Глава 8
Сна долго не было. В висках постукивала неприятная дробь. Сердце сжалось в комок и тревожно ухало, словно сонар подводной субмарины, пеленгующий проходящий над ней эсминец. Где-то очень далеко бахнул выстрел. Затем торопливо затрещали сразу несколько автоматов. Через несколько секунд что-то громыхнуло, и звуки стихли. Перевернувшись на другой бок, Сергей попытался устроиться поудобней и, наконец, задремал.
Ему снился Таджикистан. Благодаря Зоне все то, что он старался забыть на протяжении своей послеармейской жизни, сейчас проступило вновь и вспомнилось так ярко, как никогда прежде.
…Седой от солнца и времени кишлак. На пересечении двух дорог, особенно важных в этом горном районе, расположился выдвижной пост российской погранзаставы. Куцый рынок, центр местной цивилизации, устало притих под раскаленным полуденным солнцем. БТР, приткнувшись на одной из узких улочек кишлака, плавился от сумасшедшей температуры.
– Охренеть! – младший сержант Кузьмин ошалело уставился в металлический потолок бронемашины. – На кой ляд нас сюда загнали? Всю жизнь на броне ездили – и ничего, а теперь как сельдь в банке внутри маринуемся.
Десять минут назад взводный пинками загнал их в десантный отсек БТРа, пообещав открутить головы тем, кто высунется наружу. Тем не менее двое «стариков» распахнули настежь все имеющиеся люки. Это ни на каплю не спасало от жары. Голова гудела от дикого пекла. До железа обшивки нельзя было дотронуться, металл оставлял на теле самые натуральные волдыри и ожоги. Бойцам было тесно. На всех – шестнадцатикилограммовые броники. Стволы автоматов постоянно цеплялись за выступающие внутренности бронетранспортера. В горле саднило от жажды, а гуляющий сухой ветер приносил лишь пыль да острый, как бритва, песок.
В районе участились снайперские подстрелы военнослужащих. Били издалека, как по колоннам, так и по одиночным машинам. Несколько бойцов уже получили койки в госпитале. Расположившиеся на броне солдаты представляли собой отличную групповую мишень. По округе уже вовсю рыскала батальонная разведка, «бэтмены», прозванные так за характерный символ – летучую мышь. Но пока безрезультатно. А поскольку наличие гранатометов и фугасов у противника не было зафиксировано, пришла директива свыше: при движении на опасных участках бойцов прятать внутрь техники. Во избежание.
Отправиться должны были еще пять минут назад. Время шло, а командир все не появлялся. Разомлев от жары, Птица уронил голову на грудь. И тут же получил ощутимый тычок соседа:
– Грабли подбери, салага! Расселся, мля, как король на именинах.
Сергей уже собирался было огрызнуться, как вдруг «дедушка», скрытый по пояс прямоугольником люка, неожиданно дернулся:
– Мать твою!
И тотчас же в соседний распахнутый люк влетела ручная граната. Ргдэшка стукнулась о плечо Серегиного соседа и, противно шипя запалом, закатилась под десантное сиденье. Туда, где в изобилии были свалены выстрелы от РПГ и подствольных ВОГов. Дальнейшее Сокольских запомнил по секундам. Хотя секунда – слишком большая величина для развернувшихся событий.
– Атас, пацаны!
Бойцы ринулись во все свободные выходы. Если бы БТР стоял не у стены, то спастись бы удалось, наверное, всем. Но приткнувшись левым боком к каменной кладке, он ограничивал выход солдат только правыми створками. И тем не менее экипаж и десант показали чудеса боевой эвакуации. Перекрыв положенные уставом нормы и поправ законы человеческой физики.
Едва мелькнули ноги «дедушки», как в освободившийся верхний люк втиснулся второй боец. В основной выход ломанулись сразу двое. Еще один, застряв на мгновение, перевалился через правый боковой створ десанта. Один из «молодых», уже не чая спастись, сиганул за сиденье механика-водителя. Паренек-«душара» обхватил голову руками и закричал. И тогда Серега понял: это конец.
Есть такая детская игра: среди шести участников ставят пять стульев. По хлопку ведущего каждый из играющих должен занять свой стул. Оказавшийся не у дел выбывает. Вот и Сокольских сейчас «выбыл», не успев покинуть бронетранспортер за отмеренные секунды.
