Глава XV
Болевой эпос. Ссора
Дела плоти известны; они суть:…вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия.
Послание к Галатам св. апостола Павла (5:19–22)
Начало ссоры как прорыв воды; оставь ссору прежде, нежели разгорелась она.
Книга Притчей Соломоновых 17:14
Людские ссоры не длились бы так долго, если бы вся вина была на одной стороне.
Франсуа де Ларошфуко «Максимы»
Вильям-Адольф Бугро «Первые разногласия (Каин и Авель)», 1861, холст, масло
Жили два брата, скотовод и земледелец. Однажды брат люто позавидовал брату, возненавидел и замыслил убийство. Не внемля увещеваниям, исполнил преступный замысел, а затем отрицал вину. Библейская история Каина и Авеля – зачин великого эпоса ссоры, ее первый сюжет, библейский архетип.
Связывая в один крепкий узел едва ли не все формы злоречия – оскорбление и проклятие, угрозу и клевету, насмешку и сплетни, – ссора многолика и многомерна, вопреки кажущейся простоте и грубой безыскусности. В «болевом эпосе» ссоры есть и прославленные «герои», и выдающиеся «сказители». О них – завершающая и самая объемная глава настоящей книги.
Бесплотный бес
Наиболее общий смысл ссоры – размолвка, раздор, распря, рознь. Разговорные синонимы ссоры: свара, склока, грызня, дрязги, перебранка, перепалка, пререкание, переругивание, препирательство.
Помимо общеупотребительных названий, есть и менее известные. Красивое древнегреческое слово амфилогия (двойственность, противоречие) раньше имело значение «распря», «вражда». Одно из значений экзотического слова дозадо (фр. dos-a-dos – спина к спине) – небольшая размолвка, взаимное неудовольствие.
Очень выразительны, эмоционально насыщены устаревшие русские наименования: размирье, безладица, несовет, рагоза, перебодня, рогаченье, заедка, остуда. В древнерусских летописях упоминаются котора – вражда, ссора и сколота – междоусобная распря, внутренняя борьба. Еще одно старинное название ссоры реть – производное от «ретивое» (сердце). Отсюда общеупотребительные глаголы рассердиться и осерчать.
В народном сознании ссора двойственна. С одной стороны, заведомо неприятна, по большей части бесполезна и сулит лишь одни неприятности. Нелады да свары хуже пожара. В ссорах да вздорах пути не бывает. С людьми браниться – никуда не годится. Горлом не возьмешь, бранью не выпросишь. Криком изба не рубится. Создавая подобные идиомы-табу, язык словно делает самому себе «зарубку на память»: не распускайся, сдерживайся, окоротись.
С другой стороны, без ссор никак! Сколько живут люди – столько и препираются. Размолвки неизбежны и неизбывны. Брань не запас, а без нее ни на час. Как ни колотись, а без брани не житье. Вечный мир – до первой ссоры. Поругаться – душу отвести; подраться – сердце повытрясти. Сколько ни мучиться, а без ссоры не проживешь. Впрочем, как гласит та же народная мудрость, ссора все же лучше драки: Браниться бранись, а рукам воли не давай!
Общеизвестно расхожее выражение выйти из себя – то есть разозлиться. Но попробуем вообразить, где оказывается, куда попадает человек, который вышел из себя? Ответ подсказывает этимология. Так, слово «агрессия» происходит от латинского aggressio – нападение, восходящего к греческому со значением «преступление черты». Получается, что проявлять агрессию – значит нарушать границу: коммуникативную, этическую, культурную. Проявляя агрессию, человек оказывается «за пределами» нормативного общения.
Очень показательны зооморфные выражения, описывающие враждующих людей. Ссорщики уподобляются животным (собачатся, петушатся, ершатся; шипят, рычат, рявкают; цапаются, грызутся, жрут друг друга) или даже неодушевленным предметам (вспыхивают, заводятся, взрываются, кипят). В злоречии человек развоплощается, теряет свои сущностные свойства.
