Глава 7

Прошло уже несколько лет с тех пор, как Вильгельм в последний раз принимал участие в войне. Ребенком он был ею буквально зачарован. Вся его семья на протяжении целых поколений выбирала себе военную профессию, сражения были у них в крови. Те предки, что не дождались гибели на поле славы, не удостаивались даже упоминания во время собраний рода. Но это было давно и совсем в другой части Империи. Сейчас Вильгельм дор Гильберт выбирал себе более простые, менее требовательные задания. Охрана купцов, розыск и задержание преступников, защита одиноких деревушек от бандитов. Короткие поручения, что оставляли ему полный контроль над собственной судьбой. Несмотря на это, когда настало время, он записался в войска княгини Ольги из Остробора. Не оттого, что хотел помочь в битве с дикарями, просто этого требовала его миссия.

Наемник выбрался из лагеря в середине ночи и укрылся в ближайшем лесу. Это было нетрудно – при четырнадцати не слишком скоординированных армиях повсюду крутились люди, которых никто не знал. Дисциплина тут была исчезающе малой величиной.

– Долго же ты заставил себя ждать, – сказал рыцарь, когда на месте наконец появился его наниматель.

– Извини, нынче ночью у меня еще несколько встреч, – ответил Натаниэль Эверсон. – Ты готов к завтрашнему?

– Всегда. – Солдат нехорошо усмехнулся. – Хотя должен признать, что я еще никогда не пробовал идти на битву с целью убийства одного конкретного человека. Я даже не уверен, насколько это вообще выполнимо. Ну то есть, если бы я был с ним в одной армии…

– Такие люди у меня тоже есть, – заверил Стражник.

– Разумеется. Ты похож на человека, который все продумал. Так, если честно, сколько ты нас набрал?

– Тридцать человек по этой стороне и пятеро по другой.

– Ты же знаешь, что в такой крупной битве возможно, что никто из нас даже глазом не увидит цели? Или что все мы погибнем еще до того, как кто-то из нас получит шанс выполнить твое задание? Особенно если проиграем битву.

– Поражение или победа – это моя головная боль. А ты прими этот весьма необычный вызов.

– Та… вызов. Начинаю задумываться, действительно ли быть любимым орудием Серой Стражи такая уж хорошая карьерная линия.

– Если и нет, то, по крайней мере, долго об этом жалеть тебе не придется. А теперь прости, но мне надо посетить еще несколько человек. Удачи завтра, и береги себя.

– Это битва, от шальных стрел никакая осторожность не спасет.

– Это факт, – признал Натаниэль печально. – Тогда просто удачи. И спокойной ночи.

Мужчина исчез в темноте. Вильгельм немного выждал и вернулся к лагерю. Прошел мимо солдат и маркитантов. В молодости он всегда поражался, сколько людей следует за армией, позволяя этой боевой машине крутиться с неким подобием эффективности. Торговцы, шулера, проститутки, ремесленники и мошенники. Продавали все, от лучшего оружия, амулетов и благословений до минут забытья. Ни один солдат не мог бы требовать большего в преддверии дня кровавой жатвы.

Перед палаткой, которую ему выделили, увидел Бедвира. Ребенок сидел перед костром, глазея в небо.

– Ты должен выспаться, парень, – сказал рыцарь, подходя.

– Я не смогу спать. Слишком сильно волнуюсь перед завтрашним боем.

– Та… Я помню свою первую битву. Я был оруженосцем моего старшего брата, Годвина. Хотя это и был небольшой крестьянский бунт, несколько сотен мужиков с вилами с той стороны, почти столько же одетых в кольчуги профессиональных убийц с нашей. Это была резня, а не битва. Все веселье закончилось за пятнадцать минут, и с нашей стороны никто не погиб.

– На этот раз точно не выйдет так легко, – в голосе мальчика послышался страх.

– Ну, скорее нет. Ты вообще что тут делаешь, малый? Тебе сколько лет, десять?

– Двенадцать. И у меня выбора не было, мои родители погибли.

– Склавяне?

– Бандиты. Мы с младшей сестрой поселились у маминой родни, но когда пришли набирать рекрутов, то брали с каждой хаты по мужчине. И они сказали, что если я не запишусь, то выгонят меня с сестрой, а зима была, мы бы и так умерли.

Вильгельм хотел было недоверчиво хмыкнуть, но уж слишком давно жил на свете, чтобы эта история произвела на него впечатление.

– Ну что ж, и так бывает. Завтра, когда уже врежем дикарям, надо будет пару слов сказать твоей родне.

– Так ты думаешь, что мы победим?

– Да почему бы и нет. Семнадцать тысяч против каких-то двадцати. Бывало и хуже. И почти половина наших – это профессиональные военные да отряды наемников. Я тебе, парень, точно говорю – завтра в этот же час будем отмечать победу. Только держись за мной и головы не выставляй. С твоим ростом и так все стрелы будут над тобой лететь. Ты, наверное, на всем поле битвы будешь в самой большой безопасности, – заверил Вильгельм дор Гильберт неискренне, но довольно убедительно. – Еще будешь жаловаться, что не осталось шрамов, чтобы девочкам показывать.

Бедвир улыбнулся.

– Поверь, парень, я войной промышляю дольше, чем ты живешь. Эта завтрашняя битва – будет просто прогулка.

Вульф вглядывался в темноту, покрывающую лес. Где-то впереди раздался оборвавшийся крик, и очередное тело рухнуло с дерева.

– Это последний, – сказал мужчина с усмешкой.

– Ты уверен? – спросил стоящий рядом Адрик.

Убийца не удостоил наивный вопрос ответом, вместо этого развернулся и направился в глубь деревни. Они прибыли в Орловку несколько часов назад и сразу сориентировались, что что-то здесь не в порядке. Как оказалось, склавяне совершили набег на деревню за несколько дней до этого и увели с собой больше десятка жителей. Солдаты, присланные Натаниэлем для защиты, решили поиграть в героев и двинулись в чащу, чтобы преследовать налетчиков. Те немногие из них, кому удалось вернуться, немедленно собрали свои вещи и сбежали.

Жители подозрительно косились на Жнеца, когда он проходил между старыми покосившимися хатами. В этой глуши чужих видывали не часто, но об Одноглазом Вульфе слышали даже здесь. Строго говоря, слава ему была не нужна, но она явно делала его работу гораздо легче. Хотя из-за этого все реже получалось проверить свои возможности в настоящем бою. И это беспокоило Вульфа. В его мире слабость равнялась смерти.

– И как? – спросил Люциус, когда воин с рекрутом вошли в хату, в которой разместились Серые Стражники.

– Готово. Риа и Касс перебили всех разведчиков, пятеро их было.

– Отлично, тогда ставим дозоры и ждем до рассвета. – Монах взглянул на четверых рекрутов, что прибыли с ними. – Отдохните лучше, завтра у нас тяжелый переход.

– А разве мы не должны поискать похищенных? – неуверенно спросил Адрик. – Ну, то есть если мы их найдем перед ритуалом…

– Боится за свою девушку, – вставил Родерик с глумливой улыбкой.

– Среди похищенных действительно есть девушка, с которой я познакомился, когда мы тут были в последний раз, – признал рекрут, глядя на товарища с упреком.

– Ночью в этот лес соваться – безумие, – сказала Мойра. – Дикари наверняка уже неделями наблюдают за этим местом. Может быть, они даже были тут во время нашего последнего визита.

Люциус подтвердил кивком головы.

– Нам их не найти. У нас не хватит людей, чтобы расставить их на стенах города, хотя, признаться, я сомневаюсь, что и сотни бы хватило для этого. И мы не можем расположиться внутри самого Орлова, потому что нас там достанет Бестия. Но мы знаем, что они попробуют совершить свой ритуал во время битвы для полного эффекта, так что, скорее всего, сделают это около полудня, для координации с действующей армией. – Он задумался на минуту. – Единственный выход – войти в полдень и рассчитывать, что мы сможем их остановить или вернуть Антум назад, пока ее сила не привела к победе склавян. И я даже говорить не хочу о том, что может случиться, если этот демон сумеет отсюда вырваться.

– Но нас лишь восемь человек. И к тому же мы не имеем понятия, сколько их, – заметил Септимус.

– Да, действительно, ситуация выглядит так себе, – признал Серый Стражник. – Я бы предпочел иметь под рукой те три десятка солдат, что прислал Натаниэль. Но тем не менее в этом и заключается наша работа. Рискуем жизнью и совершаем невозможное для блага человечества. И среди нас двое легендарных Жнецов. Случалось мне побеждать и при гораздо худших шансах.

Похоже было, что рекрутов удалось успокоить этой речью. Вульф подавил в себе вопрос о том, какой ценой были достигнуты эти невероятные победы. Он ничуть не сомневался, что присутствующие вскоре узнают это – на собственной шкуре.

Натаниэль вышел из штабной палатки и оглядел поле битвы. Склавяне понемногу выдвигались из леса, выстраиваясь в не слишком организованную массу. Дикари не были привычны к большим битвам и маневрам крупными отрядами. Если бы силы Границы состояли из западных легионов, это было бы гигантским преимуществом. К сожалению, такого счастья Эверсону не выпало. Вместо этого в его распоряжении были группы враждебных друг другу солдат, недисциплинированных наемников и лишенных каких бы то ни было боевых навыков крестьян.

– Я должен быть в первой линии, с моими людьми, – сказал Вериниус, встав рядом. – Даже этот красавчик Евгениус уже там. Я должен вести свои войска, чтобы подать им пример.

– И проиграть битву, погибнув от случайной стрелы, – напомнил Натаниэль. – Западный стиль командования намного более практичен.

– Может быть, и так, если речь идет о легионах, но местные должны видеть, что их вожди с ними и рискуют жизнью наравне…

– Брось эту дурь, – прервала Ольга.

