§ 3. Сущность и природа войны

Теории, рассматривающие происхождение войны, ее причины и сущность, довольно обстоятельно представлены в философской, политологической и социологической литературе, а специфика проявления войны в современных условиях изложена в трудах военных ученых. В рамках данной работы мы ограничимся общими ключевыми позициями по данной проблеме, связанными с экстремальностью войны.

Война рассматривается многоаспектно: и как средство достижения политических целей, и как вооруженная борьба конфликтующих акторов политики, и как особое состояние общества, характеризуемое доминированием вооруженного насилия в средствах и общественных связях. Для объективного подхода весьма важен анализ войны через конкретную систему противоречий, вызывающих ее, проявляющихся в период протекания, влияющих на ее итог; поэтому мы сознательно делаем акцент на войне как на конфликтном состоянии общества, противоречивых общественных отношениях, при которых политические цели достигаются активным противоборством в условиях массового применения средств вооруженного насилия. Не любой конфликт предполагает применение силы, но любое применение военной силы предполагает конфликт. Основным параметром, позволяющим выделять вооруженный конфликт в ряду других его разновидностей, является обращение к военной силе как к средству достижения победы над своим противником.

Прежде чем рассматривать сущность и природу войны, следует обратить внимание на множество теорий, которые описывают эти явления с религиозных, психологических (З. Фрейд, Л. Бернард, К. Лоренц), антропологических (Э. Монтегю), экономических (К. Маркс, Ф. Энгельс), политических (К. фон Клаузевиц, Л. Ланке, В. И. Ленин), демографических (Т. Мальтус и У. Фогт), космополитических (Н. Энджел, С. Стречи) и других оснований.

Каждая из сформировавшихся теорий дает свое обоснование причин возникновения войны, ее сущности. И все же в вопросе происхождения войн в современной научной литературе доминируют две основные точки зрения. Одна, диалектико-материалистическая, считает войну историческим общественно-политическим явлением, возникшим с расколом общества на антагонистические классы, и подчеркивает, что война изначально не присуща человеческому сообществу (до определенного исторического периода человечество не знало такого явления, как война), поэтому войны не вечны: придет время, когда они исчезнут.

Вторая точка зрения трактует войну как одно из естественных и вечных состояний, присущих человечеству с момента его появления. Она вытекает из агрессивной природы человека и порождается совокупностью самых различных факторов – биологических, психологических, демографических, этнических и др. Война понимается как естественное противоборство общественных сил, преследующих достижение определенных целей вооруженным насилием. Авторы монографии «Война и мир в ранней истории человечества» характеризуют войну как конфронтацию между автономными группами, вызывающую «санкционированные организованные, протяженные во времени вооруженные действия, в которых участвует вся группа или, что бывает чаще, ее часть, с целью улучшить свое материальное, социальное, политическое или психологическое состояние, либо в целом шансы на выживаемость» [Першиц и др., 1994, c. 56].

При кажущемся принципиальном расхождении все же эти точки зрения вполне совместимы. Если под войной понимать политическое явление, то ее истоки раскрывает диалектико-материалистическая позиция. «Если же войну рассматривать как специфический вид общественных отношений, состояние общества, то одних экономических, политических и социальных факторов становится недостаточно для объяснения причин длинного шлейфа войн в истории человечества» [Конфликты и войны…, 2013, с. 9].

Выдающиеся мыслители уже давно пришли к выводу о том, что реальная сущность войны заключается в том, что она является орудием государственной политики. И если у Цицерона мы встречаем мнение о войне как способе решения спора путем силы, у Спинозы война есть осуществление естественного права, принадлежащего сильному над слабым, то, по мнению Канта, война «истекает из самой человеческой природы» (цит. по: [Снесарев, 2003, с. 84]).

До сих пор ученые пытаются дать определение сущности войны, выявляя достоинства и недостатки формулировок предшественников, учитывая новые реалии и обстоятельства [Цыганков, 2004, с. 9–11], при этом каждый из авторов в своем понимании войны опирается на определение К. фон Клаузевица, согласно которому война – конфликт крупных интересов, которые регулируются кровью, «акт насилия, цель которого заставить противника выполнить нашу волю» [Клаузевиц, 1997, с. 35]. Клаузевиц подчеркивал политическую сущность войны, в свою очередь опираясь на платоновский и аристотелевский взгляд на войну как часть искусства политического. С такой точки зрения, война – это рациональное действие, которое совершается от имени государства или иного сообщества и в основе которого лежат политические цели.

