Глава 18
На закате Ямпольский собрал тайное совещание. Убедившись, что у двери никто не подслушивает, профессор тихо сообщил:
– Как вы все помните, несколько часов назад майор-связист передал ответ нашего руководства. Они обещали в самое ближайшее время выслать за нами вертолет. Так вот, боюсь, все изменилось. У меня плохие предчувствия, друзья. Наша эпопея с возвращением домой, а также с обнародованием материалов о Зоне под угрозой.
– Почему вы так решили, профессор? – Волков удивленно посмотрел на руководителя.
– За последний час к нашему модулю под вымышленными предлогами приставили двух солдат. А на все перемещения по базе ввели жесткие ограничения.
– И у вас, конечно, есть этому объяснение? – напрягся Кобзарь.
– Ага, и мне вот тоже очень интересно, в чем тут дело? – с подозрением сощурился Шмидт. Казарменное положение ему очень не нравилось.
– Я объясню, – кивнул профессор. – Раз все мы волею случая оказались в одной лодке, несправедливо было бы что-то утаивать от каждого из вас. В первую очередь я имею в виду наших друзей, сталкеров.
И Ямпольский, опуская технические подробности, рассказал Птице и Шмидту историю своего конфликта с СБУ. Вновь упомянул о погибшем коллеге Стребкове и о том, что они собирались опубликовать материалы, проливающие свет на истинное положение вещей в ЧЗО.
– Скажите честно, профессор, а зачем вам все это? – спросил Сергей. – Если я правильно понял, у вас серьезный вес в научном сообществе, есть все условия для плодотворной работы. Зарплата, опять же, немаленькая, наверное? Зачем же вы во все это влезли?
– Эх, молодой человек. Разве вы не поняли? Здесь происходят неконтролируемые процессы, попирающие все известные законы науки. Нечто выплеснулось в наш мир и, как раковая опухоль, начинает поглощать его. Само понятие человеческой цивилизации под угрозой. А вы меряете это на научные звания и зарплату? Оглянитесь вокруг. Мы живем в непростое время, на стыке двух эпох. Рухнул еще недавно казавшийся таким могучим Советский Союз. И на его фундаменте должен был бы вырасти новый мир. Честный, открытый, дающий море возможностей. Быть может, так оно когда-нибудь и будет. Но пока на обломках битого кирпича возрос бурьян. Светлого будущего пока нет, а старое разрушено. Именно в такие моменты из всех щелей прут сорняки. Да-да, это и есть наши политики родом из девяностых. А также бывшие кагэбэшники, нувориши, спекулянты. Все они – полынь-трава. Сейчас их время. И мы с горечью вынуждены смотреть на плоды их руководства. Но всему бывает предел. Уже только одно то, что произошло накануне, говорит о невероятной опасности. А ведь дальше может быть еще хуже! Как же можно позволить замести такую информацию под ковер? Нужно кричать об этом, бить во все колокола! Только в этом наше спасение. Поэтому я сделал телефонный звонок доверенным людям. Они помогут поделиться добытой нами информацией с миром.
– Как-то мне сейчас не по себе стало, – сказал Птица. – Сердцем чувствую, дальнейшее нас не обрадует.
– У вас хорошая интуиция, – невозмутимо сообщил Ямпольский. – К сожалению, я был немного самонадеян. Похоже, что мой звонок записали, прослушали и передали в СБУ. А там успели сделать нужные выводы. Видимо, они предупредили военных, чтобы те взяли нас под охрану, а сами, должно быть, будут здесь в ближайшее время. И ничего хорошего нам это не сулит.
– Вот так попадос, – схватился за голову Шмидт. – И что же вы нам теперь предлагаете?
– Бежать. Не дожидаясь прибытия вертолета. Я даже не уверен, что теперь это будет именно вертолет. Не удивлюсь, если за нами приедет пара машин с конвоем.
– А как вы себе представляете этот побег? – заинтересованно хмыкнул Птица. – Мы, конечно, не в камере сидим, но поди-ка попробуй покинуть базу без ведома военных. Тем более в сложившихся обстоятельствах.
– Не знаю, – развел руками Ямпольский. – Откровенно говоря, у меня нет ни малейшей мысли, как выйти из сложившейся ситуации. В этом деле я полностью рассчитываю на вас – как на более опытных.
