Глава тридцать вторая

Милтон буквально не мог оторвать глаз от Кларион, которая с любопытством рассматривала его.

– Я ожидала, что в реальности ты будешь другим, – наконец откровенно призналась она.

Тео и Бакстер нервно переступали с ноги на ногу, чувствуя себя очень неуютно в сложившейся странной ситуации. Они бросили фургончик Рекса, когда стало очевидно, что даже их таинственный покровитель не сможет отвести от них всю разыскивающую их полицию, и остальную часть пути к клубу проделали пешком среди бела дня. Выбирая узкие боковые улочки и переулки, они в конечном итоге смогли избежать внимания камер видеонаблюдения, которые, правда, при их приближении просто выходили из строя – очень удобно.

Минут через сорок с небольшим они добрались до «Пульсара» и здесь с удивлением обнаружили, что он не только открыт, но в нем уже выпивают гуляки. Кларион, сидевшая на своем передвижном троне на колесах, была раздражена тем, что они явились без Рекса. Более того, она следила за их перемещениями по новостным стримам и сейчас громко просила назвать причину, по которой ей не следовало бы сдать их властям.

В ответ Клемми ледяным тоном заявила, что не только лично позаботится о том, чтобы вместе с ними сели и «Дети Эллюля», но также изыщет способ, как выбить это инвалидное кресло из-под задницы Кларион.

Это заставило двух охранников хозяйки клуба потянуться к отпечатанным на 3D-принтере матово-черным пистолетам, спрятанным под столом. Кларион вскинула свою здоровую руку, останавливая их, а сама пристально посмотрела на Милтона. Как оказалось, она была подписана на его канал с комментариями об играх в СПЕЙСе и являлась его почитательницей.

– А Киллер Кайю очень забавный, – без всякой иронии заметила она.

Бакстеру не удалось сдержаться, и он насмешливо фыркнул.

– Так и я тоже юморной малый, обхохочешься. Но только не тогда, когда меня пытаются убить, – тихо огрызнулся Милтон.

Тео не был до конца уверен, но вроде бы заметил, как на лице Кларион промелькнула тень улыбки. Ее люди сели на свои места, но пистолеты положили на стол, чтобы их видели все.

– Конечно, я не смотрела Кайю с тех пор, как СПЕЙС попытался сделать меня своей очередной жертвой. – Она перевела взгляд на Тео. – За то, что я проводила там слишком много времени.

Терять было уже нечего, и Тео быстро ввел ее в курс дела насчет поисков своей матери. Она была заинтригована личностью Хаугена и выказала неподдельный интерес, когда Тео рассказал ей об адресе в Хампстеде. Она внимательно впитывала всю информацию, не перебивая его. И только когда он упомянул о слифе, который помогал им из виртуального мира, она прервала свое молчание:

– Вы уверены в этом? – Взгляд ее переходил с Тео на Клемми и обратно.

– Насколько тут вообще можно быть в чем-то уверенным, – ответила Клемми и снова потерла шею, которая начинала зудеть все больше. – Но не забывайте, что все остальные слифы настроены очень даже против нас.

Кларион показала пальцем на ее шею:

– Ты до сих пор чувствуешь это? – Клемми кивнула. – Не волнуйся, это просто побочный эффект, скоро пройдет. Отслеживание по феромонам вполне реально. Мы публикуем послания на всевозможных форумах, пытаясь предупредить людей о реальной опасности СПЕЙСа, а люди навешивают на все это ярлык конспирологической теории. – Она поймала взгляд Тео и продолжила: – Виртуальный стимулятор перестраивает человеческий организм на выработку специфических феромонов, которые можно отследить приложением, установленным вот сюда. – Она постучала пальцем по ригу Тео, который лежал на столе вместе с остальными. – Феромоны можно уловить за несколько миль, но они выдыхаются в течение часа. А сыпь – это побочный эффект, реакция со стороны тела, которое заставляют проводить чуждую ему химическую реакцию.

– Выходит, не все «Дети Эллюля» такие уж психи. Вы действительно владеете вопросом.

Бакстер впервые вступил в разговор со времени их приезда сюда; он уже начал чувствовать себя не у дел.

На губах Кларион появилась улыбка, и ее мягкая красота вновь засияла, несмотря на физическое увечье.

– Я не просто сижу здесь, как какая-то мелкая преступница, торгующая на черном рынке. Философия Эллюля – главный принцип массового движения, которое предостерегает об опасностях сингулярности.

– Ох, опять эта старая песня. – Милтон откинулся на спинку стула и скептически покачал головой.

