Глава 14. Про цену просветления
Таганцев позвонил через три дня и был немногословен:
– Ты дома? Заскочу на пять минут.
Я была дома – бесцельно слонялась по квартире, не зная, чем себя занять.
Недавний нервный приступ хозяйственности завершился, оставив после себя начищенное до блеска жилище и смутные сожаления о его малом метраже. Увлечься чтением книг и просмотром сериалов у меня не получалось – казалось, что сюжет моей собственной жизни намного острее и уж точно злободневнее, выдумки писателей и сценаристов соперничать с ним не могли. ВККС, слушания которой проходили через мое персональное реалити-шоу красной нитью, собиралась отнюдь не каждый день и рассматривала мое дело вовсе не с утра до вечера.
Я томилась, волновалась, скучала и надоедала бедной Сашке, которая стала проводить дома меньше времени, явно стараясь дистанцироваться от назойливой мамаши.
На этом пасмурном фоне звонок Таганцева показался мне развернутым знаменем – призывом к борьбе и обещанием грядущих побед. Его – звонка как знамени – живую вдохновляющую силу я ощутила сразу же: моментально пришло понимание, что мне делать.
Бежать на кухню и варить борщ! Мясной бульон у меня имелся, так что весь кулинарный процесс можно было уложить в полчаса.
Я успела. Борщу, конечно, не помешало бы настояться, любая хозяйка знает, что самый вкусный борщ – вчерашний, но Таганцев парень не избалованный и притом постоянно голодный, ему любая домашняя еда – что манна небесная.
– Я на минутку, – сказал он с порога.
Я заметила, что заявленный срок пребывания у меня с момента Костиного звонка сократился впятеро – видимо, наш бравый опер действительно очень спешил, но проявила настойчивость:
– Давай к столу, поговорим за борщом!
– Борщ – это аргумент, – согласился Таганцев и незамедлительно проследовал в кухню.
Я усадила его за стол, налила борща и села напротив, подперев голову кулаком – эта поза очень удобна для проявления материнской заботы о трапезничающем. Можно смотреть на едока с ласковой жалостью и свободной рукой придвигать к нему солонку, перечницу, сметану в банке и хлеб на тарелке…
– Угум, угум, – бормотал, принимая мою заботу, Таганцев.
С борщом он расправился за три минуты. Стало быть, на разговор у нас оставалось еще две.
– Смотри сюда. – Отодвинув пустую тарелку, Костя рукавом стер со стола невидимые крошки и положил передо мной извлеченный из кармана бумажный лист. Развернул его. – Это выписка из банковского счета писательницы, не спрашивай, как я ее достал. Скажу сразу: куда делись миллионы за продажу компании и имущества, по-прежнему непонятно, ушлая дамочка все обналичила, и проследить дальнейший путь этих денег проблематично. Но! Есть еще кое-что интересное. Смотри, она на протяжении пяти последних месяцев регулярно в одни и те же даты переводила на определенный счет 77 тысяч 777 рублей. Красивая сумма, да?
– И что-то мне напоминает, – пробормотала я, – я только не могу вспомнить…
– Ты тоже кому-то столько платила?
– Не-е-ет, уж этого-то я не забыла бы, для меня семьдесят семь тысяч – большая сумма!
– Ладно, продолжаем. – Таганцев заскользил пальцем по строчкам, отыскивая нужную. – Вот! Гляди, тот же самый счет! Только сумма тут другая, но тоже красивая: 6 тысяч 666 рублей. Таких платежей было четыре: три подряд, четко раз в месяц, и еще один отдельный тремя месяцами ранее.
– Я вспомнила! Сейчас! – Я метнулась в свою комнату и принесла на кухню ноутбук.
Таганцев поднялся, освободил мне стол, перегрузил грязную посуду в мойку и навис надо мной, заинтересованно сопя.
– Сейчас, сейчас. – Я торопливо искала нужный сайт, а на нем – страницу с прайсом. – Вот! Базовый курс «Просветление» – 6 тысяч 666 рублей, спецкурс «Восхождение» под руководством лично Великого Гуру – 77 тысяч 777 рублей! Это расценки «Эйч Джи Сикрет», у них первое установочное занятие бесплатное, а потом уже нужно раскошеливаться каждый месяц.
– Зачем же так затейливо? Можно ведь было округлить сумму, за Великого Гуру небось и восемьдесят тысяч отдать не жалко, – съязвил Таганцев.
– Нет, ты не понимаешь, – возразила я. – Эти суммы взяты не с потолка, а с упором на нумерологию. Эти ребята считают, что каждая цифра является информационно-энергетической матрицей и носителем определенного потенциала. Семерка, например, символизирует тайну и склонность к постижению мистического мира, находящегося за пределами чувств. А шестерка – это символ надежности и прочной гармонии с природой.
– Откуда ты знаешь? – удивился Таганцев.
– Запомнила, нам это на первом занятии рассказывали. Я, правда, сбежала с него, уж больно по-идиотски себя чувствовала в компании восторженных лохушек…
– То есть ты ходила на бесплатное занятие в эту контору, но ушла с него и за деньги заниматься уже не стала? – вычленил главное опытный опер. – Так-так… Смотри-ка, ведь получается, что в марте писательница отзанималась за деньги, а потом это дело забросила на целых три месяца… А когда на нее СМИ наехали, в какие даты?
