37. Под поверхностью
Генерал Леруа Роблер

Аларон в ужасе закричал. Мюрен метнулся с пути огненного потока. Его щиты дружно замерцали. Рамон судорожно дергался в его руках. Подняв свои руки, Лангстрит что-то резко выкрикнул. Вокруг него вспыхнула цепь изумрудного света, расколовшаяся с пронзительным воем, который, казалось, способен прочистить уши любому магу в радиусе десяти миль. Сила сгенерированного генералом удара заставила Аларона пошатнуться, однако он, спотыкаясь, попытался все же добраться до бедняги Рамона. Цим не отставала от него ни на шаг. Мюрен запечатал люк засветившимся синим оберегом. Тот затрясся от посыпавшихся на него сверху ударов.

Цим перехватила задыхавшегося Рамона у Мюрена и крикнула ему, чтобы он лежал неподвижно и просто держался. Аларон предложил Цим свою гностическую энергию с целью усилить ее целительный гнозис, стараясь, чтобы поток его энергии был чистым. Отчаяние придало ясности мыслям юноши. Он уложил Рамона себе на колени, сдерживая тошноту от запаха обгорелого мяса и глядя на оперенный болт, торчавший из живота его лучшего друга, и обожженную кожу вокруг. Дыши, Рамон, просто дыши. Рамон слабо дергался. Его сердцебиение оставалось неровным.

Мюрен стоял над ними, изо всех сил стараясь удержать наложенный им на люк барьер. Пульсирующий свет и вспышки вокруг оберега, что называется, ясно давали понять, какой мощи он противостоит. А благодаря силе и упорству капитана у них появлялись драгоценные секунды для собственных осмысленных действий. Ярий Лангстрит мягко отодвинул Аларона в сторону.

– Дай-ка я, парень.

Старик осторожно положил Рамона на каменный пол и поднял руки, с которых посыпались бусины жидкой энергии – высвободившаяся сила Вознесшегося. Генерал сбросил наложенные на него руны оков. Окровавленный арбалетный болт исчез, а на раны полился жидкий свет, успокаивая опаленную кожу. Наконец, Рамон со стоном обмяк, и Лангстрит окутал его коконом из гнозиса, щитов и оберегов.

Затем генерал обернулся к Аларону:

– Нам нужно уходить, парень.

– Рамон еще жив – мы должны забрать его!

Несмотря на дефицит времени, взгляд Лангстрита оставался терпеливым. За его спиной Мюрен, не отрывая глаз от защищенного оберегами люка, поставил Цим на ноги.

– Сейчас ты не можешь ему помочь. Он выживет, если не получит новых ранений, но больше я ничего не могу сделать. Однако его нельзя передвигать, а мы должны уходить, иначе Вульт схватит нас всех. Ты можешь остаться, если хочешь, или можешь пойти с нами, чтобы сражаться. Мне жаль, но такова реальность.

Пристальный взгляд генерала заставил Аларона невольно вздрогнуть. Он растерянно посмотрел на Рамона.

– Но мы не можем оставить его Вульту…

– Если мы все уйдем, Вульт последует за нами. Если нам удастся взять верх, мы вернемся за ним. Но если даже один из нас останется, захватят и Рамона, и его.

– Мой отец рассказывал, что вы никогда не бросали раненых на поле боя!

Лангстрит поморщился:

– Это лишь баллады и лирика, пацан. На войне любой выбор – зло.

Земля над ними тряслась, а на их головы сыпались пыль и мелкие камешки.

– Сир, мы должны уходить! – крикнул стоявший под люком Мюрен. Его голос звучал напряженно, а руки без устали плели новые щиты. Вверху искрился ослепительно-яркий свет. – Там не меньше четырех магов!

Цим схватила Аларона за руку.

– Аларон, пойдем. – Ее лицо стало твердым как алмаз. – К сожалению, Рамон выбыл. Ты с нами или нет?

Юноша выдернул свою руку, разрываясь надвое. Настоящий герой знал бы, что делать: если это было бы правильно, он остался бы со своим другом – либо, если нет, продолжил бы свой путь до самого конца. Но он бы это знал.

– Я не знаю… – начал Аларон.

– Рукка мио, Аларон, решай! – заорала Цим.

Потолок подвала вновь содрогнулся, и Мюрен вскрикнул. Лангстрит положил руки Цим и Аларону на плечи.

