«Ни шагу назад!» – «людоедство Сталина» или приказ, спасший Отечество?

28 июля 1942 года народным комиссаром обороны СССР Иосифом Виссарионовичем Сталиным был подписан приказ № 227 – «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций». В историю он вошел под названием «Ни шагу назад!» – по самой главной цитате из документа, наиболее полно излагающей его смысл и суть. Это решение руководства страны и армии однозначно сыграло огромнейшую роль в достижении Победы, не оспариваемую даже самыми твердолобыми из либеральных «историков». Вместе с тем именно оно неизменно поднимается ими «на щит» при попытке доказать, что верх над нацистской Германией мы взяли «слишком дорогой ценой». Именно приказ № 227 и его последствия являются одними из излюбленных аргументов горластых и невежественных адептов секты «трупами завалили». Где же истина? Давайте разбираться.

Как известно, первоначально текст ставшего историческим приказа готовил маршал Василевский – тогдашний начальник Генштаба РККА. Однако взявший его на редактирование Сталин буквально не оставил от маршальского варианта камня на камне, переписав едва ли не от первой до последней буквы. Соответственно, приказ № 227 в большей степени является документом политическим, чем военным. Неистовый дух Верховного сквозит там в каждой строчке, заставляя нас более полувека спустя почувствовать накал страстей, царивших в те воистину роковые для нашей Родины дни. Надо отдать должное Сталину – смелость и откровенность он в своем обращении к бойцам и командирам РККА проявил невероятную. Во-первых, глава государства, партии и армии открыто признавал: страна стоит на краю гибели. Отступать более некуда, ибо дальше – только крах и полный разгром. Во-вторых, он впервые, пожалуй, с начала войны громко и внятно заявлял о превосходстве врага. Понеся колоссальные территориальные потери, СССР лишился большей части ресурсной и продовольственной базы, теперь оказавшейся в руках противника, и не имеет более перевеса ни в людях, ни в запасах. Более того, Сталин не умолчал и о том, что Вермахт имеет превосходство над Красной армией – в «порядке и дисциплине в войсках».

Ну и, наконец, в-третьих, Верховный озвучил горькую истину, говорить о которой вслух до той поры считалось невозможным: советский народ не просто «разочаровывается» в своих защитниках, «утекающих на Восток» – порой он их «проклинает». Сталин не просто потребовал от каждого, кто встал на защиту Родины, стоять насмерть в самом что ни на есть буквальном смысле слова. Он попытался усовестить и пристыдить тех, кто свое, как он писал, «позорное поведение на фронте» пытается оправдать мыслями о том, что, мол, «страна большая и народу в ней много». «СССР – не пустыня!» – гневно напомнил Верховный паникерам и трусам. Это люди, которых, отступая, мы «отдаем под ярмо немецких угнетателей», наши жены и матери, дети, братья и сестры. Говорите что хотите, но фраз, настолько пропитанных яростной болью и жгучим стыдом, я у Сталина нигде более не встречал…

Да, он говорил и о том, что, продолжая откатываться под натиском нацистов, «мы останемся без хлеба, металла, заводов и железных дорог», потеряв которые войну не выиграть никогда. Однако на первом месте все-таки стояли люди. Сталин требовал самопожертвования от фронтовиков? Да! Однако давайте будем честны – у солдата на переднем крае было оружие, был шанс выжить даже в самом страшном бою. А вот у мирных жителей, оказавшихся на оккупированной территории, этих шансов не имелось – от пули, петли или угона в нацистское рабство защититься они не могли. В конце концов, такова воинская доля во все века и времена – заступать собой родную землю и живущих на ней людей. Называть после этого сталинский приказ «человеконенавистническим» и «людоедским» могут только господа с совершенно вывернутым представлением о жизни.

