12

Незадолго до рассвета десять верховых выехали из Парижа у заставы Сен-Дени. Группа состояла из Арамиса и его слуги Базена, мрачного сорокалетнего мужчины, одетого в черное и похожего на священника; Портоса и его лакея Мушкетона, любезного крестьянина лет тридцати пяти, который был одет значительно лучше своих товарищей в обносках; Атоса и его слуги Гримо, молчаливое поведение которого соответствовало его имени, и Д’Артаньяна и похожего на комическое чучело Планше, чья непутевая и бойкая болтовня более чем компенсировала мрачную сдержанность Гримо и Базена. Перед самым отъездом группу пополнили двое вновь прибывших.

Андре была с готовностью принята в компанию, и потому, что Лукас за «него» поручился, да и Д’Артаньян в порыве беззаботного энтузиазма обмолвился, что Андре был «братом» той очаровательной женщины, которая встала на их сторону в бою с гвардейцами кардинала в аббатстве. С тех пор и по сей день эта женщина была объектом интриг и домыслов мушкетеров, и, с появлением на сцене ее «брата», каждый из них втайне надеялся быть лично ей представленным. Д'Артаньян был в ярости из-за того, что не держал рот на замке и тем самым упустил преимущество. Несмотря на сложную ситуацию, Лукаса позабавили преувеличенные дружеские заверения мушкетеров по отношению к Андре, и внезапно возникшее шумное товарищество.

В силу обстоятельств никто, кроме Д’Артаньяна, не был в курсе истинной природы их миссии, так как на карту была поставлена честь королевы. Андре и Лукас знали, конечно, но они притворились неосведомленными. Что касается других мушкетеров, то им было сказано, что это очень важная миссия, и что им предстоит путь в Лондон и весьма вероятно, что на этом пути их убьют. Д'Артаньян сообщил, что ему доверено письмо, и что в случае, если с ним что-нибудь произойдет, кто-то из них должен будет его доставить. За исключением нескольких кратких инструкций, касающихся этой доставки, трем мушкетерам больше ничего не было сказано. Первоначально Портос огласил некоторые сомнения, но после краткого обсуждения связанных с этим рисков и причин их поездки, Атос решил этот вопрос сразу и окончательно.

– Господа, – сказал он, – имеет ли король обыкновение объяснять вам причины касающихся вас приказов? Отнюдь. Он просто говорит вам: «Господа, в Гаскони или Фландрии идут бои, идите и сражайтесь». И вы туда идете. Вот наши три отпускных свидетельства за подписью капитана де Тревиля, а вот триста пистолей, понятия не имею от кого. Ну так пойдемте и пусть нас убьют там, куда нам сказано пойти. Не слишком ли коротка жизнь, чтобы задавать так много вопросов?

Вопрос был решен, они отправились в Кале, через который проходил самый быстрый маршрут в Лондон. В попытке ввести в заблуждение наблюдателей Финн отдал Андре свой плащ взамен ее, гораздо более красивого. Было еще темно, и Лукас и Андре ехали в арьергарде группы. Вскоре после того, как они покинули Париж, Лукас установил первый контакт с наблюдателями.

– Ястреб один вызывает Суслика, Ястреб один вызывает Суслика. Как меня слышно? Прием.

Передатчик на гортани позволял Лукасу говорить тихо, так что другие не смогли бы его подслушать, но они не услышали бы в любом случае, потому что все неслись галопом впереди. У Андре не было устройства связи, поэтому она не догадалась бы о контакте, но тут Лукас рассмеялся.

– Ястреб один вызывает Суслика, все в шумах. Слышно ли меня громко и четко? Прием.

– У тебя все в шумах, потому что я ржу в голос, – сказал Лукас.

– Вы сказали «Прием»?

– Да, да, прием, роджер-вилко, – сказал Лукас. – Что за дерьмо с этим Сусликом? Какой еще, черт возьми, Суслик?

Наступила короткая пауза.

– Что значит «Какой еще Суслик»? Вы – Суслик.

– Ты шутишь?

