Честь и месть

Ну а как наши предки защищались от оскорблений? Считавшееся естественным в Древнем мире вооруженное разрешение конфликтов, в том числе вследствие оскорбления, эволюционирует в средневековой Европе в судебный поединок – юридически санкционированную дуэль. У славян он назывался «поле».

С XVI века физическая сатисфакция начинает запрещаться законодательно, однако в дворянской среде действует «кодекс чести» и по-прежнему практикуется дуэль для ее защиты. Дуэль делала оскорбление в буквальном смысле опасным для жизни, что, впрочем, не охлаждало пыл инвектантов. До XVII века дрались преимущественно на шпагах, затем перешли на рапиры, а с XVIII столетия – на пистолеты. В России первая документально зафиксированная дуэль состоялась в 1666 году. Первый запрет на дуэли наложен Петром I в 1715 году.

Илья Репин «Дуэль Ленского и Онегина», 1899, бумага, акварель, белила, перо, чернила

Среди словесных реакций на оскорбление, помимо ответной ругани, издавна преобладают ирония и колкость, позволяющие уязвить обидчика и не уронить собственного достоинства (гл. IX). Известно немало исторических анекдотов остроумного «возврата» оскорблений. Когда Диогена привели к Александру Македонскому, тот обозвал его шпионом. «Да, я шпион твоего самомнения и чванства», – парировал философ.

Однажды герцог Бирон направил вместо себя на крестины придворного шута Кульковского. Шут прилежно исполнил поручение, но Бирону все равно что-то не понравилось, и он обозвал Кульковского ослом. «Не знаю, похож ли я на осла, но знаю, что в этом случае я совершенно представлял вашу особу», – отвечал находчивый шут.

В простонародье бытовали «отговорки» – защитные магические формулы, перенаправляющие оскорбление на обидчика, переводящие «войну» в «игру». Например: Не в склад, не в лад, поцелуй корову (кобылу) в (козий) зад. Элементы этого обряда сохранились в детском фольклоре. На горе стоишь – сам на себя говоришь. Обзывайся сколько влезет – обезьяна в рот залезет. Касса (школа) закрыта, ключ у меня, кто обзывается – сам на себя. И, наверное, самая известная отговорка: Кто обзывается, тот сам так называется.

Существовали и особые обряды против оскорблений. Так, у донских казаков был обычай «очистки» – восстановления репутации оскорбленного, который практиковался почти до конца XVIII века. Потерпевший являлся к атаману или станичному старейшине, те вызывали ругателя на станичный сбор и прилюдно возглашали: «Очисть – скить его байдиком по ногам!» Байдик (палку) брали длиной в локоть и толщиной с трость. Оскорбленный бил обидчика по ногам, при каждом ударе приговаривая: «Очисть!» Наказуемый подскакивал с криком: «Знать не знаю, видеть не видел!» Так продолжалось, покуда казачий сбор единодушно не заявлял: «Буде! Очистил!» Отныне доброе имя считалось восстановленным.

Ну а, пожалуй, самым испытанным средством от оскорблений во все времена был защитный психотренинг. В современной психологии это называется амортизирующими техниками. Это средство практиковал еще главнокомандующий спартанским флотом Лисандр. Однажды он посоветовал своему хулителю не прекращать ругаться: «Эдак, возможно, опорожнишься от гадких слов, которыми ты набит».

Из литературных примеров вспоминается «упражнение для закалки чувств» в романе Аготы Кристоф «Толстая тетрадь». Дети многократно повторяют ласковые слова до их полного обессмысливания, вытесняя таким способом болезненные воспоминания о мирном времени, и тренируются в использовании оскорблений – чтобы они также утратили смысл и перестали причинять душевную боль.

Букварь гнева и письма ненависти

Универсальность оскорбления бесспорна и очевидна. Однако в современном обществе оно выполняет ряд прежде ему не свойственных либо в меньшей степени присущих функций. С одной стороны, оскорбление сделалось легким и незатратным способом самопродвижения. Скажем, молодой и пока мало известный литературный критик строчит серию хулительных текстов – и тут же обретает славу принципиального и непредвзятого обличителя бездарностей.

С другой стороны, оскорбление превращается в особую форму самоутверждения. Тот же критик, став членом жюри престижной литературной премии, обрушивается с руганью едва ли не на всех номинантов, которым доселе лишь молча завидовал. Или, получив возможность публиковаться в престижном журнале, сразу загаживает его страницы словесными помоями.

Современность реконструирует и древнейшие формы оскорблений. Со второй половины прошлого века в Скандинавских странах снова появляются ниды как ритуал противостояния экстремизму, гонке вооружений, загрязнению среды, финансовому кризису, нарушению гражданских интересов. В интернете можно встретить даже виртуальные ниды.

Превращенный из обряда в перформанс, сегодняшний нид становится новым прочтением «Саги об Эгиле» и национальным знаменем протеста. Через восемь веков акционисты и пацифисты, оппозиционеры и неоязычники, бунтующие студенты и просто хулиганы втыкают в землю шест из орешника с магическими рунами. Только в насаженном на него конском черепе глазницы уже не зияют черными провалами, а мигают светодиодами.