А ведь как все хорошо начиналось! В первомайском приказе № 130 Верховного Главнокомандующего от 1942 года четко и однозначно говорилось о том, что в этом году «гитлеровские мерзавцы» должны быть «окончательно разгромлены и изгнаны с советской земли». Казалось бы, к тому все и шло – военная машина Третьего рейха впервые за все время своего существования потерпела сокрушительное поражение под Москвой. Бойцы и командиры РККА убедились – гитлеровцев можно и нужно бить. Стерся ужас и позор первых месяцев войны, когда казалось, что Вермахт несокрушим и остановить его блицкриг не удастся. В строй, одно за другим, вступали эвакуированные за Урал военные предприятия, работающие на пределе сил и дающие фронту необходимые оружие, технику, боеприпасы. Проведенный призыв позволил не только восстановить обескровленные в 1941 году части и соединения РККА, но и создать целых 9 резервных армий Ставки Верховного Главнокомандования. Пора было переходить в решительное наступление, чтобы раз и навсегда раздавить фашистскую гадину! Наступление и грянуло – на харьковском направлении. Вот только в конечном итоге оно превратилось в одну из страшнейших катастроф Красной армии за всю Великую Отечественную войну. Полмиллиона убитых, раненых и пленных! Гитлеровцы взяли Крым и Севастополь, вышли к Волге и Кавказу, захватили Воронеж и Ростов-на-Дону, продвинулись к Сталинграду. Все повисло на волоске…

Отступать действительно было некуда! Современные «гуманисты», либеральные «стратеги», диванных войск маршалы, обожают умничать: «Надо было людей беречь! Отходить за Урал, там формировать новые армии, и уже оттуда бить немцев!» Ага, как же… Дали бы нам отойти, а тем более сформировать что-нибудь. С утратой Сталинграда СССР лишился бы жизненно важных коммуникаций. Отдав гитлеровцам Нижнее Поволжье, страна и армия остались бы без хлеба и нефти Каспия. А с Кавказом и того хуже – именно там добывалось не менее 95 % советской нефти. Без топлива какая война?! Более того, взятие Вермахтом Кавказа и Сталинграда означало бы совершенно неминуемое вступление в войну Турции и Японии – на стороне Третьего рейха, естественно. Туркам просто ничего бы не оставалось, кроме выбора: стать сателлитами Гитлера или быть оккупированными. Ну и, конечно, извечное стремление Стамбула «прирезать себе земельки» на Кавказе сыграло бы роль. Нечто подобное немцы, склоняя турок к войне против СССР, им и обещали.

Отступать за Урал, говорите? Вот только на Дальний Восток хлынула бы миллионная Квантунская армия. Это потом, в 1945-м мы накидали самураям по ушам, можно сказать, без особенных проблем. В 1942-м, можно не сомневаться, все было бы несколько по-иному. Союзники? О да, они готовились… Бомбить нефтепромыслы Баку, Грозного и Майкопа, чтобы те не достались Германии. А вы что думали – десант собирались высаживать там в помощь нашим войскам? Черта с два… Вариант сепаратных переговоров Лондона и Вашингтона с Гитлером в случае, если бы Красная армия продолжила отступление, многие историки тоже не отметают. Некуда было отступать, чего уж там – тут Сталин не лукавил и не преувеличивал. Действительно страшный приказ № 227 не остановил отход наших войск одним махом, словно волшебная палочка. Но он что-то неуловимо изменил в людях, кого-то заставил задуматься, кого-то устыдиться, а кого-то и попросту напугал до мороза меж лопаток. На войне иногда и это необходимо.

