Две недели группы спасателей работали в обычном режиме. И только я целых десять дней бессовестно отдыхал на больничном. Подвернул голеностоп, что-то не везёт мне с ногами. Как-то по-дурацки вышло — неудачно махнул в кабацкой драке ногой. Говорят же люди умные, не дерись по пьяни... Дело было так. Не успокоив мятущиеся души посещением скучного «Полуночного Экспресса», мы с Ириной не отправились почивать по примеру остальных в отель, а поплелись добавлять в «Мёртвую Петлю». Где Кретова почти сразу устроила скоротечную драку, ей это раз плюнуть. К Ирке непременно пристанет кто-нибудь из ещё не ведающих, что за девица зашла в кабак.

Сказать по совести, мне вообще не стоило лезть в эту кашу, она прекрасно справлялась сама. Но зачем тогда шёл? Обидно.

Кретова провела маваши идеально, словно и не пила, а вот я по второму бухому кексу стукнул левой крайне неудачно, плохо поставил стопу. Распухать нога начала под утро, и весь обратный путь я шипел да подвывал.

По приезду меня, конечно же, повели к Магдалине, а в медсанчасти, как специально, ни одного пациента! Простой у них! Естественно, девчата вцепились в меня, как в ванильный пряник. Компрессы, болючие уколы, анализы, фиксация — все эти прелести больничного режима осточертели мне уже через три дня. Я слёзно взмолился и был выписан на домашний арест. Дальше пищеблока не ходить, ногу беречь тугой фиксацией, неукоснительно соблюдать предписанный режим. Обложившись художественной литературой из свежего завоза, я с упоением читал книгу за книгой, вволю отсыпался.

Устав валяться, кое-как спускался по крутой лестнице для визита в столовую и неспешных бесед с Камилем Левашовым, который, как никто другой, был способен войти в моё обезноженное положение. Мастер детально исследовал «парабеллум», с удовольствием ковыряясь в сложной механике пистолета, а заодно снял размеры, пообещав изготовить ещё два запасных магазина. Камиль наконец-то поставил на «ксюху» выточенный дульный тормоз-компенсатор. Стрелять стало комфортней, кучность немного выросла.

А вообще, хорошо, что я получил нежданную передышку. Подшаманил «уазик», устранил мелкие бытовые косяки в своей келье, выкинул мусор, починил всю одежду, приколотил к стене две дополнительные полки, покрасил окно — вышел чисто модный лофт, теперь хоть невесту в дом приводи. Вволю пообщался с народом, на что у спасателей обычно не хватает времени, вник в текущие реалии и насущные потребности Пятисотки.

Вечерами я с ревностью выслушивал новости героических будней спасательной службы, прекрасно обходившийся без меня. За это время обе группы окончательно сформировались. Пикачёв перешёл в первую группу, уже законно получив гордое звание «молодой», а вторая была усилена новеньким, с иголочки, стажёром. Работающий в пищеблоке Виталий давно просился к спасателям, однако Казанников добро на перевод не давал, некем было заменить выпадающее звено.

И вот, вновь прибывший пацан, которого мы с Кретовой вытащили из барреля накануне, изъявил желание заменить страдающего на кулинарном посту, так как успел поучиться в каком-то там кулинарном техникуме. Сейчас Виталик проходит школу молодого бойца, штудирует инструкции, изучает матчасть и технологии спасения, усиленно занимается физподготовкой и практической стрельбой. Можно сказать, что у Мустафы появилась полноценная группа.

Они, кстати, днями отличились, поймав богатый ресурсник с отделочными материалами и инструментом, который приземлился довольно далеко. Справились самостоятельно, теперь дело за их первым людским баррелем... Благодаря этой удаче можно форсировать ремонтные работы на долгострое — примыкающем к территории Пятисотки двухэтажнике. Владимир Викторович снова начал мечтать о скорейшем завершении работ и запуске дома в эксплуатацию. После чего нужно будет поставить ещё одну вышку, забрать двухэтажку в периметр и заселить.

В то же время первой группе катастрофически не везло.

