Глава 18
Приоритеты
Чем дольше продолжалась операция «Ограбление», чем длиннее становился список обнаруженных материальных ценностей, тем сильней я укреплялся в мысли — саму стратегию освоения нового объекта «Озеро Дивное» нужно кардинально пересматривать. И чем быстрей, тем лучше. Предстоящая работа по оперативному вывозу обнаруженных на объекте ресурсов теперь казалась мне неподъёмной задачей. Временному гарнизону Пятисотки на Дивном озере столь грандиозная задача просто не по силам.
Мы обнаружили пять «фермерских» фляг. Нетрудно посчитать, сколько потребуется совершить челночных рейсов по переброске одного лишь подсолнечного масла. А метизы? Один гвоздик в ладони почти ничего не весит, а вот целый ящик оттягивает руки до паралича. Хватит ли нам топлива и моторесурса УАЗ-469? Технику угробить несложно. Конечно, делу могут помочь глайдеры, точнее, только один. Однако и его «пробег» — это неминуемый разряд бесценных блоков питания.
А стальной профиль, дефицитная обрезная доска и брус? Их без специального прицепа автомобилем не перетаскать. Можно, конечно, наспех сколачивать пакеты из пиломатериала и цеплять их к гравилёту снизу. Сомнительный вариант. Раскачка, смещение груза при торможении и поворотах... Нетривиальная задача, если учесть, что нормальную скорость глайдер обеспечивает на высоте полтора метра. Да и много ли подвесишь так, чтобы не цеплять досками рельеф? Ещё никто не испытывал чудо-аппарат на максимальную грузоподъёмность, скорее всего, она очень серьёзная. Но выдержат ли тяжеленный подвес крепёжными проушины в плите, сам материал, из которого она сделана? Нет, подвешивать без спокойно проведённых испытаний рискованно, значит, придётся грузить на плиту.
Есть и такой нюанс: даже используя гравилёт, одного его в такой рейс не отправишь. Погрузочно-разгрузочные работы будут сопровождаться неизбежными мероприятиями по охране и наблюдению, людей должно быть не менее четырёх. А площадь плиты совсем маленькая, не предназначен гравилёт для перевозки одновременно и пассажиров, и большой массы груза. То есть в рейс нужно будет отправлять ещё и внедорожник с прицепом. Ну и через какой промежуток времени техника начнёт ломаться?
Сами себя загоняем в логистический тупик, рискуя потерять бесценный транспорт.
На новом объекте нужно сажать постоянный гарнизон примерно из шести человек, не меньше. Для начала. Это будет командир группы и личный состав, который сможет посменно нести караульную службу и работать на погрузке. Но даже при таком раскладе дело пойдёт очень медленно. Так что лучше бы сразу размещать здесь человек десять. Постоянный гарнизон позволит руководству Пятисотки не торопиться и вывозить грузы по потребности, бесконечно долго. Нужны электроды? Хорошо, приняли, доставим. Инструмент или котлы? Так точно, будет исполнено.
Оставить станцию вообще без гарнизона, рассчитывая вывезти всё как можно скорее? В этом случае неизбежна нервотрёпка, суета и постоянное исправление собственных ошибок. А торопиться придётся... Как известно, если о тайне знает более трёх человек, то о ней знают все. Слив информации о существовании разъезда, набитого материальными ценностями, неизбежен, это лишь вопрос времени.
И первый, кто способен на такое подлое дело — глава Переделкино господин Волков. С него станется. Или его мутное окружение. Идея сама по себе весьма привлекательная — объект продан Казанникову. А кто мешает теперь продать его ещё раз, вольным сталкерам? И кто докажет, что сталкеры не могли обнаружить объект самостоятельно? А потом госы со сталкерами за объект сцепятся, основательно пустят друг другу кровь и, к вящему удовольствию и очевидной выгоде Передела, проредят личный состав...
