Грубость + наглость =?

В постсоветское время хамство сделалось объектом прицельного и системного изучения. Хотя отдельные попытки предпринимались и ранее. Так, еще в 1970-х филолог и философ Леонид Пинский начал разрабатывать научное направление, которое предложил назвать хамологией.

Филипп Галле «Аллегория наглости», 1590-е, гравюра на меди

Формула «хамство = грубость + наглость» не является ни универсальной, ни исчерпывающей. Грубость может быть добродушной (дружеская фамильярность), наглость – непреднамеренной (например, при сильном волнении). А хамство всегда злонамеренно и никогда не добродушно. В повседневно-бытовом хамстве к грубости и наглости добавляется нахальство – беззастенчивость, бесцеремонность, бесстыдство. Показательно, что того же корня неодобрительно-бранное охальник — то есть безобразник, человек непристойного поведения, а еще (да-да!) – холоп. Далее из той же корневой праосновы выводятся шалун, шалить, шалеть. Совершая очередной хронологический кульбит, семантика вновь возвращается к античному гибрису.

Нынче большинство ученых сходятся в том, что основу хамского поведения составляют грубость и наглость, что хамству сопутствуют невежество и категоричность, что хамящий человек некомпетентен во многом, но считает себя знатоком. При этом хамство бывает систематическим (привычным, регулярным) и эпизодическим (спонтанным, ситуативным). В состоянии недовольства, раздражения, озлобленности человек может кому-то нахамить, не будучи при этом хамом, который никогда не признает вины, не раскается, не попытается вести себя иначе.

Если человек по натуре мнителен, или у него заниженная самооценка, или он просто не умеет общаться, то хамство дает обратный эффект – гипервосприятие. Потенциальная жертва начинает вздрагивать от всякого замечания в свой адрес и подозревать в хамстве каждого встречного. Этот момент хорошо показан в романе Владимира Данихнова «Колыбельная»: «Чуркин хотел поздороваться с Семеном Семенычем, но испугался, что тот не ответит на его приветствие, и промолчал. А Семен Семеныч решил, что Чуркин не здоровается, потому что считает себя выше него, и ушел, презрительно хмыкая».

При гипервосприимчивости хамство понимается неоправданно широко: подозреваются начальник, пожуривший подчиненного за нерадивость; театральный кассир, отказавшийся обменять билеты; пожилая соседка, не расслышавшая просьбу приглушить звук телевизора; карапуз, не поблагодаривший тетю за конфетку… Тревожностью и мнительностью формируются комплексы «вечной жертвы» и «поборника чести». Любое замечание воспринимается как удар по самолюбию. Парадокс по Марку Твену: «Нет людей более грубых, чем чересчур утонченные натуры».

И пока одни люди пестуют персональные комплексы, а другие тщатся игнорировать открытую грубость, хамство продолжает выделять словесный яд, делая унизительным практически любое высказывание. Хамской может быть похвала (по принципу «Наконец-то ты, грязнуля, Мойдодыру угодил!»). Хамским может оказаться комплимент («Ну, наконец-то, хоть оделся нормально!»).

В хамство могут деградировать открытость и правдивость. «Он – хам, но он – искренний. Эта его искренность на каком-то уровне становится хамством» («Жизнь Клима Самгина»). Хамской может оказаться тяга к прекрасному, если она носит потребительский характер или воплощается в бездумном копировании «благородных манер», соседствует с грубостью и беспардонностью. Хамством бывает даже демонстрация доброжелательства, расположения, заботы – навязчивой и бесстыжей, наподобие «Демьяновой ухи».

Андрей Попов «Демьянова уха», 1865, холст, масло

Хамство стимулируется не только бездействием, но и неумением отражать словесные удары. Потому к настоящему моменту оно проторило уже столько ходов и даже специально оборудованных тоннелей в коммуникации, что создало аварийную ситуацию, угрожающую обрушением.

Аномия

В ряду двенадцати древнегреческих наименований человеческих пороков выделялся аномос (anomos) – беззаконие и вседозволенность, роковым образом влияющие на судьбу. В современном мире распространенность хамства соотносят с ростом аномии (греч. nomos – закон) – равнодушным или негативным отношением значительной части социума к нормам и правилам. Здесь мы вновь наблюдаем, как история злоречия эксплуатирует одни и те же «сюжетные ходы», спустя столетия возвращаясь в наезженную колею.

Отношение многих наших современников как к чужой, так и к собственной жизни выражается одним емким словом: бестрепетность. Люди бестрепетно взирают на хамство, бестрепетно терпят хамство, бестрепетно хамят друг другу. Аномия проникает во все поры общественного организма, застилает глаза, закупоривает уши.