Девочка подошла к столику, на котором была разложена карта местности. Она не отличалась ни точностью, ни актуальностью, но в этой части света не приходилось брезговать ничем в вопросах картографии.

– Что теперь будет? – несмотря на показную самоуверенность, в ее голосе чувствовалось напряжение.

– Они будут атаковать первыми, – начал объяснять Натаниэль. – Двинутся массой между вон теми деревьями и разобьются о наши ряды. Потом начнется свалка. Если нам удастся сдержать ряды, то через несколько часов и несколько сотен трупов, когда склавяне устанут, мы начнем наступать, сбрасывая их с поля битвы. Тогда они бросят все резервы, а мы вышлем конницу, чтобы ударила во фланг и окончательно разбила их силы.

– Это если все пойдет строго по плану, – подчеркнул Вериниус. – На войне никогда ни в чем нельзя быть уверенным.

– Поэтому нам лучше быть здесь, чтобы отсюда быстро реагировать на все изменения.

– Где стоят мои люди? – поинтересовалась маленькая княгиня.

– В центре, – указал Эверсон. – Рядом с людьми князя Вериниуса и тысячей так называемых легионеров из Легиона 41. Туда, скорее всего, придется самый сильный удар, поэтому…

Завывание рогов заглушило его слова. Над полем битвы взлетел страшный боевой клич, а через минуту воздух заполнили стрелы. Началось.

Риа перепрыгнула на очередную крышу. Старалась двигаться как можно тише, что было вовсе не легко в абсолютно мертвом городе. На другой стороне улицы Касс двигалась за ней, словно тень. С каждым следующим зданием шум, долетающий из центра города, все больше напоминал ритуальный напев. Времени у них оставалось уже совсем мало.

Несколько крыш спустя она заметила часового. Тот не казался особенно поглощенным выполнением своих обязанностей. Оглядывался, впрочем, вокруг, но больше с интересом, чем высматривая угрозы. Лазутчица предположила, что он просто никогда не был в имперском городе, не был окружен таким количеством каменных зданий. И уж точно он никогда не бывал в месте с такой неприятной и давящей атмосферой. Риа использовала неосторожность склавянина, чтобы подобраться к нему, оставаясь при этом все время вне его поля зрения. Когда приблизилась достаточно, прыгнула и умелым ударом ножа перемахнула ему горло. Плавным движением ушла дальше, так, что ни одна капля крови не успела попасть на ее одежду. Все более громкий напев заглушил отчаянные хрипы умирающего.

Дальше дорога к центру была легче; Касс убрала следующего часового еще через полтора десятка крыш, где какофония, исходящая с центрального рынка, уже поглощала все остальные звуки. Отсюда девушки уже могли непосредственно наблюдать за местом действия.

Десять жрецов в длинных черных одеждах с капюшонами образовывали круг в центре площади. Перед каждым из них находился связанный пленник. Еще несколько несчастных сидели связанными на земле в нескольких метрах дальше. Весь ритуал охраняли около шестнадцати воинов – среди них некоторые носили на одежде символ колеса о шести спицах. Люциус предупреждал, что это Сыновья Перуна, элитная храмовая стража. Можно было не сомневаться, что, когда начнется бой, сюда стянутся также и все часовые, дежурящие на крышах по всему городу. И еще оставалась Бестия.

Риа нервно выдохнула. Она не любила открытых боев, а эта ситуация двигалась явно в направлении регулярной битвы. Она начала взвешивать варианты подкрадывания, возможности незаметного устранения как можно большего количества врагов, использования фактора внезапности. Но тут девушка услышала крик – это один из жрецов убил своего пленника. Через несколько тактов напева так же поступил и его сосед справа. Время планирования закончилось.

Вильгельм присматривался к отрядам склавян. По его оценке, резня должна была начаться через считаные минуты. Почти тысячный отряд из Остробора, в котором он оказался, стоял справа от легиона. Хоть это и был откровенно дерьмовый легион из Приграничья, но все же он выгодно отличался от окружающей его банды крестьян с вилами и старыми трухлявыми щитами. Откуда-то издалека доносилась вдохновляющая речь командира отряда, Бориса.

– Чего он там говорит? – спросил один из стоящих рядом солдат.

– Говорит, что если помрем, то изнасилует нам матерей и дочерей, – ответил кто-то из толпы.

– А чего он, курва, от моей матери хочет? Она старая уже.

– Да нет, склавяне изнасилуют, – поправил рыцарь, – ваших матерей, жен, сестер, дочерей… Вообще всех женщин перетрахают. И, наверное, скотину тоже.

– Ты его слышишь?

– Нет, но я уже эту речь наизусть знаю. Популярная тема.

Оглянулся назад.

– Ты как там, малец?

– Так. – Голос Бедвира звучал довольно слабо. Ребенок явно пробовал выглянуть из-за заслоняющих ему вид мужчин. – Ничего не вижу.

– Спокойно, еще насмотришься. Только помни, держись за мной и не…

Над полем битвы раздался протяжный вой.

– Щиты вверх!! – заорал кто-то, и с обеих сторон посыпались стрелы.

Вильгельм спокойно выполнил приказ. Дождь снарядов, который на них обрушился, не был слишком интенсивным, большинство стрел даже не долетело до их линии. Лишь несколько неудачников свалились наземь с криком. Гораздо больше наемника заботила нарастающая дрожь земли. Выглянул из-за заслона и увидел, что дикари быстро сокращают дистанцию.

– Щиты вниз! – прозвучала команда, и буквально через минуту волна атакующих ударила в строй защитников. Рыцарь принял первого противника на щит и покачнулся от силы удара. К счастью, люди, стоящие за Вильгельмом, помогли ему удержаться на ногах. Он оттолкнул склавянина и ударил его мечом. На освободившееся место тут же прыгнул новый боец. В этот момент бой превратился в переталкивание друг друга. В месте столкновения двух армий возникли ощетинившиеся остриями мечей стены щитов. Обе стороны напирали друг на друга, пытаясь столкнуть противника, одновременно нанося колющие и рубящие удары в отчаянных попытках пробить брешь в рядах врага. На места раненых и убитых становились новые бойцы, но иногда это происходило с запозданием, и образовывался небольшой пролом. Вильгельм старался не тратить энергии на бесполезное размахивание мечом. Его атаки были более точными, нацеленными в основном в ноги противников. Он концентрировался в первую очередь на собственной безопасности и удержании строя. День обещал быть еще долгим.

Адрик финтом ушел от очередного противника. Справа Родерик размахивал своими двумя мечами, слева Вульф методично уничтожал все новые препятствия перед собой. Они пробивались к центру рынка, откуда доносилось ритуальное пение. Между сражающимися было хорошо видно, как все новые трупы ложатся к ногам фанатиков.

– Время на исходе! – крикнула Мойра откуда-то сзади, посылая очередную стрелу над полем битвы. Попала в одного из жрецов в капюшонах, но ритуалу это ничуть не повредило.

Очередное рухнувшее тело открыло вид на происходящее. И на то, что в самом его центре стояла Весна, связанная и взывающая о помощи. Увидев это, Адрик моментально рванулся вперед. Неосмотрительно оставил товарищей позади, о чем тут же пожалел, но было уже поздно. Он должен был спасти ее, любой ценой, и считалось только это. В бешенстве наносил удар за ударом, без оглядки на собственную безопасность. Удары были далеко не мастерскими, но всплеск силы делал их весьма кровавыми и зрелищными. Склавяне один за другим пытались обойти его сзади, но тут же гибли, сраженные болтами или ножами. К счастью, кто-то все еще заботился о рекруте.

Когда он добежал до цели, один из жрецов обернулся, чтобы задержать его. Удачный удар меча обезглавил фанатика. Серый Стражник уже протянул руку к девушке, когда стилет перерезал горло последней жертвы. Пение внезапно оборвалось, уступив место гробовой тишине. Адрик застыл на половине движения. Он в самом деле хотел помочь, был уже близко. Но просто не мог пошевелиться.

Весна взглянула на него, но в глазах ее он уже не увидел своей любимой. Вместо этого там были темнота, боль и война. Они опоздали. Антум прибыла.

– Они слабеют, – с удовольствием подтвердил Натаниэль, дружески хлопая Вериниуса по плечу. Битва кипела уже почти час, но все новые волны склавян так нигде и не смогли пробиться через оборону людей Границы. – Велите послать двести человек из резерва на левое крыло, – поручил он Зютеку.

– Ну так все идет согласно плану? – спросила Ольга с явным облегчением.

– Пока да, – признал Серый Стражник. – Но цыплят считают по… – Он внезапно прервался, когда над шумом боя взлетел новый боевой клич. Громче и страшнее прежнего. Напоминающий скорей рёв животного.

– Что это за безбожный шум? – вскричал Вериниус.

Натаниэль выругался про себя. Он знал, что это значит. Даже на таком расстоянии один лишь звук вызывал у него первобытный страх. А там, на поле битвы, стоя лицом к лицу с воинами в магическом безумии… Лишь вопросом времени оставалось появление проломов в рядах защитников.

– «Безбожно» – это слишком слабо сказано. Надо выслать больше людей из резерва. Пока не…

– Наши люди отступают, – заметила Ольга ломающимся голосом. Обхватила себя руками. – Почти по всей линии. Смотри, вон те просто бросились бежать, а это сотни две воинов.

– Ничего, большинство пока держит строй, – заверил Натаниэль. – Это магия. Надо продержаться совсем немного, а потом мои люди это остановят, – добавил он с надеждой.