С момента утечки информации в любой день можно ожидать появления здесь банды мародёров с беспокойной сталкерской стороны. И дело даже не в том, сколько они успеют отсюда выхватить, с этим можно смириться, хотя и обидно, а в напряжении вокруг уже нашего визита сюда, в самом ожидании огневого контакта. Приезжая на станцию, парни из Пятисотки каждый раз будут рисковать жизнями. Рано или поздно это закончится трагически, гибелью наших ребят. Это абсолютно неприемлемо.
«С коллегами надо бы посоветоваться» — решил я, вдыхая полной грудью воздух, насыщенный непередаваемым ароматом леса, железной дороги, влажного дыхания озера Дивного и ещё чего-то неуловимо-романтического.
Огромные двустворчатые ворота депо открыть не удалось, они были заперты изнутри. И калитки нет. Зато на стене здания обнаружилась железная лестница, ведущая на второй этаж к другой двери, выходящей на площадку из рифлёного стального листа. Сбоку от входа имелось закрытое занавесками окно, а под самой крышей были устроены длинные светопропускающие полосы из квадратных стеклоблоков зеленоватого цвета. Первый раз я вижу применение в здешнем строительстве стекла! Наверное, в ЦУПе посчитали стеклоблоки за обычные кирпичи.
Юркий Спика взлетел по лестнице быстрее всех и сразу же оповестил отстающих:
— Тут замок навесной!
— Кажется, я знаю, чем его можно открыть, — сказал я, доставая из кармана бородчатый ключ, обнаруженный на теле Исайкина.
Массивный замок был смазан, без следов ржавчины, поэтому открылся легко.
— Значит, Исайкин всё-таки жил на станции, — сказала Ирина.
— Странно, что не в диспетчерской, — заметил я, распахивая дверь. — Прошу, мадам! Женщинам нужно уступать.
— Особенно при зачистке здания, — хмыкнула Кретова.
— Ща опять удивимся, — пообещал Спика и угадал.
Мы вошли и оказались на балконе, под крышей депо. Группа, замерев в полном составе, смотрела вниз.. На паровоз. Да-да, внизу на путях стоял самый настоящий паровоз с тендером, чёрный с узкими красными и белыми полосами. Скорее всего, опытные железнодорожники могли бы заявить, что локомотив совсем небольшой, маневровый, предназначенный для работы непосредственно на станции... Мне же он казался огромным чудовищем.
— Всё, я сдаюсь! — выдохнула Кретова, разводя руки в стороны. — Иссякла. У меня нет ни одной идеи.
— Вызвать второй глайдер, пристегнуть снизу сразу к двум? — тут же осенило нашего штурмана, не собирающегося сдаваться.
— Глупости говоришь, не хватит высоты подъёма аппарата, — пробурчала Ирина. — Не, мёртвая тема.
— Тогда волоком! — не унимался Спика.
— Ага, как плуг, — подсказал я насмешливо. — Отроем канал, зимой по нему пойдет дождевой поток, река получится...
— Я понимаю, что это очень круто... Но не понимаю, как паровоз без рельсов может пригодиться на Пятисотке? — задумчиво спросила Кретова.
— Вообще-то может, если из паровоза сделать локомобиль, то есть, парогенераторную электростанцию. Отстегнуть тендер, поставить на деревянное или бетонное основание, снять колёса... По сути, получится маленькая ТЭЦ. И воду греет, и электричество даёт. Вот только упереть отсюда этого красавца не получится, — сказал я. — Но у меня тут идейка возникла! Вечером расскажу за чаем.
— Вечером? Хорошо, подождём, — согласилась Кретова. — Но уж вот этот-то агрегат мы утащить сможем?
Палец её указывал на стоявшую возле стены новенькую армейскую полевую кухню.
Шикарная вещь, символ автономности и отличный способ организации горячего котлового питания. Её можно вывозить на места удалённых сезонных работ и не морочиться с ежедневной доставкой сводным бригадам горячего. Кроме того, пищеблок у нас, прямо скажем, невеликий, а население Пятисотки неуклонно растёт. Пугая людей, Троцкий в последнее время регулярно грозится организовать в столовой двухсменное питание. Если же поставить полевую кухню у них на дворе, то эта непопулярная мера может быть отложена.