На следующий день после удачи «двойки» часовой периметра заметил над полигоном красный купол. Кретова со Спикой тут же выдвинулась к месту предполагаемого падения бочки на гравилёте. Всё складывалось идеально: безоблачное небо, безветренная погода, отсутствие шакалят-сталкеров, удобный подход. Казалось бы, лови и неспешно выгребай лут... Но коварные небеса распорядились иначе. Сразу после приземления из бочки по так и не установленной в ходе служебной проверки причине повалил густой чёрный дым, показалось пламя, а затем содержимое «краснухи» начало дружно взрываться. Да так, что ребятам оставалось только уныло наблюдать за происходящим из укрытия.

Инцидент оставил на память спасателем разнесённую в клочья бочку и бесформенное чёрное пятно посреди и без того выжженной солнцем степи. Группер до сих пор не может придти в себя от такого коварства, а хулиган Спика выдвинул ужасную версию — ЦУП устал возиться с колонистами и начал сбрасывать на Жестянку зажигательные бомбы. И всё-таки, что же там, внутри, было?

Нормальный режим работы спасателей включает в себя ещё и выполнение всяческих побочных работ. Каждые сутки мы по графику заступаем в караул, получаем наряды на охоту, участвуем в хозяйственных работах, особенно внеплановых. Много тренируемся, чтобы в отсутствие баррелей не терять квалификацию.

Недавно перечень обязанностей резко изменился. Неделю назад Левша, наконец-то отложив все свои неотложные дела, сподобился покинуть логово под навесом и отправиться с Ириной и Спикой на полигон, намереваясь лично осмотреть ближайший баррель. Он походил вокруг махины спускаемого аппарата, полазил внутри, то и дело приговаривая: «А вот этого-то я и не знал!», после чего принялся тыкать пальцем. По итогам похода мастера в поля у групп появилась новая задача: приходится заново шмонать старые баррели, снимая с корпусов узлы, оказавшиеся ценными детали, не замеченные ранее датчики и всю электропроводку. Так что у нас теперь всегда есть, чем загрузиться.

Троица выживших в барреле осталась в Пятисотке. Пока. Одна из девчонок выразила желание работать в тепличном хозяйстве, вторую быстро прибрали к рукам медики. Девчата, кстати, тоже проходят курс молодого бойца, пусть и облегчённый. Все служащие гарнизона обязаны уметь стрелять из ружья и арбалета, знать основы радиосвязи, караульной службы и оказывать первую медицинскую помощь. Действуя по неизменному протоколу адаптации, Ирина свозила троицу новичков в Переделкино. Возить положено три раза, с промежутком через год. Показала всё на месте, рассказала молодняку об особенностях жизни и работы в городке. Люди имеют право на выбор места жительства. По достижению шестнадцатилетия ребята сами его сделают.

Два раза в гарнизоне объявлялся наш новый сосед — промысловик Зацепин. Он быстро познакомился с нужными людьми, притащил подарки, три книги и электронику. Выяснил у интенданта границы зон охоты наших стрелков, чтобы не пересекаться, обозначил свои угодья. На двадцать километров мотается товарищ.

Общался с радистом Некрасовым. Отдельно хуторянин наведался к Магде с диким мёдом. Первую партию отдал бесплатно, и тут же был щедро одарен медиками, получив пилюли и отвары. Ушлый мужик, опытный, такой быстро найдёт контакт. Я, конечно, доложил Деду о вариантах утечки важной информации о ходе спасательных работ, как и о возникших было подозрениях относительно нашего «Маркони»... Недавно Спика прокатился по дороге, якобы попутно заглянув в хозяйство Зацепина. Он ещё раз осмотрел хутор, не обнаружив там следов выносной антенны, как и прочего подозрительного.

Казанников внимательно меня выслушал, после чего посоветовал раз и навсегда выбросить радиоопасения из головы, дескать, радист Некрасов проверен-перепроверен, в том числе и лично Дедом. Что ж, теперь это его ответственность... Мне же он посоветовал искать поблизости шпионскую лёжку, ловить диверсанта с поличным, волочь его в гарнизон и не выдумывать лишнего.

Долгими вечерами я от скуки прорабатывал варианты «длинного» разведрейда в сторону клятых немцев, оформляя смелые предложения на бумаге. Показал итог Кретовой, той понравилось. Мы направились к Казанникову за согласованием и общим «добром» на акцию, неоднократно помянув в рассказе, как оживилась в Переделе германская тема. И опять случился облом! Без особого интереса полистав проект, Дед внимательно посмотрел на нас, кивнул, усмехнулся чему-то и пообещал, что довольно скоро отправит группу в сложный рейд. Но в другой.