– Разве Мангуст не сообщил вам ваш позывной? Как, черт возьми, ты должен реагировать, если не знаешь своего позывного?

– Я отвечаю, придурок.

На этот раз пауза была заметно длиннее. Лукас не мог перестать смеяться.

– Я не вижу ничего смешного, Прист.

– Ну, боже, если ты знаешь мое имя, почему бы тебе не использовать его?

– Ну, это было бы немного не по правилам, но полагаю, что нет причин, почему…

– Слушай, тебе есть о чем доложить, или ты просто проводишь смехотерапию? – сказал Лукас.

Наступившая пауза была немного длиннее. В конце концов, «Ястреб один» вышел на связь и лаконично сказал: «Впереди все чисто».

– Засранцы, – пробормотал Лукас.

Больше переговоров не было, пока они не добрались до Шантийи.

Группа подъехала к постоялому двору чуть позже восьми часов. Они оставили лошадей оседланными на случай, если им придется в спешке уехать, и вошли в гостиницу, чтобы быстро позавтракать. Кроме них единственным посетителем оказался пьяница, который приветствовал их с преувеличенным радушием. Они ответили формальными любезностями, и больше ничего не было сказано, пока не настало время уходить, и тогда пьяница вскочил на ноги, подняв кубок с вином над головой и пошатываясь.

– Господа, тост! – заорал он, почти потеряв равновесие. В поисках поддержки он ухватился за перевязь Портоса, а затем отшатнулся на несколько футов назад и завершил действие, чудесным образом не пролив ни капли вина. – Тост за здоровье его высокопреосвященства кардинала Ришелье! Господа, вы меня поддержите?

– Я не возражаю, – сказал Портос, – если вы, в свою очередь, присоединитесь к нам, чтобы выпить за здоровье доброго короля Людовика.

Алкаш сплюнул на пол.

– Тьфу! Я не признаю никакого короля, кроме его преосвященства!

– Ты пьян, – сказал Портос. – В противном случае я бы не спустил тебе подобную наглость.

– Пьян, это ты мне? – сказал тот, потянувшись за рапирой и промахнувшись мимо нее. Он схватил воздух у пояса, потом его рука нащупала меч и вытащила его из ножен. – Ну, мы посмотрим, кто пьян!

– Это было глупо, – сказал Атос Портосу. – Тем не менее, теперь с этим ничего нельзя поделать. Убей этого человека и присоединись к нам как можно быстрее.

Портос пожал плечами и вытащил свою рапиру. Пьяница встал в стойку, внезапно полностью протрезвев. Когда они вышли из постоялого двора, и до них донесся звон стали, Лукас предположил, что, возможно, будет проще, учитывая, что их десять человек, наброситься на мужика и быстро с этим покончить.

Атос посмотрел на него в изумлении.

– Мой дорогой друг, – сказал тоном строгой отповеди, – такого рода вещи просто немыслимы!

– Почему?

Вместо ответа Атос посмотрел на него с недоумением, взобрался в седло и пустил лошадь в галоп.

– Это было бы немного бесчестно, – осторожно осмелилась Андре.

Лукас покачал головой.

– Парень, тебе еще многому надо научиться, – сказал он.

Они сели на лошадей и поскакали галопом за мушкетерами.

– Суслик вызывает вертолет, – сказал Лукас.

– Это «Ястреб один», – пришел раздраженный ответ.

– Еще чего. Где другие куриные мозги?

Наступила короткая тишина.

– Ястреб два ведет разведку впереди. Я на высоте 10 тысяч футов, держу тебя на прицеле.

– Почему вы не доложили об этом персонаже в таверне? – произнес Лукас.

– Каком персонаже?

– Боже, вы здорово помогаете.

– Ты рассчитываешь, что я увижу, что происходит в помещении отсюда? Не морочь мне голову, я делаю все, что в моих силах.

– Тогда у нас большие неприятности.

– Пока что нет, но вскоре они у вас будут. Ястреб два только что сообщил о вооруженной группе в миле от Бове.

– Я ничего не слышал.

– Он на другой частоте.

Лукас закатил глаза.

