Не плачьте об умерших детях

Разлука с любимыми производит большую печаль, смущение и сокрушение сердца. Апостол Павел, предполагая отправиться в Иерусалим, созвал в Ефесе собрание епископов, священников и других людей церковного чина. После пространной и поучительной беседы к ним он сказал: «Ныне, вот, я знаю, что уже не увидите лица моего все вы, между которыми ходил я, проповедуя Царствие Божие» (Деян. 20, 25). Тогда все заплакали, пали Павлу на шею, лобызали его, скорбя более всего о том, что уже не могут его видеть. Печальна и горька до слез бывает разлука между любящими друг друга, особенно если эта разлука уже навсегда. Когда к Товиту не возвратился из отсутствия в назначенный день сын, то отец, а особенно мать, плакали неутешными слезами: «Увы, сын мой! Зачем мы послали тебя в дальний путь? Свет очей наших и жезл старости, утешение жизни нашей и надежда! Мы все имели в тебе одном, и не следовало бы отпускать тебя!..» Мать никак не хотела утешиться и ежедневно обходила в окрестностях все дороги, откуда бы мог возвратиться сын. Такое неутешное горе причиняла любящей матери временная только разлука с сыном, но несравненно большую скорбь приносит любящим смерть любимых. Смерть ни что иное есть, как разлучение души с телом, с друзьями, со всеми, с кем привыкли быть вместе. О, как тяжела для любящих эта смертная разлука!..

Давиду сообщили, что злой и коварный сын его Авессалом погиб на войне, которую он вел против своего отца. Можно бы подумать, что обрадуется Давид о погибели более врага, чем сына. Но смертная разлука вызвала и здесь только горький плач. «И смутился царь, и пошел в горницу над воротами, и плакал, и когда шел, говорил так: сын мой Авессалом! Сын мой, сын мой Авессалом! О, кто дал бы мне умереть вместо тебя, Авессалом сын мой, сын мой!» (2 Цар. 18, 33). Или: «глас в Раме слышан бысть, плач и рыдание, и вопль мног». О чем же такое рыдание, известие о котором наполняет весь мир? О потерянных ли богатствах или о лишении чести? О разлуке смертной. Любила Рахиль детей своих и плачет о них, избиенных, потому что их нет (Мф. 2, 18). Но что много говорить? Пришло время Спасителю нашему разлучиться с любящими Его апостолами. Сказал Он об этом: «Еще Я немного с вами. Поищете Меня и не найдете, потому что куда Я иду, вы не можете идти» (Ин. 13, 33). Что же на это апостолы? Невыразимая печаль овладела душами их, и ничего они не в силах были произнести. Сам Спаситель свидетельствует о том: «Теперь иду к Пославшему Меня, и никто из вас не спрашивает Меня: куда идешь? Но оттого, что Я сказал вам это, печалью исполнилось сердце ваше» (Ин. 16, 5-6).

Поистине, разлука любимого с любящим, особенно же смертная, вызывает печаль у людей; разлука друзей с друзьями, братьев с братьями, детей с родителями, родителей с детьми соединяется с плачем, сожалением, с рыданиями. Но так ли следует быть? Много и у людей святых бывает такого, чему не следовало бы быть. Следует ли безмерно сокрушаться, когда кто-либо любимый Божьим изволением будет разлучен с нами смертью? Спаситель отвечает нам то же, что и скорбящим апостолам: «Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Ин. 14, 27). Но как можно не смущаться апостолам? Он оставляет их, любящих; оставляет, умирая позорной крестной смертью, которой умирают только разбойники и злодеи, умирает притом в таком возрасте, когда бы еще нужно жить. Между тем Спаситель говорит: «Да не смущается сердце ваше»… Что же бы могло удержать их от смущения и печали? «Иду к Отцу. Если бы вы Меня любили, то возрадовались бы, что Я сказал: иду к Отцу» (Ин. 14, 28), иду от настоящей скорбной жизни к такой, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, к жизни бесконечной. В лице апостолов Он так говорит и всем верующим в Него, чтобы, находясь в скорбях, особенно возникающих при смерти, могли находить утешение, что верующий во Христа, когда бы и чем бы ни умер, переходит от этой, полной мятежей и бедствий жизни, к Отцу Небесному.

При разлуке с любимым в том только случае следовало бы скорбеть, если бы он лишался каких-либо благ и терпел зло. Когда же эта разлука соединяется с переменой зла на добро, любящему о такой разлуке скорбеть не следует. Например, можно бы скорбеть, если бы кто-либо, разлучаясь с другом, получил бы вместо свободы узы, вместо радости печаль, лишение отечества, смерть вместо жизни. Но когда наоборот, при разлуке друг меняет печаль на радость, узы и темницу на свободу, плен на возвращение домой, смерть на жизнь, напасти и мятежи на успокоение, тогда истинно любящему его остается только радоваться. Что значит любить кого-либо? Значит, желать ему добра и делать добро. «Любовь не ищет своего», – но кого любит (1 Кор. 13, 5). А смерть для верующих во Иисуса есть только разлучение души с телом, вместе также и разлучение с бедствиями мира сего и достижение благ небесных.