Спрашивать босса о сути его секретной «переписки со сдачей территорий» мы так и не решились, боясь нарваться на жёсткий ответ. Если посчитает нужным, то сам расскажет, в любом случае без спасателей Казанников в этом деле не обойдётся. А на Генеральной карте, что висит в его кабинете, новых отметок так и не появилось... Прячет до поры? Вот такая история с географией...

Огоньку в и без того перегретую и уже дымящуюся интригу добавил неожиданный вечерний визит посыльного из Переделкино. Лично я его не видел, рассказывали ребята, дежурившие у ворот... Молодой неразговорчивый парень в одиночку прикатил на мопеде, на въезде предъявил какой-то документ, мандат, наверняка, после чего его прямиком сопроводили к главному. Там он общался с Дедом где-то с полчаса, после чего, не приняв неоднократные приглашения остаться в гарнизоне на ночь, по темноте отправился в обратный путь. Героический человек. Значит, ответ потребовался срочно.

Кто его послал, как не Волков? Хотя и другие варианты нельзя исключать.

Можно, конечно, порадоваться — деловые контакты между двумя крупными русскими общинами наконец-то начали налаживаться... Но, чёрт побери, почему группы в стороне? Ждали три дня, на всякий случай даже рюкзаки собрали, однако Дед нас в городок так и не послал.

Пролетал день за днём, нога зажила. Я вернулся к службе.

А сегодня на стрельбище примчался мальчишка-посыльный, сообщивший, что Дед ждет первую группу в полном составе в девятнадцать ноль-ноль.

Когда я, по привычке чуть прихрамывая на левую ногу, подошёл к штабу, то увидел там Спику. Он сидел сбоку от входа на лавочке и пялился в экран сотового.

— Подвинься. Что там у тебя, в игрушку рубишься?

— Ага, прикольная. Глянешь? — напарник протянул мне смартфон.

— Что-то я не понял, где Кретова? Не, не буду. Как-то не до игр. Хотя знаешь, смартфон мне нужен. В разведке пригодится. С хорошей камерой, чтобы можно было не только фиксировать результат, но и фотографировать карты, схемы, набрасывать кроки... Со всеми деталями.

— Да не вопрос! У Троцкого чуть ли не ящик этих смартфонов, на любой вкус!

— Во как, не знал... Скажи, есть способы, ну, приложения какие-нибудь, позволяющие владельцам обычных смартфонов на уровне хотя бы переписки коммутировать в местности, где сотовой связи нет в принципе? И какова практическая дальность?

— Есть такие проги, — подумав, ответил Спика. — FireChat или Afir — работающие без интернета клиенты мгновенного обмена сообщениями для Android и iOS, анонимные мессенджеры. Два смарта могут обнаруживать друг друга в радиусе максимум до шестидесяти метров. Это приложение использовали при массовых протестах, в Гонконге, например, когда власти сеть отключили.

— Значит, проверенное. Фотку можно переслать?

— И фотку, и текст. Обмен идёт по Bluetooth и Wi-Fi, вот только не знаю, есть ли на складе хоть один девайс с установленным FireChat или Afir. Слышал краем о проге Serval Mesh. Говорят, что американцы используют её в гражданской обороне... Только слышал. Сам понимаешь, новейшие не помню.

— А если с обычным набором программ?

— Да ну! Нереально, — покачал головой Спика. — Нет соты, нет и связи. Китайцы выпускали сотовые телефоны, совмещенные с УКВ рациями. У меня был такой аппаратик, вполне рабочая штука. Специально брал для мест, где вышек мало. Wi-Fi direct потянет полсотни метров, по идее... Наш молодняк музычку друг другу перегоняет по Bluetooth метров до пятнадцати. Но для оперативного общения это слишком геморно.

— Ясно. Слушай, я же ни черта в этом не соображаю, можешь помочь? Шефство возьмёшь?

— Нет проблем, завтра пороюсь у Троцкого, подберу. Тогда есть смысл проверить все наличные смартфоны, вдруг на каком-то стоит FireChat? Можно и в Переделе при случае поспрашивать, там у детворы смартфонов много.