– Вот что мы сделаем. Я использую земляной гнозис, чтобы выбраться отсюда. Так я уведу за собой Вульта на юг: он посчитает, что я прорываюсь к тому месту, где спрятал Скиталу, и последует за мной. Вы двое останетесь с Джерисом и вернете Скиталу. Мы встретимся в Боссисе на следующей неделе, у часовни Черной Воды. Не ждите дольше недели, ясно?

Цим кивнула, вперив глаза в Аларона.

– Да! – рявкнула она. – Пойдем! – крикнула девушка Аларону.

Тот посмотрел на светящийся кокон вокруг Рамона, а затем встретился глазами с ее яростным взглядом.

– Ладно, – произнес он наконец.

Лангстрит сочувственно взглянул на него:

– Идите с Джерисом. Прощайте!

Лицо генерала посуровело. Воздух вокруг него неожиданно завихрился, а вскоре Лангстрит оказался в эпицентре небольшой бури. Взглянув на Мюрена, он чуть заметно улыбнулся, после чего поднял левую руку вверх, а правую отвел в сторону. Чудовищная сила, высвободившаяся из рук генерала, стремительно выбросила его вверх. Он проник сквозь землю как нож в масло. Вследствие энергетического взрыва по земле прокатилась рябь, от которой у всех закружились головы. Сверху раздались крики, как минимум, трех человек. Генерал исчез из виду, куда-то умчавшись подобно комете.

Мюрен указал дееспособным компаньонам на северную стену, где сила Лангстрита пробила дыру в соседний подвал.

– Сюда! За мной! – крикнул он.

Схватив Аларона за руку, Цим дернула его, увлекая вперед, но он все же оглянулся на Рамона, шепча молитву, хотя сам не знал, кому молится.

– Пусть с тобой все будет в порядке. Пусть с тобой все будет в порядке. Пожалуйста, пусть с тобой все будет в порядке.

С болезненным усилием Мюрен запечатал за собой дыру. Контраст с мощью, непринужденно продемонстрированной Вознесшимся генералом, был разительным. «Капитан, вне всяких сомнений, герой Мятежа, но он – лишь полукровка. А мы, вероятно, сражаемся с чистокровными», – подумал Аларон со страхом.

В левой руке Мюрена вспыхнул гностический свет, озарив помещение: подвал был маленьким, заваленным разбитыми бочками и оплетенным паутиной. В углу капитан заметил лестницу и рванулся по ней вверх. Он сбил замки с двери вверху, и Аларон с Цим последовали за ним в дом. Не обращая внимания на перепуганные крики хозяев, они с топотом выбежали через заднюю дверь во двор.

Вульт не мог привести с собой слишком многих, поскольку не захотел бы делиться трофеем, – мысленно сказал им Мюрен, пока они, перепрыгнув через низкий забор, мчались по переулку. – Будем надеяться, что все они бросились за Яри. Бежим!

Внимание Аларона привлекло какое-то движение, и он оглянулся через плечо, однако то, что увидел юноша, исчезло прежде, чем он успел среагировать. Промчавшись по еще одному переулку, друзья выбежали на маленькую площадь, освещенную прибывающей луной. Пока они неслись по открытому пространству, топот их сапог эхом отдавался от мостовой. Обернувшись, Мюрен пустил гностическую стрелу в оставшийся позади переулок. Наградой стал чей-то душераздирающий вопль. Указав на противоположную улицу, капитан властно крикнул:

– Бегите!

И они чесанули.

Когда нороштейнский совет расширял водохранилище в районе западного берега озера Тусерле, он сильно опростоволосился. Либо же намеренно сделал все неправильно. Зависит от того, кому верить. Как бы то ни было, одним весенним утром 887 семьдесят ветхих домов на северо-восточном берегу озера оказались смыты, когда дамбы не выдержали талых вод, хлынувших из самого нового акведука. Это унесло жизни более двухсот человек. Все свалили на ошибку в расчетах максимального уровня воды, однако инженеров не только не уволили, но даже не объявили им выговоров. То, что совет намеревался выселить как раз погибших жильцов, но проиграл в судах, было всего лишь совпадением. Несмотря на слухи о заговоре, совету наконец удалось расширить водохранилище и возвести новые дамбы. Стоя на этих плотинах в ясную погоду, любой по-прежнему мог видеть внизу прогнившие дома.

Добежав до края озера, Аларон и Цим, тяжело дыша, едва не рухнули. Грудь у обоих вздымалась подобно облакам. Вскоре к ним присоединился Мюрен, которому пробежка длиной в милю далась гораздо легче. Остановиться беглецам пришлось всего однажды, когда они наткнулись на патруль стражи, но Мюрен отослал караульных восвояси придуманной на ходу небылицей о грабителях в старом городе.