Признавая хамство не только проблемой бытового общения, но особой формой социальной девиации, специалисты исследуют материалы политических дебатов и провокационных акций актуального искусства, «черную риторику» протестных митингов и масштабные холивары в интернете. Говорят о постнигилизме как форме современного мировоззрения, радикально отрицающей общекультурные ценности, и о духовной люмпенизации общества – укоренении примитивных способов поведения и сниженных форм речи.

Сегодня хамство – популярная модель публичной полемики, ведь оно практически ненаказуемо. Хам кичится и упивается вседозволенностью. Отстаивая свою неподсудность, хамство почти исключает месть. «Что за проклятое желание угодить хамоватому продавцу, чиновнику, просто хаму – угодить во что бы то ни стало! Ведь мы сами расплодили хамов, сами! Никто нам их не завез, не забросили на парашютах», – как прав был Шукшин, как справедлива горечь героя его рассказа «Обида»!

В цифровую эпоху у хамства появилась еще и очень влиятельная покровительница – анонимность. Имея доступ к интернету, неназванный и неузнанный наглец преспокойно оскорбляет, унижает, бесчестит. В виртуальном пространстве хамство вновь сближается с рабством: у раба нет имени – аналогично и хам чаще всего действует инкогнито. Анонимность рифмуется с аномией.

Интернет для хама – это и тренажерный зал, и луна-парк, и комната смеха. Как нигде и никогда прежде, там ему вольготно и весело. Можно вести словесные бои без правил. Можно состязаться в словесном жеребячестве. Можно обкатывать аттракционы словесных нападок. А затем, натренировавшись на виртуальных жертвах, перенести эту речевую стратегию из «онлайна» в «оффлайн».

Привыкший злословить на равных со взрослым в соцсетях ребенок без зазрения совести отпихивает того же взрослого от автобусной двери, магазинной витрины, бортика бассейна. Привыкший спорить в блогах на равных с профессором студент без тени сомнения вступает в перепалку с тем же профессором на лекции в университете. Привыкший бестактно комментировать сетевые публикации журналист с той же бестактностью ведет себя на пресс-конференциях и во время интервью. Привыкший глазеть на порно-красоток прыщавый увалень «с полным правом» требует от своей пассии накачать губы силиконом, угрожая уйти к более пухлогубой…

Прежде подобные девиации были исключительно следствием невоспитанности, нынче – еще и проекцией виртуальности в реальность. Добавим к этому ролевое удвоение: взаимно хамят автомобилист и пешеход, охранник и посетитель, продавец и покупатель – и получим дурную бесконечность зеркальных отражений хамства.

Бороться с хамством пытаются и в одиночку, и всем миром. Блокируют доступ нахалов к личному аккаунту и удаляют их комментарии с персональных сетевых страниц. Вступают в общественные организации, занимающиеся пресечением хамства в отдельных сферах.

Российское «Общество синих ведерок» противостоит чиновничьему произволу и автодорожному хамству. Члены организации «СтопХам» наклеивают обличительные стикеры на лобовое стекло хамящих автомобилистов и выкладывают видеозаписи недостойного поведения на канале «YouTube». В разное время выходили телепередача «Хамство – наш последний аргумент» на НТВ и радиопрограмма «Хамство как образ жизни» на «Эхе Москвы».

В этом изначально благом деле нередко случаются перегибы и злоупотребления. В 2018 году «СтопХам» был ликвидирован решением суда. Борьба с хамством нередко оборачивается самим же хамством, вновь и вновь подтверждая суть понятия.

Однако хамству все нипочем – оно по-прежнему процветает, приспосабливается к обстоятельствам, маскируется под правдорубство, панибратство, политкорректность. Бояться хамства – значит потворствовать ему. Игнорировать хамство – значит приумножать его.

Хам по-настоящему не способен ни на подвиги, ни на плутни. Не способен даже на сильные и крепкие, качественной выделки высказывания. Он либо косноязычен, либо слишком увлечен самовыражением. Он может быть сметлив, но ему не хватает коммуникативной гибкости. Он как вол идет по одной борозде. Как изначально и заповедано: хам и скот – одного происхождения.

* * *

Древние греки верили: гибрис ведет к перипетии – внезапному исчезновению удачи, а затем к божественному возмездию. Отвернется ли когда-нибудь удача от хамов? Что способно их обуздать? Каким цементным раствором замуровать позорную пещеру хамства, какими камнями завалить проделанные им ходы в культуре? Сегодня эти вопросы звучат риторически.