Быстро Спика стал взрослым, вот что значит ответственность.

— Забились, — я показал напарнику большой палец и посмотрел на часы. Осталось шесть минут, шеф любит точность.

— Подвиньтесь! — скомандовал родной голос. Кретова уселась между нами, втиснула большой термос и тут же спросила: — Как думаете, парни, что именно предложит нам хитрый старый хрыч?

— Старый хрыч может предложить такое, что и не представишь без стакана, — проворчал я.

Сбоку тихо скрипнула створка ближнего окна.

— Верно, парни и девчата, именно это вас и ждёт у старого хрыча, — зловеще пообещал коварный Дед. — Что замерли, соколики? Заходите, начнём работать.

В кабинете мы уселись рядком, по правую руку от шефа, так, чтобы хорошо видеть карту на стене.

— Владимир Викторович, а я вам чайку горячего принесла из пищеблока! — елейным голосом молвила Ирина, привставая и показывая термос.

— Садись уже, лиса. Чай позже пить будем. Итак...

Мы замерли.

— Сразу скажу о главной сплетне. Докладываю официально: на сегодняшний день у нас нет ни Гонца, ни Инструкции, так что успокойтесь. Все вы, конечно, хорошо знаете, что такое гостайна, однако напомню: отсутствие стратегической информации — тоже информация, и весьма ценная. Это касается и только что сказанного мной. Пусть в народе говорят что угодно, не мешайте.

Группа дружно закивала.

— А у Волкова? — не удержался я.

Шеф недовольно поморщился, но не одёрнул.

— Он уверяет, что нет. Я ему верю, по крайней мере, в этом вопросе. Логика подсказывает, что подобная информация поступит в гарнизон, а не на ярмарочную площадь. С этим всё понятно?

Кивнули ещё раз.

— Теперь следующее. Если кто-то не уберёг ценную информацию, вовремя не предпринял должных мер по её сохранности, то это означает, что он не считает её ценной или не в полной мере осознаёт её важность. Это его личные проблемы, в дальнейшем пусть пеняет на себя. То есть человек, сливший в Переделкино информацию о количестве выживших в барреле...

— Сам оболтус! — подхватила Кретова.

Дед снова поморщился.

— Как и вы, товарищи спасатели, но ход твоих мыслей мне нравится. Во всяком случае, человек не считает её стратегической, системную работу не ведёт. Однако это не означает, что мы можем позволить наблюдать за нами и далее! — Дед посмотрел на медный портрет Сталина, нахмурился и заговорил чуть громче. — Лёжку в кратчайшее время необходимо найти, угрозу устранить.

— Сделаем, Владимир Викторович! — пообещала Кретова.

— Хорошо.

За окном кто-то пару раз глухо кашлянул, затем послышались осторожные, крадущиеся шаги. Все тут же напряглись, как подпольщики на проваленной явке. Казанников резко встал, посмотрел на Спику, щёлкнул пальцами и качнул бровями в сторону дверей. Молодой сразу выскочил из-за стола, в прыжке выдёргивая из кобуры наган, следом за ним к дверям молнией метнулась Кретова. Там они затаились по разные стороны дверного проёма и принялись показывать друг другу спецназовские жесты: мол, ты открываешь дверь, сам — туда, я сюда, а потом ка-ак прыгнем!

Я так скакать не смог, отвык на больничном режиме от резких движений. Мозг всё ещё инстинктивно оберегал уже зажившую левую ногу. Пока выбирался, передумал, встав сбоку от окна. Чуть отодвинул штору, внимательно разглядывая удаляющийся силуэт, и почти сразу прошипел:

— Да это же наш плотник!

Ребята рванули двери, выскакивая на улицу.

— Он, паразит, — с каким-то нехорошим сожалением подтвердила Кретова, опуская ствол «макарова». — Геолог долбанный, вечно что-нибудь на земле ищет, так и ходит по гарнизону с опущенными глазами.

— Ещё и за периметром болтается. Бродит в тишине, словно тень, грохнут его когда-нибудь часовые, вот увидите, грохнут, — добавил я.

— Тьфу на вас! Рехнёшься с этой вашей шпиономанией! — в сердцах пробурчал Дед. — Денис, а пистолетик-то у тебя интере-есный... Редкая вещь, дорогая.