Потерявший управление поезд искусственного интеллекта был любимым жупелом всяких чудиков, зациклившихся на тайных заговорах, а также видных ученых, желающих получить финансирование для своих исследований. Несмотря на то что лодку эту раскачивали десятилетиями, конец света так и не замаячил в сценарии, предусматривавшем, что Компьютер захватит власть над миром через спутниковую систему связи «Скайнет».

– Но это уже произошло. И прямо у нас под носом. – Всеобщая озадаченность вызвала у Кларион еще одну полуулыбку. – В этом и заключается моя точка зрения. Пока все смотрели на роботов и искусственный интеллект как на цель сингулярности, прямо здесь процветала искусственная жизнь, – она вытянула руку, расправив пальцы, как лепестки цветка, – которая стала разумной. Уникальная неповторимость заключалась как раз в этом. «Эмоутив» сделал возможным все.

Тео поднял руку, прерывая ее:

– Послушайте, я понимаю, что вы преследуете высокие цели, и уважаю это. Но я всего-то ищу свою мать, которая, насколько мне известно, к этому времени может быть уже мертва. А это все, – он показал на ее пальцы, сложенные в форме бутона, – это меня не касается. Простите.

– Но зато касается твоей матери.

Тео откинулся назад на стуле, не в силах скрыть раздражение.

– Она лишь пыталась расплатиться по счетам. Задолжала ростовщику, в итоге стала наводчицей для тех, кто ворует эмоции…

Он осекся, вдруг сообразив, в каком ужасном свете он сейчас изображает Эллу.

– А потом она узнала правду, – вдруг подытожила Кларион.

Милтон встрепенулся:

– Какую правду?

Кларион неторопливо оглядела свой клуб. Танцпол начал уже заполняться посетителями, танцующими по другую сторону звукоизолирующего конуса.

– Человечество имеет право быть свободным. – Она снова остановила свой взгляд на Милтоне. – У меня нет никаких проблем с симулированной жизнью. Но я не верю, что два мира должны слиться.

– Слиться?.. – нахмурился Милтон.

– Технологии находят новые пути, как размывать границы между ними, причем такими способами, каких мы никогда не могли предвидеть. Мы входим в виртуальный мир не только нашими аватарами, но и химическими ключами от нашего мозга, нашим сознанием. – Она слегка коснулась кончиком пальца своего лба. – А может быть, и нашими душами. Тем самым, что делает нас людьми. Твоя мать стала свидетельницей того, как страдает этот мир, и это привело ее к правде.

Тео, не соглашаясь с ней, махнул рукой:

– Нет. Это привело к тому, что ее похитили.

Обычно холодное выражение лица Кларион, казалось, смягчилось.

– Тео, тот факт, что одни слифы преследовали вас, тогда как другой всячески вам помогал, свидетельствует о том, что в СПЕЙСе существует расслоение. А теперь спроси себя: чего хочет каждая из этих сторон?

– Денег, – заявил Бакстер, пожав плечами. – Все и всегда упирается в деньги.

Кларион пренебрежительно покачала головой:

– Каждый эмо-торговец на улице думает о том, как быстро заработать. История знала это и раньше: бутлегеры богатели на спиртном, наркодилеры – на кокаине. Но те, кто находится на самом верху, делают это ради власти.

Милтон понял, что начинает терять нить разговора.

– Власть над чем, собственно говоря?

– Контроль над сингулярностью. Над слиянием обоих миров.

Клемми промокнула салфеткой порезы от битого стекла на щеке и с облегчением отметила, что кровь больше не идет.

– Кучка влиятельных людей использует бывшего спецназовца и продажность полиции, чтобы – что? Захватить контроль над этим слиянием?

Кларион кивнула:

– ДР-оружие, убивающее в Реальности, дроны, управляемые из другого мира… – Она показала на Клемми. – Отслеживание тебя из СПЕЙСа до глухого лондонского переулка… это все звенья одной цепи. – Она сомкнула большой и указательный пальцы в кольцо. – Доступ в СПЕЙС считается одним из основных прав человека. Поэтому, если эти люди смогут контролировать его, они будут контролировать всю структуру всемирного сообщества.

– А как же слифы?

– Я уверена, что те, кто поддерживает сингулярность, думают, что будут иметь превосходство, когда придет время. В конце концов, деньги для них ничего не значат, так что пока они просто потворствуют человеческой спеси, хотя в последний момент могут развернуться и укусить руку, которая их кормит. – Она прищелкнула пальцами. – Однако есть небольшая группа других, которые видят, что эта опасная игра может привести к разрушению СПЕЙСа, самой их экосистемы. К концу света в их мире.