Тем временем раздался звон десятого ночного колокола. Прибывающая луна двигалась к западу, начиная розоветь. Небо на востоке постепенно светлело. Дамбу венчала набережная, на которой стояла бронзовая статуя Ярия Лангстрита, изображавшая его таким, каким он был во времена Мятежа: отдававшим приказы, с мечом в руке.

Цим, словно на удачу, похлопала статую рукой.

– Нам сюда? – спросила она, глядя в черную воду.

От воды веяло холодом, но лицо Цим излучало пламенную решимость. Сейчас она пугала Аларона, как ранее его обеспокоило то, что девушка почти бессердечно отвернулась от Рамона. Сейчас для нее имеет значение лишь цель.

– Не хуже и не лучше любого другого места, – ответил Мюрен, глядя на статую Лангстрита.

Аларон задумался, жив ли генерал. Он был Вознесшимся, а еще – старым.

Цим коснулась руки Мюрена: из переулков вынырнули темные фигуры размером с пони. Слабо освещенные лунным светом, они по лугу направлялись к ним. Когда их очертания стали четче, Аларон сглотнул.

Он насчитал пять фигур. Двигавшиеся рывками и прыжками, они были сложены как гончие, но при этом имели панцири и по шесть ног. Их морды напоминали головы насекомых, однако же из пастей торчали длинные клыки. Вместо хвостов у них виднелись жала, качавшиеся подобно луковицам над их головами, расположенными примерно на высоте человеческой груди. Каждое из этих уродливых созданий, как представлялось, весом было раза в три тяжелее человека.

– Конструкты, – произнес Мюрен, выругавшись.

Аларон нахмурился. Конструкты анимагов являлись извращенными творениями природы, поэтому их нельзя было изгнать подобно духу. Оставалось только убивать.

– Однозначно, Фиреллова работа, – добавил капитан, окутывая свой клинок гностическим светом. – Становитесь за мной.

Одно из созданий двигалось гораздо быстрее других, и Мюрен шагнул ему навстречу. Конструкт визгливо взревел, а остальные подняли свои передние ноги – длинные членистые конечности с огромными острыми когтями – и приготовились к атаке.

Аларон и Цим содрогнулись. Девушка зашептала молитву.

– Идите, вы двое! – крикнул Мюрен, резко начав двигаться. – Живо!

При виде того, как стражник выбросил руку, а занавес огня пронесся по влажной земле, окутав наступавших существ, у Аларона отвисла челюсть. Какое-то мгновение он думал, что это может их остановить. Действительно, двое конструктов упали, охваченные пламенем, издавая визг, от которого, казалось, могли лопнуть барабанные перепонки, однако один сумел перепрыгнуть через огненный барьер и направился к ним. Он попытался вцепиться в Мюрена, однако фигура капитана сливалась с тенями. Мандибулы конструкта щелкнули в воздухе, и он крутанул головой от досады и ярости. Но затем поганец увидел Аларона и его глаза вспыхнули.

Из темноты выскочил Мюрен. Вонзив свой меч супостату в бок, он провернул его; хлынула темная кровь, и тварь осела на бок, издав неестественный визг, разорвавший тишину ночи. Двое оставшихся конструктов перепрыгнули через огненный барьер и ринулись в атаку: один – к Мюрену, другой – к Аларону.

– В воду! – неистово крикнул капитан и кувыркнулся, уворачиваясь от нацеленного на него жала.

Конструкт уловил его движение и запрыгнул сверху. Аларон и Цим услышали крик Мюрена. Ударив мечом вверх, капитан вонзил его в открытый рот существа, и оно пошатнулось, однако, взмахнув хвостом, брызнуло смертельным ядом на грудь Мюрена прежде, чем конструкт рухнул в сторону.

Мгновением позже вторая тварь добралась до Аларона.

«Давай же, ты должен уметь это делать», – мысленно рыкнул юноша на себя и метнул руну барьера. Аларон вложил в нее всю свою силу, однако понял, что ошибся, еще до того, как существо достигло барьера. Он отчаянно бросился в сторону, почувствовав, как жало, пронесшись мимо него, вонзилось в землю. Перекатившись, юноша ударил вслепую, на случай, если конструкт уловил его движения, но тварь вместо этого кинулась вперед и прыгнула на Цим, парившую в футе над дамбой.

– Цим! – в ужасе воскликнул Аларон.