– Ну, разве ваши люди не должны обеспечивать прикрытие в этой поездке? Мы все еще далеко оттуда. Выдвиньте своих агентов и зачистите дорогу.

– Они занимают позиции, но мы можем предпринять защитные меры только в том случае, если среди них есть террористы. Если их нет, то вы сами по себе.

– Ты, наверное, шутишь.

– Извини. Приказы.

– Ладно, слушай, есть ли другая дорога, по которой мы можем их обойти их?

– Отбой, – сказал наблюдатель. – Это часть первоначального сценария. Вам надо пробиваться.

– Потрясающе, – сказал Лукас.

Они остановились в Бове на два часа – отдохнуть и выгулять лошадей, чтобы охладить их, и дождаться Портоса. Лукас жестом подозвал Андре к себе.

– Слушай, – сказал он, – впереди нас могут ждать неприятности. Насколько хорошо ты чувствуешь себя на лошади, я имею в виду, без доспехов?

– Я езжу верхом с детства, – ответила она. – А почему ты спрашиваешь?

– Ну, есть маленький трюк, которому я научился у индейцев сиу у Литтл-Бигхорн. А теперь слушай внимательно…

Прошло два часа, и Портос не появился.

– Боюсь, мы должны предположить худшее, – сказал Д'Артаньян. – Мы больше не можем ждать, господа. По лошадям!

Они сели на лошадей и двинулись по дороге в быстром темпе. Проехав около мили, они достигли участка, который с обеих сторон был ограничен обрывами.

– Смотри в оба, – сказал Ястреб один.

Лукас подал Андре заранее оговоренный сигнал и, как только она с ним поравнялась, с обеих сторон на дорогу высыпали мужчины, открывшие огонь по группе из мушкетов. В Мушкетона попали сразу, и он скатился с лошади. Арамису пуля угодила в плечо, он пошатнулся в седле, но удержался, пришпорил лошадь и понесся вперед изо всех сил. Андре и Лукас, ехавшие бок о бок, одновременно свесились по бокам лошадей, используя тела животных в качестве щитов. Так как они находились позади других, их маневр остался незамеченным. Миновав засаду, они вернулись в свои седла.

– Превосходная тактика! – сказала Андре. – Я ее запомню.

Лукас посмотрел на нее, улыбаясь, а затем улыбка исчезла, когда он увидел, что она лишилась шляпы. Почти сразу же объявился Ястреб один.

– Хороший трюк, – сказал он, – у меня только один вопрос. С каких это пор рядовой Дилейни стал блондином?

Финн начал уставать от переулков. Он несколько часов просидел в темной аллее напротив дома АВР на Rue Servadoni, и его ноги начало сводить. Запах насиловал его ноздри, и однажды кто-то открыл выходящее в переулок окно на втором этаже и выплеснул ночной горшок, содержимое которого шлепнулось в нескольких дюймах от Финна. Он сжег нескольких слишком любопытных крыс лазером, но была одна крупная, размером почти с домашнюю кошку, которая оказалась для него слишком быстрой. Очевидно, она считала переулок своей территорией, и его присутствие ее раздражало, поэтому она дважды его атаковала. В первый раз она вонзила зубы в его сапог, и он отшвырнул ее прочь. Во второй раз он выстрелил в нее лазером, но промахнулся. После этого она оставалась под прикрытием большой кучи гниющего мусора, и он мог видеть ее отблескивающие глазки, смотрящие на него со злобой. Финн занял себя тем, что плевал в нее.

Мангуст оставался на месте. Финн знал, что он был внутри, и у него не было выбора, кроме как ждать и наблюдать за домом. Ему было интересно, как идут дела у Лукаса. Финн выбрал «Орла» и выиграл бросок монеты. Он решил остаться. Он пытался прочитать выражение лица Лукаса, но что бы тот ни чувствовал, Прист хорошо это скрыл. Финн задавался вопросом, что же это было. Они оба знали, что он выбрал более опасный вариант. Финн знал, что Лукас, если бы выиграл он, сделал бы то же самое. Он гадал, увидит ли он его когда-нибудь снова.