— Что-то я плохо представляю... — наконец-то нахмурился озабоченный штурман. — Нам что, придётся тащить целых три единицы колёсной техники: гружёный прицеп, «кюбель» и полевую кухню, «уазик» две единицы по бездорожью не потянет. Ладно, Ирина возьмёт на аркан «немца», это понятно. А кухню кто, Пушкин? Цепочкой буксировать? Так мы вообще ничего не довезём.
Паровоз настолько привлек наше внимание, что само помещение группа рассмотрела далеко не сразу. А помещение хорошее, просторное. Дневной свет проникает через длинные просветы второго этажа. Высокую сводчатую кровлю поддерживают крепкие стальные балки, а ниже их с одной стороны тянутся двутавр с ручным тельфером для подъёма и перемещения внутри депо грузов.
Полевая кухня хранится рядом с воротами, а в другом конце депо — верстаки, два заточных станка и один вертикально-сверлильный, и сварочный пост. Главный ништяк — токарно-винторезный станок 1К62, он стоит в самом углу депо, на бетонном основании. Вот это вещь! У Камиля станочек маленький, чуть ли не любительский. На этом же можно вытачивать уже крупные изделия.
Удивительно, здесь неестественно чисто. Словно огромный пылесос прошёлся по помещению, втягивая в себя все предметы весом менее десятка килограммов. Тут никто никогда не работал, это антураж.
— Не торопитесь, други, — попросил я, — говорю же, есть план! Потерпите до вечера, мне кое-что обдумать надо...
— План это хорошо, — откликнулся Спика, уже забыв о буксировке. — Командир, разреши вниз сбегать! Всю жизнь мечтал попасть в кабину паровоза и посидеть на месте машиниста!
— Сбегаешь, маленький, сбегаешь, — добродушно ответила Кретова, кивая головой в сторону. — Вот осмотрим эту комнатёнку, и сбегаешь.
— Логово? — предположил я.
— Скорее всего, Денис.
Вытянутая вдоль стены комната техперсонала больше напоминала просторный пенал с металлическими шкафчиками, небольшим письменным столом, прикроватной тумбочкой, двумя стульями и одной аккуратно заправленной кроватью. Не было никакого сомнения в том, что здесь Исайкин и обосновался, причём незадолго до роковой встречи с германскими разведчиками — комнатку ещё не успели захламить, наполнить бесполезной, но якобы нужной хозяину мелочевкой. Хотя здесь не было так стерильно, как в самом депо. Имелись предметы обихода, запас консервов и питьевой воды. Одежды совсем мало, личных вещей тоже. Здесь Исайкин спал и обедал, отсюда он ходил в радиальные маршруты по прилегающим землям.
— И всё-таки неясно, почему он не выбрал диспетчерскую? — спросил Ирина.
«Нет уж, лучше жить в укромной лесной избе посреди чащобы, — подумал я. — Она никому не нужна, и никто не будет искать её специально, если только хозяин не перешел дорогу серьезным и обидчивым людям. Да и найти такое жилище очень непросто. Другое дело станция. Сюда пойдут специально. И отправятся на поиски люди решительные, готовые на всё. Лучше уж жить среди лесных страхов, к ним можно привыкнуть. Или договориться с лесом, стать своим».
К постоянному ожиданию вторжения привыкнуть сложно.
— Просто не понравилось, отшельнику этого вполне достаточно, фэн-шуй не тот, — предположил молодой.
— Или посчитал, что любой визитёр первым делом попрётся в диспетчерскую, как мы и немцы... И уж точно не в депо. Это давало Исайкину время для маневра, — Ирина выдвинула свою версию.
— Вот и сманеврировал, — тяжело вздохнул я. — Ну что, коллеги-детективы, шмонаем, реквизируем?