– Н-да, а мы, можно подумать, каждый месяц сдаем зачеты по побегу с охраняемых территорий, – печально сыронизировал Сергей.
Тут слово взял Шмидт:
– Э-э-э, профессор, вы мне вот что объясните. Нам-то с Птицей зачем в этот блудняк вписываться? Мы, в отличие от вас, никакого свержения режима не планируем, подрывной деятельности не ведем. Ну да, ходим в Зону помаленьку, но в худшем случае это можно квалифицировать как мародерство. Так чего ради нам с СБУ и военными рамсить?
– Хотите сказать, что ваша хата с краю? – холодно сказал Ямпольский. – Пусть хоть небеса на землю упадут, но пока лично меня никто не трогает, буду понемногу из Зоны хабар выносить? А что до человечества, то гори оно огнем, так ведь? Или, может быть, вы просто боитесь?
– Я не понял, мне сейчас «труса» предъявляют, что ли? – тут же набычился Шмидт.
– Хватит! – разрядил накалившуюся обстановку Птица. – Все это уже пустые разговоры. Даже мы со Шмидтом, по меркам СБУ, теперь больно много знаем. И просто так нас не отпустят. Выходит, и вправду дергать надо. Вопрос лишь в том, как и куда? Допустим, я и Шмидт по-прежнему стремимся в поселок Октябрьский. Надеюсь, что с ним все в порядке, потому что идти нам больше некуда. А вы, дорогие товарищи ученые, определились с точкой назначения?
Научники переглянулись. Видимо, до этого момента им не приходило в голову, что в свой исследовательский центр они вернуться уже не могут. Там их будут караулить агенты СБУ. Мысль о неизбежном уходе на нелегальное положение совершенно не обрадовала сотрудников Ямпольского.
– Получается, мы снова идем с вами в Октябрьский, – подвел итог профессор. – Там ведь можно найти временный приют? На некоторое время выпасть из поля зрения государства?
– Пожалуй, да, – задумался Шмидт. – Знаю я там кое-кого. За деньги что хочешь сделают, включая новые паспорта.
– Об этом пока рано. А вот пресс-конференцию организовать действительно было бы неплохо, – Ямпольский кивнул. – Деньги будут.
– Ну вот и определились, – подвел черту Птица. – Тогда осталась сущая чепуха. Всего-то – уйти отсюда живыми.
* * *
От караула они избавились творчески. Сначала, якобы в туалет, вышел Сергей. Один из двух солдат сопроводил сталкера буквально до кабинки, оставшись ждать снаружи. К оставшемуся в одиночестве второму караульному вышла Вика Шибина. Внезапно начав рыдать, она буквально повисла у него груди.
И когда к оторопевшему часовому вдруг бросились Шмидт и Волков, девушка не позволила военному привести свой автомат к бою.
Солдат, что стоял в ожидании Сергея, услышав в коридоре возню, заподозрил неладное. Но едва он успел сорвать с плеча автомат, как дверь сортира распахнулась и в лицо охраннику уставилось дуло «макарова». То, что патронов в пистолете нет, солдат, разумеется, не знал. И счел за лучшее не геройствовать.
Связав своих охранников и завладев их оружием, группа заговорщиков тихо покинула модуль и двинулась к автопарку.
– Стойте здесь, – прошептал Шмидт, – я доберусь до броневика и отопру его. Когда подам знак, вы по одному, на полусогнутых, будете заходить в бокс с техникой. Когда все будут на месте, заведу машину. Раньше нельзя, услышат.
Сталкер растворился в ночи и довольно долго не давал о себе знать.
Работы за периметром не прекращались даже ночью. Был слышен гулкий ритмичный стук сваебойной машины и рокот бульдозера. С караульных вышек ярко светили прожекторы, лениво выгуливающие свои лучи за территорией базы. Внутреннее же освещение было довольно слабым: по одной лампе над каждым модулем, несколько светильников у боксов с техникой и дорожка решетчатых колпаков вдоль забора.
Пару раз хлопнули двери. Одинокие фигуры пересекли двор туда-сюда, и снова стало пусто. Лишь у самых ворот, в небольшой будке, время от времени мелькал темный силуэт часового.
– Уснул он там, что ли? – едва слышно сказал Волков о Шмидте.