Мойра влетела в дом и захлопнула за собой дверь. То, что творилось на рынке, превосходило границы ее смелости. Одержимые безумством убийства воины, демон смерти – этого оказалось слишком много для нее. Пытаясь успокоиться, перезарядила арбалет. Только через мгновение поняла, что дрожь ее вызвана не только нервами, но и холодом.

– Нет, только не это, – сказала она вслух и тут же пожалела об этом, когда из ее губ вместе со словами вылетело облачко пара. Двери, о которые она опиралась, покрыл иней. Девушка подумала, что готова была быть где угодно, только не в этом проклятом месте. Даже виселица в Тонущем Порту казалась теперь идеей получше.

Борясь с паникой, Мойра преодолела несколько шагов, отделяющих ее от окна. Выглянула наружу через покрытое седой сажей стекло. На улице бушевал буран. Сражающиеся разбежались, укрываясь от этого магического хаоса. Весна парила в центре всего этого, выкрикивая богохульства гулким голосом. Казалось, что она борется с невидимым противником.

Внезапно все здание затряслось до фундамента, а стена рядом с Мойрой взорвалась. Огромная невидимая масса прокатилась через помещение, сметая все на своем пути, и вылетела с другой стороны, выломав еще один фрагмент здания. Те несколько ударов сердца, которые потребовались ей, чтобы пролететь через помещение, казалось, заморозили сам воздух во рту девушки. Она почти потеряла сознание.

– Да мать его! – крикнула она, отбросила арбалет и выбежала наружу. Хотела сбежать как можно дальше от всей этой битвы, сесть на коня и ускакать. Пусть ее преследуют, пусть ведут на плаху. Она приняла решение, приключение со Стражей для нее закончилось.

Сила бурана свалила ее с ног буквально через несколько шагов. Она поползла, увидела Кассандру. Серая Стражница стояла, выпрямившись во весь рост, окруженная аурой святости, как ангел из старинных легенд. Из ее широко раскрытых глаз били светящиеся лучи. Что-то величественно прекрасное было в этом зрелище. Несколько минут Мойра чувствовала, что все будет хорошо. А потом белый вихрь поглотил весь мир.

Вильгельм отпил глоток воды из фляги, а остальное вылил себе на лицо. С трудом успокоил дрожь своих рук. Это было неестественно.

– Держать линию! – крикнул Борис с высоты своего скакуна. В его голосе звенела паника. Видно было, что он вот-вот бросится наутек. И не он один. Прошло всего несколько минут, а ряды защитников уже начали разваливаться. Рыцарь никогда не видел, чтобы ситуация на поле битвы так быстро менялась.

– Смотрите, это он! – заорал кто-то.

Вильгельм взглянул в указанном направлении и увидел огромный штандарт с рисунком воина, попирающего окровавленный герб рода Драконисов. Рацибор Драконобой лично включился в битву и был всего в нескольких десятках метров от наемника. Дор Гильберт сомневался, что на этом этапе смерть вождя сможет изменить результат битвы. Тем не менее она точно принесла бы ему самому удовлетворение.

– Надо бежать! – крикнул Борис, полностью отдавшись панике. – Быстро, все, спасайтесь…

Рыцарь умелым движением стащил своего командира с коня и приколол мечом к земле.

– Держать долбаную линию! – крикнул он, сам вскакивая в седло. – Побежите, и вы трупы! Я вас лично грохну и трахну! – Он с трудом перекрикивал безумие битвы. Знал, что даже с угрозами и криками через несколько минут ближайшие отряды проиграют битву с ужасом, и тогда весь фронт рассыплется. Но у него было задание, которое нужно исполнить, а он еще не был достаточно близко к цели.

Септимус изо всех сил вжимался спиной в стену. Если бы только мог, стал бы частью этой стены, лишь бы только сбежать от этого безумия. Сперва из-за снега мало что видел, но по мере того, как напряженность схватки росла, его чувства, казалось, начали приспосабливаться. Сейчас он видел и слышал сражающихся совершенно четко. Сине-белая Бестия, состоящая из тысячи визжащих призраков, растекалась по всей площади, втискивалась в каждое свободное место, создавая торнадо вокруг Антум. Демон, в свою очередь, приобрел вид огромной бесформенной массы крови. Гудящее криками битвы и растущее с каждым мигом огромное тело уже вымахало поверх бури, заполняя весь небосвод. Этого зрелища вполне хватило бы, чтобы свести с ума любого человека, если бы не одна деталь. Третий участник схватки. Кассандра была столпом ясного и теплого света, от которого несся волчий вой. Только это останавливало Видящего от того, чтоб выцарапать себе глаза.

Внезапно весь город вздрогнул. Вверх взлетели фрагменты почвы, выбитые гейзерами крови. Многие из духов, запутавшихся в урагане, начали менять цвет на кроваво-красный. Их писки, казалось, вонзались в разум Септимуса, как раскаленные шампуры. Юноша пробовал заглушить их собственным криком, но это не помогало. Прошла целая вечность, пока новый элемент ворвался в эту симфонию безумия. Луч света, бьющий от Серой Стражницы, расширился, покрывая все большее пространство. Разгоняя привидения и выжигая кровь. Это было прекрасно, невыразимо прекрасно. Все призраки разлетелись по городу, спасаясь в панике, и целую минуту можно было дышать спокойно. И тогда Видящий осознал, что на него обращено чье-то внимание. Огромный кровавый глаз парил в небесах, высматривая его. Желая его.

Натаниэль бессильно смотрел на поле битвы. Ряды защитников Границы рушились один за другим. За каких-то десять-пятнадцать минут ситуация стала драматической.

– Что-то твоя минута затянулась, – заметил Вериниус.

– Не пора ли нам готовиться к эвакуации? – спросила Ольга.

– Еще нет. – Серый Стражник нервно поглядывал в направлении ближайших холмов. – У меня есть еще один туз в рукаве… если он успеет появиться.

Одновременно с тем, как он произнес это, правый фланг рухнул. Тысячи солдат бросились в паническое бегство. Слева тоже были видны быстро растущие проломы в шеренгах защитников. Только центр все еще держался, но это уже точно было ненадолго.

– Нам пора, – сказала юная княгиня, направляясь в сторону своего коня.

– Жаль, это был совсем неплохой союз, – сказал без видимой жалости властитель Агнцева Поля, следуя за ней. – Может быть, благодаря новому собору удастся разбудить в людях религиозные чувства, устроить крестовый поход, как на заре Империи…

В воздухе прозвенели трубы. На холмах слева появился одинокий всадник в сером плаще. Через минуту к нему присоединился другой, одетый в пурпур. Оба вскинули мечи, музыка еще усилилась. А потом через холмы, как вода через лопнувшую дамбу, полились отряды кавалерии. Сотни, а потом тысячи всадников. Их панцири горели в предвечернем свете, а штандарты с имперским драконом торжественно вились на ветру.

– Как ангельские отряды, – ахнул Вериниус, не в силах удержать восторга. – Кто это?

– Империя, – ответил Натаниэль, всматриваясь в острие удара, Имперскую Гвардию, сплотившуюся вокруг двух воинов, возглавляющих это подкрепление. – Прибыла Империя.

Буран окончился так же внезапно, как и начался. Адрик с трудом выбрался из небольшого сугроба и оглядел площадь. Тут и там булыжники мостовой дрейфовали в воздухе над покрытыми снегом телами. Многие окрестные дома сильно пострадали. В некоторых не хватало целых стен. Один рухнул, а остальные выглядели так, как будто рухнут вот-вот.

– Носительница! – крикнул кто-то. Рекрут не сразу осознал, что эти слова были адресованы ему. – Убей носительницу! – кричал Люциус, указывая на что-то.

Адрик обернулся и заметил Весну, стоящую ровно на том же самом месте, в кругу, сложенном из тел жрецов и их жертв. Ее глаза горели красным, а волосы окрасились в ярко-алый цвет.

– Сейчас, пока она сражается с Касс! – подгонял Серый Стражник.

Остальные члены их экспедиции только поднимались с земли. Вульф дрался с выжившими склавянами. Никто не сумел в этом шальном безумии удержаться в центре рынка. Никто, кроме него.

Тяжело дыша, он поднял меч и двинулся в ее сторону. Каждый шаг давался все труднее. «Это ничего, – подумал он. – Ее там уже нет. И я знал ее лишь мимолетно. Только одну ночь. Она ничего не значила для меня. Была нужна для сброса напряжения. Была элементом миссии».

Он честно старался, но убедить самого себя не получалось.

Он поднял меч, но не мог нанести удар. Это было неправильно. Она об этом не просила, не хотела стать одержимой и погибнуть. Независимо от его чувств к ней не сделала ничего, чтобы заслужить такую участь.

– Сейчас! Это приказ!

Адрик не заметил момента, когда клинок вонзился в девушку. Слезы милосердно размыли образ мира. Но все же он видел, как ее глаза меняют цвет с красного вновь на голубой. Заметил в них растерянность, потом страх.

– Адр… – успела еще выдохнуть она, а потом упала на его руки.

Вильгельм поднял руку и присмотрелся к ней. Дрожь прошла, чары удалось рассеять. Сидя на коне, он видел, как имперская конница наводит порядок на левом фланге. Отряды всадников врезались в растерявшихся склавян. Те немногие, кто пытался оказывать сопротивление, делали это неумело. Непривычные к бою против конницы, они не знали, как к этому подойти. В результате вместо ощетинившейся копьями плотины образовывали лишь маленькие островки сопротивления, которые смывало набегающей волной. И то это были лишь исключения, а большинство дикарей гибли от ударов в спину, пробуя бежать. Гибли под мечами, под копытами коней. Битва казалась выигранной. Проблема состояла лишь в том, что он и его люди могли не дожить до этой победы. Рухнувший правый фланг защитников привел к тому, что враги охватили их отряд, и до полного окружения оставалось совсем немного. Все больше людей покидали строй и бежали, не желая погибать в ловушке. Из тысячи воинов, которые начинали битву в их отряде, оставалось от силы четыреста, остальные пали или дезертировали. Богато украшенный штандарт Остробора все еще вздымался над этим сборищем грешников, но силы врага все более к нему близились. Вопли раненых пробивались сквозь лязг мечей и щитов. Слитная шеренга все чаще распадалась на хаотичные бои между отдельными солдатами. Измотанные защитники Границы с трудом поднимали оружие, отступая шаг за шагом, тогда как склавяне напирали на них, спотыкаясь о разбросанные повсюду тела.

