38. Не мертва
Герметизм: целительство

Она не умерла. Пока что. В разуме Елены возникла одна мысль, затмившая даже отчаянные попытки возобновить свое исцеление, пока Сорделл стоял над ней, глядя, как она погружается в небытие. Это было что-то первобытное: потребность выжить переплелась с отчаянным желанием нанести ответный удар.

Тут же словно по волшебству справа от Сорделла Бастидо ожил, пусть и со скрипом. Этот слабый звук предупредил Сорделла, и тот развернулся, каким-то немыслимым образом сумев заблокировать деревянный посох, нацеленный ему в диафрагму. Однако Ратт Сорделл никогда не был воином, и от испуга он переместил все свои щиты туда, оставшись беззащитным перед остальными ударами. Цеп ударил ему по роже, заставив некроманта пошатнуться, – и в следующее мгновение булава врезалась ему в висок с другого направления. Оторвавшись от земли и разбрызгивая кровь, маг полетел в сторону и, описав дугу, с ужасающим хрустом ударился о дальнюю стену. Он съехал вниз по камню, оставляя тянувшийся от головы мокрый след. Некромант приземлился на спину. Его голова была слегка приподнята. Лицо обмякло. Он явно находился без сознания, а ведь после контакта с Бастидо прошло максимум полсекунды.

А затем Елена поняла, что наделала. Лоренцо! Из расколотого черепа начала хлестать кровь. Нет!

Она инстинктивно наполнила свое перерезанное горло целительным гнозисом – все, что ей оставалось – и, втянув воздух, запечатала его. Срыгнув кровью, Елена глотнула кислород. Ее зрение то затуманивалось, то прояснялось. Единственное, что она могла, – это лежать, глядя на тела, покоившиеся рядом.

Гурвон хохотал, когда узнал, что самая смертельная убийца Серых Лис была еще и целительницей. «Благодаря этому, меня тяжело убить, – похвасталась Елена в ответ. – Я просто раз за разом возвращаюсь».

Бастидо, достаточно, – сказала она боевой машине, и та самодовольно замерла.

У Елены больше ничего не оставалось. Она могла лишь ползти – и поползла.

Сначала она двинулась к Лоренцо, хотя и понимала, что уже поздно. Его рот распахнулся, и черный скарабей размером с человеческий кулак выскользнул оттуда, исчезнув в тени. Сорделл вновь ушел.

Я убила Лори… Будь оно все проклято. Сэра!

Никто не пришел.

Я должна позвать на помощь, или мне конец. Застонав, она, сгибаясь подобно гусенице, выползла на площадку к винтовой лестнице. Ее ноги все еще были слишком слабыми, чтобы стоять. Елена начала ползти вперед, вниз головой. Та шла кругом. Ей едва хватало сил, чтобы не потерять сознание.

Рана на ее шее могла открыться в любой момент. Лодыжка пылала словно в Хеле, лопатки саднили, а горло горело, несмотря на все ее усилия. Елена все так же кашляла кровью, не в силах нормально вздохнуть, однако продолжала ползти, двигаясь вперед сквозь лабиринт боли, теряя сознание и вновь в него приходя. Она не могла мыслить рационально, однако была не мертва.

Все-таки достигнув следующей площадки, она ударила ногой в дверь.

Дверь открылась, и над ней кто-то склонился. Елена узнала Сэру по одному лишь запаху.

– Ох, Элла, – выдохнула девушка. – Ты не должна была выжить. – Ее лицо выглядело ошеломленным, а тон оставался ровным. – Прости, но ты была той лапой, которую лиса должна была себе отгрызть, чтобы вырваться из капкана. Мне правда жаль. Я заключила сделку. Наши жизни в обмен на твою.

Елена позволила себе провалиться в забытье.

Она очнулась на застеленной кровати полуголой, забинтованная и укрытая простыней. Ее шея, плечо и лодыжка были перевязаны. Руки и ноги Елены сковывали цепи. Каждый вдох давался с трудом: ей приходилось сражаться с болью и невыносимым грузом неудачи. Она попыталась дотянуться до своего гнозиса и не почувствовала вообще ничего. На меня наложили руну оков.

Дверь открылась, но Елене не нужно было смотреть, чтобы понять, кто это.

– Здравствуй, Елена, – сказал Гурвон Гайл, присев на кровать. – Клянусь, ты живучее таракана. – Он сбросил с нее простыню. Елена начала извиваться, однако цепи держали крепко. Холодно изучив ее тело, бывший любовник Елены встретился с ней глазами. – Я гадал, пробудит ли во мне желание твой вид, невзирая на все произошедшее. Однако теперь я вообще ничего не чувствую.