– А вам откуда об этом известно? – скептически спросила Клемми. – Я думала, что вы больше туда ни ногой.

Кларион взглянула на своего помощника в черных очках.

– Мы делаем все возможное для поддержания связи с нашими союзниками. Как я уже сказала, у меня нет проблем с симами.

Тео потер пальцами точку между глаз, пытаясь унять головную боль.

– Почему-то мне кажется, что моя мать не стала бы из-за таких вещей не спать по ночам.

– Тогда ты недооцениваешь ее. – Кларион смотрел на Тео с обычным холодным выражением лица. – Она ведь могла сообщить тебе о своих долгах, вместо того чтобы так долго водить тебя за нос. Ты не задавался вопросом, почему она так поступила? Почему опытный детектив-инспектор Фрейзер навесил на тебя убийство полицейского, а не просто прикончил выстрелом в голову? Почему у Рутгера Хаугена, умелого и тренированного наемного убийцы, возникли столь очевидные проблемы с тем, чтобы остановить вас? – Она поморщилась. – Вы ведь явно не дотягиваете до уровня бойцов SAS.

– И тем не менее мы здесь, – возразил Тео, постаравшись вложить в свои слова весь сарказм, имевшийся у него в наличии.

По правде говоря, он считал предложенную Эллой охоту за сокровищами пустой тратой времени, а ее попытки сделать так, чтобы информация не попала не в те руки, лишь раздражали его. Она могла спокойно записать то, что знала, и спрятать где-нибудь в квартире.

Внезапно в голову Клемми пришла новая мысль, и она даже выпрямилась от удивления.

– Элле известно, кто стоит за всем этим. – Она оглядела собравшихся. – Я имею в виду, не только тех, кто устраивает притоны, но и тех, кто подталкивает к этой самой сингулярности. Вспомните ее последнее послание. Она собиралась добыть улики. Она считает, что ответы находятся в том доме в Хампстеде.

Тео чувствовал, как внутри у него все обрывается. Он-то рассчитывал найти там свою мать, а не очередной фрагмент головоломки.

Клемми потянулась к нему и сжала его руку. Он был слишком подавлен, чтобы ответить ей тем же. К концу сегодняшнего дня его мать, наверное, умрет в каком-нибудь грязном притоне, и он не собирался попусту тратить время на погоню за какими-то непонятными химерами.

Тип в черных очках услужливо подвинул к Кларион по столу гибкий экран толщиной с лист бумаги. Та искоса взглянула на него.

– Вы называете его «дом». А я бы сказала – особняк. Потому что он огромный. – Тео тоже увидел на экране внушительное здание в стиле дорогого ранчо. Кларион между тем продолжала читать. – Построено на бывшем поле для гольфа, участок зарегистрирован на группу корпораций, скрывающих имя своего владельца. Мы всегда подозревали, что за этим может стоять крупный политик. – Она обвела друзей взглядом. – Кто-то очень влиятельный, раз держит полицию у себя в кармане.

Глядя куда-то в пустоту, она задумалась над всем сказанным.

Тео больше не мог выдерживать это тягостное молчание. Он встал и постучал костяшками пальцев по столу, чтобы привлечь ее внимание.

– У меня нет времени помочь делу Эллюля, но мне необходима ваша помощь. Вы пойдете нам навстречу?

Но взгляд Кларион устремился куда-то за его плечо, а губы приоткрылись от удивления. Резко обернувшись, Тео увидел с дюжину вооруженных до зубов полицейских, которые входили в зал, оттесняя в сторону клубных вышибал. Это был «Троянский отряд», тот самый, который совершал налет на его квартиру. По танцполу заскользили зеленые точки лазерных прицелов вскинутых наизготовку штурмовых винтовок. Из задних рядов вперед проталкивались Хауген и Фрейзер. Последний поднимал высоко над головой свой полицейский значок и, перекрикивая громкую музыку, что-то орал – слов из-за звукоизолирующего конуса слышно не было.

– Это они! – прошипел Тео, хватая Милтона за плечо, чтобы тот поднимался.

Кресло Кларион уже задним ходом заезжало в проем в стене кабинки. Охранники, резво схватив свое оружие, встали по обе стороны от нее.

– За мной, – скомандовала Кларион.

