Сталин и сын – трагедия Вождя

Прозвучавшая, якобы из уст Сталина и ставшая не то что общеизвестной, а прямо-таки хрестоматийной фраза: «Я солдата на фельдмаршала не меняю!», на самом деле является ничем иным, как классическим примером приписывания Иосифу Виссарионовичу слов, которые он никогда не говорил, и решений, которые он никогда не принимал. Перед нами – типичнейшая попытка создания очередного «черного» антисталинского мифа, не имеющего под собой ни крупицы истины. Сейчас постараюсь доказать.

История, о которой у нас пойдет речь ниже, имеет несколько расхожих версий. Вот они все, вкратце:

1. Сын Сталина, старший лейтенант РККА, командир артиллерийской батареи Яков Джугашвили, сдался в плен гитлеровцам 16 июля 1941 года при попытке прорыва из окружения на территории Витебского района нынешней Белоруссии. Пошел на активный контакт с оккупантами, охотно отвечал на задаваемые ему вопросы, пространно говорил о слабости Красной армии и Советского государства, о бессмысленности сопротивления доблестному Вермахту. После двух лет скитания по немецким концентрационным лагерям и отказа отца обменять его на плененного под Сталинградом фельдмаршала Паулюса, от отчаяния покончил жизнь самоубийством, бросившись на находившееся под высоким напряжением проволочное ограждение.

Это, как несложно догадаться – «версия», измышленная Геббельсом и компанией, широко излагавшаяся «Фелькишер Беобахтер» и прочими «информационными рупорами» Третьего рейха. Популярна среди определенного числа отечественных антисталинистов и прочих либералов.

2. Яков Джугашвили попал в немецкий плен после ранения. На допросах и в процессе вербовочных попыток вел себя достойно, на сотрудничество не соглашался. Все приписывавшиеся ему немцами «обращения» к красноармейцам с призывами сдаваться в плен – фальшивка геббельсовской пропаганды. Во время пребывания в концлагерях Яков также проявил мужество и несгибаемый характер, отвергая все попытки склонить его к предательству. В 1943 году от гитлеровской Германии лично Сталину было сделано предложение обменять его на битого командующего сталинградской группировки Вермахта, но Верховный, у которого, как известно, вместо сердца был камень, попыхивая трубкой, встал в гордую позу и изрек сакраментальную фразу насчет солдата и фельдмаршала. А что еще было ждать от кровавого тирана, не щадившего ни чужих детей, ни своих?! Правда, впоследствии Сталин якобы «отправлял секретные группы диверсантов НКВД», чтобы то ли вытащить Якова из плена, то ли ликвидировать его. Однако успехом затея не увенчалась, и сын Вождя был застрелен эсэсовцем-часовым в концлагере Заксенхаузен 14 апреля 1943 года.

Данный вариант – самый, кстати, распространенный, имеет широкое хождение у западных историков и отечественных их коллег «перестроечно-разоблачительного» толка. Считается каноническим в российской «демократической» тусовке. Увы, верит ему и немалое количество вполне нормальных людей.

3. Собственно, правда… Старший сын Иосифа Виссарионовича Сталина Яков никогда не был в плену у гитлеровцев. Ни одной минуты, ни секунды – поскольку геройски погиб в неравном бою. Абсолютно все, что связано с его якобы пребыванием у немцев, является фальшивкой – от «протоколов допросов» до «свидетельств» о смерти Якова в концлагере. Если Сталину и делались какие-либо предложения по обмену, то это была явная провокация, на которую он и отреагировал, как положено Верховному Главнокомандующему во время войны. Думаю, никакими не высокопарными словесами, а кратко и матерно. Нюансы? Ну, были, конечно, нюансы – не без этого. О них мы обязательно поговорим в процессе доказывания своей версии исторических событий. Итак…

Для облегчения процесса давайте представим, что мы с вами – присяжные, строгие, но справедливые. Нам предстоит разобрать улики и свидетельства в деле «Лжецы и провокаторы против Якова Джугашвили», чем мы и займемся – объективно и беспристрастно. Начнем, пожалуй, с «вещественных доказательств» пребывания сына Сталина в гитлеровском плену. Что мы имеем? 1. Два протокола допроса. 2. Письмо Якова отцу 3. Некоторое количество фотографий, на которых старший лейтенант Джугашвили изображен в компании немецких офицеров. Ну, поехали.