Он ненавидел такие моменты, когда он был один и ничего не делал, располагая временем для размышлений. В подобных ситуациях на помощь приходила выпивка, но сейчас ее не было. От вина у него начинала болеть голова, только если он выпивал его слишком много. Оно никогда не притупляло его чувства.

Раздался царапающий, суетливый звук, который быстро приблизился к нему, и Финн поднял взгляд как раз вовремя, чтобы заметить огромную крысу, подбирающуюся поближе. Она застыла, когда увидела, что он на нее смотрит, и ее дикий взгляд встретился с его взглядом. Финн плюнул и попал прямо в мордочку. Она гневно взвизгнула и бросилась обратно в кучу гниющего мусора.

– Будь ты крутой, плюнула бы в ответ, – сказал Финн, встретив свирепый взгляд крысы. Он попытался ее переглядеть, но потом понял, какой глупостью занимается, и посмотрел на дом через дорогу.

Мангуст только что вышел из двери. Он почти его упустил.

Они проскакали безостановочно еще два часа, прежде чем Арамис сказал, что он не может продолжать. Он потерял немного крови и был бледен. У него хватило сил, чтобы оставаться в седле до Кревкера, где они оставили его в таверне под присмотром Базена.

Лукас отказался обсуждать вопрос о внезапном превращении Дилейни в блондина с Ястребом один, и, после нескольких попыток на него надавить наблюдатель как-то странно умолк. Что заставило Лукаса насторожиться. Ястреб один не выходил на связь, пока они не добрались до гостиницы «Золотая лилия».

Они прибыли около полуночи, и хозяин, одетый в ночную рубашку и колпак, с зажженной свечой в руке, услужливо принял их, посетовав, что у него свободны лишь две комнаты в противоположных концах здания. Атос нашел это подозрительным, но было решено, что они с Д'Артаньяном займут одну комнату, а месье Дюма и Андре – другую. В качестве дополнительной меры предосторожности Гримо получил приказ спать на конюшне с лошадьми, а Планше твердо заявил о намерении защищать своего хозяина, устроившись на куче соломы перед его дверью. Вскоре после того, как они разошлись по своим комнатам, в ухе Лукаса раздался голос наблюдателя.

– Так, Прист, ожидай в скором времени посетителя. Это будет один из нас, так что не особо дергайся. Тебе будет нужно кое-что объяснить.

Лукас предупредил Андре, и они начали ждать. Он понятия не имел, на что рассчитывать. На всякий случай, они оба держали оружие наготове. Прошло двадцать минут, и Лукас уже начал нервничать, когда в дверь тихо постучали.

– Открыто, – произнес Лукас.

Дверь отворилась, и вошел мужчина, одетый в красный камзол и черный плащ. Он сделал паузу, увидев, что Лукас держит направленный на него лазер, и тщательно рассмотрел Андре. Затем он медленно повернулся и закрыл за собой дверь.

– Меня зовут Кобра, – сказал он, – и избавь меня от острот. Я второй по старшинству агент в этой операции.

Он снова пристально посмотрел на Андре.

– Хочешь рассказать об этом?

– Конечно, – сказал Лукас. – Что ты хочешь знать?

– Хватит хитрить. Что она здесь делает? Где Дилейни?

– Остался в Париже.

– Почему?

– Натер задницу седлом.

Какое-то время агент молча смотрел на него.

– Ты не в том положении, чтобы играть в игры, капитан. Мангуст исчез, и теперь я узнаю, что Дилейни остался в Париже. В последний раз, когда ее видели, – сказал он, глядя на Андре, – один из наших агентов сгорел. А теперь я даю тебе шанс все объяснить. Я пытаюсь быть здравомыслящим. Мне не очень нравится то, о чем я думаю, так что тебе лучше успокоить мой разум и сделать это быстро.

Мгновение Лукас молча сидел, собираясь с мыслями. Он сделал глубокий вдох.

– А что, если ты не поверишь моему объяснению?

– Заставь меня поверить. Я готов все выслушать.

– Хорошо, – сказал Лукас, – но тебе это не понравится.

– Дай мне шанс.