Упрекая Верховного в неких «изуверских выдумках», введенных приводящим их в неистовство «Ни шагу назад!», наши (и не только) либералы лишний раз демонстрируют отвратительное знание военной истории – как отечественной, так и мировой. А, собственно говоря, что же такого невиданно жестокого ввел Сталин этим приказом? Расстрел за оставление боевых позиций без приказа? Так за это вовсю прислоняли к стенке еще в 1941 году – и не только «зеленых лейтенантов» и «изможденных комбатов», как опять-таки пытаются представить дело «печальники народные», а командующих дивизиями, армиями и фронтами. Чуть выше мною и перечень приведен – правда, очень и очень неполный. Можно подумать, дезертиров, пораженцев и паникеров до приказа № 227 ласково журили и переводили на усиленный паек для поправления расшатавшегося здоровья…

Что еще? Ах, да – штрафные подразделения! Вот за эту «сталинскую выдумку» наша «прогрессивная общественность» как уцепилась в свое время с упорством клеща, так и по сей день отвалиться не может. Ведь целую же мифологию воздвигли на людской крови, стервецы! Только фильм одноименный, в котором исторической правды меньше 0.0001 %, чего стоит. Все там ложь – от «штрафного комбата Твердохлебова» (такими подразделениями командовали исключительно строевые офицеры, причем из лучших) до матерых уголовников с «политическими» зеками в одном окопе. Да не было в штрафбатах ни тех, ни других! Как не было и случаев, чтобы боец, трижды получивший ранения, вновь и вновь возвращался в «штрафной» строй. Бред, бред и бред…

И не были штрафные батальоны, роты и эскадрильи выдумкой Верховного. Ведь он же честно говорит в породившем их приказе – эта идея почерпнута от немцев. Там подобные подразделения появились еще в 1940 году и были во сто крат страшнее наших. Хотя бы тем, что срок пребывания в советском штрафбате исчислялся тремя месяцами максимум – или до первого ранения. В Вермахте же это было наказанием практически «пожизненным». Вот только жизнь эта была куда как недолгой – гитлеровцы своих штрафников тоже не баварским пивом с сосисками отпаивали, а швыряли раз за разом в самое пекло. И никакие ранения или геройство в зачет им не шли! Сколько их было? Хитрые фрицы точной статистики не оставили, но, если учесть, что по данным германских же архивов только в период зимней кампании 1941–1942 годов военные трибуналы Вермахта осудили (в том числе и к направлению в штрафные части) более 60 тысяч человек… Думайте сами.

Сегодня доступна масса подлинных воспоминаний ветеранов Великой Отечественной (в том числе и в виде достаточно хороших фильмов), прошедших штрафбаты и считавших их благом – естественно, в сравнении с расстрелом на месте или лагерным сроком. Штрафбат позволял «смыть кровью» вину и начать все с того места, на котором боец или командир оступился. И вот еще что – за всю Великую Отечественную в штрафных подразделениях воевало около 428 тысяч человек. Это – чуть более 1,2 % всех прошедших ее горнило воинов. Все разговоры о том, что «войну выиграли, завалив немцев трупами штрафников» – не просто наглая ложь, но одна из наиболее гнусных спекуляций на святой теме.

Ну и, наконец, заградотряды. Их тоже Сталин выдумал?! А ничего, что о специальных командах воинов, «призванных вселять в трусов больший страх, чем враги», и «карать малодушных смертью», существовавших в античной армии писал еще Ксенофонт? И в Русской императорской армии во время Первой мировой такие подразделения имелись – пусть и под другим названием. У Брусилова почитайте – очень доходчиво изложено. А уж если взять «гуманную и просвещенную Европу»… Пруссаки, дальние предки будущих «арийцев» Гитлера, имели так называемые «флигель-роты», безжалостно расстреливавшие попытавшихся бежать. О солдате, рискующем жизнью наполовину, идя вперед и теряющем ее наверняка, повернув назад, писал не кто иной, как Фридрих Великий. С французами в точности та же история – палить картечью в спину дрогнувшим отрядам начали еще при Наполеоне как минимум. И продолжили в Первую мировую войну. Во Вторую предпочли «цивилизованно» задрать лапки кверху и лечь под немцев – ну, так это их дело… Кстати говоря, создание заградотрядов в РККА ни в коей мере не может быть приписано Сталину. Такие подразделения из бойцов НКВД через месяц после начала войны были созданы по приказу Лаврентия Берии. В армии же инициативу проявил командующий Брянским фронтом генерал Еременко (да-да, тот самый, пищавший потом что-то о «предвоенных репрессиях»!) в начале сентября 1941 года. Оказавшаяся крайне полезной практика прижилась и быстро распространилась на всю РККА.