Тео рванулся вокруг стола и, обернувшись, успел заметить, как Фрейзер неистово жестикулирует, указывая на них и что-то крича. Лучи лазеров двинулись к ним, он увидел вспышки выстрелов, но сообразил, что все это по-настоящему, только когда на столе появились пробоины от пуль. Охранник с переливающимися разноцветными глазами вдруг забился в конвульсиях после нескольких точных попаданий.

Бакстер и Клемми упали на четвереньки, прячась от шквального огня. Тео, пригнувшись, бежал за Кларион, а Милтон следовал вплотную за ним.

Охранник в черных очках шел замыкающим и прикрывал их отход; спрятавшись за укрытием, он стрелял прицельно, что заставило Хаугена и Фрейзера тоже спрятаться. Один из вооруженных копов упал – у него была прострелена коленная чашечка. Ответный огонь уничтожил систему звукоподавления, и всех их внезапно накрыла какофония звуков – рев дабстепа, стаккато беспорядочной стрельбы, отчаянные крики людей…

Узкий проход в стене за кабинкой имел уклон, и Тео догадался, что они спускаются в подвальное помещение под цокольным этажом. Клемми и Бакстер у него за спиной уже поднялись на ноги, а шедший последним охранник ударил по скрытой панели управления на стене. Проход перекрыла бронированная задвижная дверь, которая изолировала их от хаоса, царившего в главном зале клуба.

Коридор привел их в круглую комнату без окон. Вдоль большей части мощных бетонных стен располагались металлические стеллажи, полки которых были заставлены многочисленными оптическими серверами. Из комнаты напротив к ним выбежали четверо технарей, одетых в черные джинсы, высокие кроссовки и футболки с разными анархическими лозунгами.

– Полиция блокировала центральный вход! – крикнула молодая рыжеволосая женщина, на футболке которой было написано «Разорим СПЕЙС».

– Возьмите, что сможете, – распорядилась Кларион, направляясь к подъемной двери, которая как раз с грохотом поехала вверх. – Мы эвакуируемся.

Потрясенный Милтон застыл на месте, глядя, как двое компьютерщиков выдернули с полки большой блок оборудования, обрывая соединительные провода и трубки охлаждения, из которых сочился пар сухого льда.

– Квантовые процессоры на сверхтекучих поляритонах!

Он никогда в реальной жизни не видел технику, лежавшую в основе бьющегося сердца СПЕЙСа, и это произвело на него сильное впечатление.

– Будем вышибать клин клином, – прокомментировала Кларион, пока ее техники довольно непочтительно засовывали сервер в багажник черного «Лэнд Ровера», одного из трех, стоявших в гараже за подъемной дверью. – Уходим через тридцать секунд!

С дальнего конца коридора послышались громкие повторяющиеся удары. Это полицейские пытались выбить бронированную дверь.

Кларион направила свое кресло к пассажирскому сиденью первого внедорожника. Дверь открылась, и вилка гидравлического подъемника мягко подхватила его, точно установив в фиксаторы специально оборудованного для этого пространства рядом с водителем. Затем она взглянула на Тео:

– Твои цели и цели Эллюля совпадают. Если захочешь моей помощи, ты ее получишь. Но на моих условиях.

Тео оглянулся на коридор, со стороны которого раздавался приглушенный грохот. Было не похоже, что дверь эта продержится долго. Тип в черных очках сел рядом с Кларион, а компьютерщики, прихватив с собой еще несколько серверов и какие-то длинные жесткие контейнеры черного цвета, погрузились в два других внедорожника.

– Все, что я хочу, это просто найти ее, – решительно сказал он.

– Найдешь.

Тео все еще сомневался, стоит ли верить ее слову, но находился не в том положении, чтобы торговаться. Грянул глухой взрыв, и бронированная дверь пала. Из коридора отчетливо доносился приближающий топот тяжелых армейских ботинок. Тео кивнул и распахнул заднюю дверь «Лэнд Ровера». Клемми запрыгнула внутрь, а Бакстер с Милтоном сели в другую машину. Тео последовал за Клемми, но дверь закрыть не успел: она захлопнулась сама, когда тип в черных очках вдавил педаль акселератора в пол.

Глухой рев мощных электродвигателей, напоминавший завывания банши, эхом разносился по узкому выезду из подземного гаража, по спирали уходившему вверх. Оглянувшись, Тео успел заметить, как на дорогу сзади выскочил старший детектив-инспектор Фрейзер и открыл по ним огонь. Пули с громкими звуками выбили искры из бронированного кузова, но уже в следующий момент они потеряли Фрейзера из виду, а черные внедорожники, преодолев последний вираж, вылетели на улицы Лондона.