Спустя неделю после официального сообщения о вирусе мир колебался между недоверием и паранойей. Стивен знал, что взрывная волна эпидемии еще не достигла своего апогея.

Большинство стран-участников ВОЗ хотели иметь доступ ко всем данным, но сведения были настолько скудными и неподтвержденными, что в атмосфере превалировало разочарование.

Собрав свою команду, Стивен сообщил последние новости, не обременяя себя вступительным словом:

– Я получил от Николя Баренски комментарии к томографии. Он поддерживает мнение Анны Монье: Виллемс соответствует анатомии Homo erectus. Заключения японских медиков, которые исследовали зараженный экипаж корабля, также подтверждают этот вывод. Вирус Крюгера запускает эволюцию людей на полтора миллиона лет назад.

– Это намного меньше, чем у других видов, – в замешательстве заметил Иллэр.

– Действительно. Этому должно быть объяснение…

– Я вот о чем подумала, – вмешалась Габриэлла. – Если проанализировать статистику зараженных видов, то вырисовывается некая закономерность: чем «примитивней» вид, тем больше он регрессирует во времени. Сто миллионов лет для птиц, двадцать – для слонов и еле-еле два – для людей.

– Да, Габриэлла, это интересно, очень интересно! Ребята, эту гипотезу нужно проработать, я рассчитываю на вас… Томас, ты можешь ввести нас в курс дела с точки зрения мировой ситуации?

Знанецкий заговорил с серьезным видом. Новости, которые он должен был сообщить, не были радостными…

– Менее недели назад были затронуты лишь Африка и Юго-Восточная Азия. На сегодня мы имеем уже десять очагов заражения. Эпидемия больше не щадит ни один континент.

От красных мигающих точек на большом экране позади него кружилась голова. Томас продолжил мрачным голосом:

– Это бедствие не похоже ни на одну известную модель. Вирус распространяется спонтанно и анархично. К этому дню мы насчитываем одну тысячу сто шестьдесят три жертвы. Симптомы у всех одинаковы: мышечная боль, горячка, кровоточащие раны на коже, затем кома второй стадии. Именно за этот промежуток времени, который колеблется от тридцати шести до семидесяти двух часов, тело трансформируется. Что происходит потом, вы знаете: когда больные приходят в себя, они приобретают внешний вид доисторического предка. Основной признак вируса Крюгера – это быстротечность.

– Спасибо, – сказал Стивен Гордон. – Что касается способа заражения, то на данный момент мы располагаем только одним свидетельством рабочего, ставшего жертвой вируса Крюгера. Он едва успел сказать жене, что его «укусила крыса»… На первый взгляд он бредил…

Дориан Иллэр поднял палец, как в школе. Хотя из-за своего небольшого роста он вполне сошел бы за ученика, который преждевременно постарел из-за нагрузки.

– Возможно, я смогу объяснить эту загадку.

Иллэр подошел к соседнему столу и вернулся с изотермическим контейнером:

– Ты угощаешь пивом? – подшутил Знанецкий.

– Не слишком приближайся. Это отобьет у тебя желание…

Француз надел перчатку, а затем поднял крышку контейнера. Из него вылетело облако пара, осевшее ленивыми кремово-белыми завитками. В стеклянном контейнере, который Дориан с осторожностью достал из ящика, можно было различить неподвижную массу.

– Познакомьтесь с нашим врагом номер один. Переносчик человеческого штамма вируса Крюгера.

Облако рассеялось, открыв на всеобщее обозрение мощную крысу.

– Перед вами Rattus norvegicus, ну, судя по внешности. Он был пойман на корабле, отчалившем из Ричардс-Бэйя.

– Что значит судя по внешности? – спросила Габриэлла.

– Из-за этой детали…

Дориан Иллэр достал мобильный телефон и с помощью мини-проектора вывел на экран крупным планом фотографию задней лапы грызуна. На уровне лодыжки зверька кость пронзало что-то похожее на жало, как боевая шпора петуха или шестой палец из стали.

– Снимок был сделан организацией, подобравшей животное, – Центром биологического и санитарного анализа в Базане. Это портовый город в Южной Корее, пункт прибытия груза из ЮАР.

– Каковы их выводы? – спросил Стивен для проформы.

Ему очень не нравилась картина: это было похоже на самый страшный кошмар врача-эпидемиолога… Крыса!

– ДНК этого зверька не имеет практически генетических отличий от ДНК Rattus norvegicus, во всяком случае ничего примечательного.

– Ты хочешь сказать, что…

– Чтобы было более понятно, скажу, что это животное является регрессивной версией крысы, существовавшей девяносто миллионов лет назад. Ее шпора – это ядовитое жало, которое можно встретить сегодня у утконосов…

Дориан Иллэр на мгновение остановился и покачал головой с унылым видом. Остальные ждали в гробовой тишине.

– Данные подтверждены, я созванивался сегодня утром с Анной Монье, чтобы услышать ее мнение. Она считает, что это отлично совпало бы с гипотезой, согласно которой первые млекопитающие, населявшие Землю, были, по всей видимости, отравлены. Исследователи стали изучать этот вопрос, когда один палеонтолог раскопал в Афганистане скелет грызуна с похожим жалом.

– Логично! И вообще получается, что мелкие животные располагали химическим оружием для борьбы с динозаврами! – выпалил Томас, сделав жалкую попытку разрядить обстановку.

– Вот только в наши дни современные виды не борются с многотонными мастодонтами!

Стивен был подавлен.

– Бог ты мой, как бы я хотел, чтобы носителем оказался другой вид! Представлять коричневую дрянь в тысячу раз опасней… Ладно, оставляйте все, чем вы сейчас занимались, и активизируйте свои сети…