Безкровное мученичество

У рабов Христовых мученичество бывает двух видов – совершаемое на самом деле и исполняемое только душой. Первое соединяется с пролитием крови, второе – чуждо кровопролития. Кровавое мученичество всем известно, бескровное же мало кому ведомо. Обратим свое внимание в этот раз на не всем известное, добровольное, духовное, бескровное Христа ради мученичество и посмотрим, в чем заключаются его подвиги и какие им достигаются венцы.

Человек, получивший от Бога разумную душу, имеет от природы две естественные страсти – похоть и ярость. Эти две страсти с человеком родятся, растут, живут и умирают. Как похоть, возникнув с юности, не оставляет человека до старости, до гроба, так и ярость от начала до конца жизни не покидает человека. Похоть живет и усиливается в теле человеческом, а гневливость – в душе. Плотские страсти заключаются в телесных ощущениях, как то: сластолюбие, похоть, плотоугодие; душевные же страсти коренятся в сердце – гнев, ярость, злоба, злопамятство, ненависть и другие, укрывающиеся в сердце и обнаруживаемые по временам. Об этих душевных и телесных страстях упоминает ап. Павел: «Умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть». Это о плотских страстях, а о духовных так: «Отложите гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших, не говорите лжи друг другу» (Кол. 3. 5, 8-9). Со всеми этими страстями и приходится бороться истинному христианину.

Насколько труден первый подвиг духовного мученичества – борьба с плотью, об этом следует спросить безсупружных, вдовствующих и девствующих. Насколько здесь велика борьба, об этом довольно известном обстоятельстве нет надобности толковать. Разве только напомнить, как неугоден Христу Господу тот, кто не борется со своими похотями, а всегда побеждается, уступает им и любит их более, чем свое спасение. Христу Господу, родившемуся от Пречистой и Пренепорочной Девы и Самому источнику всякой чистоты мерзок всякий блудник. «Плотские помышления суть вражда против Бога» (Рим. 8, 7). Мечтающий и желающий только плотской греховной сладости есть великий враг Богу. А насколько сильна эта страсть? Как многие из мудрых и крепких, храбрых и богатых ею поражаются? Иной человек благоразумный, сияющий славой и честью, поддается плотской похоти, и она затмевает его ум, делает его бесчестным и бесславным. Сколько здесь гибнет благополучия, отваги, богатства, крепости! Подчинившийся похоти ослепляется ею, не видит своего бесчестия, не замечает, что все над ним смеются, не наблюдает, что у него убывает и ума, и здоровья, и имения. Многие разными способами воевали против этого врага, предпринимали посты, молитвы, всенощные бдения, труды и умерщвление тела, и едва могли отбиться от него.

Хотя и все грехи неприятны Богу, раздражают Его, но не одинаково. «Всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела» (1 Кор. 6, 18), а это тело Христос искупил Своей кровью и назначил его быть храмом Святому Духу. Тело всякого христианина не его, а Христово – «вы тело Христово, а порознь – члены» (1 Кор. 12, 27). «И вы не свои, ибо вы куплены дорогой ценой» (1 Кор. 6, 19–20). «Не тленным серебром или золотом искуплены вы от суетной жизни…. но драгоценной кровью Христа, как непорочного и чистого Агнца» (1 Пет. 1, 18–19). Так, христианин, глава твоя, которой ты думаешь о плотском, не твоя, а Христова, и не следует тебе Христовой головой думать о дурном. Ноги, которыми спешишь на беззаконие, также не твои, а Христовы, и не следует тебе Христовыми ногами спешить к беззаконию. Руки, которыми ты совершаешь скверное, не твои, но Христовы, да и все тело твое, оскверняемое тобой блудным грехом, не твое, но Христово, и не следует тебе Христова тела пачкать, осквернять плотскими сладострастными делами помимо законного супружества. Ты – дом Христов, а «храм Божий свят, а этот храм – вы» (1 Кор. 3, 17). Если бы кто вздумал выгнать господина из его собственного дома, не причинил ли бы тем ему огромной обиды? Изгоняемый не вступил ли бы в жестокую борьбу с обидчиком? Вот почему и Господь особенно гневается на блудника и приготовляет, острит на него меч ярости Своей, чтобы отплатить ему за нанесенную обиду. Вот почему неугоден Христу Господу всякий, кто не борется со страстями тела своего, не старается осилить их, но услаждается ими; не угашает в себе огня похоти, но увлекаемый сластолюбием сам возжигает его – «каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственной похотью», – говорит апостол (Иак. 1, 14).