По-настоящему ценных вещей оказалось мало: три старых керосиновых фонаря путевого обходчика — прочных светильников цилиндрической формы с ручками для переноски, допотопный механический арифмометр марки «Феликс», внутренности какой-то компактной ламповой радиостанции без корпуса, запасные радиолапмы и внедорожный велосипед без следов повреждений. Нашёлся-таки транспорт Исайкина!
— Ого! — воскликнула Кретова. — Второй ствол у него всё-таки имелся! Бойцы, да тут не один лежит!
Она торопливо вытащила из ящика стола три револьвера системы Наган, жёлтые кожаные кобуры и пачки с патронами. Барабан одного из револьверов был полностью снаряжён.
Я взял его и поднял ствол к носу — запаха порохового дыма нет. Затем поочерёдно выбросил из барабана патроны, покрутил, взвел курок и пощёлкал.
— Как у меня! — послышалось рядом.
— Нет, Спика, у тебя самовзвод, машинка двойного действия. А эти несамовзводные, как у аграриев и Магды. Сам попробуй.
— А с виду не отличишь, — удивился штурман. — Что же он с собой не носил?
— Привычки не было, расслабился, видать, в отшельничестве, револьвер держал как комнатное оружие, — предположил я. — Карабина нет, пулемёт тяжеленный, на плечо давит, а тут ещё кобура...
Кажется, я понял, почему Исайкин остановился именно здесь. Прибыв на место действия, он принялся внимательно осматривать всё подряд, а когда подобрался к депо, на дворе уже начало темнеть. Обнаружив кандейку на втором этаже, кое-как уже укомплектованную для быта, он остался здесь на ночь. Мол, какого чёрта, жить вполне можно, а от добра добра не ищут! Переночевал разок-другой, да и остался, обжился, так сказать, на новом месте.
— Откуда они взялись, не с собой же он три штуки притащил? — задался закономерным вопросом Спика, ревниво разглядывая очередной револьвер.
— Может, шпалеры дали в комплекте, как штатное вооружение службы охраны объекта? — предположила Ирина. — Что-то типа ВОХР.
— Учитывая вечный символизм действий ЦУПа, их неизменную любовь к созданию полуфабрикатов, вполне может быть, — кивнул я. — В этой комнате и нашёл. Отсюда и отсутствие привычки к ношению на поясе кобуры.
Депо осматривали долго. Спика всё-таки залез по крутой лестнице в кабину паровоза, а затем и нам захотелось посмотреть на рабочие места машиниста и кочегара.
— А это не серия «О»? — зачем-то поинтересовался Пикачёв.
— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Это имеет какое-то значение?
— Читал, что паровая машина «овечек», паровозов редкой полярной серии «О», была всеядной. Когда не могли найти угля и дров, тендер заряжали вяленой рыбой. Байка или трёп, но с нормальным лесом на Жестянке проблем, пожалуй, немного больше, чем с рыбой.
— Уголёк искать надо, — проворчала Кретова.
— Эх, протянуть бы рельсы подальше... — размечтался я, делая вид, что подкидываю уголь в топку. — Тогда бы и паровозу настоящее дело нашлось.
— А куда? — с интересом посмотрела на меня Ирка.
— Куда глаза глядят! А если мало-мальски серьёзно, то или на запад, к автодороге, или на юг в сторону немцев. Но это так, мечты.
— В принципе, какой-то участок для покатущек собрать можно, — оживился Пикачёв. — Рельсовых путей на разъезде сколько? Шесть, да? От полутора сотен метров до километра длиной.
— Километр двести, — уточнила Кретова.
— Тем более! Значит, под пяток километров пути выйдет!
— Как-то не дотягивается такая дорога до Неметчины, — заметил я.
— Пусть германцы со своей стороны навстречу тянут! В их секторе наверняка найдётся похожая станция. Потом найдём нормальный ангар с запасом рельс и шпал... Вот как нужно взаимодействовать, а не мочить друг друга из-за пустых кастрюль! Жаль, что Дед добро не даст, отработали бы технологию...