Тварь взмыла в воздух, щелкнув челюстями и вытянув когти, но девушка метнулась влево – открыв взору Аларона статую, выставившую бронзовый меч. Стремительный бросок поганца завершился тошнотворным стуком, с которым он нанизался на бронзовое острие. Войдя конструкту в грудь, клинок вышел из его спины. Хлынула черная кровь, и существо, слабо задергавшись, обмякло.

Хороший удар, генерал! – услышал Аларон восторженный мысленный крик Цим.

Юноша взглянул на Мюрена, с трудом поднявшегося на ноги. Его помятый нагрудник покрывала зловонная жидкость, а дыхание было тяжелым.

– Мюрен? – спросил Аларон. – Оно…? Ты…?

– Добрая норосская сталь, – выдохнул стражник, хлопая по своему покореженному нагруднику. – Но мне понадобится помощь кузнеца.

Обернувшись, он обрушил еще один поток пламени на горящих существ. Завизжав как свиньи, те замахали конечностями, после чего замерли, свернувшись подобно дохлым мухам.

– Вы в порядке? – спросил Мюрен.

Цим кивнула.

– Генерал достал вон того, – заметила она, указывая на существо, нанизавшееся на меч статуи.

– Надеюсь, у настоящего Яри дела идут не хуже, – предположил капитан. – Теперь вы должны поступить так, как он сказал. Ныряйте в треклятую воду и найдите эту штуковину. Я никому и ничему не дам до вас добраться.

– Пойдем с нами, – попытался убедить его Аларон. – Пока еще есть время.

– Его уже нет, – мрачно ответил Мюрен, указывая на луг, по которому пришли уродливые существа. К ним шагал человек: Дарий Фирелл. Магистр Арканума щелкнул пальцами, и тела двух горящих конструктов внезапно встали, окутанные фиолетовым гностическим светом. Их глаза вспыхнули, и они двинулись к капитану стражи.

– Вот теперь бегите! – крикнул Мюрен.

Аларон увидел, как горящие конструкты встали прямо. Из их глаз лился фиолетовый некромантский свет. Юноша почувствовал тошнотворную безнадежность. Цим схватила его за плечо.

– Не двигайся, – прошипела она, зажав Аларону рукой рот и нос.

Почувствовав, что их наполняет вода, ее спутник готов был заорать, однако затем понял, что она делает. Гнозис водного дыхания… Аларон втянул воздух и чуть не задохнулся. «Рукка, – подумал он, – теперь я должен дышать водой, иначе захлебнусь!» Юноша со всех ног бросился к краю дамбы и прыгнул в озеро. Сразу после погружения Аларон услышал еще один всплеск, а открыв глаза, разглядел бледную фигуру, пронесшуюся мимо него в вихре пузырьков. Вспыхнул гностический свет, и юноша увидел Цим, суматошливо стаскивавшую с себя обувь и юбку. Скинув эти ставшие для нее обузой вещи, девушка продолжила свой путь в темные озерные глубины.

Хорошая идея! Его собственные сапоги и одежда теперь казались чересчур тяжелыми. С трудом сбросив их, юноша сумел перекинуть свой ремень, на котором по-прежнему висел меч, через плечо. Не в силах больше сдерживать дыхание, он втянул воду, боясь наихудшего. Но заклинание Цим сработало, и его легкие наполнились бодрящим кислородом.

Спасибо тебе огромное! Ощущение холодной воды во рту, следом превращавшейся в воздух, заставляло Аларона морщиться, однако нужно было перетерпеть. Вызвав перед собой напоминавший блуждающий огонек гностический свет, юноша послал его вперед, чтобы тот освещал ему дальнейшее продвижение.

Вес меча помогал ему погружаться, и вскоре он догнал Цим. В темной воде ее ноги казались бледными, а длинные черные волосы и белая блузка придавали ее движениям грациозности. Девушка тоже вызвала перед собой гностический свет. Серебристые рыбы бросались от них в разные стороны. Из глубины возник большой темный силуэт – крыша затопленной лачуги. Цим скользнула мимо нее туда, где когда-то был переулок.

Сюда! – мысленно шепнула она Аларону.

Оглянувшись на далекую мерцавшую поверхность, юноша попытался подавить свой страх. «Сколько у нас времени? – подумал он. – Продержится ли Мюрен против Фирелла?»

Богатые друзья Белония Вульта любили говорить о нерискованных инвестициях, тогда как сам губернатор знал, что подобных вещей не существует. Риск есть во всем, а чем больше ожидаемая прибыль, тем он выше.