В современной научной литературе сосуществуют две крайние позиции. Первая отрицает непосредственную связь войны и политики, при этом под войной понимается чисто военно-технический процесс. Другая позиция выявляет их непосредственную связь и взаимообусловленность, что объясняется сознательно ограниченным взглядом на сущность политики и ее возможности. И все же доминирующим представлением является утверждение о политической природе войны. В войне в политических целях применяется одна из самых крайних форм насилия – вооруженное насилие. Среди рассуждений на эту тему Ф. Энгельса встречается формулировка: «Это был акт насилия, стало быть – акт политический» [Энгельс, 1961, с. 162].

Война как социальное явление имеет свои собственные законы и закономерности: закон соответствия политической цели войны и насильственных средств ее достижения; закон соответствия материальных средств войны и способов ведения военных действий; закон соответствия военной мощи сторон; закон зависимости военной мощи государства от его экономических, социально-политических, морально-политических и научно-технических возможностей. Но из всей совокупности общих законов, выражающих существенные стороны, связи и отношения войны, следует выделить тот, который называют основным, – закон, определяющий зависимость хода и исхода войны от политических целей и соотношения сил воюющих сторон.

Весьма важно мнение о связи войны и политики крупного военного ученого В. В. Серебрянникова: «Такой диапазон видов войны – от своеобразной игры, сводящейся к маневрированию военной силой и угрозой ею, до всецелого появления ее уничтожительно-разрушительной стихии – зависит от политики, но нередко и от случая. Как свойства живых существ намечены в их зародышах, так контуры войны в скрытом виде заключены в политике» [Серебрянников, 1998, с. 29].

В войне как в общественном явлении находят отражение и продолжение социально-политические, экономические духовно-идеологические противоречия и вытекающие из них различные формы борьбы. Определяющим признаком войны, основным ее содержанием выступает вооруженная борьба – ведение противоборствующими сторонами военных действий различного масштаба на суше, в воздухе, на воде, под водой и в космосе. Целью военных действий является разгром вооруженных сил противника или снижение их боеспособности, завоевание территории, контроль над ней и наличными ресурсами, принуждение враждебной стороны к заключению мира на выгодных для себя условиях.

Политика определяет цели, средства, способы, масштабы вооруженной борьбы, состав участников, направленность и характер подготовки к войне. Кроме того, в политических соглашениях оформляются достигнутые сторонами результаты военных действий – победа или поражение. Хотя следует отличать степень проявления политического компонента в вооруженном (военном) конфликте, политическое урегулирование, в противоположность войне, здесь начинается еще до завершения военных действий. Переговоры проходят на их фоне.

Из множества признаков, которые формируют наши представления о понимании сущности войны, следует отметить те, которые особенно значимы для ее анализа: противоположные цели и задачи субъектов политики; недостаток определенных ресурсов для достижения этих целей; наличие средств вооруженного насилия, готовность и возможность их применения; широкомасштабное применение средств вооруженного насилия конфликтующими сторонами.

Устоявшееся понимание связи войны и политики дают словарные источники. Толковый словарь русского языка М. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой трактует войну как вооруженную борьбу между государствами и народами, между классами внутри государств [Ожегов, Шведова, 1996, с. 90]. Война – «акт насилия, организованная вооруженная борьба, прежде всего между государствами. Цель войны – сделать противника неспособным к сопротивлению, лишить его возможности использовать свои вооруженные силы и в конечном счете заставить подчиниться воле другой стороны. Поэтому война есть продолжение политики насильственными и разрушительными средствами добиться победы над противником» [Большая иллюстрированная энциклопедия, 2010, с. 127]. Как общественно-политическое явление, продолжение политики насильственными средствами война определяется и в «Военном энциклопедическом словаре» [Военный энциклопедический словарь, 1983, с. 151–152].