Ни под одним протоколом нет подписи Якова. Отказался подписывать? Вряд ли бы он так поступил, если принять за чистую монету то, что якобы им было в процессе допросов высказано. Там как минимум половина заявлений тянет на «антисоветскую пропаганду и агитацию», а вторая – на «распространение пораженческих настроений». Сами протоколы сейчас находятся в российских архивах, а тексты их доступны в Интернете – можете убедиться. Кроме того, представляется совершенно невероятным, чтобы педантичные немцы, помешанные на правильности составления самых пустяковых документов, удовлетворились бы протоколами допросов сына Сталина, не подписанными им самим – ведь это автоматически превращает их в ничего не стоящие бумажки. На этом вопрос с «допросами» и «протоколами» закрывается – никакое это не доказательство.

По поводу письма Джугашвили-младшего, в котором он рассказывает отцу, как с ним хорошо обращаются «цивилизованные немцы» – относительно него, равно, как и «дневников», которые Яков якобы вел в гитлеровских лагерях, давным-давно проведены соответствующие почерковедческие экспертизы. Занимались ими далеко не любители, а специалисты из правоохранительных органов, собаку съевшие на подобных вещах. Вывод сделан однозначный – подделка. Причем, если кое-где еще были попытки более-менее точно скопировать почерк сына Сталина, то во многих местах соответствие оригиналам, действительно написанным его рукой (а, как вы понимаете, в распоряжении того же ФСБ таковые имеются), просто нулевое. Ни строчки, написанной рукой Якова после рокового 16 июля 1941 года, в природе не имеется. Доказано.

Фотографии… На одной Джугашвили стоит в компании немецких офицеров с томно-задумчивым видом, а на второй и вовсе – гуляет с ними за столом, явно находясь в приподнятом расположении духа, чуть ли не обнимается. Подобные его снимки были размещены на листовках, которые фрицы тысячами вываливали на головы красноармейцев, начиная с 1941 года. Это – вообще самый легкий момент. То, что все до единого изображения сына Сталина, растиражированные нацистской пропагандой, являются стопроцентной подделкой, было доказано еще во время Великой Отечественной – специалистов в этой области в СССР хватало. Дошло до того, что на одной из карточек Яков изображен с застежкой мундира, расположенной не на той стороне (на «женской»!). И мундир вроде тот же – а вот пуговицы… Специалисты сразу сделали вывод: не имея в распоряжении настоящих фотографий, мошенники ведомства Геббельса решили для получения эффекта другого ракурса съемки воспользоваться «зеркальным» принципом. А о пуговках как-то не подумали – спешили, наверное…

Был и еще один прокол – даже серьезнее. На одной из фотографий, сделанных якобы в плену Яков изображен… в своей старой спортивной куртке, которую частенько надевал, отправляясь на рыбалку или охоту. Ну, никак она не могла попасть к гитлеровцам – за линию фронта! Чистой воды фальшивка, наскоро смайстряченная с помощью примитивного монтажа. Кстати, этот снимок имел весьма неприятные последствия для жены Якова – Юлии Мельцер. Если первые сфабрикованные снимки можно было объяснить тем, что фашисты захватили какие-то фотографии на теле убитого Джугашвили, то карточки, где он был одет в ту самую куртку, имелись исключительно в семейном альбоме. Сами понимаете, на какие подозрения это навело НКВД. Особенно – вкупе с тем моментом, что немцы как-то уж больно оперативно перебросили войска именно на тот участок фронта, где сражался сын Сталина, словно знали, где его искать. А военный адрес мужа Юлии был известен… Однако «костоломы Берии» с ситуацией разобрались быстро и аккуратно – с семьи Якова все подозрения были сняты. Их даже в Сибирь не загнали. Странно, не правда ли?

С «уликами», которые у гитлеровцев были, мы разобрались. Теперь поговорим о тех железных доказательствах, которых у них почему-то не было. Нацистские пропагандисты так и не смогли предъявить миру ни единого кадра кинохроники с пленным Яковом Джугашвили, ни минуты магнитофонной записи его голоса. Уж по этим-то материалам сын Сталина был бы идентифицирован моментально! Если бы он действительно угодил в плен к гитлеровцам, да еще и сам при этом назвался, как утверждали впоследствии нацисты, через сутки-двое вокруг Якова в Берлине уже стрекотали бы все кинокамеры Германии и ее союзников. Почему же этого не произошло? Ответ прост – современных компьютерных технологий, позволяющих как угодно фальсифицировать киноматериалы и аудиозаписи, тогда не существовало и в помине, так что «фармазонить» геббельсовские шавки могли максимум с фотоснимками. Что все, вместе взятое, неопровержимо доказывает – сына Сталина живым взять им не удалось.