— От немцев пришёл, — уверенно заявил я, протягивая шефу для осмотра трофейный «парабеллум».

— Вот-вот, теперь давайте-ка поговорим о немцах... Присаживайтесь, товарищи. Ну-ка, расскажите обо всём, что вызнали по германскому вопросу?

Первым начал рассказывать я, затем услышанное вспомнили остальные. Ведь все мы порой общались в Переделе с разными людьми. Информации в устной сводке набралось неожиданно много.

— Интересно, интересно. Что я могу сказать? У меня пока не было официального контакта с немцами. Как-то видел пару фрицев в Переделе, но это было так давно... Есть косвенная информация, частично существенная. Денис, ты упоминал сталкера, заявившегося в Переделкино со «шмайсером»...

— Это был MP-40, пистолет-пулемёт. Его по ошибке называют...

— Слышь, Рубин, не нуди, а? Лекций про оружие мне читать не надо, молодой человек. Мой дед-орденоносец называл его «шмайсером», а владельцев — немецкими автоматчиками. Так же говорили боевые товарищи моего славного предка. Уж позволь и мне говорить так, как услышал от них в детстве, хорошо? А ты валяй, катай во рту MP-40.

Я лишь пожал плечами. Короткого названия для MP-40 борцы за историческую правду так и не придумали. Ладно, «шмайсер» так «шмайсер».

— Продолжаем. Русские сталкеры действительно изредка контактируют с германцами на нейтральной территории, — заявил Казанников, заставив нас нервно ворочаться на стульях. — Контакты у них, скажем так, профессиональные. Они не общаются с официальными лицами и даже с жителями Берлина... Что вы на меня так смотрите? Ну да, немцы не захотели страдать скромностью, у них Берлин. Наша вольная братия знается лишь с германскими сталкерами, есть и такие... Удивлены?

— Вообще-то не очень, — призналась Кретова.

— И это правильно, Ирина, потому что возникновение таких сообществ вполне логично. Так немецкие артефакты изредка и попадают в русский анклав. На сегодняшний день ни мы, ни германцы не готовы к тесному общению, все боятся друг друга.

— Заметил, самому жутковато было ночью на южном КПП, — вспомнил я.

— Кроме того, очень мешают огромные по местным меркам расстояния. Транспорта на этой планете критически мало, топливо дорогое. Однако контактировать нам, товарищи, придётся. Боюсь что скоро. Что ещё... Нам до сих пор ничего неизвестно о существовании на Жестянке ещё каких-либо национальных анклавов: французского, итальянского, американского и прочих. Причины всё те же. Что касается степени организованности германского анклава, то и здесь темнота. Они уже создали полноценное единое государство или нет? Вот что главное в немецком вопросе!

— Немцы могут, — тихо произнёс Пикачёв. — Они порядок любят.

— Могут, — с невесёлой миной кивнул Дед.

— А победит тот, кто раньше создаст государство! — выпалила Кретова.

— Видите, дорогая, какой у нас характер мышления? — тут же подхватил Казанников. — Как, скажите, объединяться и нормально взаимодействовать хотя бы с Переделом, если мы рассуждаем о будущем с установкой на победу, следовательно, и на войну? Вот так-то, ребятки вы мои... На этом о международной обстановке всё, переходим к основному вопросу совещания.

Мы тут же начали доставать блокноты.

— Уберите, записывать пока что ничего не нужно! — резко поднял ладонь Владимир Викторович. — За три дня мы ещё пару раз встретимся для окончательной проработки деталей и уточнения задач.

— Рейд через три дня? — тут же переспросила Ирина с удивлением, переглянувшись с нами.

— Да.

— Что-то маловато времени для подготовки даёте, Владимир Викторович...

— Денис, честно говоря, я бы хотел отправить вас послезавтра, а лучше бы прямо сейчас, — слабо улыбнулся главный. — Видишь ли, время не терпит. Прошу больше меня не перебивать... Итак, куда я намерен вас отправить? Как вам известно, произошёл обмен некой информацией, а на днях были получены последние уточнения... Суть в том, что и у меня, и у Волкова имелись сведения о неких неосвоенных объектах. Об источниках информации пока говорить не стану, рано. Тот объект, в существовании которого стало известно мне, представляет собой бывшую позицию советского зенитно-ракетного комплекса дальнего радиуса действия С-200 «Вега», точно такую же, на которой наследственно встал гарнизон Пятисотки.