Этому его научила жизнь. Он сам выбирал, когда и с кем сражаться, избегал глупых битв вроде Лукхазана, и наносил удары по уязвимым местам, лишь убедившись, что его шансы на победу предпочтительнее. Вульт никогда не боялся опасности, если награда того стоила. Риски, на которые он шел, всегда были хорошо просчитаны. А в малопонятных для него ситуациях губернатор предоставлял право действовать дуракам, терявшим голову уже от самой мысли о выигрыше.

Вырвавшись из-под земли, Лангстрит взмыл в небо подобно горящей смоле, запущенной осадной машиной. К счастью для себя, Вульт предвидел возможность подобной погони; специально для такого развития событий у него был подготовлен ялик. Приказав жестом Беско следовать за ним, он оставил Фирелла и его свиту разбираться с остальными. Глаза юного мага-пилота, сидевшего на румпеле, пылали азартом. С помощью гнозиса Вульт элегантно запрыгнул на борт, усевшись рядом с ним. Беско вскарабкался следом. Поднявшись в воздух, они поймали ветер. Через несколько секунд ялик, пролетев над Турм-Зауберином и южной стеной, направился к Альпам.

Преследуемый летел перед ними, раскинув руки подобно птице, однако они его постепенно настигали. Лететь с помощью одного лишь гнозиса было очень тяжело, в то время как ялик практически не отнимал энергии и двигался быстрее. «Скоро мы тебя догоним, Лангстрит, – самонадеянно подумал Вульт. – Ты не можешь долго лететь подобным образом, пусть ты и Вознесшийся».

Он мысленно оценил противника: «Вознесшийся, плохо экипированный и к тому же давно не пользовавшийся своими возможностями и силой. Он уже сжигает гнозис на опасном уровне. Несмотря на всю мощь, он – старик, причем слабый после всех тех лет, которые мы продержали его под замком».

– Куда он направляется? – поинтересовался Эли Беско.

Вульт скрыл свое презрение к этому жирному хлыщу; Беско, разумеется, знал, что поставлено на карту, – не сообщить ему об этом было невозможно. Но Вульт и не намеревался позволять Беско остаться в живых после победы. На мгновение губернатор пожелал, чтобы здесь оказался Гурвон Гайл, хотя это было опасное желание – в присутствии Гурвона ему постоянно пришлось бы оглядываться. С Беско он, по крайней мере, знал, когда ожидать предательства.

– Есть два варианта, Эли: первый – что он бросил своих сообщников и помчался прямо к трофею, второй – что он нас отвлекает, а его сообщники отправились за призом.

– Первый, конечно, – не моргнув глазом брякнул Беско. – Ставки слишком высоки, чтобы рисковать и пойти другим путем.

– Возможно. Но в его природе доверять своим подчиненным, да и он сам уже Вознесшийся. Он может позволить себе сбежать в другом направлении. В самом худшем случае он останется Вознесшимся магом, которым является. Так что вторую возможность игнорировать нельзя.

Беско нахмурился, переваривая мысль о том, что у Лангстрита могут быть заслуживающие доверия сообщники, в то время как Вульт чувствовал, что сам Эли таковым не является.

– Вы можете полностью мне доверять, губернатор, – произнес он, чем немедленно выдал себя.

Правда? Увидим…

– Это отличная новость, Эли, но мы говорим о Лангстрите: его характер заставляет всерьез задуматься о втором варианте, который означал бы, что нам нужно следовать за Мюреном и его юными друзьями. Однако, как ты заметил, я все-таки предпочел отправиться за Лангстритом на юг.

Беско обдумал слова Вульта.

– Отпускать его было бы слишком большим риском. Если он и правда летит за Скиталой, то, отпустив его, мы никогда ее не вернем. Если настоящие охотники – его сообщники, Фирелл их уничтожит. Или мы сможем вернуться к их преследованию, как только Фирелл это подтвердит.

– Верно, Эли: Фирелл вполне способен справиться с Мюреном, а Мерсер и его друзья не стоят ничего. Нет, настоящий вызов стоит перед нами: как нам справиться с Ярием Лангстритом?

Беско сглотнул, вспомнив, как чудом избежал превращения в пепел, когда генерал, окруженный пламенем, прорвался сквозь камень.

– Возможно, у него даже не настроен амулет.

– Правда, но на это мы рассчитывать не можем. Так каков твой план победы над ним, Беско?

Тот поморщился. Он явно не привык мыслить столь напряженно.