Впрочем, Серега был не один. Вместе с ним опоздал на выход Костя Шухарев. Он же – задиристый «черпак» Шухер. Закрепленный на броннике стальной шлем не пустил его в узкое отверстие верхнего люка. И Шухарев брякнулся обратно на пол, больно ударившись коленной чашечкой об угол десантной скамьи.
Говорят, что перед смертью проносится вся жизнь. Но в то мгновенье Сергей лишь успел подумать: «Как же все это глупо…»
Никто и никогда не узнал, о чем подумал тогда Костя Шухарев, всегда особенно жестоко задиравший молодых бойцов и являвшийся головной болью офицеров отряда. В последний миг он молниеносно протянул руку под скамью и сунул гранату под свое тело.
Вспышки Сергей не видел. Тело тряхнуло, в ушах зазвенело, голова ударилась о стенку «восьмидесятого» БТРа. Птица в кровь разбил затылок и потерял сознание.
Маломощная ргдэшка, дающая разлет осколков не более двадцати пяти метров (преимущественно вверх), в узком пространстве БТРа сработала как Ф-1. Сергея спасло лишь то, что открытые люки вывели часть ударной волны наружу. Чудом не произошла детонация боеприпасов, и Сокольских отделался контузией. И после госпиталя его оставили дослуживать положенный срок. Но с тех пор он не менее раза в год ставил свечи в Божьем храме. За себя и за упокой души Шухера. Того не спас бронежилет. Руки, ноги и шея превратились в дырявое месиво. Лишь лицо осталось совсем нетронутым, не считая маленькой дырочки у виска, куда вошел один из многочисленных осколков.
Через несколько дней, вслед за похоронкой, посмертно награжденный орденом Мужества, Константин Шухарев уехал в цинковом гробу на свою малую родину, в Малоярославец.
* * *
– Вы это видите, профессор?!
– Да не орите так мне в ухо, Марк Витальевич! – Ямпольский отстранился от Кобзаря. – Я все вижу, слава богу, не ослеп еще. И поэтому сильно сомневаюсь в исправности приборов.
– Приборы исправны. – Вербицкий меланхолично свернул провод в бухту. – Я трижды это перепроверил. Так что виноваты не они. Проблема либо в физических законах, либо в собственном сознании.
– Мы не могли сойти с ума все разом. – Волков с сомнением смотрел на зашкаливающие значения индикаторов аппаратуры.
– Ну почему же? – парировал Вербицкий. – Такое запросто может быть, стань мы жертвой применения какого-либо химического или психотропного оружия. Но вот то, что при этом мы наблюдаем одинаковые для всех галлюцинации, действительно очень сомнительно.
Группа профессора Ямпольского, заночевавшая в густом ельнике, проснулась от тревожного писка приборов научно-полевого комплекса. По всему выходило, что сейчас где-то в Припяти разверзался ад. Не буквальный, конечно, а невидимый человеческому взору, отображаемый лишь на дисплеях чуткой аппаратуры. Однако не менее реальный.
Ураган психофизической активности несся мимо группы ученых, самовольно изменивших маршрут и пришедших сюда, в этот район, граничащий с мертвым городом атомщиков.
– Да что это вообще такое? – Кобзарь возбужденно крутил ручки настроек аппаратуры. – Как это возможно? Откуда?
– Знай мы ответ на этот вопрос, было бы куда легче, – Ямпольский переписывал получаемые данные в блокнот.
– Так уж и легче? – Вербицкий достал бинокль и припал к окулярам. – Многие знания, многие печали.
– И все же предпочту быть осведомленным, пускай и печальным. В конце концов, такова доля ученого. Но все-таки, какая мощь! – Ямпольский постучал карандашом по дисплею. – Что могло вызвать подобное явление?
– Знаете, Валерий Семенович, есть у меня одна теория. Достаточно смелая и, может быть, невероятная, но единственная, объясняющая происходящее. – Вербицкий не отрываясь смотрел в сторону опушки.
– Поделитесь же с нами, право слово. У меня тоже родились некоторые домыслы насчет всего этого, – Ямпольский махнул рукой на приборы. – Любопытно, совпадут ли наши теории?
– Думаю, это работа некой рукотворной установки, – спокойно сказал Вербицкий.