В итоге мы можем заключить, что война – это конфликтное состояние общественных отношений, при котором политические цели государств, народов и отдельных слоев достигаются насильственным противодействием с массированным применением вооруженных средств. Это форма разрешения общественных противоречий между государствами и большими социальными группами. Определение сущности войны как продолжения политики формально осуществляется на основе логического приема выведения понятия (вой на) через связь с известным явлением (политика), а содержательно – вскрывает детерминацию явления. Сущность войны состоит в том, что она является орудием политики, ее продолжением насильственными средствами. Именно политика определяет направленность и характер подготовки государства к войне, цель, задачи и средства войны, направляет подготовку к войне и использование ресурсов.

Война является продолжением как внутренней, так и внешней политики, которые находятся в органической взаимосвязи и формируются на общей социально-экономической базе. Во время войны, а также в период ее подготовки внешняя политика выступает на первый план и приобретает решающее значение. Политике принадлежит определяющая роль при разработке военной доктрины государства, определении целей войны, ее ведения. С другой стороны, война не только зависит от политики, но и сама активно влияет на нее, усиливая или ослабляя социально-политические противоречия. Внутренняя жизнь воюющих государств и международные отношения претерпевают существенные изменения в зависимости от хода военных действий.

Достаточно веские аргументы, подтверждающие взаимосвязь войны и политики, приводит Г. И. Козырев. Несмотря на то что и война, и политика имеют свои законы, исключить политику из войны нельзя. Задача политика – решать политические проблемы, используя все имеющиеся ресурсы, в том числе и вооруженные силы. А для того чтобы военные не выходили за рамки боевых действий, ими руководит политический лидер – верховный главнокомандующий – первое политическое лицо. Пределы «политических рамок», за которые не должен выходить политик, условны и подвижны. Они определяются реальной политикой, в том числе ходом военных действий и их результатом. Они зависят во многом от расстановки сил на политическом поле и политических интересов основных акторов [Козырев, 2008, с. 277–279].

И еще один аргумент заключается в том, что политика – это отношения, которые предполагают поиск компромиссов, но не исключают и войну. Суть политики не в насилии, а в постоянном поиске баланса сил, в желании одних господствовать и стремлении других не допустить этого. Когда для достижения политических целей чисто политических аргументов не хватает, политики применяют военную силу.

Все это позволяет сделать вывод о том, что война не только связана и обусловлена политикой, но политика доминирует в ее диалектической связи с различными формами военного насилия. Это проявляется: во-первых, в причинно-следственной зависимости вооруженной борьбы, войны от политики конкретных социальных сил, господствующих в обществе; во-вторых, в определении политикой содержания, социально-исторического и нравственного смысла войны, которая в зависимости от политической направленности может быть прогрессивной или реакционной, вынужденной или агрессивной, освободительной или захватнической и т. д.; в-третьих, в определении политикой в зависимости от целей и характера войны фундаментальных основ военной стратегии, в соответствии с которыми войны могут быть наступательными или оборонительными, направленными на уничтожение или только на подавление противника.

В последней четверти ХХ столетия появились работы, авторы которых доказывали, что цепочка «политика – война – политика» с появлением и распространением оружия массового поражения распалась, так как предполагаемые последствия ядерной войны будут настолько разрушительны, что приведут к гибели всего живого на Земле. Здравый смысл противников этой позиции доказывает, что подобные рассуждения преждевременны. Прежде всего, война, независимо от применяемого вооружения, остается продолжением политики определенных социальных сил. Кроме того, современная тактика ведения ограниченных войн с возможным применением точечных ядерных ударов еще долговременно будет формировать послевоенную политику.

Представители различных научных школ видят источник войн, их причины в экономике, политике, идеологии, психологии. Но только обращение к противоречиям позволяет комплексно подойти к их выявлению. Именно противоречия являются источником развития всех явлений окружающей нас действительности, в том числе войны, которая выступает следствием всего комплекса противоречивых процессов общественного развития.

В войне и вооруженном конфликте появляются противоречия, и как итог – конфликты различного уровня. Самыми общими из них являются противоречия между государствами (группами государств), противоречия между большими социальным группами внутри самого государства в период войны и противоречия внутриличностные, связанные с отношением личности к участию в войне, ее оценками.