— Пока не даст, — наш группер вдруг выразила осторожный оптимизм. — Ладно, на паровоз покушаться не будем, рельсы разбирать, как налётчики на денежный поезд, тоже не станем. А вот токарный станок, думаю, в следующий раз удастся вытащить. Надо будет сюда Левашова привезти, он многое сможет подсказать. Как снимать, как стропить...
— Согласится?
— Его никто не спросит, всё решит Дед, — ответила Кретова ледяным тоном. — Пусть Камиль на месте определит порядок работы, отсоединим, а я попробую осторожно поднять. Затем поучусь маневрировать на пятачке. Потом тихонечко так, оглядываясь и перепроверяя груз, потащим его домой.
Кто знает, может когда-нибудь здесь действительно простучит колесами поезд из двух вагонов, в которых и народу-то почти не будет…
— Иосиф Самуилович наверняка потребует, чтобы взяли и его, — к месту вспомнил я о нашем интенданте.
— Как же в таком деле обойтись без главного специалиста по хабару? Интенданту всё это богатство и принимать, приходовать, — резонно заметила Ирина.
— Заманчивые перспективы рисуешь, начальник! — восхитился Спика.
— Причём тут я, это Рубин начал фантазировать, он у нас скрытый мечтатель... Что там у нас осталось?
— Какой-то сарай позади депо, — подсказал я.
— Пошли.
Пока что мы забрали отсюда и погрузили на глайдер лишь самое ценное из мелочи: керосиновые фонари, радиостанцию, револьверы с патронами и, конечно, бесценный велосипед.
Сарай действительно оказался сараем, и соревноваться с депо содержанием он не мог. В неказистом строении из профнастила разместился настоящий склад металлолома. Гора из колёсных пар, тележек, сцеплений, букс и прочих узлов и агрегатов... В углу из припорошенной прелыми листьями груды старых досок выступают железные конструкции ещё какого-то станка или сложного приспособления. Здесь вполне можно будет найти много интересного, однако сил и времени для обстоятельного осмотра у группы не было, это дело недалёкого, надеюсь, будущего.
Этим вечером последним делом на территории стала маркировка зданий. Теперь на всех стенах красуется надпись «500», а перед входом в здание вокзала написано развёрнутое предупреждение мародёрам.
Текст предложила Кретова:
— Пишем примерно так: «Данный объект является собственностью поселения Пятисотка. Проживание без разрешения администрации запрещено. Расхищение материальных ценностей преследуется по закону».
— Сплошной канцелярит, ни одного матюга, — хмыкнул Спика.
— Канцелярит всегда лучше доходит, — пояснил я, добавив и от себя: — Предлагаю другой вариант последнего предложения.
— Излагай, — буркнула Ирка.
— Давайте напишем вот так: «Расхищение материальных ценностей карается по законам военного времени».
— Добрый ты.
— А что, Ира? Прочитав первый вариант, любой кекс скажет, что у всех свои законы, а на чужие он кое-что положить хотел. А здесь всё предельно ясно, законы военного времени у всех одинаковы. Выявили злодея, и к стенке без суда и следствия.
— Вот я и говорю, добрый...
— Такая формулировка заставит задуматься каждого. Меньше будет желающих проливать кровь за кастрюли, как эти ребята, — я кивнул головой в сторону захоронения на привокзальной площади. — Ведь ясно обозначено: биться придётся не с бандой из семи человек, а с военизированной общиной, гарнизоном. С госами, в конце концов.
— Принимается, — резюмировал группер. — Спика, запомнил?
— Спиши слова, — деловито потребовал тот с застывшего на высоте глайдера. — Череп с костями рисовать?
— Мрачновато... Впрочем, рисуй! — разрешила Кретова.
Последние буквы художник-оформитель дописывал уже в последнем зареве заката.