– Что? – Кобзарь с сомнением посмотрел на коллегу. – Вы хотите сказать, что эта психофизическая активность – следствие работы какой-то станции? Вы хоть себе представляете, какой должна быть ее мощность? А конструкция? Да чтоб такое создать…
– Нет ничего невозможного. Вот возьмем РЛС «Дуга». Ее же создали? Несмотря на колоссальные затраты. Но я имел в виду не совсем это. На мой взгляд, наблюдаемый нами психофизический шторм – всего лишь побочный эффект от работы чего-то действительно грандиозного.
– А вы не преувеличиваете? – Кобзарь задумался. – Нет, предположение смелое, но, по-моему, это уже перебор. Что же там может быть такого, чтобы в качестве побочки мы наблюдали подобное явление?
– Не мой профиль, но предположу, исходя из предыдущего опыта работы в одном совместном проекте.
– И?
– Например, эксперименты с пространственно-временным континуумом.
– Эк вы хватили…
– Да, звучит невероятно. Но вся атмосфера закрытых исследований в Зоне отчуждения, какие-то тайны, недомолвки, обрывки разговоров, творящаяся чертовщина – лишь элементы одной мозаики. А у вас есть иные предположения, объясняющие хотя бы десятую долю того, что мы видели?
– А я соглашусь. – Ямпольский захлопнул блокнот. – И пришел к примерно такому же выводу.
– Ну, коллеги, я не знаю, что и думать, – покачал головой Кобзарь. – С одной стороны, это в голове не укладывается. С другой, за неимением лучшего, придется использовать вашу теорию как единственно выдвинутую. И конечно, я не упущу случая разбить ее в пух и прах. Как только у меня появится разумное объяснение всех этих загадок.
– Кажется, пора сворачиваться, господа. – В голосе Вербицкого прорезались тревожные нотки. – Мы не одни на этом празднике жизни. – Он оторвался от бинокля и кивнул в сторону лесной опушки.
В ярком лунном свете, шаря фонарями по близлежащим кустам, двигалась группа солдат.
– Второй патруль за полчаса. – Вербицкий спрятал бинокль и выключил аппаратуру. – Не многовато ли?
– Кого бы они тут ни искали, думаю, что нам тоже не стоит с ними встречаться, – согласился Ямпольский. – Это будет разумно.
* * *
Сергей очнулся в холодном поту. Одежда была мокрой. Тело ощутимо колотил озноб. Сокольских вытер со лба проступившие капли и замер, так и не стряхнув с пальцев противную липкую влагу. Рядом стоял… Шухер. Тот самый бывший сослуживец, некогда спасший Птице жизнь.
Шухарев просто стоял и наблюдал за Сергеем. Не делал попыток ни заговорить, ни приблизиться. «Черпак» Костя был таким же, каким его запомнил Сокольских. Перед тем, как Шухер накрыл собой гранату.
Кирзовые сапоги с коротким голенищем, выцветшая афганка-«мабута» (форма песчаного цвета) и солдатская кепка, лихо ушитая и отпаренная в идеальную форму «таблетки». Вылинявший, в соляных разводах пота, бронежилет с оттопыренным клапаном кармана, местами ободранный и зашитый. Даже надпись, сделанная хлоркой, все так же белела на незастегнутой лямке: «К. Шухарев, 3 рота». Почему-то именно эта надпись, метившая броник именем владельца, заставила Сергея поверить в реальность происходящего.
С минуту Шухарев и Сокольских смотрели друг на друга. Птица, наконец, не выдержал:
– Шухер… Это действительно ты?
Мертвый пограничник ничего не ответил, продолжая пристально смотреть на Сокольских. И лишь через несколько секунд кивнул.
– Но… ты же… как?
Сергей не знал, что спросить. Мысли метались, слова песком застряли в горле. Он не испытывал страха. Это в кино восставшие из могил упыри бросаются на людей, желая напиться свежей крови. Сейчас перед Сергеем стоял солдат, с которым он был когда-то хорошо знаком. Да, между ними были конфликты, заканчивающиеся потасовками. Это длилось до тех пор, пока Шухарев не схлопотал несколько раз от Птицы по лицу. И лишь после этого он признал в Сокольских «правильного пацана».
Константин, не отводя взгляда, медленно попятился к двери. Медленно повернув к ней голову, он застыл, словно прислушиваясь. Некоторое время ничего не происходило. А затем на лестничной клетке послышался характерный треск лопающихся стеклянных осколков. Кто-то тяжелой походкой подходил к двери квартиры, в которой ночевал Сергей.