– Эм, Лангстрит – тауматург. Его величайшая сила – стихии, но он слаб против ментальных атак.

– Пожалуй, так. – Вульт направил свой разум вовне, следом за светящейся энергией. – И старость, Эли: он далеко не молод. Когда начнется битва, береги силы; помни, защита требует меньших энергетических затрат, чем нападение. Мы измотаем и утомим его. А если Фирелл пришлет подтверждение, что нашей целью должен быть Мюрен, мы немедленно выйдем из боя.

– Что, если Фирелл предаст нас, повелитель? – с подозрением прошипел Эли.

– Тогда мы убьем его. Не бойся, Эли. Он не станет Вознесшимся в момент прикосновения к этой штуковине. Это миф. Я общался с Вознесшимися. Процесс занимает часы. Мы даже можем позволить себе добраться до Скиталы вторыми, если задержка окажется не слишком длительной.

Вульт наблюдал, как Беско гадает, насколько устойчиво его собственное положение. Гадай-гадай, Эли; предугадать мой удар ты все равно не сможешь. Вновь обратив свое внимание на Лангстрита, губернатор заметил, что расстояние между ними и стариком сокращается. Гностические полеты требовали огромных энергозатрат, а их воздушный корабль, благодаря навыкам пилота, все время сокращал отставание от генерала. Вульт ублаготворенно улыбнулся сам себе. Уже скоро.

А вот Ярий Лангстрит, обнаружив у себя за спиной воздушное судно, на всех парах вынырнувшее из-за горной гряды, сильно расстроился. Он не мог лететь дальше, не навредив своей способности сражаться в случае, если его настигнут. Выбрав крутой овраг, рельеф которого показался ему подходящим, генерал приготовился к бою. У него в запасе оставалось всего секунд тридцать, не больше. Склон оврага покрывали кочки и валуны. Часть его разума продолжала отслеживать Мюрена. Когда в оставшемся в милях позади городе прозвонил десятый ночной колокол, который было слышно даже здесь, у подножия Альп, стражник все еще куда-то бежал. Генерал посмотрел направо, где меньше чем через час должно было взойти солнце.

Ответом стало «не особо». У него не нашлось времени настроить амулет, принесенный ему Мюреном, так что любое заклинание будет отнимать в три раза больше энергии, чем могло бы. Вдобавок каждое применение гнозиса вызывало у него ощущение сдавленности в груди и пустоты в животе, которое Лангстриту совершенно не нравилось. Ему очень не хватало практики: заклинания генерала были чрезмерно мощными и неуклюжими, что могло обойтись ему очень дорого. Кроме того, он буквально трясся от холода в пропитанной потом одежде. Даже для того, чтобы просто стоять, ему требовались усилия, а ведь битва только едва начиналась.

Он утешал себя мыслью о том, что если бы кто-то пришел к нему в камеру в одну из ночей после допросов Вульта и дал ему шанс сразиться, он бы им воспользовался. Он потерял огромную часть себя и столько времени: восемнадцать лет! Медленное возвращение его воспоминаний из кристалла было подобно пробуждению от долгого сна, который он мог вспомнить лишь частично. Однако в конце концов отчаянный замысел, родившийся столько лет назад, сработал. Он вновь стал самим собой, а цель, ради которой он собой пожертвовал, была где-то рядом.

Но первым делом ему было нужно разобраться с преследователями, хотя он чувствовал себя слабым, пугающе слабым. Генерал смотрел на приближавшийся ялик. На борту находилось трое, и одним из них определенно был Белоний Вульт.

Посмотрим, что я смогу сделать… Призвав воздушный гнозис, он послал жестокий порыв ветра, который, подхватив ялик, бросил его на скалы внизу. Вульт явно недооценил дальность действия его заклинаний, поскольку неожиданный удар не встретил сопротивления оберега. Два человека кубарем вывалились из падающего суденышка, а вот третий продолжал держаться за него, пока ялик не врезался в каменистый склон и не раскололся. Послышался короткий вскрик. Лангстрит ощутил муки совести, впрочем, тут же напомнив себе, что Вульт не нанимает невинных.

Генерал послал огненный шар, и тот, пролетев полных сто ярдов – гораздо большее расстояние, чем то, на которое мог ударить маг, не являвшийся Вознесшимся, – окутал разбитый ялик пламенем. Это подрежет тебе крылья, Бел. Жаль только, что теперь им стала известна его исходная позиция.