Мы втроем, по-моему, даже перестали дышать. Я вдруг понял, что сейчас сработает некий триггер, дающий команду к началу абсолютно новых процессов, интересных, но необратимых.

— Вы можете представить, сколько там всего обнаружится? Крайне интересного, полезного. Хотя нет, не можете. Даже я не застал те славные времена начал… Объект этот расположен к юго-востоку от Переделкино, и уже поэтому крайне затруднителен для осваивания нами, как и для постановки там своего гарнизона. Очень далеко, да и жить соседи спокойно не дадут. Скандалы будут. А вот из Передела осваивать его можно легко. Там ровная, почти без естественных препятствий саванна, проехать по которой можно даже на легковом автотранспорте. Если знать, куда ехать. Второй объект — железнодорожная станция. Небольшая, может быть, разъезд.

Группа синхронно замычала, но от вопросов стоически удержалась.

— Пути, перрон, семафоры, стрелки всякие, пакгауз... Есть и состав, и отдельные товарные вагоны. Может, не только товарные. Скорее всего, сохранилось здание небольшого вокзальчика. Детальных сведений не имею. Этот объект расположен практически точно к востоку от Переделкино, гораздо ближе к нам, смекаете? Со стороны городка подъезд к объекту практически невозможен, так как их разделяет длинная каменная гряда, кряж с почти отвесной гранитной стеной. По сведениям источника, группа в составе трех человек попыталась на свой страх и риск разведать это направление. При возвращении два участника группы сорвались со стены и погибли, третий, он и есть наш информатор, уцелел после падения, но остался инвалидом. Имеется невысокое плато, которое по сути представляет собой отрог скального кряжа. То есть с нашей стороны сворачивать на восток нужно в промежутке между двадцатым и тридцатым километром, если считать от Пятисотки. Характер рельефа по пути следования неизвестен, предполагается, что непроходимых участков нет, ведь кто-то же там побывал...

Владимир Викторович задумчиво потёр подбородок.

— Я, с вашего позволения, подведу промежуточный итог: есть два важных объекта, один из которых труднодоступен для нас, а другой — для Переделкино. Так что мы с Волковым заключили хорошую сделку.

В этом месте повествования мы уже собрались было капитально возбуждаться и радоваться, и тут выяснилось, что Дед ещё не всё сказал.

— Не надо забывать о весьма возможных осложнениях, — предупредил он, выливая на нас если не ушат, то кувшин холодной воды. — Есть обоснованные предположения, что слив ценной информации мог произойти в два болота сразу... Опасаюсь, что немцы готовы послать туда и свои разведывательные группы. Прежде всего, на новый объект Волкова, что вполне естественно, так как он ближе к ним и находится в сером, спорном секторе. Но и вам нужно быть готовыми к такому визиту. Мы не знаем, есть ли проходы с юга к этому разъезду, который после сделки с Волковым Пятисотка имеем право считать своим. А теперь смотрите сюда.

— Нас подслушивают, — предупредил Спика, показывая в сторону окна, где со стороны двора сидел и тёрся башкой о стекло рыжий кот Прошка. — Не успокоится.

— Пустите уже… — распорядился Дед, поднимая трубку полевого телефона.

— Дежурный! Пришлите помдежа с арбалетом, пусть встанет у дверей. Работать спокойно не дают.

Кота впустили. Тот, на полусогнутых пробежав по помещению, ловко прыгнул на спинку начальственного кресла и свесил пушистый хвост. Владимир Викторович погладил зверя, вытащил из стола сложенный лист формата А3 и бережно расстелил его на столе.

Следующие полчаса мы всей компанией разглядывали примитивно нарисованную карту местности, прикидывали возможные препятствия, подходы, обходы и расстояния. Дело пошло, какая красота! Приключенческий роман! Пунктирные линии, пеленги, ориентиры, крестики в ключевых точках пути, подписанные корявым почерком, художник-оформитель из Казанникова тот ещё.

