает его вперед. Чувство было едва уловимое – почти иллюзорное. Боль кольнула его тонкой иголочкой. А потом его дернуло вперед – так резко, что даже дыхание перехватило.

Эш привык считать себя опытным путешественником во времени, но за все те годы, что он летал по анилу – сперва на «Темной звезде», а потом и на «Второй», – ему не доводилось испытывать ничего подобного.

Это было истинное волшебство, непреодолимое, как рок.

Эш нырнул в темные волны и с головой ушел в поток времени.