– Держать строй! – крикнул снова Вильгельм, хотя горло уже переставало ему подчиняться. – Держать этот долбаный строй!

Нужно было только простоять до подхода помощи. Уже скоро. Уже вот-вот. Но тут рыцарь кое-что заметил. Штандарт Драконобоя удалялся. Вождь захватчиков отступал. А кавалерия была слишком далеко, чтобы отрезать ему отход.

«Курва, курва, курва», – повторил он несколько раз про себя. А потом нагнулся к одному из стоящих рядом солдат.

– Держите строй, подмога уже совсем близко, – сказал он. – Нужно только продержаться.

– А ты? – спросил Бедвир.

– Мне нужно на минутку выскочить по делам. Держи голову пониже, как я тебе говорил.

Вильгельм знал, что без командира эта тающая на глазах кучка солдат вряд ли дотянет до конца битвы. Но выбора у него не было, он был нанят не для того, чтобы выигрывать сражения. Серые Плащи платили за убийство, и именно это он сейчас собирался осуществить.

Он велел людям освободить дорогу и рванул коня вперед. Пробился через строй отходящих склавян и выбрался в чистое поле.

– Куда он едет? Бросает нас! Спасает свою задницу, знает, что мы погибнем, – успел еще услышать за собой наемник.

Он проскакивал одну за другой группки бегущих в нарастающей панике склавян, взглядом разыскивая свою цель. Наконец заметил могучего воина, едущего перед штандартом. Противник был в кольчуге и шлеме, из-под которого торчали рыжие волосы.

– Рацибор! – крикнул рыцарь, чтобы удостовериться, и воин отреагировал на собственное имя. Вгляделся в налетающего рыцаря и ответил собственной атакой. Среди всего этого безумия они схватились в собственном поединке. По крайней мере, так думал Вильгельм, но дикарь выхватил топорик и метнул его в коня, на котором скакал рыцарь. Оружие угодило коню прямо в голову, тот страшно заржал, но с разгону несся дальше, пока не врезался в коня Драконобоя.

Сила удара выбила дор Гильберта из седла и послала в воздух. Эффектный полет закончился жестким приземлением, которое погрузило наемника во тьму.

На рынке стало по-настоящему тихо. Тишина казалась просто неестественной после кошмара последних минут. Люциус подошел к Адрику, все еще держащему тело погибшей девушки. Он хотел утешить юношу, но не знал, что сказать, поэтому просто положил руку ему на плечо. Огляделся и заметил, что Кассандра все еще стоит недвижимо, с выражением глубокой концентрации на лице.

– Касс? – спросил он неуверенно.

– Она все еще тут, – ответила Зрячая с трудом. – Это место… здесь слишком много магии. Но я уже почти ее вышвырнула. Она чуть не вырвалась, но… – внезапно на ее лице появилось выражение ужаса, а из носа потекла струйка крови. – Бегите!

Монах почувствовал, как его ударила волна энергии, повалив на землю. На тающем снегу стало отчетливо видно, как невидимая сила рвется через рынок прямо в направлении Септимуса.

Рекрут отступил на несколько шагов, а потом отчаянно крикнул и схватился за голову. Его глаза начали с бешеной скоростью менять цвет – то в красный, то в черный, то опять в свой естественный. Сильный порыв ветра выбросил в воздух окружающий юношу белый пух. Опускаясь, он сделал видимыми окружающие его фигуры. Десятки фигур, парящих вокруг. Все они, казалось, что-то говорили, но голоса их срывались с губ Видящего. Много голосов, перекрикивающих друг друга.

– Отдайся мне, – требовала Антум.

– Ты убил меня, – плакала какая-то женщина.

– Это ты моя мама? – спрашивал какой-то ребенок.

– Где я? У него был нож. Здесь так ужасно холодно, – твердили другие духи.

– Прочь из моей головы! – кричал сам Септимус.

– Он стал Вратами, – стоически оценил Вульф. – Нам придется покончить с этим, пока он полностью не утратил контроль.

– Это моя работа, – сказал Люциус, поднимаясь. Достал меч и двинулся в сторону одержимого. Остальные члены экспедиции понемногу поднимались с земли, мрачно присматриваясь к этой сцене. Серый Стражник хотел что-нибудь сказать, но в очередной раз не смог найти слова. Просто встал перед своей жертвой и занес клинок для удара. Именно в этот момент мощный удар отправил его в воздух. После зрелищного полета Люциус свалился на землю с громким треском.

Запястье, оценил он, чувствуя, как на место шока приходит боль. И ребра.

– Что теперь? – спросил Родерик, подходя, но вопреки ожиданиям потерпевшего не предлагая никакой помощи.

– Я этим займусь, – ответила Мойра и, прежде чем кто-либо успел отреагировать, двинулась в направлении Видящего. С каждым шагом она становилась все менее уверенной в своем решении, но, несмотря на это, добралась до цели.

– Септимус, это я. Можно подойти? – спросила она дружеским тоном.

– Я… В голове… Их так много… – последовал маловразумительный ответ.

– Слышу. – Она сделала шаг вперед.

– Ты же умоляла меня! Просила, чтобы я тебя убил! А теперь ты постоянно здесь. И все время говоришь!

– Сконцентрируйся. Ты можешь их выбросить, восстановить контроль. – Девушка подошла еще на шаг, ее голос звучал успокаивающе, как будто она обращалась к испуганному животному.

– Я хочу снова чувствовать, тут так холодно. Хочу снова уметь прикасаться. – Плач духа становился все жалобнее.

– Это мое тело. У тебя был шанс, ты сама выбрала смерть. Просто сейчас уже отстань от меня.

– Ты преодолеешь это, с моей помощью, – заверила Серая Стражница, а потом сделала последний шаг и обняла юношу. – Все уже хорошо. Сейчас вернемся в Командорию, а потом убираемся оттуда. Этот их Орден решительно не для нас. Уже все хорошо, теперь все будет в порядке.

С места, на котором он лежал, Люциус отчетливо видел стилет, торчащий из рукава девушки. В ее движениях не было даже тени сомнения, когда она вонзила клинок в спину товарища. Десятки смешанных криков взлетели в воздух. Мойра пробовала отступить, но не успела. Ее тело исчезло в блеске пламени, за несколько секунд став кучкой испепеленных костей. Септимус стоял там еще какое-то время, обнимая пустоту, а потом рухнул и был мертв до того, как тело коснулось земли.

Когда Вильгельм открыл глаза, все вокруг предстало каким-то размытым. Сперва он даже не осознавал, что происходит, лишь чувствовал тяжесть на грудной клетке, а потом давление на шею. Кто-то пытался его душить. Рыцарь рефлекторно потянулся за висящим на бедре ножом и начал вслепую колоть лежащую на нем фигуру. Удар, удар, удар, кровь обильно заструилась по рукояти. Наконец захват его шеи ослаб, а затем и вовсе исчез. Мертвое тело скатилось набок, а голова гулко ударилась о землю. Шлем перекатился по еще теплой крови, открывая рыжие локоны Драконобоя. Вильгельм с трудом сбросил с себя его почти выпотрошенное тело и, шатаясь, встал. Болело у него все, а голова до сих пор кружилась, но каким-то чудом он ничего себе не сломал. В этом ему повезло больше, чем Рацибору, обе ноги которого торчали под неестественными углами. Трудно было оценить, сколько времени минуло от столкновения всадников, но битва, очевидно, уже подходила к концу.

Рыцарь сделал два шага вперед, а потом упал на колени, и его стошнило. Перед следующей попыткой пришлось обождать. Он поднял с земли топор, подполз к телу противника и с некоторыми трудностями все же отрубил тому голову. Потом вытащил из-под трупа одного из коней свой меч и медленно двинулся в сторону остроборских войск.

– Мы победили, – сказал ему вместо приветствия один из солдат, старый оборванец по имени Ульм. Лишенные командования солдаты просто стояли там, не зная, преследовать ли бегущих дикарей или просто уйти с поля битвы.

– Вижу, – подтвердил Вильгельм. – Я тут вам сувенир притащил, – показал отрубленную голову. – Рацибор Драконобой.

Воин с уважением присвистнул.

– Он пониже, чем я думал, – отпустил Ульм грубую солдатскую шутку.

– Где Бедвир?

– Пацан-то? Ты был бы горд за него. Мы почти сломались под конец, но он выскочил в первую шеренгу и начал рубить как сумасшедший. И тут людям неловко сделалось, что старые бегут, а ребенок сражается.

– Где он? – Дор Гильберт почувствовал спазм в горле. Он уже знал, что сейчас услышит.

– Эти сволочи рубанули его мечом по голове, а потом вдобавок пробили копьем. Но он еще и после этого дрался. Как бешеный пес.

– Мертв?

– Еще дышит, – ответил солдат. – Но я бы сказал, недолго ему осталось.

– Это мы еще посмотрим, – жестко сказал Вильгельм.

Касс уселась на брусчатку. Тяжело дышала, болела каждая мышца в теле. Она даже не предполагала, что можно настолько выдохнуться физически, просто стоя на одном месте.

– Уже все? – спросил Люциус, подходя ближе. Он шел тяжело, Риа поддерживала его.