И вот тогда Птица по-настоящему испугался. Ноги будто приросли к полу. В животе возникла нехорошая тяжесть. Отчего-то ему вспомнилась сказка о Нильсе, что в одночасье стал крошечным лилипутом и улетел путешествовать с гусями. Сергею тоже захотелось уменьшиться до размеров блохи и забиться в какую-нибудь темную щель. Подальше от того создания, что печатало в пол чугунные шаги по ту сторону двери.
Слух Сергея уловил зловещий скрежет когтей, располосовавших дерматин дверной обшивки. Птица попятился к стене. Взяв обеими руками пистолет, направил его в чернеющий проем прихожей. И тогда Шухер, обернувшись, отрицательно покачал головой. И шагнул в сторону двери.
Сокольских мог поклясться, что его бывший сослуживец, только что стоявший в коридоре, растворился в двери, словно прошел ее насквозь, как будто бы и не заметив преграды.
На лестничной клетке стало тихо. Но вскоре стены подъезда застонали от ударов неведомых лап, чьи-то когти принялись крошить кирпичную кладку. Так продолжалось некоторое время, а потом тяжелые шаги стали удаляться вниз по лестнице.
Сергей бросился к окну и успел увидеть, как на улицу вывалилась неуклюжая косматая туша. Своими огромными конечностями она агрессивно полосовала перед собою пустое пространство. Жутковатое создание изо всех сил пыталось достать какого-то невидимого противника, в погоне за ним оно постепенно удалялось прочь. Пока окончательно не растворилось в зловещей тьме городских улиц.
Сокольских била крупная дрожь. Он спешно собрал свои вещи. Однако предпринять что-либо еще так и не решился. Оставаться в квартире было страшно. Но куда страшнее было выходить на ночную улицу. Какое из двух зол меньше, он определить не смог.
Прошел час, может быть, меньше. Но в прихожей внезапно снова материализовался Шухарев. Снова он не произнес ни единой фразы, а все так же молча продолжал разглядывать Сергея. Вдруг Шухер покачал головой, как китайский болванчик, и сделал призывающий жест: иди, мол, за мной. Серега хотел было что-то спросить, но пограничник, шагнув в дверь, уже пропал из вида. Торопливо подхватив рюкзак, Птица бросился за ним. Поднатужившись, вырвал из-под двери топор, несколько раз щелкнул замком и выскочил на площадку.
Константин медленно, беззвучно спускался вниз по лестнице. Сергею подумалось, что Шухер мог бы без проблем пройти хоть сквозь стену дома и выпасть с седьмого этажа во двор без вредных для себя последствий. Но, вероятно, Шухарев хотел, чтобы бывший однополчанин не терял его из виду. И поэтому пересчитывал бетон ступенек ногами.
Мимоходом, в синем свете фонаря, Птица разглядел на штукатурке несколько распаханных до кирпича полос. Автоматически отметил, что у обладателя страшных когтей их минимум по шесть штук на каждой конечности. Борозды вкривь и вкось расчерчивали стены с седьмого по первый этаж. Входная дверь подъезда была сорвана с петель. Перескочив через нее, Сергей вылетел на улицу и бросился догонять размеренно идущего мертвеца Костю. Точнее, его сущность, которая сейчас перенеслась в неведомое измерение, известное как Зона.
Трудно сказать, как долго они шли. Впереди уверенно плыл силуэт Шухарева, а за ним, стараясь не отстать ни на шаг, – Сокольских. Сначала они двигались по тротуару улиц, изредка сворачивая в подворотни чернеющих домов. Несколько раз проводник Сергея делал замысловатые петли вокруг, казалось бы, пустого и открытого места. А потом и вовсе свернул в высокую осеннюю траву.
Птица замер, вспомнив наставления афганца Николая: «Если окажешься в Припяти, с асфальта не сходи!» Возможность разом огрести нешуточную дозу радиации была слишком высока, и Сергей засомневался. Но Шухер упрямо двигался по полю, выписывая восьмерки и крюки. Так сапер с миноискателем идет по заминированной местности, руководствуясь спасительным писком наушников, уверенно обходя все смертельные ловушки и сюрпризы. Поколебавшись, Сергей бросился вслед за Шухаревым.