Объективные противоречия как источник войны, создающие принципиальную возможность ее возникновения, следует отличать от исторически конкретного источника военной угрозы и непосредственных причин войны, определяющих специфическую форму ее возникновения. Источник действует опосредованно через группу причин как определенных противоречий, приведших к конкретной войне, сделавших ее действительностью [Военная сила…, 2009, с. 63].

Ключевыми элементами возникновения войны как сложного явления военные ученые называют условия, источники и причины, которые теснейшим образом связаны друг с другом, но в то же время каждый из этих элементов играет особую роль.

Под источником войны понимаются внутренние противоречия, которые вытекают из условий и которые связаны с сущностью и содержанием войны. Причины войны – факторы или обстоятельства, вызвавшие ее. В основе войны лежат источники – основные причины и побудительные силы. Источники не порождают войны автоматически. Их возникновение связано с конкретными противоречиями между государствами, классами, социальными группами. Специфическое содержание войны составляет вооруженная борьба.

В качестве причины войны можно рассматривать объективные экономические, политические, идеологические противоречия, выступающие побудительными мотивами конкретных войн. Эти причины порождают конкретное содержание войны, ее конкретный тип, вид и разновидность. Источник войн непосредственно связан с сущностью войны. И здесь образуется логическая цепочка: война – политика – власть – политические интересы – интересы – потребности. В данной цепочке явно просматривается обусловленность войны потребностями. Причем не потребностями человека как социального существа в проявлении физической агрессии, а его первичными и вторичными потребностями, которые выражаются в интересах. В дальнейшем интересы социальных групп, классов, государств представляются уже в качестве политических интересов, которые могут быть реализованы через власть (возможности, полномочия) в политике. И если у власти недостаточно мирных средств для достижения политических интересов, она обращается к вооруженной силе, выступающей более оперативным и реально эффективным средством.

В основе войны как политического конфликта лежит столкновение жизненных потребностей и духовных устремлений, от удовлетворения которых зависит существование, безопасность и благосостояние народа, государства, общества; поэтому противостояние затрагивает государственные интересы, связанные с обеспечением безопасности и суверенитета государства, территориальной целостности. Впрочем, как прежде, так и теперь узкогрупповые интересы часто выдаются за общенациональные. Не стоит сбрасывать со счетов так называемый национальный эгоизм, выражающийся в том, что зонами национальных интересов объявляются различные точки земного шара, когда национальные интересы в политике отдельных государств безоговорочно доминируют над интересами других стран и народов.

Таким образом, можно заключить, что источники войн существуют объективно, как отражение противоположных взаимоисключающих интересов, а причины той или иной войны формируются конкретными историческими условиями.

Причины войны определяют ее зарождение и существование, а условия предопределяют выгодную или невыгодную расстановку сил для начала войны и ее проведения. Именно условия определяют форму военных действий – агрессию, защиту, превентивные меры.

Под условиями войны понимаются явления и обстоятельства, которые необходимы для ее возникновения и способствуют ее возникновению, но сами вызвать войну не могут. Это объективные, исторически складывающиеся обстоятельства политического, экономического, военного, географического, демографического, этнического, религиозного характера, в которых развиваются национально-государственные образования.

Следует отметить крайние точки зрения, весьма распространенные в недавние времена, жестко связывающие проявление агрессивности государства с определенным политическим устройством общества. Так, советская наука исходила из того, что внешнее проявление насилия есть порождение эксплуататорского способа производства и общества, господства частной собственности на средства производства, власти привилегированного меньшинства. На Западе превалировало противоположное представление: агрессивность есть следствие стремления социализма насильственно утвердиться во всех странах.

Конечно, если исходить из ранних идеологических установок марксистско-ленинских партий, призывов и теоретических воззрений правящих коммунистических лидеров, то оснований для подобных утверждений достаточно. Практика также свидетельствует, что к инициативным военным действиям социализма можно отнести некоторые акции социалистических государств против несоциалистических, военные вмешательства социалистических стран во внутренние дела друг друга, а также в дела молодых независимых стран, конфликты между социалистическими странами, применение вооруженных сил внутри таких государств для подавления оппозиционных движений и выступлений, направление военных контингентов, специалистов, поставки оружия в зоны конфликтов, создание баз на чужих территориях.