На улице усилился ветер. Затопорщились лужи, пойдя волнистой, как поверхность стиральной доски, рябью. Стал накрапывать небольшой дождик. Наконец раздался условный сигнал из гаража: едва слышно по металлу трижды стукнула железка.
– Первый пошел! – махнул Сергей, легонько толкая вперед Кобзаря.
Через минуту железка тюкнула снова, и к броневику отправилась Шибина. Все это время Сокольских сидел с трофейным автоматом, следя из темноты за двумя ближайшими вышками. В случае тревоги его первоочередной задачей было короткими очередями потушить прожекторы. Если дойдет до стрельбы, шансы у группы будут очень малы. Но если не разбить прожекторы, то их не будет совсем.
Караул появился внезапно. Трое солдат, совершавших дежурный обход территории, вышли из-за угла склада и двинулись прямо в сторону гаража.
– Куда? А ну тихо! – шикнул на дернувшегося Волкова Сергей.
– Надо наших предупредить! Они же их не видят! Сейчас всех у броневика застукают.
– Без тебя разберемся, сядь, я сказал! – снова зашипел Птица. Указательный палец сталкера нервно обвел спусковой крючок. Караульные шли вдоль стены прямо к ангару с техникой, но увидеть их из глубины помещения Шмидт и его товарищи не могли. Если, конечно, их сейчас не предупредить.
Сергей отдал автомат Волкову. Поднял с земли два небольших камушка и, осторожно выглянув из укрытия, с силой запустил их в караульную вышку. Камни глухо звякнули по деревянной стенке, обитой крашеной жестью. Скучавший часовой немедленно развернул прожектор во двор. Световой круг сразу же выхватил идущих караульных. На них и пало подозрение в хулиганстве.
– Эй! – донеслось с вышки. – Это вы там дурака валяете?
Караульные остановились и закрыли ладонями глаза от слепящего света. В три горла, не жалея связок, они сообщили солдату на вышке все, что думают о нем и его умственных способностях. Громкости этих реплик было вполне достаточно, чтобы о наличии караула узнали все вокруг. Беглецы, находящиеся в гараже, наверняка услышали их, а значит, были предупреждены о приближающейся опасности.
Поравнявшись с ангаром, один из солдат патруля действительно зашел в бокс. Некоторое время его не было видно. Но едва Сергей начал беспокоиться, как караульный вернулся, и наряд продолжил движение. Менее чем через минуту они скрылись из виду.
Вскоре из гаража вновь раздался условный сигнал. Сначала до бокса добежал Волков, потом Ямпольский, а вскоре к ним присоединился и Сергей.
– Спасибо, что предупредил о патруле, – Шмидт легонько ткнул Птицу кулаком. – Вовремя!
– А где вы прятались? – с интересом спросил Сергей, забираясь в бронеавтомобиль.
– Да здесь, внутри машины, и отсиделись. Чего мудрить-то было?
Машина завелась быстро. Шмидт действительно хорошо разбирался в технике и быстро определил, что к чему. Да и давешняя экскурсия, проведенная штатным водителем броневика, пришлась к месту.
С выключенными фарами броневик мягко выкатился наружу. На звук работающего мотора к автомобилю с вышек устремились лучи прожекторов. Какое-то время их желтые пятна недоуменно ощупывали броневую сталь, словно размышляя: а что тут, собственно, происходит? Возможно, в эту самую минуту часовой запрашивал по связи дежурного офицера. И едва машина развернулась, с тихим шорохом покатившись к воротам, ночь вспорол тревожный сигнал ревуна. В окнах жилых модулей осветились окна.
– Быстрее! – крикнул Птица, видя, как из караулки с оружием в руках выбегает тревожная группа.
– Держись, братва! – Шмидт утопил в пол педаль газа. Двигатель басовито загудел, и шесть тонн железа дернули с места. От ворот метнулись в стороны людские тени. Металлические створки глухо стукнули по капоту и, жалобно звякнув лопнувшей цепью, распахнулись настежь. Машина выскочила, ловко обогнула дорожный бетонный блок и, взревев, понеслась прочь.
Хотя подходы к базе хорошо контролировались военными, еще не все огневые точки были введены в строй. А пристрелка тех, что имелись, оставляла желать лучшего. Слишком уж быстро разрослась новая Зона. Солдатам приходилось возводить новые укрепления буквально на ходу.