Кстати говоря, изображающие в «обличительно-исторических» фильмах бойцов заградотрядов исключительно в виде «бериевских головорезов» в васильковых фуражках режиссеры либо брешут сознательно, либо попросту ни черта не знают истории. Армейские заградительные отряды, созданные во исполнение приказа № 227, состояли из самой обычной «сиволапой пехтуры» и к НКВД ни малейшего отношения не имели – за исключением командиров. Подчинялись они командованию соответствующих армий, «замыкаясь» на особый отдел. «Да какая разница, как они были обмундированы?! – предвижу я горячие возражения, – главное, что это были каратели и убийцы, которые только тем и занимались, что расстреливали бедных солдатиков да садили из пулеметов в спины героическим «штрафникам»!

А вот вам шиш, господа хорошие! Одной из замечательных особенностей доведенного практически до совершенства Лаврентием Берией НКВД была очень точная и подробная статистика. Вот цифры из справки этого ведомства о деятельности созданных согласно приказу № 227 заградительных отрядов на 15 октября 1942 года. Таковыми были задержаны более 140 тысяч (!) военнослужащих РККА, самовольно оставивших фронт. Как вы думаете, что с этими беглецами стало? Расстреляли, конечно? Или нет, не так – половину расстреляли, а вторую законопатили в штрафные батальоны и роты, «на убой», да?! А вот и нет! Расстреляно было менее 1200 дезертиров. В штрафники угодило менее 3 тысяч. Остальные? «Отправлены в свои части и на пересыльные пункты для дальнейшего прохождения службы»…

Вот тебе и «зверства заградотрядов». А как вам такое? 13 сентября 1942 года 112-я стрелковая дивизия откатывается с занимаемых позиций «под давлением противника». Что же делает заградотряд 62-й армии, стоящий в ее тылу? Безжалостно расстреливает отступающих? Нет – его бойцы занимают оборону на оставленном рубеже, и, «отражая атаки превосходящих сил противника и нанося ему большие потери, удерживали позиции в течение 4 суток – до подхода сменивших их регулярных частей». Другой отряд той же самой армии двумя днями позднее ведет бой в районе железнодорожного вокзала Сталинграда и, «несмотря на свою малочисленность», оставляет позиции лишь только «после подхода частей 10-й стрелковой дивизии». Или вот еще: «Принимая участие в одной из атак, заградительный отряд 29-й армии Западного фронта из 118 человек личного состава потерял убитыми и ранеными 109 человек…», «…заградотряды 6-й армии Воронежского фронта 4 сентября 1942 года были введены в бой, в результате которого потеряли до 70 % личного состава…» Похоже это на «карателей, стрелявших в спины своим»?! Или все-таки не очень!?

Ярче всех, пожалуй, об эффекте и значении приказа № 227 сказал один из лучших писателей Великой Отечественной – Константин Симонов. Он вспоминал, что после зачтения «Ни шагу назад!» всех охватило ощущение разверзшейся впереди пропасти – «или перепрыгнуть, или погибнуть». Красная армия сумела остановиться на краю этой пропасти: удержала Кавказ (хотя, следуя исторической правде, эта битва была выиграна не столько РККА, сколько НКВД при громадном личном участии Лаврентия Берии), намертво вцепилась в пропитанную кровью мерзлую землю Сталинграда и именно там начала свой «прыжок» к победе, закончившийся у стен Рейхстага. А истоком этому всему стал приказ № 227…