– Есть веские основания полагать, что эта поездка – не что иное, как дымовая завеса. Террористы никогда не намеревались мешать мушкетерам. Нас всех заманивают подальше от того места, где произойдет реальное нарушение.

– Кто заманивает?

– Мангуст, – сказал Лукас. – Он либо был двойным агентом все это время, либо переметнулся к хранителям.

– Ты прав, – сказал Кобра, – мне это не нравится. Ты же не можешь всерьез ожидать, что я в это поверю?

– Я и не рассчитывал, что ты это сделаешь, – сказал Лукас. – Вот почему Финн остался в Париже – чтобы приглядывать за ним. За Мангустом проследили до места его тайной встречи с Бруно Фрейтагом и…

– Кто проследил?

Лукас вздохнул.

– Андре последовала за ним.

Агент фыркнул.

– Это твое доказательство? Вы только что предъявили обвинение размером с кита, мистер. Тебе придется придумать доказательства получше.

– У меня их нет, – сказал Лукас. – По крайней мере, пока нет. Я сказал тебе, я не рассчитывал, что ты мне поверишь. Но предположим, только на мгновение, что Мангуст переметнулся. Что тогда получается? Какой бы у меня был мотив лгать тебе?

– Ну, давай предположим, что переметнулся ты, – сказал Кобра. – Нам известно, что Дилейни, по крайней мере, испытывает в отношении лиги какие-то симпатии. И ты какое-то время зависал на гражданке. Кто знает чем ты занимался? Не говоря уже о том, что ты здесь в компании человека, который сжег одного из наших агентов.

– Она сделала это, защищаясь, и ты это знаешь, – сказал Лукас сердито. – Кроме того, ты знаком с нашими личными делами. Он говорят сами за себя.

– Как и личное дело Мангуста.

– Хорошо, тогда отстрани нас от миссии, – сказал Лукас. – Только спроси себя, почему, если я лгу, я не воспользовался всеми возможностями для саботажа задания. Мы с Финном легко могли бы убрать Мангуста. Мы запросто могли убить любого из мушкетеров или даже их всех. Кроме того, вы выбрали нас для этой миссии. Ты можешь рискнуть и поставить на то, что я тебе лгу? Ты можешь позволить себе не проверить?

– Ты ставишь меня в очень сложное положение, Прист.

На мгновение агент задумался.

Лукас обнаружил, что его ладони вспотели.

Наконец, Кобра кивнул.

– Ты прав, – сказал он. – Я не могу себе позволить рисковать. Ладно. Я возьму несколько человек и вернусь в Париж. Это означает снять некоторых с этой операции, и мне это не нравится. Лучше бы ты, черт возьми, оказался прав.

– Хорошо, – сказал Лукас. – Вперед.

– Ты остаешься, – сказал Кобра. – Вы двое закончите эту поездку. С вас будут не спускать глаз на каждом дюйме пути. Одно кривое движение, и вы оба приехали, это понятно? И я возьму эти лазеры.

Он протянул руку ладонью вверх.

– Ни за что, – сказал Лукас.

– Я не прошу, я требую, – сказал агент. – Ты хочешь, чтобы я рискнул головой для тебя. Ты просишь меня войти в твое положение; хорошо, я прошу тебя войти в мое. У вас все еще остаются кинжалы и рапиры, но после всего, что произошло, я должен поехать крышей, чтобы позволить вам оставить лазеры. А теперь давайте их сюда.

Лукас нервно облизнул губы и посмотрел на Андре.

– Он всего лишь просит о жесте доброй воли, – сказала она.

– Он просит гораздо больше, – сказал Лукас, – но, боюсь, я его понимаю.

Он развернул свой лазер и отдал его. Андре поступила так же.

– Хорошо, – сказал Кобра. – Я возьму несколько человек, и сразу в путь. Где я могу найти Дилейни?

– Не знаю, – сказал Лукас. – Он, наверное, следит за Мангустом, где бы тот ни находился.

– Он все еще носит свою рацию?