Срезав ведомый одному лишь Константину какой-то хитрый путь, они оказались на широком пятачке, окруженном редким кольцом разрушенных пятиэтажек. Судя по застройке, до окраины города осталось совсем немного. Шухарев внезапно остановился и посмотрел куда-то вдаль, за спину Сергея. Тот нервно оглянулся и, ничего не увидев, спросил:
– Что?
Шухарев замер. Его бесстрастное лицо, все это время не выражавшее никаких эмоций, вдруг дернулось. По всей фигуре Кости пробежала рябь. И у правого его виска Птица разглядел черную зияющую рану. Еще минуту назад ее не было. Шухер, словно плохо смазанный механизм, поднял руку. Согнув ее в локте, он махнул куда-то вдаль, продолжая смотреть в глаза сослуживцу.
– Идти? В ту сторону?
Шухарев кивнул. А потом, согнувшись, словно старик, зашагал обратно. Туда, откуда они только что пришли. Несколько минут Сокольских ошеломленно смотрел ему в спину. Затем, постепенно прибавляя шаг, Сергей побежал в указанном направлении. Оказавшись на почтительном расстоянии, он оглянулся.
В свете не по-осеннему большой и яркой луны Птица рассмотрел удалявшийся силуэт Кости Шухарева.
Тот уже почти достиг домов, торчавших черными коробками, как навстречу ему вывалилось давешнее существо. Издали оно было похоже на косматую обезьяну с двумя лапами-граблями по бесформенным бокам. Она не бросилась к солдату, норовя порвать и раскромсать улизнувшую добычу. Нет. Тварь поняла, что жертва оказалась ей не по зубам. И привела с собой тех, кому это действительно было под силу. Неясные, мутные контуры расчертили воздух вокруг Шухера. Зыбкие тени рваными тряпками завертелись вокруг согнувшегося Костика, который тем не менее упрямо двигался вперед. Было слишком далеко, чтобы хорошо рассмотреть детали. Но Сергею показалось, что мельтешащие фигуры отрывают от призрачного пограничника клочья сизого тумана, отчего раз за разом Шухарев становился все тоньше и прозрачнее. Сокольских так и не узнал, чем кончилось это трагическое действо. Луна скрылась за набежавшей паклей туч, и Зона погрузилась во тьму.
Птица бежал по грязному асфальту, торопясь выскочить за городскую черту. Минут за десять он пролетел пригородную зону. Мелькнули разрушенные остовы домов, и вот уже его ноги заскользили по мокрой от тумана траве.
Миновав на одном дыхании поле, отделявшее лес от бывшего города атомщиков, и оказавшись среди стволов сосен и елей, Сокольских без сил повалился на холодную землю. За ним никто не гнался, его не встретила у опушки засада солдат, он был жив, не облучен и не покалечен. Но разучившийся плакать еще много лет назад Серега лежал, обхватив голову руками, и беззвучно трясся от накатившей на него боли и тоски, причина которых хранилась под огрубевшей скорлупой его сердца, обнажившегося в один короткий миг перед безликим и ядовитым дыханием Зоны.
Заместителю начальника УМВД Кировского р-на г. Малоярославец п-ку Скобареву Д. О. от участкового инспектора Кировского района ст. л-та Бестужева В. А.
Рапорт:
Настоящим сообщаю, что на ведомственной мне территории Кировского района, 16 октября 2005 г., в ночное время …, на городском кладбище неизвестными лицами был совершен акт вандализма по отношению к могиле героя-пограничника Шухарева К. Т. Элементы гранитного памятника частично расколоты, металлическая ограда погнута и свалена на землю. На самой же могиле земля многократно перекопана и изрыта.
По факту этих действий возбуждено дело номер …
По предварительно выдвинутой следствием версии:
а) акт вандализма мог быть произведен несовершеннолетними гражданами, находящимися в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Фамилии этих граждан ранее часто фигурировали в протоколах задержания и привлечения к административной ответственности по статье «хулиганство».
б) осквернение могилы могло быть произведено в целях наживы, которой, предположительно, являются – орден Мужества и личные вещи солдата-пограничника, представляющие определенную ценность для мародеров.
Резолюция:
Приказываю: составить и провести дежурный план оперативно-розыскных мероприятий. Учитывая широкий общественный резонанс по данному происшествию, о результатах доложить мне лично.
Руководитель УМВД по Кировскому району, Скобарев Д. О.