Вторую ночь на железнодорожной станции группа встретила гораздо более организованно, нежели предыдущую. К обустройству временной базы группы мы подошли продуманно. Учли печальный чужой опыт, подобрали замеченные собственные косяки. Теперь в диспетчерской можно жить с максимально возможными в этой диспозиции удобствами.
Перед гаражом поставили кустарную жаровню для готовки, сделанную из подходящей стальной коробки, найденной неподалёку. Внутри гаража появился стол, пара стульев и блок сидений из станционного здания, всё по нормальным мужским понятиям. Вечером мы со Спикой всё-таки прокатились к лесному озеру и набрали флягу чистой воды, она тоже стоит в гараже. Конечно же, мы не удержались от здорового соблазна, искупались в проверенных защитных плавках, по очереди покидали в Дивное спиннинг и вытащили законную награду за упорство в виде пары крупных рыбин. Можно варить уху.
На террасе диспетчерской установлен привезённый нами компактный бензиновый электрогенератор, теперь в помещениях и вокруг здания есть электрическое освещение. Четыре фары прикручены к углам террасы, световые конусы направлены под углом вниз. Охранение стало эффективней, дежурный в любой момент может врубить иллюминацию.
Желание варить уху пропало, рыбу решили пожарить — так вкуснее. Под конец готовки к гаражу из лесу вышел первый халявщик — привлечённый запахом мелкий шакалёнок. Сигнал был понят правильно, мы решили подняться наверх. Местное зверьё ещё не приспособилось к людям и их привычкам, первое время они будут приходить, разъяснять на месте новые правила жизни на станции.
Когда поздний ужин был готов, я выполнил обещание, рассказав друзьям о своей задумке поменять планы с перспективой размещения здесь маленького гарнизона. Коллеги, в ходе исследования объекта видевшие и оценивающие ровно то же, что и я, слушали меня предельно внимательно.
— Идея правильная, — первым высказался Спика. — После третьего рейда сюда дорога образуется сама собой, её уже не скроешь от чужих глаз. И вообще, все эти извращения с вениками на заднем бампере выглядят дешёвым шпионским трюком. Рано или поздно нас заметят, новая трасса засветится. А с ней и станция.
— Скорее рано, чем поздно, — согласно хмыкнул я, выхватывая третий кусок рыбы. Кретова, разложив по тарелкам свежие лепёшки, которые она излишне смело называла оладьями, последовала моему примеру.
— Вкусно получилось... Присоединюсь, новую дорогу не прятать надо, а обустраивать, оптимизировать. Ставить по пути вешки, указатели, при необходимости создавать локальные депо на случай аварии или другого ЧП.
— Кстати, даже организация постоянного поста на трассе Пятисотка - Передел не гарантирует безопасности ресурса! Ведь немцы прошли со своей стороны, — зачем-то погрозил нам пальцем штурман.
— Со своей? Плоховато едет эта телега, Спика, — усомнилась Ирина. — Если бы так было, то о рейде знали бы в городке.
— Они могли и по нашей дороге поехать, — в свою очередь возразил я. — Допустим, немцы обошли Переделкино с востока, а затем вышли на магистраль севернее города.
— Слишком рискованно, День. Фермеры и промысловики болтаются по угодьям, то и дело кто-то двигается по дороге... И вдруг «кюбель»!
— Я так думаю, что постоянный гарнизон в Дивном — это ещё и возможность будущего прямого контакта с немцами! — воодушевлённо расширял перспективы азартный Пикачёв. — Германцы, правда, могут и «кюбельваген» в обраточку затребовать, типа, верните нам законное... Но мы им — шиш! Они, сволочуги, нашего бойца убили! На русской станции! Так что...
Мы с группером заинтересованно переглянулись.
— А что! Хорошая мысль. Что-то в этом есть свежее, — признала Ирина. — Мимо надутого индюка Волкова, городских торгашей, мимо бесконечной грызни администрации со сталкерами...