– Да, – заверила Зрячая. – Даже Антум не смогла выдержать потери двух тел подряд за такое короткое время. Ушла в… ну, куда там они уходят, демоны. И думаю, не скоро вернется.

– А Бестия?

– Привидения разлетелись в разные стороны, по всей округе. Недели, а может, и месяцы пройдут, пока они вновь сольются вместе. Но вернутся наверняка. – Приступ кашля накрыл ее. Прикрылась рукой, на рукаве остались капли крови. После всего произошедшего ее телу потребуется несколько дней, чтоб вернуться в форму. – Я видела, что у нее внутри. В Бестии, – сказала она с трудом, кивая себе. – Шестеро Зрячих, тех, чьи тела там, в подземелье. – Она указала на здание Командории. – То, что они сделали, чтобы остановить Чуму, заперло их здесь. И души всех, кто умер в Орлове во время заразы. Они и стали этим чудовищем, что ищет хоть каплю тепла. Но единственное, чего могут добиться, это поглощения все новых людей и присоединения их к телу Бестии.

– Может, в Скале Воронов найдем что-нибудь, что поможет их освободить, – выразил надежду Монах. – Раз уж мы сейчас разобрались с тем, что тут происходит.

Касс лишь через минуту полностью осознала значение его слов.

– Это значит, что ты едешь в Командорию 1?

– Да. Я, Амелия и дети. Морган предложил мне переехать, чтобы присматривать за тобой и Альдерманом. И, честно говоря, после всего этого я сыт Границей не на один год.

– Но мы все же победили, – заметила Риа без особого энтузиазма.

– Да… Два погибших рекрута, несколько гражданских, и мы до сих пор не знаем, как сложилась битва. Как-то не очень тянет праздновать. – Люциус отвернулся и взглянул на тела погибших.

– Они знали, на что идут, – вставил проходящий мимо Вульф. – Каждый, кто надевает перстень, хоть бы и медный, должен быть готов к тому, что дело кончится могилой.

– Это все же была моя миссия, и я за них отвечал.

– Они погибли, спасая сотни, а может, и тысячи людей от демона. Поверь мне, независимо от возраста это лучшая смерть, на которую только можно рассчитывать.

Натаниэль шел по полю битвы, озираясь вокруг. Он не был готов к такому зрелищу. Никогда не принимал участия в битве таких размеров, а трактаты по тактике и стратегии, которые проглатывал с детских лет, никогда не рассказывали об этой части жизненного опыта. Тела покрывали всю территорию, на которой происходила битва, устилали землю до краев зрения, часто покрытые страшными ранами, выпотрошенные и четвертованные. Двигаясь между ними, человеку постоянно приходилось беречься, чтобы не поскользнуться на залитой кровью траве. Осторожно ставить ноги, чтобы не наступить на лежащие части тел. Руки, ноги, головы. Сотни бесхозных фрагментов, которые всего несколько часов назад были целыми и живыми. Сыновья, отцы, братья, теперь все низведенные до роли жратвы для стервятников. Похоронят лишь немногих, кто поважнее и побогаче. Остальные останутся тут уже навсегда, их кости побелеют, а духи будут гулять по полю, незаметные для всех, кроме Видящих. Натаниэль отдавал себе в этом отчет и не мог перестать думать о том, что все это его вина. Это он создал союз, он довел дело до этой битвы. Повторял себе, что без этого число жертв наверняка было бы таким же, а то и больше. Разве что больше рассеянным во времени и пространстве. Утешающая мысль, но ей трудно было пробиться сквозь окружающий его вид смерти и страданий.

Из задумчивости его вывели подъезжающие всадники.

– Аурелиус, Магнус, – поздоровался он с прибывшими. – Я гляжу, вы не спешили. Мы почти уже закончили эту битву без вас, – сумел он выдавить из себя шутку.

Его друзья спрыгнули с коней и подошли ближе, приветствуя его. На обоих были панцири Имперской Гвардии, в следах от ударов и залитые кровью.

– Ну нет, такого представления мы пропустить не могли, – ответил на шутку будущий Император. – Но я все чаще замечаю, что каждый раз, как посещаю Границу, кто-то пытается меня убить. Если так пойдет и дальше, я могу и обидеться.

– Мы знаем, что там с Антум? – спросил Магнус.

– Ее сила перестала действовать как раз во время вашей атаки. Похоже на то, что это означает победу Люциуса и Касс, но точно узнаем, лишь когда вернемся в Командорию.

– Это Вильгельм? – Аурелиус указал на рыцаря, приближающегося во главе группы солдат. Те несли какого-то ребенка.

– Господа, я принес вам подарок. – Воин бросил Эверсону отрубленную голову. – Рацибор Драконобой, гроза Границы, ужас цивилизованного мира и тому подобное.

– Внушительно, – оценил начальник Командории.

– Ага, я часто это слышу, – ощерился наемник. – Рассчитаемся за него позже. А сейчас мне нужен лучший медик, какой у вас только есть. И это, курва, быстро.

Бедвир с трудом открыл глаза. Все, что происходило со времени битвы, казалось смутным, как долгий мучительный сон. Он помнил только короткие проблески сознания и много, очень много боли. Сейчас он лежал в большой уютной постели.

– Добро пожаловать обратно в мир живых, – поздоровался с ним сидящий рядом Вильгельм.

– Где я?

– Во дворце княгини Ольги, хозяйки Остробора.

– Во дворце? – Мальчик не мог поверить собственным ушам.

– Ну, по крайней мере, это здесь так называют. Я лично думаю, что резиденция властителя должна иметь приличные стены и ров. Но если нет, что ж теперь поделать…

– Что я тут делаю?

– Ты приходишь в себя после героической битвы.

Воспоминания внезапно вернулись. Мальчик со страхом дотронулся до своего лица.

– Ну, щека у тебя еще поболит немного, – объяснил рыцарь. – И останется заметный шрам, но это даже хорошо. Поверь, из всех доступных вариантов наилучший как раз со щекой. Сразу бросается в глаза, выглядит мужественно. И вдобавок тебе удалось не потерять зубов, а это всегда отличная новость. Лично я первый свой шрам заработал на заднице. Чтобы этим произвести на дам впечатление, надо уж очень сильно постараться.

Мальчик попытался встать.

– Не торопись, понемногу. – Наемник бросился ему на помощь. – К сожалению, рана от копья оказалась менее удачной. Да плюс еще сломанная нога. Цирюльник сказал, что иногда будет побаливать на перемену погоды, но в целом ты должен будешь прийти в себя.

– Ты бросил нас.

Тон Бедвира не был обвиняющим, но в нем прозвучало разочарование, что было даже хуже.

– Я был должен…

Объяснения прервал скрип двери. В комнату вошел мужчина, одетый в богато украшенный сегментированный доспех.

– Бедвир, представляю тебе Аурелиуса Дракониса, наследника трона нашей великой Империи. Аурелиус, это Бедвир, маленький герой битвы на Чертовом Поле.

– Приветствую. – Аурелиус протянул руку, игнорируя ступор шокированного подростка. – Я слышал о твоих подвигах. То, как ты удержал строй, уже входит в легенды так же, как и подвиги Вильгельма.

– Пра… Правда? Я только, то есть… Я не думал…

– Мой маленький друг хочет сказать, что он благодарен за поздравления. Тем не менее он думает, что, возможно, ему больше подошла бы другая награда. Например, дворянский титул, который нередко получают исключительно заслуженные солдаты после таких значительных битв.

– В самом деле? – Драконис явно развеселился. – Ты ведь понимаешь, мальчик, что, кроме титула, я не могу дать тебе ничего больше?

– Безусловно, – ответил за него дор Гильберт. – Тем не менее оруженосец настоящего рыцаря со Спорных Земель должен иметь титул, хотя бы адор.

– Я не могу дать ему титул со Спорных Земель.

– Император может.

– Я еще не Император.

– Ты можешь выдать документ без даты. Он вступит в силу, когда ты наденешь корону. Такие случаи уже бывали.

Минуту мужчины мерили друг друга взглядами, потом Аурелиус достал меч и символически взмахнул им над плечами подростка.

– Поздравляю, ты теперь Бедвир адор… У тебя фамилия какая-нибудь есть?

– Нет. – Мальчик продолжал оставаться в полном остолбенении от ситуации.

– Что-нибудь придумаем, – заверил Вильгельм.

– Даже не сомневаюсь. Когда решите с фамилией, скажите Лисандеру, он выпишет документ на мальчика.

– И его сестру.

– Не жирно будет?

– Это сироты. У них очень грустная история, если захочешь услышать.

– Я обойдусь. Ты сам-то что с этого имеешь?

– Оруженосца с достойно звучащим титулом. Поверь, в моей профессии звонкие титулы позволяют значительно повысить цену услуг.

– Ага, ну ладно, можешь добавить сестру. А сейчас я пойду, пока ты из меня не выжал еще больше титулов, – добродушно попрощался будущий владыка большей части обитаемого мира.

– Это мне не приснилось? – спросил мальчик, когда дверь за Аурелиусом закрылась.

– Даже не сомневайся. Теперь надо придумать тебе какую-нибудь фамилию позвонче, Пендрагон или Авалон.

– Ты это сделал, потому что тебя совесть мучает за то, что бросил меня на поле битвы?

– Так, первый закон. Если ты будешь моим оруженосцем, то тебе запрещается выдумывать или анализировать причины моих поступков, понятно? Прекрасно, а теперь поправляйся. Как только встанешь на ноги, начнем обучение. А я тем временем поеду за твоей благородной с сегодняшнего дня сестрой. Уверен, что княгиня Ольга найдет среди своих придворных дам место для сестры героя с дворянским титулом, пожалованным лично Императором. Как ее, кстати, звать-то, твою сестру?