Впрочем, были еще и «свидетели». Эта часть «доказательной базы» не выдерживает вообще никакой критики. Среди тех, кто вроде бы опознал Якова в лагерях и общался с ним там, не имелось ни единого человека, знавшего его до войны и до «плена». Грош таким «свидетелям» цена. Ну, показания лагерной охраны и «медицинское свидетельство о смерти» лагерных же врачей я вообще рассматривать отказываюсь. Смехотворно. Кто у нас там еще в «очевидцах»? Ах, да – целый маршал Жуков, в мемуарах написавший, что сам Сталин ему как будто плакался: «Не вырвется Яша из плена…» Прошу извинить, но Георгий Константинович имеет, скажем честно, несколько ипостасей. И если Жуков – Маршал Победы, вызывает искреннее восхищение и заслуживает вечной славы, то тот же Жуков, уличенный в мародерстве или дошедший в самовосхвалении до отождествления себя с самим святым Георгием-Победоносцем – увы… И уж точно нет у меня лично ни уважения, ни доверия Жукову – политику, сообщнику Хрущева и его шайки. Это – не свидетель.

Что имеем, как говорится, «в сухом остатке»? Твердую уверенность в том, что Яков Иосифович Джугашвили не отсиживался за спиной своего отца в тылу, а в июле 1941 года пал смертью храбрых в боях за свободу и независимость нашей Родины, как простой ее солдат. За что ему – вечная память и слава, как и всем командирам и бойцам Великой Отечественной войны. Гитлеровцы же, обнаружив тело Якова на поле боя, попытались запустить колоссальную кампанию дезинформации и лжи для разложения Красной армии и дискредитации лично Сталина. В лагерях роль Якова пытался исполнять какой-то пошедший на сотрудничество с ними проходимец, которого впоследствии, за ненадобностью, они и ликвидировали. Кстати, пытаясь устроить провокацию даже из гибели лже-Якова – имеются данные о том, что все готовились представить таким образом, что якобы «сына Сталина убили британские военнопленные».

Верховный все эти потуги игнорировал. Почему? Ну, уж точно не от «бессердечия», а, надо думать, по причине отлично поставленной работы разведки, доложившей ему истинное положение дел. Впрочем, вполне допускаю и то, что в кабинете Сталина побывал некто заслуживавший доверия, кто своими глазами видел гибель Якова или его тело. Засылавшиеся в немецкий тыл диверсионные группы отборного спецназа НКВД? А вот это, скорее всего, было. Но никак не для спасения сына Вождя, которого тот давно оплакал в своем сердце, а для захвата того мерзавца, который изображал из себя Якова, пороча его светлую память и бросая тень на его доброе имя. Возможно – и для более близкого знакомства в подвалах Лубянки с организаторами и исполнителями этой гнуснейшей «спецоперации». Впрочем, успеха эти рейды, увы, не достигли. О положительном результате весь советский народ узнал бы с первых полос газеты «Правда» – не сомневайтесь.

Остается, правда, открытым еще один вопрос. А как бы поступил Сталин, если б ему действительно предложили обмен сына на фельдмаршала Паулюса? Строить какие-либо предположения относительно таких исторических личностей, как Иосиф Виссарионович – дело крайне неблагодарное, однако рискну… Мне отчего-то кажется – его решение было бы именно таким, как гласит легенда. А мог ли Вождь страны, миллионы сыновей и дочерей которой полегли на полях сражений, томились в гитлеровском плену, пребывали под немецкой оккупацией, поступить по-другому?! Особенно – в преддверии новых, не менее жестоких и кровопролитных битв. По сути, естественное стремление спасти своего ребенка, диктуемое отцовской любовью и всеми остальными человеческими чувствами, было бы в этой ситуации предательством. Предательством целого народа, за судьбу которого Сталин был в ответе. Склонен допустить, что «исторические» слова о солдате и фельдмаршале пошли ходить по солдатским землянкам, переполненным госпиталям и опустевшим домам военных вдов если не с подачи, то с ведома Сталина. Нельзя было иначе…

Лично у меня больше доверия вызывают другие его слова, адресованные Якову, сказанные 22 июня 1941 года: «Иди и сражайся!» По-настоящему свой выбор Сталин сделал именно тогда, отдав на алтарь Победы самое дорогое, что у него было – как и миллионы веривших ему советских людей.