Старик Наслышка
Лекарство от скуки, лестница к славе, орудие власти, оружие мести – у сплетен и слухов множество метафорических наименований. По образному определению французского историка Марка Блока, в массовом сознании испокон веков «царил Старик Наслышка». В нарядном камзоле вельможи или ветхих лохмотьях странника, купеческом кафтане или рабочей робе, он посещал светские салоны, прогуливался по торговым площадям, кутил в кабаках, парился в банях – чтобы будоражить, смущать, вызывать брожение умов.
Открываем «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Даля, читаем: сплетни – «пересказы и наговоры, смутки, перенос вестей из дому в дом, с пересудами, толками, прибавками»; сплетник – «нескромный пересказчик или смутник, смутчик, баламут, заглазный пересудчик».
В общем смысле сплетничество – передача неточной, неподтвержденной, необоснованной информации либо распространение нарочно вымышленных сведений. Разговорные синонимы сплетен – пересуды, кривотолки, молва. Известные фразеологизмы: чесать языки, перемывать косточки, разбирать по косточкам.
Устаревшее обиходное наименование сплетен и слухов пантуфлевая (пантофлевая, пантуфельная) почта происходит от названия тапочек без задников (фр. pantoufle, нем. Pantoffel) и – затем – нелегального провоза в обуви запрещенных и секретных предметов. Нелепые, вздорные и пустяковые вести именовались в народе забобонами. Еще в XIX веке в ходу было пришедшее из Европы слово кол(ь)портаж (фр. colportage, нем. Kolportage – распространение, продажа вразнос), означавшее массированное распространение слухов, непроверенных сообщений.
Жан Каролюс «Подглядывающий Том», сер. XIX в., дерево, масло
В старорусском лексиконе немало слов, осуждающих чрезмерную разговорчивость и неуемное любопытство уже в своей внутренней форме: глазопялка – любопытный, белебеня – пустоплет, пресноплюй – болтун, лябзя – пустомеля; расщеколда – болтливая баба, вяжихвостка – сплетница. Диалектное название сплетни – злыдня – указывает на ее прямую принадлежность к злоречию. В народных рассказах об обмираниях (состояниях летаргического сна) посмертные мучения часто описывались в соответствии с прижизненными грехами. Так, кумушка, которая подслушивала разговоры и ссорила соседей сплетнями, «повешена за зубы; различные змии исходят из уст ее».
Роль главного распространителя неофициальной информации принадлежит самому любопытному и наиболее мобильному члену того или иного сообщества. Собственно, он и есть Старик Наслышка. Фольклорные образы «народных ньюсмейкеров» – Любопытный Том (англ. Peeping Tom), любопытная Варвара, Маланья-болтунья. Устойчивые типажи, иронически ассоциированные со сплетниками: «хлопотун», «доброхот», «кумушка», scandalmonger (англ. букв. «продавец скандалов»).
В большинстве европейских лингвокультур сплетни традиционно ассоциированы с женскими образами. Даже вика лесная – вьющееся травянистое растение – называется в народе бабьими сплетнями.
Сплетни часто возникают в ситуации информационного дефицита (в отсутствие реальных фактов и значимых сведений) и в условиях информационного вакуума (при нехватке сведений, в отсутствие знаний). Сплетня – плод мнимого впечатления или ложного представления. Сплетнями заполняются речевые пустоты и латаются информационные дыры.
Коммуникативный механизм сплетничества – приписывание свойств и «достраивание» характеристик в условиях информационного дефицита.
Если фактов не хватает – их надо придумать. При этом транслируется не обязательно ложная или искаженная информация. Сплетнями могут быть передаваемые из уст в уста и охотно принимаемые на веру пристрастные суждения, критические замечания, субъективные оценки.
Самые лакомые леденцы для сплетников – всевозможные странности. Все, что не укладывается в общепринятые представления, противоречит групповым нормам и ролевым ожиданиям, выходит за рамки обыденного восприятия. Например, о Жорж Санд судачили, будто бы она откапывает по ночам трупы из могил, практикуя тайную магию. А еще травит собаками деревенских детей, палит из пистолета по прохожим и въезжает в церковь верхом на лошади.
Таким образом в сплетне происходит своеобразное «озлокачествление» информации. Неудивительно, что закадычная подруга сплетни – клевета: обе нацелены оболгать, очернить, опорочить. Даже если факты соответствуют действительности, то их отбор, компоновка, подача демонстрируют предвзятость и недоброжелательность. При этом и сплетники, и клеветники частенько прячутся за чужое мнение, прикрываются авторитетами, используют цитаты вместо прямых высказываний.
Однако оклеветать можно публично, а вот сплетничать – только заглазно, «за спиной». Кроме того, клевещут преимущественно на знакомых людей, тогда как сплетничают о ком угодно – от скуки, из любопытства, ради развлечения. Поэтому сплетнику гораздо больше, чем клеветнику, нужна заинтересованная аудитория и ее ответная реакция.
Клевета обычно продумана, спланирована – сплетни часто стихийны, спонтанны. Распространение сплетен подчиняется принципу снежного кома: многократно повторяясь, они прирастают толкованиями, измышлениями, «присочинениями», завиральными подробностями. Клеветник куда более расчетлив и осторожен, ему важно создать впечатление абсолютного правдоподобия. Цель злостного сплетника – создать дурную славу, а цель клеветника – погубить репутацию.