Но чем же побеждать свои страсти желающему побеждать их ради любви ко Христу?

Самоумерщвлением. «Умертвите земные члены ваши» (Кол. 3, 5). Таким подвижником был ап. Павел, сказавший о себе: «Усмиряю и порабощаю тело мое» (1 Кор. 9, 27). И никто иначе не может победить свою кипящую страстями плоть, как умерщвлением. Это можно видеть на примерах из житий святых. Многие святые томили себя разными умерщвлениями, угашая в себе пламень плотского вожделения. И всякий, умертвивший свои страсти, есть добрый подвижник и без крови мученик. А какой венец ожидает это бескровное мученичество?

Святой Киприан говорит о девстве так: «Девство есть сестра ангелов, одоление страстей, царица добродетелей. Чистота есть украшение благородных, вознесение смиренных, благородство униженных, утешение печальных, украшение убогих, честность благочестия, умаление прегрешений, умножение награды, подруга Создателя всех, Бога». О, какой славный и светлый венец похвал побеждающему плоть и соблюдающему чистоту! Таковой прославится не только в будущем веке, но еще и в настоящей жизни чтится Богом и людьми. Ветхозаветный Иосиф, не уступив женщине, влекущей его ко греху, прославился в Египте, как царь.

Это впрочем говорится не только о девствующей чистоте, но и о супружествующей и о вдовствующей, а также и о той чистоте, которая приобретается покаянием. Св. Златоуст чистоте, приобретенной покаянием, не задумывается приписать честь девства, когда говорит о жене грешнице, плакавшей у ног Христовых: «Она прежде была жена блудница, а ныне – девица, сестра Христова, невеста Слову». Таков почет и венец угашающему огонь похоти, побеждающему свою плоть, – одинаков как и мученику, поправшему горящие уголья.

Второй подвиг духовного бескровного мученичества – это укрощение душевной страсти гнева и ярости. Сам собой человек не воспламеняется гневом и яростью, если кто-либо не разгневает его, не побудит на ярость. Вызывают же его на это или лицемерные друзья, или явные недруги, или обидчики, которые досаждают словом, укоряют, судят, бесславят или обижают делом. В таких случаях человек быстро воспламеняется яростью, со своей стороны отвечает жестокими словами и мстительными поступками. И становятся люди друг для друга зверями: обидчик злыми словами терзает, как зубами, и обиженный терзает, воздавая злом за зло, досадой за досаду. И тот, кто с Божьей помощью может укротить в себе или в ближнем своем этого зверя – тот добрый подвижник и храбрый ратоборец.

Но для укрощения этого лютого зверя – природной ярости и гнева – нужна великая сила, большая крепость, которой нет ни во власах Сампсона, ни в быстроте ног, ни в броне и вооружении. А в чем же? В кротком и незлобивом терпении: терпя победишь, не злобясь укротишь. Спросим премудрого Соломона, кого он назовет самым сильным и крепким? Таким он называет человека терпеливого и кроткого, говоря, что «долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собой лучше завоевателя города» (Притч. 16, 32).

Посмотрим, каким же образом терпение и укрощение гнева сильнее храбрых витязей? Почему долготерпеливый лучше крепкого, сильнее его, и обуздывающий гнев свой лучше берущего города? Потому что терпеливый двойного зверя, двойную ярость укрощает – в себе и в ближнем. И сначала в себе, так как невозможно укротить неистовствующего от гнева врага своего прежде, чем не укротишь себя. Невозможно искоренить чужую страсть гнева, если прежде не освободишь от нее своего сердца. Невозможно осилить чью-либо злобу, если раньше сам не сделаешься незлобив. А это огромная борьба и подвиг – своего зверя, свою ярость одолеть. Укротить чужую ярость – дело искусства, а укротить свою – дело твердой воли и великого духа. Чужая ярость бывает случайна, а своя – природна и естественна, на преодоление же чего-либо естественного требуется больше силы, чем на победу над врагом. Многие победили целые царства, но не смогли одолеть себя. Смеха достоин хотя бы вот Александр Македонский. Завоевав столько государств, подчинив себе Азию и Африку, он не мог укротить в себе гневной ярости, но подчинившись ей, избил в гневе наиболее дорогих и расположенных к себе друзей.

