Anathema sit!

Религиозная разновидность проклятия – анафема. Любопытна этимология слова: изначально оно означало жертвоприношение богам и только позднее – отвержение, изгнание, проклятие. В более узком смысле и в форме восклицания («анафема!») это бранное слово, ругательство, ныне уже устаревшее.

Из языческого словаря анафема перешла в христианский со значением официального – на государственном уровне – отлучения от Церкви.

Фернан Кормон «Скитания проклятого Каина и его потомства», 1880, холст, масло

…Но Бог сказал ему: «Кровь твоего брата на земле: она взывает ко Мне. Ты проклят: земля, которую ты напоил кровью брата, отвергнет тебя. Сколько бы ты ни возделывал землю, она уже не будет тебя кормить. Ты будешь скитаться по свету и не будешь знать покоя». (Бытие, 4: 11–12). В народной этимологии имя Каина связывается с древнерусским глаголом окаяти (проклясть), от которого произошло слово окаянный, изначально означавшее «достойный проклятия». Так, князь Святополк Владимирович за братоубийство получил прозвище Окаянный.

Латинская формула проклятия и отречения от Церкви: Anathema sit! («Да будет предан анафеме!»). Проклятый означает в данном случае «противный Богу», лишенный Божьего благословения. Известная поговорка: Не согрешишь – не покаешься; не покаешься – проклят будешь! Так из античных и ветхозаветных культов христианство заимствовало идею проклятия как высшего наказания – осуждение на бедствия.

Войдя в употребление с IV века (соборы Лаодикийский и Эльвирский), анафема становится традиционной практикой религиозного осуждения вероотступников и наказания еретиков. Формула анафемы была самым устрашающим наказанием для христианина: «Не воскреснет он в день Страшного суда». Следствием анафемы было лишение гражданских прав: отлученный не мог участвовать в политических делах, судебных процессах, торговых сделках, религиозных церемониях.

В первые века христианства и даже позднее провозглашение анафемы не было строго регламентировано из-за множества нерешенных теологических вопросов и неутихающих споров о вере. Яркий пример – Антиохийский собор 341 года, где 87 прелатов предали анафеме Афанасия Великого, который в свою очередь предал анафеме осудивших его прелатов. Далее Афанасий Великий дважды отлучен от Церкви папой Либерием. Впоследствии же оба причислены к лику святых.

Казнь Жака де Моле и Жоффруа де Шарне, 1898, книжная иллюстрация

По легенде, в 1314 году Жак де Моле, Великий магистр ордена тамплиеров, взойдя на костер, произнес страшное проклятие: Папа Климент! Король Филипп! Рыцарь Гийом де Ногарэ! Не пройдет и года, как я призову вас на Суд Божий! Проклинаю вас! Проклятие на ваш род до тринадцатого колена!

Так и случилось: папа умер через месяц, король – через восемь месяцев. Еще лет триста на Францию сыпались мыслимые и немыслимые беды… А советник Ногарэ затесался в легенду вообще ошибочно, уйдя из жизни еще за год до описанных событий. Другая версия легенды: де Моле зашифровал проклятие иероглифами и начертал на стенах комнаты замка, в котором содержался перед казнью. Эта драматическая история легла в основу знаменитого цикла романов Мориса Дрюона «Проклятые короли» (1955–1977).

Религиозное проклятие было мощнейшим инструментом не только теологической, но и политической борьбы. Инквизиторские проклятия считались сильнее всех прочих, имели огромное влияние на светскую власть. Тексты анафем провозглашались публично, вывешивались на стенах соборов и во всех храмах епархии, к которой принадлежал проклинаемый.

За анафемой нередко следовало и лишение жизни, чаще всего сожжением на костре. Это благообразно именовалось «наказанием без пролития крови». Святая Инквизиция уничтожила таким способом около десяти миллионов человек – считай, все население современной Чехии или Португалии. Если же обвиняемый был священником либо монахом, анафема уничтожала также знаки посвящения в сан, порой с особой жестокостью. У Джордано Бруно прежде сожжения на костре срезали кожу с большого и указательного пальцев, тем самым ритуально убирая следы миропомазания.

Подобно бушевавшим тогда же эпидемиям чумы, средневековая Европа была охвачена эпидемией проклятий. Фактически любой мог быть провозглашен богоотступником и еретиком. Проклятие ложилось на беззаконника, лихоимца, блудника – и на всякого схваченного по ошибочному подозрению или навету.

Стефано ди Джованни (Сассетта) «Блаженный Раньери Разини проклинает лихоимца из Читерны», 1444, дерево, масло

Каждую эпоху отличает ключевая фобия. В Античности это страх судьбы, злого рока, в Средневековье – страх проклятия, порой принимавший масштаб психоза. И никуда не деться от ассоциаций-штампов, неизменно возникающих при слове «проклятие»: если не избушка ведьмы – так зловещие тени готических соборов.

Как и магическое, религиозное проклятие долго прикидывалось словесным оборотнем, что ярко иллюстрируется судьбой протопопа Аввакума. После тщетных увещеваний Большим Московским церковным собором его расстригли (лишили сана, низвергли из священного чина) и «опроклинали» за обедней в Успенском соборе. Аввакум наотрез отказался принести покаяние и «проклинал сопротив» – наложил анафему на архиереев.

В течение четырнадцати лет, сидя на хлебе и воде в земляной тюрьме Пустозерского острога, Аввакум вел информационную войну с никонианами, рассылая послания и грамоты, которые прятал по тайникам в деревянных крестах и древках бердышей стрельцов, помогавших мятежникам. После письма с поношениями патриарха и жесткой критикой царя Аввакум с тремя единоверцами «за великия на царский дом хулы» был сожжен.

Григорий Мясоедов «Сожжение протопопа Аввакума», 1897, холст, масло

Со временем анафема обретает более четкие канонические рамки. Проклинались прежде всего идолопоклонники и богохульники, затем – лихоимцы, кровосмесители, бунтари, изменники и другие великие грешники. Среди наиболее известных исторических личностей в перечне анафематствуемых Григорий Отрепьев, Степан Разин, Иван Мазепа.