Ко всему этому хитрый Шмидт применил тактическую уловку. На бронемашине хлопнули пиропатроны дымовой завесы. Все пространство перед базой стало быстро заволакивать густым дымом. Однако прежде чем облако достигло караульных вышек, с них суматошно застучали пулеметы. Несколько свинцовых строчек вскользь прошли по корпусу броневика. Ощущение было не из приятных.
Отчаянно крутя руль, Шмидт бросал машину из стороны в сторону, стараясь сбить солдатам прицел и выиграть время. Во многом благодаря этому маневру, а также сгустившемуся туману, прилетевшие «подарки» не нанесли ощутимых повреждений. Часть пуль рикошетом ушла прочь, а что-то просто не сумело пробить броню.
Но если ручным пулеметам Калашникова панцирь броневичка действительно оказался не по зубам, то несколько попаданий из КПВТ все же куснули транспорт: с левого борта сорвало ящик ЗИПа, на крыше раскололись несколько контейнеров дымовой завесы. В корпусе «Стражника» появилось несколько лишних отверстий «для вентиляции».
По счастью, никого из пассажиров не зацепило. Только Волкову фрагментами отлетевшей брони раскровило запястье. Да еще выбило щепки из деревянного приклада одного из похищенных автоматов. Последующие очереди легли далеко в сторону, а потом и вовсе смолкли. Пулеметчики потеряли свою цель.
– Оторвались? – Ямпольский кивнул в ночную темень за кормой машины.
– Пока да, но надолго ли? – не оборачиваясь, бросил Шмидт, следя за изгибами дороги.
– А как вы думаете, быстро они погоню организуют? – спросил Кобзарь.
– Уже организовали, это как пить дать. – Шмидт резко крутанул руль, и сидевших в салоне бросило друг на друга. – Крепче держитесь!
– Эй, не дрова же везешь! – чуть не взвыл Птица, крепко приложившись головой о выступающую железку.
– Не до нежностей, – зло процедил водитель, – тут мало того что на дороге бес ногу сломит, так еще скорость сбрасывать нельзя. В ней сейчас вся наша надежда!
– Далеко нам удастся уйти? – тревожно спросила Шибина, пытаясь удерживать равновесие и бинтовать руку Волкову одновременно.
– Что скажете, сталкеры? – присоединился к ней Ямпольский. – У нас есть шансы?
– Сложно сказать. – Птица крепко схватился руками за поручень. – Весь вопрос в том, где они попробуют нас перехватить. За тех, что остались позади, я не слишком беспокоюсь, у них нет быстроходной техники. Поэтому, думаю, они нас попытаются перехватить где-нибудь у въездов в карантинную зону. Понимают же, что мы стремимся отсюда вырваться.
– А переждать где-нибудь в лесу нельзя? Свернуть и затаиться, пока все не успокоится, – предложил Волков.
– А вот этого делать категорически не стоит! – Шмидт снова сделал крутой маневр, и машину заметно повело боком. Лишь мастерство водителя удержало ее на дороге. – Сейчас ночь работает на нас, они в ней – как котята слепые. А вот когда рассветет, их возможности возрастут. И к этому времени нам надо оказаться отсюда как можно дальше.
В пропахшем бензином салоне надолго воцарилась тишина. И в ней не было ничего, кроме монотонного гудения двигателя и скрипа металла.
* * *
Поджидали их, действительно, у старой границы карантинной Зоны. Вернее, того, что от нее осталось.
Не имея точного представления о месте прорыва беглецов, военные были вынуждены раскидать свои силы по всем дорогам. На один из таких наспех выставленных заслонов и вылетела группа Ямпольского.
За крутым поворотом прямо поперек дороги стоял БРДМ-2, известный в войсках под прозвищем «бардак». Компанию ему составлял армейский старичок УАЗ-469, именуемый в народе «козлом». Башня БРДМ грозно взирала на приближающихся беглецов стволами пулеметов.
– Ох, япона-мама, что с нами будет, если он сейчас «крупняком» врежет! – заскрипел зубами Шмидт.
– Гаси фары и съезжай в сторону! – крикнул Птица, с тревогой наблюдая, как машина неумолимо приближается к засаде.
