Эпилог

Столица Империи была городом, полным контрастов. Великолепные богатые виллы граничили тут с вонючими трущобами. Переполненные рынки находились меньше чем в сотне метров от покинутых кварталов. В то время как Вольные Города Запада сжимались внутри античных стен, предпочитая тянуться вверх, Драконье Логово раскинулось на огромной площади. Тянулось до горизонта невысокими домами, но одновременно служило пристанищем для стройных соборов. Самых высоких зданий в известном мире.

Сам имперский дворец был зеркальным отображением метрополии. Безумно раскинувшийся, но полный высоких башен. Прекрасно отделанный, но во многих местах заброшенный. Решительно слишком большой для своих нынешних обитателей и неоднократно перестраивавшийся.

После двух месяцев здесь Магнус все еще регулярно ухитрялся заблудиться. И почти ежедневно открывал какие-то новые места. Коридоры, ведущие в никуда, заросшие внутренние сады и запыленные оружейные, наполненные ржавыми трофеями с давно забытых войн.

– Этот топор принадлежал склавянскому вождю, – пояснил Аурелиус Драконис, представляя одну из таких древних кладовых. – Добыт почти шестьсот лет назад одним из моих благородных предков. Что говорить, такие сувениры было намного легче получать, когда под рукой было сто тысяч легионеров, – положил реликвию на место. – Как там твои уроки этикета с Лисандером?

– Просто отлично, на этой неделе я нарушил этикет от силы раз двадцать. Значительно прогрессирую, – устало сказал Серый Стражник.

– Ты ведь терпеть не можешь это место, правда?

– Да нет. Просто хотел бы иметь какую-то работу вместо того, чтобы сидеть тут и выставлять себя идиотом перед всеми этими аристократами, которые на меня даже внимания не обращают.

– Еще обратят, поверь мне. Этот дворец – поле битвы в такой войне, к которой ты просто не привык. Прежде чем научиться на нем сражаться, нужно освоить основы. И желательно быстро, потому что состояние моего отца ухудшается. Врачи дают ему всего несколько месяцев, и, когда он умрет, мы должны быть готовы.

– Я просто думаю, что тебе больше пригодился бы кто-то, кто уже в этом разбирается. Например, Натаниэль…

– Мы оба знаем, что наш друг, к сожалению, не разделяет наш взгляд на будущее Границы и всей Империи. Его идеи, безусловно, по-своему благородны, но одновременно наивны. А мы не можем позволить себе наивности. Не сейчас, когда ставка так высока. Мне нужен кто-то, кто это понимает. И этот кто-то – ты.

Охотник на Ведьм кивнул, хотя сомнения все еще глодали его. Предпочел бы сейчас быть где-нибудь в Чаще, решать конкретные проблемы. Решение которых не требовало всей этой словесной шелухи.

Заметив отсутствие реакции со стороны собеседника, Аурелиус решил сменить тему.

– Ты никогда не думал о том, как тебя запомнит история?

– Честно говоря, мне никогда не казалось, что история станет снисходить до кого-то вроде меня, – ответил Магнус.

– А вот я часто об этом думаю, – сказал будущий Император, казалось бы, сам себе. Но сразу взглянул Магнусу прямо в глаза. – Когда мы закончим, то будущие поколения, говоря об этой эпохе, не смогут обойтись без упоминания наших имен. Независимо от того, что произойдет, это я тебе могу обещать точно.

Натаниэль выглянул в окно своего кабинета. Его взгляд невольно остановился на том холме, где он несколько месяцев назад сжег на костре родного брата. В последних лучах заходящего солнца это место выглядело чарующим. Неуместно чарующим.

– За эту неделю на новой границе у нас было около десятка инцидентов. – Эдвин продолжал свой доклад. – К счастью, ни одного крупного. Думаю, что в этом году, скорее всего, мы обойдемся без серьезных проблем, но к весне я бы ожидал усиления активности с обеих сторон. Большинство беженцев с нынешней склавянской территории уже нашли себе новые дома, но, безусловно, тысячи изгнанных из своих деревень настроения на Границе не улучшат. Почти половина жителей решили не уходить, а попытать счастья с новыми соседями. Я лично не предвижу в этом ничего хорошего. – Он взял очередной пергамент. – И вот еще рапорт из нашей новой Командории 54, – при упоминании номера Эдвин покривился. – Маркус докладывает, что жрецы агитируют народ против них, так что Стражники за городом путешествуют только с охраной из людей Гракха. Тем не менее есть уже первые успехи, несколько привидений, один небольшой демон. По словам самого Странника, завоевывают уважение буквально деревня за деревней, но когда пойдут слухи, должно стать полегче. Года через два, скорее всего, готовы будут увеличить гарнизон до пяти Плащей. Также, возможно, ему удастся начать набор рекрутов на месте. Из других вопросов я рассматриваю смену пола на женский и поджог нашего замка, потому что ты все равно не слушаешь, о чем я говорю.

– Я всегда слушаю, – заверил Натаниэль, поворачиваясь к другу и протяжно зевая.

– Ты выглядишь, как будто несколько лет не спал.

– И чувствую себя так же.

– Может, закончим на сегодня? Я уверен, что эти бумаги могут подождать до утра, а тебе пригодится отдых. Собственно говоря, на твоем месте я взял бы отпуск на месяц. Ты вообще нашел бы время, чтобы остановиться и отпраздновать свои достижения. Ты, между прочим, создал самую дальнюю Командорию на востоке за всю историю Ордена. И смог добиться переговоров между двумя группами, которые испокон веку говорили друг с другом лишь на языке силы.

– И все это весьма недорого, да. Ценой тысячи трупов и предательства собственной семьи. – Князь явно отказывался выражать энтузиазм.

– Мать их, этих Эверсонов, они все равно не были достойны тебя. Мы, как семья, намного забавнее.

– Это да. Но ты прав, на сегодня закончим.

Натаниэль кивнул и вышел из кабинета. В коридоре миновал несущего стражу Флавиуса. Они с Зютеком с большим облегчением приняли весть о том, что не годятся в Серые Плащи, но могут остаться на службе Стражи в качестве слуг и охранников. Очередная группа рекрутов должна была появиться через несколько дней, до первого снега. По крайней мере, начальник Командории надеялся на это. Зима на Границе бывала долгой и холодной.

Он с трудом поднялся по лестнице своей башни и вошел в спальню. Минуту стоял, прислушиваясь, но ничто не нарушало давящей тишины. Дотронулся до золотого перстня на пальце, напоминая себе, кем он является и что представляет. До предела уставший, рухнул на кровать, даже не раздеваясь. В такие вечера он искренне жалел о принятом когда-то решении, но было поздно. Касс поработала на славу.

«Ничего, так даже лучше», – подумал он, а потом закрыл глаза и погрузился во тьму. Один.