Кретова наконец-то разлила по притащенным чашкам чай. Тут уж я достал свой блокнот и принялся вываливать коллективно выстраданные соображения по организации абстрактного «немецкого рейда», попутно с помощью товарищей внося необходимые поправки. Материальное обеспечение на неделю, оружие и боеприпасы, средства связи и провиант, включая питьевую воду, чёрт знает, будет она там или нет.

— Складно излагаешь, складно, — похваливал меня Дед. А потом огорошил: — Только учтите сразу, товарищи спасатели, два гравилёта я вам не дам, даже не мечтайте. Только один. И внедорожник.

— Что-то я не пойму, а как мы... — начал было возмущаться Спика, но я подал ему знак молчать и отреагировал первым:

— Владимир Викторович, как так, а если «уазик» не пройдёт? Сами же говорите, что путь не разведан.

— Ничего не хочу знать! — отрезал главный. — Тогда цепляйте автомобиль к глайдеру. Кто тут специалист? Вы представляете, что будет, если баррель с выжившими пассажирами опустится в месте, куда автомобиль не сможет подъехать быстро или не подъедет вообще? Кто за это будет отвечать? Мустафе расскажите.

Я опустил глаза. Нечего ответить, выжившие в баррелях — абсолютный приоритет для всей Пятисотки. Представил себя на месте Мустафы. Проклятье, да в такой ситуации даже изначально «мёртвый» баррель будет представляться «живым», который не сберегли из-за отсутствия подходящего транспорта!

На какое-то в кабинете время стало тихо. Только жужжание мух.

— В конце концов, мы можем оставить джип там, где он начнёт застревать. И челночно перевозить к нему ништяки глайдером, верно ведь, мальчики? — повернулась к нам Кретова. — Владимир Викторович, не волнуйтесь, мы справимся.

— А я в вас и не сомневался. Готовьтесь быстрее. Три дня — предельный срок, чем раньше выдвинется группа, тем больше будут шансы на успех операции. Хорошо бы всё сделать без стрельбы, тихо и быстро, так что о попутной охоте забудьте... Мы уже отвыкли от дальних поездок, они немного пугают. На деле же для транспорта это не расстояние, есть все возможности обернуться быстро... По вопросам материального снабжения обращайтесь к интенданту, указания Троцкому даны. С оружием разберётесь сами. Денис, загляни на досуге к Левашову, он мне обещал изготовить пару кустарных гранат. Мустафе я сам расскажу о том, что ему нужно знать, пусть доведёт своим бойцам. Они — группа спасения спасателей, извините, но это на самый крайний случай, ведь тогда придётся снимать вторую группу с баррелей... Так что лучше не пропадайте.

Только сейчас ко мне в полной мере пришло осознание, насколько всё серьёзно. Снимать группу с баррелей!

— Пожалуй, на сегодня хватит. Напоследок, товарищи спасатели, проверю вас на сообразительность. Готовы? Обратили внимание, что оба объекта расположены на расстоянии примерно в сто вёрст от крупных населённых пунктов анклавов? И это указывает, что...

— Любые поиски подобных объектов нужно вести по окружности такого радиуса с центром в Пятисотке, ближе нет смысла! — отбарабанила возбуждённая Кретова. — Знать бы ещё, какие именно.

— Вот! Бинго, Ира! Примерно на таком же расстоянии от нас находится и Переделкино. Похоже, что мы имеем дело со своеобразной шахматной доской, где присутствие на всех клетках фигур неочевидно, однако кое-что можно предугадать. При этом нужно учесть, что речь идёт только о крупных объектах в высокой степени сохранности. Ты же сама нашла непонятные каменные развалины какого-то строения в пятнадцати километрах отсюда, помнишь эту историю? — главный откинулся на спинку, потянулся, разминая суставы, и безмятежно поинтересовался:

— Ирина! Парни! А что, до вас никогда не доходил слух о Мёртвом городе? А-а, доходили? Спокойно, товарищи, без лишних эмоций, я и сам ничего существенного о нём не знаю... В общем, завтра в это же время жду Кретову с промежуточным докладом, а дальше видно будет, отдыхайте, спокойных снов.

«Уснёшь теперь, как же! Разбередил фантазию, старый хрыч!» — подумал я, выходя из штаба потрясённым.

— Я всё слышу, — прозвучал из окна голос шефа.

Неужели я сказал это вслух? Да пусть слышит, мы в лёгком шоке.