– Надя.

Делегация склавян проследовала через врата замка под звуки барабанов. Могучие дикие воины казались сейчас растерянными и испуганными. С нескрываемым изумлением присматривались к громадным укреплениям Командории 42. Магнус все еще не владел их языком свободно, но был абсолютно уверен, что несколько раз услышал фразу «не взять».

– Дикари, – произнес Вериниус с презрением, разглядывая гостей с высоты крепостных стен. – Не знаю, потерпит ли Господь этих язычников на своих землях.

– Он, может, и нет, но остальным из нас выбора, пожалуй, не дали, – заметил Евгениус. – Наш будущий Император в этом вопросе был весьма тверд и даже выделил охрану этим мерзавцам, чтобы никто на них не напал во время поездки сюда.

Магнус отошел в сторону от магнатов, не имея желания слушать разговоры о политике. Боялся, что скоро и так ее будет у него невпроворот, если примет предложение, сделанное ему Молодым Драконом, как начали называть Аурелиуса после этой победы.

– Этот старик впереди, это ведь король Гракх? – спросила Ольга, подходя ближе и отвлекая Серого Стражника от раздумий.

– Похоже на то, – ответил он лаконично. От этой девочки у него все еще шел мороз по коже.

– Наследники у него есть?

– Насколько я знаю, только внук, Лютогнев. Это, видимо, вон тот ребенок, что идет за ним.

– Интересненько. – Хозяйка Остробора нехорошо улыбнулась.

– Слушай, я не знаю, что ты замышляешь, но Натаниэль очень много потрудился, чтобы организовать эти переговоры…

– Спокойно, я не буду создавать проблем. Совсем наоборот, я как раз двумя руками за мирное соглашение. Без него вся эта война была бы бессмысленной.

У Эдвина кончалось терпение. Еще перед началом переговоров Натаниэль уехал в Терил, чтобы встретиться со своим отцом. На второй день их покинул Аурелиус, забирая свою кавалерию. С одной стороны, местные облегченно вздохнули, что эту ораву не придется кормить и дальше, с другой же – лишившиеся надзора магнаты Границы тут же потеряли интерес к разговору. В связи с этим уже на другой день переговоров вся затея превратилась в шумный и хаотичный трагифарс. А самое плохое состояло в том, что именно квартирмейстеру Командории 42 предстояло управлять этим борделем.

– Тихо! – Магнус в очередной раз ударил по столу, восстанавливая порядок в зале. Предыдущие три раза, когда он это делал, эффект продолжался всего несколько минут, так что тем, кто был заинтересован в действительном компромиссе, следовало поспешить.

– Возвращаясь еще раз к главному вопросу. – Владимир указал на подготовленную им карту. – Как я уже говорил, территории, которые мы хотели бы получить, в большинстве своем либо необитаемы, либо на них уже проживают наши поселенцы.

– Поселенцы? Скорее захватчики. – Вериниус не скрывал своего раздражения.

– Хоть горшком назови. Главное, что передача нам этих территорий была бы основой длительного мира.

– Я не понимаю, это ж мы победили, – вмешался один из магнатов. – И это вроде как мы должны бы ставить условия.

За ним последовали другие высказывания в том же духе; ситуация в зале вновь опасно накренилась в сторону хаоса. В ответ на это сам король Гракх встал с кресла и промолвил своим глубоким гудящим голосом:

– Мои люди добыли достаточно еды, чтобы протянуть зиму, но недостаточно, чтобы успокоить голод. У вас сейчас есть выбор – договориться или ждать очередного вторжения через год, два или три. Вы думаете, вам удастся собирать такую армию каждый год? Думаете, ваш Император вновь придет к вам на помощь? У него уже есть своя победа и своя легенда. Может, у вас политика работает по-другому, но я бы на его месте не рисковал славой непобедимого, ввязываясь в следующие битвы. А это означает, что вы останетесь одни и либо пойдете со мной на компромисс, либо посмотрим, сколько еще таких столкновений сможете выдержать.

– А ты можешь обещать, что, если мы согласимся, то вы никогда больше на нас не нападете? – спросила Ольга. – Потому что, с моей точки зрения, это как раз мы своими руками даем вам плацдарм на этой стороне Чащи.

– У нас уже есть плацдарм. Территории, о которых мы говорим, и так по большей части уже наши, так что мы требуем от вас всего лишь официально это признать. А отвечая на твой вопрос, могу обещать, что прижму своих людей и дам вам лет десять точно без крупных набегов.

– Это какое-то сумасшествие, – сказал Евгениус. – Ведь это мы выиграли!

– Неправда, – опровергла его слова молодая хозяйка Остробора. – Ты что, бардов не слышал? Серая Стража победила демона, а Молодой Дракон разбил дикарей. А мы, все остальные, там попросту присутствовали. Ну вот, а теперь нам пора пожинать плоды этого присутствия.

Ольга вышла во двор и внимательно присмотрелась к внуку склавянского властителя. Мальчик лупил мечом по деревянному столбу, под присмотром какого-то воина. Его движениям явно не хватало мастерства, но он более чем восполнял это силой и настойчивостью. Особенно наблюдательным он тоже не был, поскольку лишь через несколько минут заметил, что у него появилась зрительница. Он тут же стушевался и чуть не выронил меч. Девочка посчитала это подходящим моментом, чтобы подойти поближе.

– Ты говоришь на моем языке? – спросила она, глядя ему прямо в глаза, чем еще более его смутила.

– Да, – ответил он неуверенно.

– Прекрасно, это многое упростит. Ты очень крупный для своего возраста.

– Да, это от отца, он был великим воином.

Ольга обошла его вокруг, внимательно приглядываясь.

– Подходишь, – сказала она наконец. – Проводи меня к своему деду, – приказала она твердо.

Мальчик немедленно подчинился. Ольга подумала, что такая привычка к послушанию еще более облегчит задачу.

Король Гракх сидел неподалеку, читая какую- то книгу в тени стен Командории. Окружающая его вооруженная охрана без вопросов пропустила наследника трона и девочку.

– Приветствую ваше величество, – княгиня поклонилась.

– Приветствую. – Склавянин отложил книгу. – Ты ведь одна из магнатов Границы, верно? Одна из самых толковых.

– Рада слышать такую оценку.

– Скажи, ты в самом деле отравила своего отца?

– Нет, – ответила она без запинки. – Но вызвать страх и сомнения у всех остальных игроков, опрокинув один бокал, мне показалось правильным ходом.

Старик одобрительно усмехнулся.

– Что привело тебя в мой уголок двора? Наши переговоры уже почти подошли к концу, уже поздно пытаться что-то разыграть.

– Я хотела, скорее, поговорить о будущем. Моем, твоем, твоего внука и, что самое важное, твоего королевства.

Дворец Эверсонов был могучим сооружением, размерами уступающим лишь резиденции самого Императора. Размещался он в центре Эребуса, столицы Терила. Этот древний город обрел могущество еще задолго до возникновения Империи. Его властители любили об этом вспоминать, хотя обычно умалчивали о роли, которую тогда сыграли. По официальной версии, предки Натаниэля были наемниками и искателями приключений. Основатель династии сражался рядом с Первым Императором и за это получил в награду власть над городом. Однако в самом роду пересказывали настоящую историю, согласно которой Эверсон был обычным бандитом, контролирующим значительную часть криминала в Городе Теней. Когда к городу подошли войска рождающейся Империи, люди Эверсона сменили сторону и открыли одни из ворот. А затем их вожак прокрался во дворец по одному из тайных ходов и перебил тогдашнюю правящую семью, за что и получил многочисленные привилегии и власть. Так и родились две поговорки, которые все последующее тысячелетие зачастую определяли направление политики Эверсонов. Первая гласила: «Враг у ворот – прекрасный момент завести себе нового друга».

– Князь ожидает, – произнес слуга, отвлекая Серого Стражника от его мыслей.

Натаниэль дал знак подождать сопровождающим его Стражникам. В качестве демонстрации силы их провожал целый отряд, хотя теперь, когда они стояли в самом сердце мощи Эверсонов, этот жест казался пустым. Он глубоко вдохнул, чтобы собраться, и прошел через тяжелые двери с богатой инкрустацией. Не любил он это место. В детстве Натаниэль посещал кабинет своего отца, лишь когда попадал в неприятности. И его всегда встречал тяжелый взгляд и вздох разочарования. С годами в этом вопросе ничего не поменялось.

– Садись, – бесстрастно велел хозяин.

Кастор Эверсон, как всегда, был одет в простую солдатскую одежду, задачей которой было убеждать всех окружающих в том, что один из богатейших людей в мире пренебрегает роскошью и удобством. Разумеется, она была пошита из самых дорогих тканей, что привозили из дальних стран к югу от континента, но это не имело значения. Считалось только первое впечатление.

– Я прибыл немедленно, как только смог, – доложил юноша об исполнении поручения. Он искренне боролся с собой, но не смог сдержать потребности оправдаться. – Я догадываюсь, что дело в…

– Дело в том, что ты сжег моего сына. – Голос старика оставался безэмоциональным.

– У меня не было выбора. Он признался в занятиях магией и соучастии в плащеубийстве.

– Ты имеешь в виду то, что он доверился своему брату?

– Я Серый Стражник. Не могу…

– Ты паршивый ублюдок! – Эмоции наконец выплеснулись через край. – Я всегда подозревал, что Лукас не мой сын, но теперь вижу, что эта курва, твоя мать, явно регулярно наставляла мне рога!

Натаниэль стиснул зубы. Ему пришлось повторить себе, что это лишь игра. Нанесение ударов в слабые места.

– Я проехал всю эту дорогу, чтобы выслушивать грязь?