В качестве исторических примеров таких действий можно привести войну СССР с Финляндией 1939–1940 годов; вмешательство в венгерские (1956 г.) и чехословацкие события (1968 г.); войну КНДР против Южной Кореи в 1959-1953 годах; военные действия советских войск в Афганистане в 1978–1989 годах; участие кубинских войск во внутренних конфликтах в Анголе и Эфиопии (1980-е); советско-китайский конфликт на острове Даманском 1969 г.; китайско-вьетнамское военное столкновение и камбоджийская война 1970-1980-х годов, в которой СССР помогал провьетнамскому правительству, а Китай – красным кхмерам.

Многие зарубежные и отечественные теоретики и политики, безоглядно используя западные концепции об источниках войн, представляли и представляют бывший Советский Союз агрессивным государством. Все войны и конфликты на постсоветском пространстве квалифицировались ими как порождение социалистического прошлого; но следует помнить, что 97–98 % из 15 тыс. войн, имевших место за пятитысячелетнюю историю, приходится на время, когда социализма не было. А если взять крупнейшие войны и военные конфликты ХХ в., то 60–70 % из них придется на западные демократические государства: Англию, Францию, США и др. Соединенные Штаты Америки после Второй мировой войны развязывали десятки агрессивных войн: против Китая (1945–1949 гг.), Греции (1946–1949 гг.), Парагвая (1948–1953 гг.), Кореи (1950–1953 гг.), Гватемалы (1950 г.), Ливана (1958 г.), Кубы (1961 г.), Вьетнама (1959–1975 гг.), Лаоса (1964–1973 гг.), Гренады (1983 г.), Панамы (1989 г.) и т. д. Если принять за 100 % все войны, которые вели ядерные государства в качестве агрессора, то 95 % из них приходится на демократические западные страны и их союзника – Израиль [Серебрянников, 1998, с. 40].

Тот факт, что после Второй мировой войны 44 страны, относящиеся к либерально-демократическим, не имели вооруженных столкновений друг с другом, имеет достаточное практичное обоснование: наличие единственного лидера – сверхдержавы в лице США; развитие интеграционных процессов, укрепление влияния и власти транснациональных корпораций; изменение роли силы в международных отношениях и возможность получить большую выгоду за счет применения невоенных средств агрессии. Западные же демократии проявили особую агрессивность против стран социализма, национально-освободительных движений, молодых независимых государств.

Некоторые современные исследователи придерживаются несколько упрощенного представления, считая, что в развитых государствах и объединениях очень низка вероятность межгосударственных и внутригосударственных войн и военных конфликтов, в то время как в развивающихся странах и в отношениях между ними такая вероятность велика. Теоретически это предположение верно, но следует учитывать еще бóльшую вероятность вооруженных столкновений между развивающимися и развитыми странами, что подтверждают не только давние исторические факты, но и вооруженные конфликты и войны XXI столетия – события в Ираке, Ливии, Сирии. Практика агрессивных действий западных стран нашла свое продолжение в нынешнем столетии на путях насаждения демократии в «странах-изгоях».

Действительно, недемократические, диктаторские, тоталитарные, авторитарные государства и режимы значительно чаще выступают зачинщиками войн. При таких режимах небольшая кучка агрессивных правителей может не только бездумно бросить армию на подавление мирных демонстраций и волнений своих граждан, но и начать войну или вооруженный конфликт. В этих случаях источником агрессивных действий могут стать несовершенная политическая система (авторитарная или тоталитарная), ущербный механизм принятия решений о применении вооруженной силы, отсутствие гражданского контроля над этим процессом, всевластие и произвол кучки правителей или одного высшего лица, идеологическая «зацикленность», просчеты и ошибки, милитаристское мышление государственного руководства, чрезмерное влияние военных на политику и поведение власти. В силу этих и других причин политическое руководство может стать своеобразным заложником военной мощи, инициируя войны и вооруженные конфликты, противные природе общества и государства, его коренным экономическим, социальным, политическим, идеологическим и военным интересам.