– Сомневаюсь, – сказал Лукас. – Пока Мангуст за главного, он бы сразу себя раскрыл, если бы вышел на связь. Кстати, каков радиус действия этих штуковин? – сказал он, показав на свое горло.

– До Парижа не достанет, если это то, о чем ты думаешь. Они ближнего действия. Если предположить, что то, что ты говоришь, – правда, и Мангуст – ренегат, у Дилейни будут все основания ожидать от нас враждебности. Можешь придумать что-нибудь, с помощью чего я смогу убедить его в том, что я даю вам шанс доказать ваши обвинения?

На мгновение Лукас задумался.

– Ага. Скажи ему, что я хотел бы, чтобы он выбрал «Решку». Он поймет.

Финн проследовал за Мангустом в тот же переулок на Rue Ferou, где Андре видела, как он общался с Фрейтагом. Мангуст был небрежен. Он не ожидал, что кто-то будет у него на хвосте, так что даже не потрудился проверить, нет ли за ним слежки. В любом случае, Финн отпустил его достаточно далеко. Было поздно, и темнота облегчила задачу. Когда агент зашел в переулок, Финн быстро перебежал через улицу. У него была прекрасная позиция, чтобы перестрелять их в переулке, но он понятия не имел, где находится Тейлор. Он поразмыслил над вопросом, стоит ли действовать наверняка и убить их обоих сейчас, надеясь поймать Тейлора в одиночку, или последовать за ними к Тейлору и попробовать убрать всех сразу.

Такой вариант выглядел заманчиво. Все, что ему нужно было сделать, это зайти в переулок и быстро прочесать его лазером, и для Мангуста и Фрейтага все будет кончено. Но тогда будет непонятно, как ему выйти на Тейлора. Прикрытие Финна не позволяло ему попасть во дворец, в отличие от прикрытия Тейлора. Он должен был либо как-то проникнуть во дворец и найти «миледи» внутри, что было почти невозможно, учитывая все обстоятельства, или перехватить Тейлора до того, как тот попадет во дворец, при том, что не было никакого способа узнать наверняка, каким входом он воспользуется. Финн не смог следить за ними всеми одновременно.

Стараясь оставаться в тени, Финн осторожно заглянул в переулок. Он едва мог различить там две фигуры. Крупная должна была принадлежать Фрейтагу. Этажом выше, прямо над ним мужчина и женщина орали друг на друга, и время от времени доносился звук разбиваемой посуды. Из-за шума он не мог подслушать ничего из того, что происходило в переулке. Он проклял ссорящуюся пару, но не рискнул подойти ближе. Он сжал лазер в правой руке, ему хотелось покончить с этим прямо сейчас, но он подавил желание выстрелить. Этих двух будет недостаточно. Ему нужны все трое. Он взял себя в руки и ждал. Они приведут его к Тейлору. Должны привести.

– Хорошо, так и сделаем, – сказал Мангуст.

Фрейтаг улыбнулся.

– Конечно. Как скажешь. Эдриан будет рад тебя видеть.

Мангуст посмотрел вниз на тонкий лазер в руке Фрейтага. Он был направлен прямо ему в живот.

– Какого черта?

– Просто замри, друг, или я поджарю твои кишки прямо здесь, – сказал Фрейтаг, протянув другую руку и похлопывая ею по его телу. Он забрал оружие Мангуста.

– Я думал, мы договорились, – сказал Мангуст.

– Иммунитет от судебного преследования и полная амнистия в обмен на передачу Тейлора тебе лично? – Фрейтаг усмехнулся. – Это не то, что я называю очень привлекательной сделкой. Она не наполнит мои карманы деньгами.

– Сколько ты хочешь?

– Похоже, ты держишь меня за дурака, – сказал Фрейтаг. – Как только у тебя будет Тейлор, ты повесишь и меня. Тебе стоило попробовать обработать Дарси. Может, по своей глупости он бы и клюнул, но, увы, он уже мертв.

– Не будь идиотом, Бруно. Тебе это никогда не сойдет с рук.