— Во-во! И без установки на неминуемую войну с германцем. Ещё неизвестно, кто в Переделе придёт к власти следующим, и какова будет политика в городке! Надо прекращать сраться.
— Сталкеры ведь и к нам то и дело лезут, Спика, — скривившись, напомнила в ответ Кретова.
— Лезут некоторые безбашенные, да, — признал Пикачёв. — Но они же живут и шакалят без политики в башке! Эти шавки лишь покусывают, без цели захватить власть на Пятисотке.
— Договор нужен, причём со всем сообществом сталкеров сразу, в целом, — вставил я. — И вообще: со всеми нужно заключать нормальные письменные договоры, в том числе и внутри русского сектора. Пока на горизонте не появились какие-нибудь американцы, ага... Вот тогда спохватимся, да поздно будет!
После упоминания наших закадычных партнёров, которые, конечно, обитают и на Жестянке, все крепко задумались. А ведь это вполне реальная политическая перспектива! И достаточно зловещая. Вряд ли янки, с их извечной установкой на некую исключительность, успокоит скучная роль обычного анклава, одного их многих.
Между прочим, где-то живут и как-то развиваются китайцы, уже испытавшие на Земле сладостность своего глобального влияния на судьбу планеты. Ещё есть арабы, африканцы, южноамериканцы... Какой-нибудь анклав при наличии достаточно влиятельных проповедников вполне может очень быстро радикализироваться и встать на путь религиозной войны со всеми иными, неправильно верующими анклавами.
Твою мать! А у нас тут непонятная грызня на пятачке радиусом двести километров... Чёрт, неужели так и не поумневшему человечеству и на новой планете светит смертельное вооружённое противостояние? Мы же выкосим другу друга за считанные месяцы! Спецы и дураки найдутся.
— По немцам соображение интересное, но пока что сложно выполнимое, скажу сразу. Можно, конечно, держать его в уме, на перспективу, вторым или третьим этапом развития объекта, — решил группер. — А вот по постоянному гарнизону на станции — годная тема, нужно уламывать Деда.
— Сюда бы его привезти на пару деньков... — размечтался Спика. — Поглядит Владимир Викторович своими глазами и увидит, что все остальные варианты гораздо хуже.
— Эк, разнесло тебя! Хрен там его сюда привезёшь, — безнадёжно махнул я рукой. — Казанникова даже в Переделкино не вытащишь.
— Значит, товарищи бойцы, надо качественно готовить доклад и конкретные предложения! — упрямо продолжила Ирина и сразу спросила: — А что вы на меня так смотрите?
— Ты группер, тебе видней, как и что докладывать, — уклончиво ответил Спика.
— Нет уж! Вместе составлять будем!
— Бесполезняк, почти уверен, — проворчал я. — Пять человек, десять... Даже если уговорим, столько не отправит.
— А я настаиваю, его сюда надо притащить! — горячился Пикачёв. — Здесь мы его быстро уговорим, а уж там пусть пересчитывает личный состав, решает.
— Я бы предложила Джона снять с вышки, застоялся он там, — задумчиво произнесла Кретова. Лидер, службу тянет чётко, отличный охотник, следопыт. Снять и поставить старшим на Дивном. Кстати, необязательно набирать исключительно мужиков. У аграриев такие девчата есть, только держись.
— Да уж знаю... — протянул я.
— Откуда ты это знаешь? — тут же прищурилась Ирка.
— Может, нам какого-нибудь фермера на это дело подрядить и переселить? — сказал я, благоразумно не отвечая на её вопрос. — Это же готовый сплочённый коллектив, семья.
— Да! Нет... Не выйдет, — почесал голову Спика. — Фермер это коммерсант, а не гос. Он присягу давать не будет. Ему нужны товары на продажу. Такая семейка обязательно начнёт работать на себя.
— Надзиратель из наших?
— Ох, Ирина... Всё гораздо сложней, чем мне казалось, — нехотя признал я. — И Зацепин вряд ли заинтересуется, он промысловик, охотник в базе, ему просторы нужны.