Лангстрит неловко хромал, судорожно хватая разреженный горный воздух огромными глотками. Его легкие отчаянно сражались с высотой, а сердце бешено колотилось. Кто с тобой, Вульт? Кто-то, кого я знаю?

Его внимание привлекло движение слева, и генерал ударил туда огненным гнозисом, который, впрочем, лишь выжег участок покрытой росой травы. Иллюзия… Это был другой маг, не Вульт. У Вульта никогда не было склонности к иллюзиям, несмотря на впечатление, сложившееся о нем у окружающих. Вульт был абсолютным реалистом, прагматиком, которому нравилось узнавать все факты и лишь затем начинать ими манипулировать. Значит, противником был компаньон Вульта.

Если хочешь поиграть в иллюзии, незнакомец, попробуй-ка это. Лангстрит послал образ себя, поднимавшегося по склону, а сам начал кружить в тенях. Он заставил свое иллюзорное альтер эго подняться на вершину склона и осторожно осмотреть овраг. Давай же, сделай ход! Генерал с нетерпением ждал, что его противник пошлет из темноты магическую стрелу, выдав ее вспышкой свое укрытие, однако ничего не происходило.

Заставив свою иллюзорную форму присесть, Лангстрит вывел ее за пределы видимости, после чего позволил ей рассеяться, чтобы сэкономить энергию. Он почувствовал осторожную попытку чужого разума обнаружить его. Это больше, чем я ждал, Белоний: немного теургии. Скрыв свою ауру, генерал с трудом двинулся по склону в сторону груды расколотых валунов. Попытки Вульта обнаружить его раздражали, заставляя усиливать мысленные обереги. Без амулета контроль Лангстрита над своим гнозисом ослабевал. Каждый глоток холодного воздуха заставлял его дрожать. В груди нарастало напряжение, а сердце билось все быстрее. Здесь, черт возьми, слишком холодно… Слишком тяжело дышать.

Его слабая связь с Мюреном внезапно вспыхнула: капитан стражи сражался с кем-то или чем-то, он вел тяжелый бой… Проклятье… Да пребудет с тобой Кор, Джерис, – да пребудет Кор со всеми вами! Он не жалел о решении разделиться. Сражаясь на улицах, мы все уже были бы мертвы. Если бы я отправился за Скиталой, Вульт все равно бы висел у меня на хвосте. Мы поступили правильно. Мне просто нужно это пережить…

Взобравшись по склону, он почувствовал движение и ударил в том направлении пламенем. Что-то маленькое, взвизгнув, умерло в шипении и треске сгоравшей влажной травы. Кролик. Напрасная трата энергии… Глупо!

По склону пронеслось синее пламя, отразившись от щитов генерала. Он нанес ответный удар, и шагавшая к нему темная фигура исчезла, как только огонь настиг ее. Еще одна иллюзия. В предрассветных сумерках понять это было очень трудно. Будь оно все проклято! Я бросаюсь на тени и уловки!

Мюрен ранен. Генерал ощутил вспышку боли, сжав кулаки в бессильной ярости. Я должен был остаться с ним. Он почувствовал, что его сердце забилось еще быстрее, безудержно перекачивая кровь. Я должен вернуться к озеру, будь оно проклято… Пробежав обратно по своему следу, он обогнул валун и налетел прямо на Эли Беско.

Толстяк завизжал, в панике подняв щиты как раз вовремя, чтобы отразить энергетическую стрелу Лангстрита. Пошатнувшись, они остановились всего в футе друг от друга. Лангстрит поднял руки, чтобы обрушить на противника пламя, однако Беско предпринял кое-что совершенно неожиданное: он прыгнул на генерала, и сам его врезавшийся в щиты вес заставил того отлететь на валун, удар о который вышиб из легких Лангстрита весь воздух. Его голова с тошнотворным хрустом ударилась об острый камень. Беско что-то выкрикнул, и генерала отдернуло назад, а затем вновь ударило о камень. Лицо толстяка выглядело маниакальным. В глазах у Лангстрита потемнело, а его грудь, казалось, готова была вот-вот взорваться. Генерал балансировал на самой грани света и тьмы. Неистово зарычав, он изрыгнул изо рта пламя такой диковинной мощи, словно был драконом из шлессенской легенды.