В коллективном бессознательном ссора ассоциирована еще и с потусторонним, инфернальным, бесовским. Ведь очень часто она возникает на ровном месте – из-за сущей мелочи, ничтожного повода, а сами ссорщики, охолонув или примирившись, оправдываются тем, что их черт попутал.
Инфернальность ссоры замечательно схвачена в рассказе Владимира Даля «Вакх Сидоров Чайкин»: «Два дома рассорились за то, что одна барыня сказала: “Ах, какой вы крепкий чай делаете”, а другая отвечала сухо: “Для гостей своих ничего не жалею", – и слово за словом, и разошлись или разъехались турухтанами; где, кроме того, как известно, какой-то бесплотный бес в виде вихря носит по городу и перепутывает на каждом перекрестке городские вести и сплетни».
В толковом словаре того же Даля есть примечательное слово насатанить – перессорить людей сплетнями. Бесплотный бес ссоры невидим и неуловим. Он знает, к кому лучше потихоньку подкрасться – а на кого налететь вихрем. Когда наброситься не теряя ни секунды – а когда терпеливо выждать и улучить удобный момент.
«Злословить и возмущать»
Специфическая разновидность ссоры – скандал. В древнегреческом это слово употреблялось в значениях «соблазн, искушение, ловушка, препятствие». Затем было заимствовано древнерусским языком и использовалось в переводах библейских текстов. В староанглийском scandalize означало «злословить» и «возмущать».
В словаре Даля скандал разъясняется как «непристойный случай, поступок; срам, стыд, позор; соблазн, поношение». В толковом словаре Ожегова значение слова раздваивается: «происшествие, позорящее его участников» и «ссора, нарушение порядка». Примерами скандала в первом значении можно считать подделку документов, растрату денежных средств, сексуальные домогательства, взяточничество, фальсификацию, контрафакт, плагиат, употребление допинга в спорте и т. п.
Во втором значении скандал устойчиво ассоциирован со ссорой, получившей огласку, ставшей предметом широкого обсуждения. Таким образом, скандал – это одновременно и ссора, и публичная реакция на нее, общественный резонанс. Однако глагол скандалить имеет более общее значение: громко возмущаться, шумно браниться, нарушать общественный порядок, выяснять отношения с помощью ругани.
В разговорной речи европейцев слово «скандал» получает широкое употребление в XVI веке – с появлением современного типа прессы и началом формирования гражданского общества. К настоящему моменту скандал сделался специфическим способом мироощущения и особым способом публичного влияния. Возникли дополнительные значения скандала – «сенсационная новость», «шокирующая информация».
Нынешние скандалы чаще не спонтанные, а срежиссированные. Прежде считавшееся лишь позорным происшествием, публичной непристойностью сегодня превратилось в технологию рекламы, стратегию карьерного роста, сюжет ток-шоу. Вызывая больше любопытство, чем осуждение, скандалы стали частью инфотейнмента (гл. IV). Скандал с его максимумом эмоциональности при минимуме продолжительности превратился в идеальный формат современной коммуникации.
Наблюдение за разрушением репутаций и уничтожением авторитетов медийных персон создает у обывателя иллюзию властного контроля. Свидетели скандальных происшествий и зрители постановочных шоу воображают себя одновременно детективами, судьями и экзекуторами, раздуваясь от ощущения собственной значимости. Уличные прохожие азартно снимают скандалы на смартфоны. Пользователи соцсетей увлечены сбором «компромата» на политиков, актеров, спортсменов.
Что в итоге? Скандальность разрушает иерархическую вертикаль коммуникации, искусственно уравнивая всех. Осевые элементы культуры – мораль, право, вера, наука – оказываются в кабале эмоций, подчиняются низшим инстинктам. Социокультурная трансформация скандала блистательно показана в фильме Барри Левинсона «Плутовство» и в сериале «Черное зеркало».