– Поздно пить боржоми, они нас уже срисовали, – огрызнулся водитель. И тут же кивнул на пулемет собственной машины. – Ты с этой штукой знаком?
Сергей намек понял и метнулся к оружию. Теоретически пулемет мог управляться изнутри бронеавтомобиля, но как именно это было реализовано, Шмидт за короткий курс знакомства с машиной выяснить не успел. Поэтому все предстояло освоить на ходу.
Не зря говорят, что почти вся советская боевая техника устроена по схожему принципу. И пусть украинская бронемашина появилась уже после распада СССР, некая конструктивная схожесть в узлах и агрегатах сохранилась. Сергей протиснулся через люк наверх и сел к пулемету. Со времени службы прошло немало времени, но память сама подсказывала Сокольских нужные действия. Открыв крышку, он положил тусклую тяжелую металлическую ленту на лоток, заводя первый крупнокалиберный патрон за фиксирующие «пальцы».
Со стороны заслона грохнул предупредительный выстрел. И сразу же кто-то длинно и требовательно надавил на клаксон УАЗа, призывая беглецов остановиться.
На дороге, едва различимые сквозь слепящий свет прожектора, заметались силуэты. Сергею даже показалось, что он увидел пару ручных противотанковых гранатометов.
Птица с заметным усилием отвел рычаг перезарядки, ставя подвижные части оружия на шептало. А потом резким движением вернул рычаг на место. Ладонь обхватила спусковую скобу.
Из салона предупреждающе заорал Шмидт. Но стоя по пояс в открытом люке, сквозь свист ветра и рев двигателя Сергей ничего не разобрал. Лишь интуитивно почувствовав, что сейчас что-то изменится, он пригнул голову и вцепился в пулеметный станок обеими руками.
И вовремя! Машина резко свернула с дороги и с хрустом вломилась в голые осенние кусты. Птицу дернуло так, что он едва не вылетел из люка. Голова мотнулась, стремясь оторваться от плеч и затеряться в грязной придорожной канаве.
Что-то дымное с шипением пронеслось совсем рядом, а впереди слева длинно загрохотал чужой пулемет. Машина, не останавливаясь, неслась через кусты, прыгала по буеракам, нещадно переваливаясь с боку на бок. Только поэтому открывшие огонь военные до сих пор не зацепили беглецов.
В салоне беспрерывно орал и ругался Шмидт. Но ему так и не удалось перекричать мотор, вой раздатки и грохот вражеской пальбы, эхом растекавшийся по округе.
Но вдруг машина замерла, пытаясь справиться с особенно резким подъемом. Сергей принял более-менее устойчивое положение и молниеносно навел пулемет на свет чужих фар. Пальцы плавно потянули электроспуск.
Оружие радостно и зло вздрогнуло. Ствол, расцветая рыжими всполохами после каждого выстрела, выпустил по противнику несколько коротких строчек двенадцатимиллиметровых пуль.
Большая часть предсказуемо ушла в молоко. Но несколько из них все же дотянулись до цели. Лопнув, рассыпалась вражеская фара-искатель. Еще несколько пуль с громким звоном воткнулись в сравнительно легкую противопульную броню «бардака».
Двигатель «Стражника» яростно заревел, втаскивая тяжелую тушку броневика вверх по склону. Уже почти вскарабкавшись, Шмидт вдруг резко бросил машину назад. И вовремя. Дымный росчерк противотанковой гранаты прошелестел буквально в паре метров от машины беглецов.
Птица припал к пулемету. Наплевав на все наставления по эксплуатации пулемета «Утес», Сергей долбанул одной длинной очередью. В неприятельском УАЗе разлетелось ветровое стекло, потухли фары, а над капотом повалил пар.
Часть кустарника вдоль дороги срубило начисто. Жалобно заскрипев, на позиции противника рухнула высокая ель. Сложно сказать, зацепили ли пули кого-то из солдат, но прицельно по «Стражнику» больше никто не стрелял.
Ведомая Шмидтом машина снова рванула вперед и благополучно объехала место скоротечного боя. Еще какое-то время по удаляющемуся транспорту беглецов шла вялая и неорганизованная стрельба, но за явной бесперспективностью вскоре полностью прекратилась.