Но лучше рассмотрим – что такое жизнь наша и что такое человек в его земном существовании? Ученый сказал бы, что человек в настоящей жизни это только чередование, смена предыдущего последующим, это – начало и конец, рождение и смерть. Математик сравнил бы человека с кругом, который где начинается, там и кончается: человек от земли начинается и опять возвращается в землю. Астроном уподобил бы человека луне, которая никогда не остается в том же состоянии – постоянно растет и потом убывает, так изменяется и жизнь человека. Греческий философ Сенека дает такое мудрое понятие о нашей жизни – «мы умираем с каждым днем». Каждый день отнимается у нас некоторая часть жизни; даже когда растем, жизнь наша сокращается и умаляется. Сначала мы лишились младенчества, детства, потом зрелого возраста, мужества. Вместе с течением времени изменяемся, погибаем и мы, ежедневно отдавая смерти часть своей жизни. Посмотрим всякий на себя, сочтем свои годы, поймем, что приближаемся к смерти – один уже вышел из пределов детства, другой позади оставил и цветущую молодость, и оба потеряли уже большую часть своей жизни. Даже и настоящий день смерть поделила с нами пополам.

Однако, зачем нам спрашивать философов, астрономов, математиков о жизни человеческой? Спросим лучше Святого Духа, говорящего в Св. Писании, – что такое наша жизнь? Узнаем, что это есть вкушение многочисленных бедствий в течение краткого времени. Иов Праведный так изображает жизнь: «Человек, рожденный женой, краткодневен и пресыщен печалями. Как цветок, он выходит и опадает; убегает, как тень, и не останавливается» (Иов. 14, 1-2). По псалмопевцу, человек – «как трава, которая утром вырастает, утром цветет и зеленеет, вечером подсекается и засыхает» (Пс. 89, 6). Тот же Иов, желая изобразить краткость человеческой жизни, говорит: «Дни мои быстрее гонца, – бегут, не видят добра; несутся, как легкие ладьи, как орел стремится на добычу» (9, 25–26). Быстро все это проходит, доставляя и в малое время множество бедствий человеку. «Женщина, когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир» (Ин. 16, 21). Радуется, а не рассуждает – на радость ли родит, не рассуждает, что человек является в мир на труды, болезни, печали. Моисей на радость ли рождался? При самом рождении уже готова была его постигнуть смерть. Однако мать имела еще печальную радость укрывать его три месяца. Но потом была вынуждена в корзине опустить его на реку. На подобные «радости» и все мы рождаемся в мир. Едва кто явится на свет Божий, как уже носится волнами бесчисленных бедствий по морю настоящего мира. Спасет вас Бог, матери, ради такой любви и радости!.. Не верите этому? Размыслите хотя о некоторых бедствиях, если уже всех невозможно перечислить, как душевных, так и телесных.

О, какую бездну бедствий претерпевает тело человеческое! Во-первых, оно тленное, немощное, требующее лекарств, докторов, ванн, операций. Терпит холод и жар, алчет, жаждет; когда мало пьет и ест – недовольно, когда много – чувствует тягость. Во-вторых, у всякого возраста свои бедствия; детство – слабость сил, несмысленность, ученье, страх; молодость – неустойчивость, нерассудительность; мужество – труд, суета, гонения, вражда, зависть; старость – постоянная немощь, ослабление памяти, унижение. В-третьих, самые чувства наши и ощущения более причиняют скорби, чем пользы и радости. Сколько зла, своего и чужого видим глазами! Сколько зла, укоров, клеветы слышим ушами! А что сказать о душевных бедствиях? Душа подвержена грехам и многим случаям падения. Постоянный и неразлучный враг у человека – похоть. С ней постоянно приходится бороться человеку, если он не желает уподобиться животному и погибнуть. А зависть, ненависть, разные неприятности, причиняемые нам или наносимые нами? Они встречаются во всяком положении. На высоком ты месте? – какое множество тут имеешь против себя всяких козней и зависти! На низком, подчиненном? – унижен, подвластен старшим, сильнейшим. Откуда так много воплей и воздыханий? Кто много имеет, желает больше; кто высоко стоит, желает подняться еще выше; кто мало или ничего не имеет, желает иметь что-нибудь. Откуда и какие скорби и печали происходят в жизни, скажет нам о том еврейский царь Ахав. Он желал завладеть виноградником Навуфея и не мог. «И пришел Ахав домой встревоженный и огорченный… и в смущенном духе лег на постель свою и отворотил лицо свое и хлеба не ел» (3 Цар. 21, 4). Скажет нам и вельможа царя персидского Аман, который, увидев еврея Мардохея, не поклонившегося ему, так рассердился и опечалился, что все ему казаться стало не имеющим цены: ни богатство, ни слава, ни честь (Есф. 3. 3, 5).