– Как раз в эту паузу!
– Угум, скандал случился в юном месяце апреле. – Костя сверился с распечаткой, кивнул и внимательно посмотрел на меня. – Улавливаешь логику?
– Мария Царева прекратила заниматься в студии «Эйч Джи Сикрет» – и вскоре попала под обстрел продажных СМИ, – медленно проговорила я. – А через три месяца вернулась к занятиям – и все у нее наладилось. Пресса сменила гнев на милость, писательница пошла по пути просвещения дальше и стала платить больше – уже за специальные занятия с Гуру… Кость, выходит, все дело в «Эйч Джи Сикрет»? Это их методы? Разгром в СМИ – наказание за измену, восстановление репутации – вознаграждение за возвращение в ряды адептов, так, что ли?
– Скажи-ка, а тебе они не предлагали вернуться?
– Нет, хотя… – Я задумалась. – Знаешь, ведь Полина звонила мне, но я не брала трубку. А когда я уходила с занятия, она ведь кричала мне вслед, что я ужасно пожалею!
– Что ж, надо прощупать эту контору. – Таганцев посмотрел на часы и засобирался. – Все, мне пора бежать! Что узнаю – сообщу, пока, спасибо за борщ!
Проводив Костю, я пробежалась по квартире, сбрасывая избыток нервной энергии. Хотелось безотлагательно и решительно действовать, но у меня не было никакого плана. С трудом я заставила себя сесть и как следует обдумать новую информацию.
Чтобы минимизировать эмоции, стала думать о самой себе в третьем лице – как о «жертве СМИ № 3». Номера первый и второй соответственно я присвоила Брониславе Песоцкой и Марии Царевой.
Итак, все три жертвы начинали заниматься в студии «Эйч Джи Сикрет», но прекратили это делать. Свернули, так сказать, с пути просвещения. И вскоре после этого стали героинями скандальных публикаций. Конечно, «после того» – не значит «вследствие того», и все же три таких истории – это явно больше, чем простое совпадение.
Значит, эти гуру, чтоб их перевернуло, пришлепнуло и навсегда заклинило в позе лотоса, науськивали на беглецов прикормленные СМИ, добиваясь… чего? Сожаления, раскаяния, возвращения блудных адептов? Хм… А не дороговата ли была выделка овчинки?
Спасибо дочке-блогеру, я кое-что знаю о том, сколько берут за свои посты медийные лица и разные там инфлюенсеры, а Натка, работающая в редакции популярной газеты, рассказывала мне об их расценках. Слово не серебро, даже не золото – родий, самый дорогой металл в мире…
Чего же ради злые гуру так тратились? Вариант «никаких денег не жалели, желая демонстративно покарать, чтобы всем прочим неповадно было» я отвергла, ведь показательной-то казнь не была! Вон, мафия, когда карает своих отступников, делает это так, что ни у кого сомнений не возникает, кем и за что именно наказана жертва. «Мексиканский галстук» и ноги в тазике с бетоном – вот это действительно показательная казнь. А в нашем случае даже сама жертва в моем лице не поняла, с чего и откуда ей вдруг прилетело…
Положим, Мария Царева оказалась более смышленой, она поняла, где зарыта собака и откуда ноги растут, покаялась, вернулась в лоно «Эйч Джи Сикрет», стала платить за занятия. Но ведь ни шесть тысяч, ни семьдесят семь, пусть даже они были заплачены не по одному разу, не могли покрыть расходов на организацию антирекламной кампании в СМИ! А вот десятки миллионов, вырученные за собственность писательницы, представлялись вполне достойной наградой за труды жестоких затейников…
Я не выдержала – прервала свои рассуждения и позвонила Натке, потому что мне срочно нужно было всем этим с кем-то поделиться. Лучшую подругу в рабочее время я беспокоить не могла – вдруг у Машки как раз сейчас процесс идет, а тут я со своим звонком. А сестрица в своем редакционно-издательском центре жесткой трудовой дисциплиной не скована, ей только в радость будет улизнуть на перекур.
– Нат, у меня только что был Таганцев, съел борщ и показал распечатку банковского счета писательницы, – конспективно изложила я последние события. – Оказывается, Царева тоже занималась в «Эйч Джи Сикрет», но бросила это дело и тут же попала под раздачу в СМИ. А через три месяца вернулась к ним, и тогда газетчики прекратили ее грызть и стали облизывать!
– Так, может, и тебе туда вернуться? – Натка моментально просекла самую суть. – Позанимаешься немного, потерпишь пару месяцев – это небольшая цена за восстановление репутации.
– Да как сказать, – засомневалась я. – Писательница им платила до самой смерти, сначала по шесть тысяч в месяц, а потом уже по семьдесят. У меня таких денег нет… А главное – я подозреваю, что все ее миллионы ушли туда же, к этим самым гуру!
– Это ж как надо было тетке мозги запудрить, чтобы она все свое добро каким-то левым йогам отдала? – не поверила Натка. – А впрочем… Давай-ка ты мне еще раз во всех подробностях расскажешь, как проходило твое первое занятие. Вас там, часом, не зомбировали, нет?
– Зомбировали? – повторила я и крепко задумалась.