Она оградила свой разум, но под действием руны оков ее защита оказалась ограниченной. Впрочем, Гайл не атаковал ее гнозисом. Вместо этого он использовал поистине убийственные для Елены слова.

– У тебя никогда не было шанса. Нападающий может сделать любой выбор. Обороняющийся вынужден лишь реагировать. Твоя маленькая протеже это осознала. – Он улыбнулся, не особо скрывая свое злорадство. – Спасибо, что избавила меня от Таргона. Хотя император будет недоволен.

– Надеюсь, он тебя за это расчленит, – прохрипела Елена, ужаснувшись жуткому звуку своего голоса.

– Не пытайся говорить, Елена, – предупредил ее Гайл. – Рана на горле все еще свежая.

Кашлянув кровью, она плюнула ею в Гайла, но промахнулась.

Гайл задумчиво погладил ее лоб.

– Ты хорошо обучила свою маленькую принцессу, Елена. Когда пришел момент истины, она поняла, как минимизировать потери. Вот где ирония, не правда ли? Учившая ее быть рациональной и своекорыстной стала пешкой, принесенной в жертву.

– Катись в Хель, Гурвон, – проскрежетала Елена.

– Пока Мара отвлекала тебя, заставляя гоняться за тенями в каналах, я работал с принцессой, отравляя ее разум и настраивая ее против тебя и Кестрий. А когда ты столь любезно начала трахаться с Лоренцо, она получила последнее доказательство, в котором нуждалась; с этого момента ты была обречена. Она сама направила Лоренцо в нашу ловушку, когда он возвращался из Крака. Я ждал его.

При воспоминании о Лоренцо Елена сжалась. Он любил меня, а я стала причиной его смерти. Я видела, что Сэра меняется… Я должна была догадаться…

– О, не будь с собой слишком строга, Елена, – произнес Гайл насмешливо. – Ты работала просто великолепно, ведь для того, чтобы срывать мои планы, нужно быть действительно великолепной. Однако долго это продолжаться не могло. Тебе повезло, что ты заперла Монетку, не поняв, кто она такая, но это лишь отсрочило развязку.

Гайл сделал паузу, и огромный черный жук-скарабей выполз из его кармана. Гурвон улыбнулся одними губами.

– Ратт тоже хочет тебя поприветствовать.

Скарабей сбежал по его руке к ней на живот.

Елена ощутила волну отчаянного страха.

– Убери его с меня!

Гайл улыбался, глядя, как скарабей ползет по ее телу. Его лапки царапали кожу Елены. Она извивалась, стараясь сбросить жука, но цепи держали ее крепко.

– Прошу, Гурвон! – взмолилась она.

Теперь она на самом деле пришла в ужас.

Жук остановился на левой груди Елены, коснувшись жвалами ее соска.

– Пожалуйста, Гурвон! – закричала она.

– Дело в том, Елена, что мне сейчас очень недостает людей, а для того, чтобы переворот оказался успешным, столько всего нужно совершить…

Елена молча затрясла головой. Скарабей взобрался на ее ключицу.

– Не обманывай себя, Елена: теперь мы с тобой – смертельные враги. Ты предала меня, и я никогда этого не прощу. Но я – практичный человек и вполне смогу вновь видеть тебя на ногах, если ты будешь под моим контролем. – Его лицо стало мрачным. – Хотел бы я убить тебя, но Явон нуждается в том, чтобы видеть героическую защитницу своей королевы живой и здоровой; это успокоит их, когда Сэра начнет договариваться с Горджо о мире. – Он поднял руку, и скарабей, в котором скрывалась сущность Ратта Сорделла, заполз обратно на нее. – И, разумеется, Ратт нуждается в новом теле.

Елена сжала челюсти:

Ловко схватив ее за нижнюю челюсть и нос, Гайл вновь открыл ее рот. Скользнув по ее руке вниз, скарабей оказался у Елены на щеке.

– Конечно, Ратт предпочел бы мужское тело, но он не в том положении, чтобы выбирать, не правда ли? Если ему нужно тело, способное к гнозису, это должно быть твое тело.

Взгляд Гайла посуровел.

– Знаешь, если бы ты не стала трахаться с тем Кестрией, не только Сэра сохранила бы к тебе дружеские чувства, но и я мог бы сейчас проявить сострадание. Но больше я не чувствую ничего. Прощай навсегда, Елена.

Голова некромантского скарабея Сорделла заглянула ей в правый глаз, покачивая усиками и яростно щелкая жвалами. Затем, развернувшись, жук заполз к Елене в рот.

Острая боль и ужасное роющее чувство в нёбе.

Дальше – ничего вообще.