Непосредственно механизм образования и вызревания очагов войны связан с приходом к власти в тех или иных государствах или их регионах (областях и внутренних автономиях) наиболее воинственных политических сил, ориентирующихся на разрешение внутренних и внешних противоречий посредством применения военной силы. Поэтому несомненно, что демократический строй обладает огромным созидательным потенциалом и системой сдержек, позволяющих даже в критических ситуациях использовать мирные средства разрешения проблем, нейтрализовать радикально настроенных политиков.

Несмотря на столь длительное историческое существование войн и вооруженных конфликтов, мыслители, ученые, военные до сих пор спорят не только о их сущности, причинах и источниках, но и о механизме возникновения, представляющем взаимодействие объективных условий и субъективного фактора. Объективные условия порождают постоянно действующие противоречия, но «доводят» эти противоречия до конфликта, а в самом конфликте до военной стадии составные компоненты субъективного фактора.

Оценивая субъективный фактор, следует различать государство-аг рессор и государство, вынужденное предпринимать ответные действия на агрессию – государство-защитник. Конечно, границы оценки между этими понятиями условны и подвижны, и они зависят от рассмотрения их в конкретно-исторических условиях. Но для обоих государств подготовка к войне выражается в милитаризации общественной жизни, росте масштабов военного производства, усиленной обработке общественного мнения и формировании образа врага. Для государства-защитника эти меры носят вынужденный характер, а государство-агрессор осуществляет реакцию по всем направлениям внутриполитической жизни, подавляя оппозицию, провоцирует военный конфликт, нарушая нормы международного права.

Привести к войне или позволить избежать ее способна конкретная обстановка в стране, регионе, международных отношениях. Под понятием «конкретная обстановка» следует понимать: характер политических сил, стоящих у власти в той или иной стране, состояние политического режима, способность и склонность политического руководства к мирному или насильственному (военному) решению возникающих проблем; степень обострения межгосударственных отношений; степень жизненной важности решения возникших проблем, разрешения противоречий; наличие союзников и противников у сторон вызревающего конфликта; состояние мирового общественного мнения и консолидированной воли мирового сообщества и др.

Важным элементом механизма запуска войны как этапа перехода конфликта из мирной в немирную фазу является повод – событие, которое не порождает и не определяет, но непосредственно предшествует развязыванию военных действий. Повод используется политическими силами в качестве предлога, оправдывающего необходимость и вынужденность войны. В качестве предлога агрессивные государства используют специальные провокации, как это было в случае с убийством эрцгерцога Фердинанда (Первая мировая), провокацией на радиостанции в Глейвице (Вторая мировая). В современных условиях для развязывания вооруженного конфликта все чаще используется информационный повод, в котором главным мотивом выступает проблема нарушения прав человека [Лабуш, 2012а].

В последние годы термин «война» начал трактоваться очень широко, без учета его сущностных признаков и первоначального значения, нередко под обобщенным понятием «невоенные войны». Термин получил широкое распространение в публицистической и научно-популярной литературе, где используются такие определения, как «холодная война», «информационная война», «экономическая война», «психологическая война», «война компроматов», «газовая война», «война за передел собственности» и т. п.

Как же отличать и как оценивать упоминаемые выше «войны», ведущиеся без вооруженной борьбы в условиях хоть и плохого, но мира?

Иногда острейшая социальная борьба в целом в современном мире понимается как настоящая война. Здесь еще раз следует напомнить, что под войной понимается «вооруженная борьба между государствами или общественными классами» [Большой толковый словарь русского языка, 2004, c. 115], но в переносном смысле это слово означает состояние вражды, борьбы между отдельными группами. Именно переносный смысл употребляется в современной общественно-политической, особенно журналистско-публицистической проблематике, когда идет речь о «банковских», «нефтяных», «тресковых», «дорожных» и т. п. войнах. Цель данного вида войн – именно вражда, стремление подавить противника/оппонента всеми имеющимися в распоряжении средствами, кроме военных. Но именно при использовании последних конфликт приобретает характер обычной, конвенциональной войны или военного конфликта. Метафорический характер этих определений вполне мог бы быть заменен такими понятиями, как «борьба», «противоборство», «противостояние», «конфронтация» и т. п.