Злоречие обладает не только генетической памятью, но и свойством самоотзеркаливания. В 1979 году исландцы выразили возмущение прибытием американского флота деревянным нидом с вырезанным на нем стихотворением Йоуна Оускара «Берегитесь, солдаты». И тут же ученики гимназии воздвигли пародийный «нид на нид» с бюстгальтером вместо конской головы и табличкой-осмеянием антивоенной акции.

В 1989 году СМИ публикуют инструкцию по изготовлению нида для всех желающих: хулительную магию в массы! И точно: в 2007 году, протестуя против экономического кризиса, исландцы шли к зданию правительства, размахивая нидами. А в 2013-м установили шест с головой зубатки в знак протеста против разрушения лавового поля.

Современные страницы летописи оскорбления полны и других псевдоархаических примеров. Одна из таких записей – в буквальном смысле – принадлежит петербургской учительнице, которая вывела маркером на лбу проштрафившегося ученика «дурак». Сразу вспоминаются популярные в прошлом позорные колпаки и шейные дощечки с обидными надписями (гл. X).

Известны и более оригинальные образчики. Так, шведские монетки имеют надпись «Карл XVI Густав, король Швеции», а Карин Маттссон обнаружила у себя в кошельке крону, на которой было отчеканено: «Наш прелюбодей король».

Пока озлобленные граждане на пару с творческими личностями упражняются в изобретении новых и модернизации древних оскорблений, ученые занимаются их классификацией и ранжированием. По данным соцопроса 2000 года, британцы считают наиболее оскорбительными слова cunt, motherfucker, fuck, wanker, nigger, bastard, prick, bollocks, arse-hole, paki.

Другое направление исследований – кластерная терминологизация оскорблений, их изучение в связи с конкретными реалиями. Скажем, из англоязычной культуры относительно недавно заимствовано понятие эйблизм (англ. able – способный) – дискриминация людей с инвалидностью и заболеваниями. Оскорбления такого типа ассоциированы с физическими недостатками и медицинскими диагнозами.

Дискриминация по внешности и предвзятое представление о красоте, в частности оскорбительные утверждения о том, что человек выглядит плохо или нелепо, получили обобщенное название лукизм (англ. look – внешний вид). «Выглядишь как проститутка»; «Он похож на дистрофика»; «Они все как из порнофильма»; «Ну и жиртрест!»…

Синтез обоих явлений – эйджизм (англ. age – возраст; термин Р.Н. Батлера): дискриминация по возрасту, оскорбительные указания на него. Готовность общаться и сотрудничать только с теми, кто соответствует формальным возрастным критериям и ценностям. Молодых пренебрежительно оценивают как неумелых, неопытных, несамостоятельных. Старших попрекают увядающим видом, ограничением физических возможностей, снижением работоспособности.

Художники обыгрывают оскорбления творчески. Француз Эммануэль Удар выпустил целый «Букварь гнева» (Labecedaire de la colere). Британский оригинал с псевдонимом Mr. Bingo додумался до шуточного проекта «Письма ненависти по найму» (англ. Hate Mail For Hire): услуга по рассылке расписанных вручную оскорбительных открыток. Хулительные рисунки согласно пожеланиям заказчиков дополняются соответствующими подписями: «Дорогой Крис, ты танцуешь как манда»; «Дорогой Флинт, отъебись!»; «Бенджамин Кинг – самый большой идиот Англии».

В интернет-среде оскорбление сделалось источником множества мемов и материалом для демотиваторов. «Вкус твоей обиды» (фото малыша в соплях). «Обиды не помню – влуплю и забуду» (изображение девушки в боксерских перчатках). «Каждый может обидеть боксера, но не каждый успеет извиниться»; «Некоторые люди не могут нас унизить и оскорбить, потому что они плюют снизу вверх»; «Надо запретить думать – это оскорбляет чувства тупых». Еще в Сети можно найти специальные сайты советов и рекомендаций: «Как обозвать парня», «Как унизить женщину словами», «20 способов красиво оскорбить собеседника». Здесь, по сути, те же принципы, что и в творческих практиках: визуализация и эстетизация оскорбления.

Эммануэль Удар «Букварь гнева: Крик», 2008

Эммануэль Удар «Букварь гнева: Несправедливость», 2008

Примечательно, что нынче письменные оскорбления встречаются чуть ли не чаще устных. Причем ругаются даже не люди с людьми, а люди с гаджетами. Персонификацией обидчика становится смартфон, планшет, ноутбук. «Яблоко» айфоновского логотипа как яблоко раздора. К оскорблению словом и действием прибавилось оскорбление графикой: послать обидный смайл, запостить злобную «фотожабу», снять позорящее видео.

«Кусательные словесы» прогрызают толщи времен, прожигая электропровода ядом ненависти, заливая слюной бешенства черные зеркала экранов. «Девица с глазами воспламененными» находит новые пристанища и кажет раздвоенный язык, и держит розгу из терния, и попирает ногами весы справедливости.

Маркус Стоун «Переживая обиды», 1891, дерево, масло