Иные скажут, что если бы и не было никаких других бедствий в жизни человеческой, то уже одного ожидания смерти достаточно, чтобы не желать жить. Дионисий, тиран Сиракузский, некогда устроил богатый пир. В числе званных на пир был и Дамокл, прихлебник царя. Над ним Дионисий распорядился повесить острый меч на волоске. Было на пиру множество разных яств и питий, музыка, пение, но Дамокл не мог веселиться, видя над собой меч на волоске. Так и всякий, видя нависшую над своей временной жизнью косу смерти, хотя бы и все были веселы, не может радоваться. Так люди, слыша в Св. Писании приговор Божий: «Человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр. 9, 27), как могли бы любить эту жизнь, если бы о том приговоре думали? Настоящая жизнь есть темница. Ради этого и псалмопевец взывает ко Господу: «Изведи из темницы душу мою» (Пс. 141, 7), т. е. из тела. Припомните зло, постигающее людей в чужих странах, вдали от родины, среди незнакомцев – все это и в жизни нашей случается. Ведь жизнь есть странствование, как говорит ап. Павел: «Водворяясь в теле, мы устранены от Господа» (2 Кор. 5, 6). Подумайте о зле, постигающем людей в изгнании из города, дома, с родины – все это и в жизни встречается. Эта жизнь есть изгнание, ссылка: «не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр. 13, 14), по апостолу. Подумайте о том, что переносится при голоде, жажде, при лишении в насущных потребностях жизни – все это испытывается людьми. Апостол говорит: «Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу, и побои, и скитаемся» (1 Кор. 4, 11). Ведь эта жизнь никого не удовлетворяет. Насыщение только на небе: «насыщуся, внегда явитимися славе Твоей» (Пс. 16, 15), – взывает псалмопевец к Господу. Подумайте, какое зло быть в плену, в узах смерти! А это именно и встречается в жизни. Жизнь наша и есть плен и смерть, как говорит ап. Павел: «Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим. 7, 24). Подумайте о том страхе, какой охватывает живущих в доме, готовом разрушиться, – это и есть жизнь наша: «Вемы, яко земная наша храмина тела разорится» (2 Кор. 5, 1). Ради всего этого святые Божьи люди лучше желали умереть и жить со Христом, чем влачить настоящее существование. «Желаю лучше быть у порога в доме Божием, нежели жить в шатрах нечестия» (Пс. 83, 11), – говорит Давид. И св. Павел взывает: «Находясь в этой хижине (теле), мы воздыхаем под бременем, потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью» (2 Кор. 5, 4). Спаситель наш хотя и немного жил лет, но эта земная жизнь так омерзела для Него, что после тридцати трех лет Он предпочел ей позорную смерть. О пребывании на земле Он так выразился, показывая гнев Свой: «О, род неверный и развращенный! Доколе буду с вами? Доколе буду терпеть вас?» (Мф. 17, 17).

Вот по всему сказанному и следует считать много более счастливыми тех, кто отдает долг смерти в молодых летах, чем тех, кто доживает до глубокой старости. Первые переносят меньшее количество и телесных страданий, и меньше зла для души своей производят, и скорее за Христом направляются к Отцу Небесному для беспечальной и чуждой бедствий жизни. Они хотя и в малых летах, но превосходят даже столетних старцев – перед Богом года считаются не по рождению, а по добродетельной жизни. Филон, мудрый еврейский писатель, говорит, что один год разумной жизни не сравняется с целой жизнью безумного. «Многие прожили не мало лет, но без добродетелей, и таких следует называть большими отроками, потому что они еще не достигли соответствующего седине разума».

Родители, лишающиеся детей, юных возрастом! «Да не смущается же сердце ваше, и да не устрашается!» Если вы их любите, тем более возрадуйтесь, потому что они волей Божией спешат к Отцу Небесному, избавляясь настоящей горькой жизни. Ваша родительская любовь желает неразлучно быть с ними? Но здесь невозможно избежать разлуки. Желайте, чтобы осуществилось это там, где можно навеки пребывать вместе, а на земле – доколе Богу угодно. Вы не лишились, не загубили умершего, но послали свое чадо вперед себя из изгнания на родину, из плена на свободу, от земли на небо, от смерти к жизни, которую Всемилостивый Господь дарует и вам после многолетней вашей земной жизни. Да сподобит вас Владыка жизни и смерти вас во веки веселиться там с чадом вашим, с ангелами и со всеми святыми!