– Нет, ты проехал ее, чтобы рухнуть на колени и обещать, что исправишь причиненный ущерб. Разорвешь соглашение с Гракхом и вернешь его договор с нашим родом.

– Я этого не сделаю. Враг у ворот, ты сам меня этому научил. Просто я оказался лучше других в том, чтобы заводить новых друзей.

– И ты думаешь, это тебе как-то поможет? Ты использовал старую поговорку нашей семьи против нее же…

– На благо Стражи…

– Против Эверсонов! И, поверь мне, твоя драгоценная Стража тебя не защитит. Или ты сам вернешься в лоно семьи, или через месяц будешь чистить нужники в самой дальней заднице из тех, которыми располагает Орден. А я все равно развалю этот союз с дикарями, по кирпичику разнесу эту твою Командорию в Чаще и верну все в исходное состояние. Подчиню себе твоих Плащей. И на сей раз займусь этим лично. Понял меня, мальчик?

Стражник опять глубоко вдохнул. На какое- то мгновение он захотел сдаться, капитулировать. Сделать что угодно за хотя бы шанс получить одобрение старика. И пять лет назад наверняка бы так и поступил. Но это было в прошлой жизни.

– Ты не желаешь этого признать, но я Эверсон в большей степени, чем любой из моих идиотов-братьев. И я уже чистил нужники в, говоря твоими словами, самой дальней заднице. Ты меня туда сам отправил. И, к несчастью для тебя, я нашел там новую семью. Такую, к которой испытываю настоящую любовь. И я вовсе не возражаю против того, что ты мне угрожаешь. Но сейчас ты угрожал Страже, – встал и направился к выходу.

– Я не разрешал тебе уйти!

– Да мне насрать, чего ты хочешь… отец.

«Когда идет дождь, опасайся сточных канав» – так звучал второй принцип рода Эверсонов. Он напоминал, откуда произошел первый Эверсон и куда его потомки могут вернуться, если лишатся решительности и амбиций. Но это было не единственное его значение.

Стоя на палубе барки, Натаниэль поглядывал на остающийся позади город. Думал о переулках, в которых привык играть ребенком. Строго говоря, никто из богачей никогда не отважился бы войти в трущобы Эребуса, но он всегда чувствовал себя там в безопасности. Его род никогда не забывал о своих корнях. Городскую бедноту регулярно кормили и одевали за счет властителей, не забывали Эверсоны также и о недешевых праздниках и играх. Все, чтобы добиться любви малых сих. А там, где доброй воли не хватало, всегда оставалась орда хорошо оплачиваемых информаторов и агентов. И все это приводило к тому, что ни один Эверсон никогда не чувствовал себя в опасности в своем городе. Это составляло их силу, но и делало слишком уверенными в себе.

Риа тихо как кот вынырнула из воды, влезла на барку и перескочила через борт. Несмотря на стоящий высоко месяц, ее почти не было видно даже сейчас, когда она стояла рядом со своим товарищем.

– Готово, – доложила она.

– Следы останутся?

– Маленький укол под мышкой, замаскированный волосами. Врачи решат, что он умер во сне.

Согласно легендам, дворцовый комплекс содержал десятки тайных комнат и скрытых проходов. В детстве Натаниэль серьезно увлекался этими древними тайнами. Мечтал найти семейный клад или реликвии прежних владельцев. В процессе поисков ему действительно удалось найти несколько тоннелей, о которых не знала даже охрана. Никогда не подумал бы, что в конце концов они помогут ему в отцеубийстве.

– Хорошая работа, – похвалил он. – И спасибо.

– Я сделала это не для тебя. Приказ есть приказ. Это ликвидирует угрозу?

– Не вполне. Два моих оставшихся брата наверняка попробуют отомстить. Но они и на десятую долю не столь опасны, как мой о… Как Кастор. Пока они укрепят свои позиции, мы уже успеем перейти ко второму этапу плана. А теперь иди и обсушись. Касс меня убьет, если ты простынешь.

Лазутчица пожала плечами и направилась в каюту. Князь снова обратил свой взгляд в сторону Города Теней. Двигаясь вверх по реке Никс, они доберутся до Спорных Земель, а оттуда поедут в Командорию 42. Недели за две должны вернуться домой.

Тронный зал Остробора в этот день был на редкость переполнен. Начало осени привело сюда всех значимых людей в княжестве. Согласно традиции, они должны были повторить свою присягу властителю и в последний раз собраться на пир, пока их не настиг призрак зимы, столь ужасной в этой части света.

У Вильгельма, однако, была другая задача на этот день. Он кружил по помещению, прислушиваясь к разговорам, подыскивая наилучшую цель – кого-то важного и громкого, но не слишком популярного. Новая властительница дала ему в этом вопросе подробные установки. Даже указала наиболее подходящие кандидатуры. Проблема состояла в том, что пока ни один из них не дал рыцарю подходящего повода, а время пира с каждой минутой все более приближалось.

Наконец он заметил, что Бедвир адор Бедриданд подает ему знак рукой. Подошел не торопясь, стараясь не привлекать излишнего внимания. Уже с расстояния нескольких шагов он услышал слова, которые встревожили оруженосца.

– И эта мелкая сучка думает, что мы будем ей подчиняться? После того, как она отравила собственного отца? Да хрен бы даже с этим, но среди нас есть как минимум несколько человек, опытных воинов и вождей, которые подойдут лучше, чем эта соплячка.

Разглагольствующий мужчина носил имя Яниол, Якол… что-то в этом духе, дор Гильберт не помнил точно. Но его имя не имело значения, главное – оно было в списке.

– Заткни свой рот, сударь, и обнажи сталь! – вскричал рыцарь, ударив невезучего дворянчика рукавицей. – Оскорбляешь мою хозяйку, которая, хоть и ребенок, стояла с нами на Чертовом Поле! А тебя я там как-то не заметил.

Вызванный мужчина покачнулся от удара, явно был уже подшофе. Сперва потянулся было за мечом, но когда понял, кто перед ним стоит, мгновенно потерял желание сражаться.

– Ну, дальше! Доставай оружие. – Наемник заметил, что в зале стало тихо, все взгляды скрестились на происходящем.

– Я… выпил слишком много, и…

– Слишком поздно, гаденыш. К бою, или я просто зарежу тебя, как трусливого поросенка, которым ты и являешься. Выбирай!

Яниол громко сглотнул, но действительно достал меч. Разумеется, это ему не помогло. Он парировал один удар, потом второй, а третий не успел. Бой закончился еще до того, как люди успели расступиться, чтоб освободить для него место.

– Если у кого еще есть проблемы с правлением княгини Ольги, то мой клинок охотно разъяснит все недоразумения, – заверил Вильгельм, вытирая кровь с меча. – Те же, кто боится выступить против героя Границы, могут просто замолчать и наслаждаться спокойствием и безопасностью. Поняли? Вот и отлично.

Повернулся и не торопясь направился в сторону дверей за троном. Бедвир поспешил за ним. За дверями их ждали сама Ольга и ее новая придворная дама, маленькая Надя адор Бедриданд.

– Ты отлично выступил, – похвалила молодая княгиня. – Это должно дать мне какое-то время. И его хватит, чтобы сломать эту банду дураков. Я должна признать, ты оказался именно настолько полезен, насколько и уверяли Серые Стражники. Точно не хочешь остаться подольше?

– Я твой на год, как мы и договаривались. Потом мы с моим оруженосцем отправляемся дальше.

– Ты совершаешь ошибку. За долгую службу я могла бы дать тебе землю и собственный замок.

– Если я отказался служить самому Императору, то почему должен служить тебе?

– Потому что Драконье Логово скучное место. А вот Остробор уже совсем скоро станет местом очень интересным. В самый раз для кого-то вроде тебя.

– Заманчиво, но я не люблю слишком долго сидеть на одном месте. Хотя мы наверняка будем навещать, если ты, конечно, сдержишь свое слово.

– Сестра твоего оруженосца имеет постоянное место в моей свите, – заверила Ольга, взглянув на не намного младшую себя девочку. – Она уже успела мне понравиться, у нее быстрый ум. А теперь пойдем, слуги наверняка уже вынесли труп, пора начинать торжества.

Подошла к двери и еще раз посмотрела на рыцаря.

– Год, – повторила тихонько. – Да, видно, придется ускорить мои свадебные планы. В конце концов, должен же кто-то меня защищать перед этим страшным, опасным миром.

После отъезда всех гостей Командория 42 стала очень тихим местом. Эдвин стоял на дворе и махал вслед очередной покидающей ее тройке. Рекрутам, которых не сочли достойными носить плащ. Через несколько недель на их место прибудет новая группа, и весь цикл обучения и оценки повторится снова.

«Может быть, в следующий раз мы наконец победим статистику», – подумал квартирмейстер с надеждой, а потом направился в главный зал.

Застал там тройку счастливчиков, которые уже вскоре должны были отправиться в Черную Скалу на церемонию Проставления Печати. Адрик, Заря и Родерик сидели у одного из боковых столов, в тишине цедя пиво.

– Это самый жалкий из всех праздников, который я только видел в жизни, – заметил Эдвин, присаживаясь. – Вы ведь знаете, что выиграли, верно? Что вам удалось добиться того, на что работали целый год. Я думаю, что это вполне достойный повод, чтобы улыбнуться.

– А ты, когда плащ получил, праздновал это? – мрачно спросила Заря.

– Мою Командорию расформировали, большинство окрестных жителей перебили склавяне, и половина из моих друзей погибли или были тяжело ранены… так что скорее нет. Но я думаю, что ваша история заканчивается более оптимистично.

– Серьезно? – в голосе Адрика прозвучало сомнение. – Мойра, Септимус… Весна, – подсчитал он.

– Их смерть была трагедией, – признал бард. – Но нам удалось спасти тысячи людей и в конечном счете победить. Это кое-что.