– И кто меня остановит? – спросил Фрейтаг. – Ты так сильно хотел заполучить Тейлора, что отправил всех своих людей по ложному следу. Твое собственное колоссальное эго тебя и погубило, Мангуст. Если бы не оно, возможно, ты смог бы нас остановить, но ты все испортил. Ты поступил в точности так, как предсказал Тейлор. Знаешь, я ему не поверил. Я сказал ему, что никто не может быть настолько глуп. Но вот ты здесь.

Как бы невзначай, Мангуст протянул руку, чтобы почесаться. Фрейтаг тут же сбил ее вниз.

– Еще раз попробуешь нажать кнопку паники, и на этом все закончится, – сказал он.

– Тейлору это не понравится, – сказал Мангуст. – Уверен, он был бы очень разочарован, если ты не доставишь меня живьем.

– Уверен, что так бы оно и было, но ничего не было сказано о том, что я должен привести тебя с ладонями, все еще прикрепленными к рукам.

– Боюсь, ты прав, – сказал Мангуст.

– Хорошо. А теперь нам предстоит небольшая прогулка. Ты идешь передо мной, легко и непринужденно. Я скажу тебе, куда идти. И без глупостей. Если попробуешь что-нибудь замутить, я пережгу тебе колени и донесу тебя на руках. А теперь пошел.

Финн едва мог видеть происходящее в переулке. Иногда он улавливал там какое-то движение, но было невозможно разобрать, что там происходит. Сверху донеслась новая серия криков вздорившей пары, потом раздался треск разбившей окно и вылетевшей в переулок табуретки. Финн быстро пригнулся. Когда он поднял голову, оба мужчины переместились в центр переулка, их силуэты отчетливо обрисовались, когда они завернули за угол на другом конце. Он последовал за ними, соблюдая дистанцию.

Они прошли несколько кварталов, словно прогуливаясь по улице, пока не оказались в знакомом районе. Финн испытал шок, когда понял, что они направляются прямо к таверне Моро. Они прошли мимо входа в таверну и вошли в соседний дом.

– Господи Иисусе, – сказал Финн. – Все это время они были под боком!

На втором этаже, с правой стороны здания, горел свет. Финн посмотрел на второй этаж таверны Моро, где располагались сдаваемые в аренду комнаты. Возможно, ему предоставится возможность выс…

– Не двигайся, Дилейни.

Ледяная рука сжала его внутренности, и он замер, проклиная себя за то, что не был более осторожным. Если я быстро повернусь и выстрелю, подумал он…

– Прист сказал, что тебе надо было бы сказать «Решка».

Финн медленно повернулся, держа свой лазер направленным на землю.

– Я видел, как напрягались мышцы на твоей шее и плечах, – сказал мужчина. – Плохая привычка. Ты должен научиться ее контролировать. Иначе так и будешь все передавать открытым текстом. Меня зовут Кобра, АВР.

Рядом с ним стояли двое мужчин, все трое были в черных плащах. Плащ и кинжал, подумал Финн, подавив смешок.

– Я должен был быть более осторожным, – сказал он. – Долго вы меня пасете?

– Мы обнаружили тебя пару кварталов назад, – сказал Кобра. – Повезло, что ты не убрал рацию. Мы не любим терять снаряжение, поэтому оно выдает сигнал отслеживания.

Финн полез в карман и вытащил рацию, завернутую в носовой платок.

– Надо было выбросить эту чертову штуковину, – сказал он. – Похоже, у меня полно плохих привычек. Я тоже не люблю терять снаряжение.

– К счастью для тебя, – сказал Кобра, – эта привычка сработала в твою пользу. Мы обнаружили вашу маленькую подмену, и я поговорил с капитаном Пристом. Он сказал, что Мангуст держит магазины на обеих сторонах улицы. Я не поверил бы, если бы не увидел собственными глазами. Он кивком указал на дом, в который вошли Мангуст и Фрейтаг.

– Почему ты поверил ему настолько, что решил убедиться сам? – спросил Финн.

– Ну, капитан Прист указал мне, что я не могу позволить себе рискнуть посчитать, что он лжет, – сказал Кобра. – Кроме того, я уже давно этим занимаюсь. Спустя несколько лет наступает момент, когда ты уже никому не веришь. Если ты не принимаешь вещи как должное, то дольше живешь.