Долготерпеливый и удерживающийся от гнева потому сильнее крепкого и берущего города, что побеждая в себе страсть гнева, своей кротостью укрощает и ярость ближнего. А как укрощает, об этом говорит св. Златоуст: «Нет ничего сильнее кротости, потому что как огонь угашается водой, так и душа, сильнее огненной печи горящая гневом, угашается кротким словом. В битвах доказательством храбрости служит то, когда воин убивает врага, но более очевидная победа, если ты терпением победил обидчика, так как Бог дал тебе силы, чтобы ты побеждал не столько крепостью рук, сколько терпением». Ясно, что терпеливый и кроткий сильнее борца и храброго воина.

Поистине великую имеет силу терпеливая и незлобивая кротость. Господь Иисус, кроткий и тихий, носит образ Агнца, а силу имеет льва. Кто достоин принять и развернуть книгу Божиих тайн (Откр. 5)? Тихий Агнец. Кого хвалят и Кому поклоняются силы небесные? Незлобивому Агнцу. Кто побеждает лютых и страшных зверей, выходящих из моря, из земли, из бездны? Кроткий Агнец. Кто господствует над горним и дольним миром? Терпеливый, закланный Агнец, Он – Господь господам и Царь царям.

Незлобивая и многотерпеливая кротость Агнца – Сына Божия – какого только не сделала добра? Каких не достигла достоинств? Сила кротости Его каких лютых зверей не победила? Всякий может видеть в Божественном Писании и судить. Кроме зверей ада – дьявола и смерти, побежденных вольным страданием Христовым, обратим внимание на звероподобных людей. Звери были еврейские первосвященники, а с ними и книжники, и фарисеи, скрежетавшие на Него своими зубами, желавшие живым поглотить Его. Звери были Пилат и Ирод, надругавшиеся над Господом нашим. Звери были и те, кто бил, плевал, терновый венец возлагал, на кресте пригвождал Господа нашего. Все эти звери не были ли побеждены Им и ввержены в пропасть адову? Прибавим еще и о других зверях, которых незлобивый Агнец Своей кротостью и долготерпением превратил в овец Своих. Зверь был мытарь, похищавший чужое, зверь был разбойник, губивший людей, зверем была жена блудница, уловлявшая в пагубу души человеческие, зверем был и блудный сын, вдали от отца неистовствовавший и промотавший с блудницами имение его. Всех этих зверей Божие правосудие могло бы мгновенно истребить с земли живых, но агнчая кротость и долготерпение Господа нашего пощадила их своим милосердием. И какие из них вышли добрые овцы! Из зверонравных стали кроткими, из врагов Богу – грешников (ведь всякий грех есть вражда против Бога) – сделались Его любезными друзьями. Ясно отсюда для нас, что кротость агнца вместе с незлобием и терпением все побеждает.

Итак, кто хочет без битвы одолеть своих врагов, победить их без оружия, укротить без труда и покорить себе – будь кроток, терпелив, тих и незлобив, как агнец, – одолеешь, укротишь, победишь, покоришь. Обнадеживает нас в этом и св. Златоуст, говоря: «Пока будем овцами – одолеем; хотя бы и бесчисленное стадо волков окружало нас – пересилим». Так терпение с кротостью, укрощающее ярость и свирепость, оказывается победителем в духовном подвиге и делает человека мучеником, хотя и бескровным. И с честью вынесший это мучение получит венец светлее, чем венец пророка Даниила, укротившего львов во рве. Он заградил уста львов и сделал свирепых животных кроткими не своей силой, но Божья сила совершила это чудо. А человек терпеливый, кроткий, незлобивый своей собственной силой (хотя впрочем и не без Божьей помощи) укрощает лютых зверей – гнев и ярость, у себя и у ближних. Не мал должен быть, конечно, венец такого укротителя зверей.

Вот какое бескровное мученичество бывает и может происходить в нашей жизни и в настоящее время, – мученичество, дающее не менее светлые венцы, чем и древние кровавые мучения.