– Мы в самом деле победили? – не уступал рекрут. – Потому что я как-то этого не ощущаю. Несколько больных старцев ударили по рукам и нарисовали на картах новые линии. Никто из них не заплатил настоящей цены, и ничто не изменилось к лучшему. Просто погибла масса людей.

– Мы сделали все, что в наших силах.

– И этого не хватило. Потому что наших сил было слишком мало. Мы должны были иметь в распоряжении полный легион, окружить этот чертов город, выследить и задержать склавян, прежде чем они вообще к нему приблизились. Мы пытаемся спасти этот чертов мир, отчего же мы зависим от капризов садистов и политиков?

В помещении воцарилась тишина. Эдвин с надеждой взглянул на Зарю.

– Мне будет не хватать этого места, – сказала девушка. – Это мой дом. Я надеюсь, что скоро смогу сюда вернуться, – в ее голосе послышалась нотка грусти.

– Господи, с меня хватит! – крикнул Родерик. – Я знаю, что все вы считаете меня заносчивым придурком. Хотя, честно говоря, я считаю, что отсутствие симпатии к людям и соблюдение в первую очередь своих интересов – это признак ума, а не хамства. И знаете что? – Он сделал театральную паузу. – Это значит, что пару слов я вам могу сказать совершенно искренне. Два человека, которые весь год сидели с нами у этого стола, погибли. И что?! Люди умирали, умирают и будут умирать. Особенно в этой профессии, пора бы уже привыкнуть. И, Адрик, уже заканчивай. Ты провел с этой девкой одну ночь. Это не была большая любовь. Даже если бы она выжила, ты, скорее всего, ее бы больше не повстречал. Через год ты и лица ее не вспомнишь, – перевел взгляд на девушку. – У твоего романчика и так не было никаких шансов. Все об этом знали, включая Магнуса. Что, я выдал большой секрет? Возьми себя в руки, девочка, если бы не отъезд, то нашелся бы другой повод. Вы оба получили то, чего хотели, а если ты рассчитывала на большее, это говорит лишь о твоей глупости. – Он допил свое пиво. – А теперь можете жаловаться сколько хотите, но мир – говенное место, и никто из вас его не изменит. Самое лучшее, на что вы можете рассчитывать, это не дать ему стать еще более говенным. И успеха вам в этой миссии, а я лично рассчитываю, что попаду в какую-нибудь приличную Командорию, где буду сидеть на заднице и мирно толстеть. И главное, никогда больше не встречаться с вами, с парой сумасшедших. А теперь я иду отлить, – встал и вышел.

В помещении вновь повисло молчание.

– Я передумал, – прервал его в конце концов Эдвин. – У вас еще хуже.

Заря открыла было рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент передумала. Вместо этого подняла кружку в тосте.

– За павших.

– За павших, – подхватили ее товарищи. – Чтобы будущее не слишком увеличило их ряды.

Магнус в очередной раз взглянул на карту короля Гракха. Неважно, сколько раз он уже это сделал – все равно никак не мог привыкнуть к тому, что видел на ней. Границы. В тех местах, где их категорически не должно было быть.

Двери отворились, и Натаниэль вошел в свой кабинет. Если его и удивило присутствие друга, он никак этого по себе не показал.

– Я гляжу, ты ждал моего возвращения, – сказал он с усмешкой.

– Я бы не уехал, не попрощавшись, – заверил Магнус. – Ты уже видел новую карту Границы?

– Эдвин показал мне ее прямо во дворе, как только я приехал. Я еще не успел ее тщательно проанализировать, но выглядит совсем неплохо.

– Новая Сребрница на стороне склавян.

– Ну ты ведь знаешь, что Сыновья Змеи заняли весь тот район уже через два года после нашего отъезда, – заметил начальник Командории. – Сейчас мы лишь признали фактическое положение вещей.

– Это не делает его справедливым. Я помог тебе с твоим планом, поскольку обычно ты знаешь, что делаешь, но сейчас, глядя на это новое размежевание…

– Серая Стража поклялась защищать людей от сил тьмы. В этой клятве нет ни слова о том, что мы должны делать это только для тех людей, которые говорят на нашем языке и молятся нашему богу, – Натаниэль процитировал формулу, которую уже месяцами повторял сам себе.

Магнус хотел что-то ответить, но в конечном счете решил, что не хочет уезжать со скандалом. Какое-то время в кабинете было тихо.

– Передо мной дальняя дорога, – сказал он наконец.

– Личный советник будущего Императора. В следующий раз, когда мы увидимся, ты, скорее всего, тоже будешь носить золотой перстень. Хотя сейчас я рад уже и тому, что ты наконец оставил свой железный.

– Да уж, трудно будет и дальше называться Номадом, проживая в императорском дворце. Хотя, вероятнее всего, я там ляпну какую-нибудь бестактность, и меня выпрут из столицы через неделю. Сам не знаю, зачем Аурелиус меня туда тащит.

– Скоро уже Император Аурелиус, – поправил Князь.

– Вот видишь, я еще туда не доехал даже, а уже нарушаю этикет. Это будет катастрофа.

– Справишься. Наш будущий владыка заметил то, что я видел уже годами, – подходящего человека на подходящем месте. И не дай себя запугать важным птицам из Командории 6, это в основном банда благородных детишек, которые в жизни не видели поля боя. Я, надо сказать, чудом не стал одним из них.

– Повезло тебе.

– Да, повезло.

Они обнялись на прощание, и Магнус двинулся в путь. Все было собрано в дорогу еще несколько дней назад, и он ждал лишь возвращения друга. Да много и забирать с собой не пришлось. Годы в дороге научили его не привязываться к вещам.

На дворе его ждала Заря. Он ожидал этого и в самом деле не хотел расставаться с ней без слова – вот только не знал, что это должно быть за слово.

– Уезжаешь, – не то спросила, не то утвердительно сказала девушка.

В ответ он лишь кивнул головой.

– Мы тоже скоро едем. Церемония получения печати и плаща. Потом меня распределят куда-то на Спорные Земли, но командир Эверсон обещал, что я потом смогу вернуться сюда. И я подумала, что если бы и ты тоже вернулся…

– Я еду в Драконье Логово, – прервал он ее.

– Да, но когда ты вернешься…

– Я не знаю, вернусь ли вообще, и если да, то когда. – Он хотел закончить на этом, но в конечном счете решил, что должен сказать ей что-то более конкретное. – Слушай, это была ошибка с моей стороны. Я не должен был… вступать в этот роман. Мы неплохо проводили время, и мне это даже, наверное, было нужно, но…

– Я люблю тебя, – прервала его девушка. Слезы блеснули у нее на щеках.

– Я не люблю тебя, – ответил он жестко. – Мне жаль, но это правда. Я не должен был допускать, чтобы дело зашло так далеко. Это было неправильно. – Эдвин или Натаниэль наверняка смогли бы из этого выбраться лучше, найти лучшие слова.

– Я понимаю, – ответила она с трудом.

Минуту стояли так, не зная, что делать дальше. Она попыталась обнять его, он подал ей руку. Это бы могло показаться смешным, если бы не то, что после прощания Заря убежала, едва сдерживая рыдания. Магнус тем временем не чувствовал ничего. Он знал, что ему будет не хватать девушки, она была великолепна в постели, и с ней приятно было поговорить. Для многих этого хватило бы, чтобы на ней жениться, но Охотник на Ведьм не нуждался в браке. И так, как когда-то уже сказал, не любил ее. И ни одну из них.

Главная твердыня Ордена, Черная Скала, возвышалась над горизонтом. Люциус всегда поражался, насколько величественно выглядит эта античная крепость. Зато он еще никогда не был так счастлив при виде нее. Путешествие вскоре после рождения не было безопасным для маленькой Юлии, но выбора у них не было, надо было успеть на Спорные Земли до зимы.

Монах обернулся и взглянул на весь караван. Его жена и дети ехали в карете. За каретой тянулась тройка рекрутов, ожидающих своих Плащей. Адрик, Заря и Родерик казались подавленными приближающейся церемонией и началом новой жизни. Несколько последних часов ехали молча. В противоположность Кассандре, которая говорила почти без умолку. Чаще всего адресатом ее слов была Риа. Их коммуникация была слишком односторонней, чтобы ее можно было назвать разговором, но зато уж точно была громкой.

– Ужасно скучаю по своей комнате. Правда, и в Командории 42 у меня тоже была комната, но здешняя комната – это первая комната, которая у меня когда-либо была. Но мне будет не хватать моих друзей. Кроме Люциуса, потому что он сейчас едет с нами.

– Я думаю, что и остальных мы скоро увидим, – включился в разговор упомянутый. – В конце концов, ну сколько Магнус сможет высидеть в столице? И, кстати, самому молодому Гроссмейстеру в истории было двадцать шесть лет, так что Натаниэлю осталось совсем мало времени, чтобы побить рекорд. А когда он сюда приедет, то наверняка притащит с собой и Эдвина. И по какой-то причине еще Флавиуса с Зютеком, эти двое вечно где-то рядом с ним.

– Было бы просто прекрасно, если бы все были здесь, а не далеко-далеко. И я бы могла хранить их своими силами. – Она помахала руками в воздухе.

– Это самая мощная крепость, какая только известна человечеству. – Мужчина указал на возвышающийся над горизонтом замок. – И уж точно здесь не появятся никакие демоны, чернокнижники или склавяне. Вообще это самое безопасное место, в котором мы только можем быть… Надеюсь, что я не сглазил.

– Насчет этого я бы не переживала, – вставила Риа. – Мой опыт говорит, что недобрые события случаются сами по себе.

– Тем более мы должны наслаждаться тишиной, – сказала Касс. – Даже если она как раз перед бурей.