– Никогда не думал, что наступит день, когда я буду благодарен шпионской паранойе, – сказал Финн.

– Приму это как комплимент, хотя уверен, что ты не нарочно, – сказал Кобра с невеселой улыбкой на сжатых губах. – А теперь я действительно думаю, что мы должны что-то сделать с теми тремя.

– По крайней мере, численное преимущество на нашей стороне, – сказал Финн. – Четверо против трех.

– Вообще-то шестеро, – сказал Кобра. – У меня уже есть двое в таверне. Они должны занять позицию в комнате напротив того окна на втором этаже. Если в этой комнате кто-то окажется, боюсь, им придется пережить временные неудобства.

Не успел он закончить, как из таверны выбежал агент и подошел к ним.

– Все готово, – сказал он. – Это была одна из комнат для шлюх. Ягуар застал там проститутку, сейчас она без сознания. Пережал ей нерв. Когда она проснется, то даже не узнает, что случилось.

– Хорошая работа. Как все выглядит там наверху?

– Нам повезло. Там есть окно прямо напротив. Оно закрыто ставнями, но это не составит проблем. Мы сможем перескочить и вломиться.

– Звучит как-то совсем просто, – сказал Финн.

– Ничто и никогда не бывает совсем просто, – сказал Кобра. – К счастью, они ничего не ждут. Они будут думать, что мы все на расстоянии многих миль отсюда.

– Все равно это будет довольно рискованно, – сказал Финн. – Помните, у них все еще есть по крайней мере одна хроноплата. К слову, а где ваша?

– Осталась на конспиративной квартире, – сказал Кобра. – Там есть наш человек. С этим нам тоже повезло. Мангуст не взял плату с собой. Должно быть, он рассчитывал вернуться. Похоже, им понадобилось что-то перетереть в последний момент. Меня в дрожь бросает, когда я думаю о том, как бы мы все поочередно телепортировались обратно после того, как закончили бы прикрывать мушкетеров. Он смог бы элементарно убрать всех нас.

Кобра глубоко вздохнул.

– Я сам прошел по лезвию. Как только наблюдатель сообщил, что один из коммандос – не тот, за кого себя выдает, я перенесся в Париж, чтобы переговорить с Мангустом. Должно быть, он незадолго до этого ушел. Если бы он все еще был там, когда я появился, если бы я рассказал ему… – он не закончил фразу.

– Мы все прошли по лезвию, – сказал Финн. – Я думаю, что вломиться к ним может быть не очень хорошей идеей. Почему бы просто не взять их, когда они выйдут?

Кобра покачал головой.

– Это может сработать, но я не хочу рисковать. Кто-то из них может воспользоваться платой, чтобы занять позицию для осуществления того, что они задумали, что бы это ни было. Думаешь, это убийство?

– Я думаю, что это убийство.

– Дай мне эту рацию, – сказал Кобра.

Он забрал его у него и передал агенту, только что подошедшему из таверны Моро.

– Возьми и отдай Ягуару. У меня тоже есть такая. – Он вытащил из кармана маленькую коробочку. – Скажи ему, чтобы он ее надел, но держал рот на замке, на всякий случай. Мало ли что. Пусть даже глубоко не дышит. И пусть будет готов запрыгнуть в окно. Мы заходим через дверь. Мы выжжем замок и подберемся к ним как можно ближе. Когда я скажу «сейчас», мы атакуем с обеих сторон. Ты останешься в той комнате и прикроешь Ягуара, пока он проникает в окно. Дилейни, оставайся здесь, на случай, если мы кого-то упустим. Прикрывай улицу.

– Я бы предпочел пойти с тобой, – сказал Финн.

– Я знаю, – сказал Кобра. – Но есть шанс, что пока мы будем вламываться, кто-то сгорит. Это наш человек стал плохим. Я думаю, мы у тебя в долгу.

– Что ты собираешься делать с Мангустом?

– Если смогу, то постараюсь взять его живым, – сказал Кобра. – Но я не буду слишком стараться.