Беско закричал, а его лицо расплавилось. Вспыхнув подобно факелу, он упал на колени, но Лангстрит не испытывал к нему никакой жалости. Он чувствовал, что его затылок мокрый, а пульсирующая боль в груди стала просто невыносимой. Генерал упал на землю. Его охватило отчаяние. Левая рука Лангстрита бессильно прижалась к груди…

Мое сердце! Он всхлипнул. Его разум затуманился. В ощущениях царил полнейший хаос. Он увидел, как охваченный пламенем Беско упал ничком, и попытался сконцентрироваться на чем-то, кроме охватившей его агонии. Двое готовы…

Но мне тоже крепко досталось…

Генерал вновь попытался встать, однако боль была невыносимой. Рухнув на спину, он хватал ртом воздух подобно выброшенной на берег рыбе, пытаясь заполучить кислород с помощью воздушного гнозиса, но от усилий его сердце заколотилось пуще прежнего. Лангстрит исступленно вцепился занемевшими пальцами в землю. У тебя сердечный приступ, старый дурак. Поэтому лежи тихо и думай!

Но как бы то ни было, мятежный генерал чувствовал осторожно приближавшегося Вульта, оценивавшего его силы и выискивавшего слабые места.

Его противник ничего не ответил, однако по склону хлынуло зеленоватое облако. Дым? Яд? Лангстрит отогнал подозрительную пелену, а его многострадальное сердце забилось с еще большей частотой. Нет, так я не умру…

По склону расползлось куда больше зеленого дыма: ядовитые испарения. Осторожная и грамотная атака – ее легче провести, чем отразить. Одновременно генерал почувствовал, что где-то в Нороштейне Мюрен получил ужасную рану. Ощущение было таким, словно удар обрушился на его собственную плоть. Но гораздо опаснее было громыхание сердца в груди, которое, казалось, физически разрывало его надвое… Он не мог унять дрожь. Утреннее небо потемнело. Лангстрит как только мог держал свои оставшиеся резервы внутри, молясь об одном последнем шансе.

По склону приближались обутые в сапоги ноги.

Один последний шанс…

Аларон старался не отставать от Цим. Страх остаться позади придавал ему скорости. Девушка оглянулась. Ее лицо было сконцентрированным и яростным. Проплыв над перекрестком, она нырнула в еще один затопленный переулок.

Разумеется, знаю. В отличие от тебя, я слушала генерала, когда он объяснял нам путь. – Ее мысленный голос был едким. – А ты как потерявшийся в лесу ребенок.

Взмахнув ногами подобно лягушке, она устремилась во мрак.

Что на тебя нашло? Рамон сейчас, возможно, там умирает…

Аларон с тревогой поднял взгляд: на мерцавшей серебристой поверхности водохранилища что-то коротко мелькнуло.

Рукка! Смотри, мы почти на месте… Думаю, это оно.

Юноша подплыл к ней, выпуская большие, напоминавшие жемчужины пузырьки, и перебросил ремень с мечом на другое плечо.

Цим обернулась к нему. Ее глаза расширились, а лицо было взволнованным.

Ее гностический свет метнулся вперед, освещая разбитые остатки каменного постамента. У его подножия лежала упавшая статуя, покрывшаяся зеленоватым налетом, а вокруг, в слабом озерном течении, покачивались бесцветные водоросли.

Разумеется. – Схватившись за постамент одной рукой, девушка убрала водоросли. – Скитала должна быть внутри постамента. Делай свою работу, земляной маг.

Внезапно Аларона охватило ошеломление.

Юноша проплыл вперед в ледяной воде, борясь с холодом с помощью гностического тепла, и тоже схватился за постамент. Земляной гнозис давался ему хорошо. Силуэты затопленных домов выглядели черными, а поверхность воды мерцала серебром. Рыб не было. Возможно, их распугали они или кто-то другой.

Аларон коснулся постамента посредством земляного гнозиса, хотя под водой это было непросто, и медленно запустил руку в камень. Один дюйм… два… три… четыре. Наконец, пройдя сквозь камень, его пальцы оказались в крошечной камере внутри. Юноша коснулся холодного металлического цилиндра, а его сердце забилось так сильно, что едва не остановилось. Он вытащил цилиндр из камня.

Цим протянула руку:

Аларон отдернул цилиндр и обернулся к девушке лицом. Ее глаза вспыхнули, а затем сузились, и юноша почувствовал, как холодная вода ужалила саму его душу. Во взгляде Цим мелькнуло что-то мерзкое, хотя ее мысленный голос оставался спокойным и рассудительным:

Это угроза? – спросил он шокированно.

Цим уставилась на него. На ее лице мелькнула злость.

Да, – хихикнул Грон Колл в разумах их обоих, – почему бы тебе не отдать ее ей, Мерсер. В конце концов, это ты здесь не можешь дышать.