Quos ego!
Нептун в «Энеиде» Вергилия усмиряет мятежные ветра возгласом Quos ego! (лат. «Вот я вас!», «Уж я вам покажу!»). Затем эллиптическаяугроза стала крылатой фразой. Символические смыслы этого выражения актуализируются в трансгрессии – на пределе эмоций, в ситуации крайнего психологического напряжения.
Питер Пауль Рубенс «Quos ego! (Нептун, усмиряющий бурю)», 1635, дерево, масло
Устрашающее предупреждение подчас оборачивается пророчеством от имени высших сил. Здесь угроза одновременно и клятва, и проклятье. Это предел драматизации, за которым слово взыскует воплощения в действии. Классический пример – слова Сократа после оглашения ему смертного приговора: «…И вот я утверждаю, афиняне, меня умертвившие, что тотчас за моей смертью постигнет вас кара тяжелее, клянусь Зевсом, той смерти, которой вы меня покарали.»
Архаический сценарий пророческой угрозы регулярно воспроизводится в самых разных политических декорациях. Плененный Иван Болотников бесстрашно кричал: «Погодите, придет мое время – закую вас в железо, зашью в медвежьи шкуры и отдам псам!» Перед повешением декабрист Павел Пестель патетически произнес: «Что посеял, то и взойти должно и взойдет впоследствии непременно!»
С давних времен угроза практикуется и как жестокая забава, инфернальное развлечение. Quos ego как игра на нервах. Прежде чем стать императором, Тиберий любил потешить себя приглашением предсказателей, которых вел на высокую кручу над самым морем и задавал какой-нибудь каверзный вопрос. Если ответ не устраивал Тиберия – собеседник отправлялся прямиком в морскую пучину.
Предсказателю Трансулию достался вопрос о будущей судьбе Тиберия – и он предрек всеславное императорство. Тиберий потребовал доказать искусность предсказанием собственной судьбы Трансулия. Сообразив, куда клонит безжалостный хитрец, прорицатель наигранно задрожал от ужаса и громко воскликнул: «Сейчас мне грозит большая опасность!» Находчивость не только спасла Трансулию жизнь, но и подарила дружбу с Тиберием.
«Размозжу его кольчугу!»
Содержание угрозы часто направлено на дискредитацию идентичности, лишение «самости». Угрожающее высказывание как бы ставит под сомнение гендерную, профессиональную, этническую, иную принадлежность адресата. Наиболее наглядно это проявляется в военном дискурсе, диалогах враждующих сторон.
Здесь запускается механизм интимидации (лат. timidus – боязливый, робкий) – социально-психологического воздействия, снижающего общую воинственность запугиваемой группы или отдельного индивида. Обмен угрозами входит в сценарий ритуальных перебранок воинов перед битвой либо иногда заменяет ее (подробно – в гл. XV).
Множество ритуальных угроз содержат фольклорные тексты. В «Младшей Песни о Хильдебранде» XV века герой бесстрашно заявляет, что не боится своего противника и «размозжит его зеленый щит, размозжит его кольчугу мощным ударом, да так, что своей матери весь год будет жаловаться». При встрече противник ответно стращает Хильдебранда: «Твою бороду я вырву, так что твоя кровь розового цвета заструится по твоим щекам.»
Шарль Антуан Куапель «Ссора Ахиллеса и Агамемнона», 1737, холст, масло
Аналогичный обмен угрожающими репликами находим в древнеанглийской эпической поэме «Битва при Мэлдоне»: «Вам не дань дадут, но добрые копья, дроты отравленные»; «Не добраться вам без крови до сокровищ наших». В былине об Илье Муромце Сокольник пугает: «Мелку силушку да я под меч возьму, Крупну силушку да я во плен возьму, Молодую-ту княгиню за себя возьму, Я святы мощи, иконы на поплав спущу». Илья реагирует намерением тотчас же растерзать врага: «Не успеете вы в котле обед сварить, Привезу голову я басурманскую».
При этом, как и оскорбление (гл. II), угроза часто сочетается с похвальбой. Грозя Ахиллу отнять у него пленницу Брисеиду, Агамемнон одновременно хвастается собственным могуществом: «Ты узнаешь, насколько больше у меня власти! Пусть каждый опасается считать себя равным по власти мне!»
В печорском варианте былины об Илье Муромце, направляясь на бой с Сокольником, Илья хвастается: «Не успеете вы да штей котла сварить – Привезу я голову да молодецкую!» В эддической «Песни о Харбарде» состязаются в похвальбе угрозами Тор и Харбард (Один). Угроза в сочетании с хвастовством – способ самовоодушевления и самоподбадривания, возгонки воинственного настроя.
Угроза – оружие обоюдоострое. В итальянском городе Терамо сохранился барельеф с говорящим названием «Злоречивые» (итал. Male lingue), на котором высечены профили двух разгневанных мужчин с гротескно высунутыми языками, пронзенными циркулем. Изображение увенчано упреждающим девизом: «Следи за словами». Изложенная Муцио де Муции история этого барельефа впечатляюще доказывает, что угрожать иной раз оказывается себе же дороже.
«Злоречивые», XV в., барельеф, камень
Анджело ди Кола Кролло, глава партии Мелатино, получил отказ в аудиенции сеньора Джозии Аквавивы, который в тот момент принимал оппозиционную партию Антонелло де Валле. В порыве гнева Кролло разразился угрозами в адрес Аквавивы. Узнав об этом, мстительный сеньор велел ночью повесить его вместе с соратниками и расставить виселицы вдоль Королевской дороги.
Наутро Аквавива попрощался с членами партии де Валле и как бы между прочим обронил, что по дороге в город им станет известна причина повторного приглашения. Увидев тринадцать виселиц, антонеллисты живо уяснили, что их постигнет та же участь в случае словесной несдержанности. По возвращении в город они заказали напоминающий об этом барельеф и разместили на доме главы своей партии.
