IX

Егор поймал себя на то, что любуется подругой – как она идёт, чуть пригнувшись, скользящими, осторожными шагами, как ловко поворачивается всем телом вслед за стволом. Как поднимает глаза к потолочным конструкциям, с которых свисают неопрятные космы мха и проволочного вьюна и откуда в любой момент могут подобраться гуттаперчевые пауки. Он-то знал, что это такое – когда захватывает чувство близкой опасности, кипит в крови адреналин, и палец зудит на спусковом крючке – «скорее, скорее, СКОРЕЕ!..»

«…скверно, когда человек обретает уверенность, что оружие в его руках – ключ к решению любых проблем…»

Впрочем, усмехнулся он про себя, если какое оружие и способно внушить такую уверенность – так это то, что сейчас у неё в руках. Интеллигентная, образованная девочка – она выросла на старых книгах и фильмах и, конечно, знает бессмертное «Ваше слово, товарищ маузер»! А как упирается в плечо кобура-приклад, как пальцы охватывают рукоятку, как лежит левая ладонь на холодном металле магазинной коробки! Воистину, братья Фидель, Фридрих и Йозефь Федерле – гении, раз сумели вложить в своё творение нечто, способное превратить вчерашнюю библиотекаршу, серую мышку, в боевую машину.

«…отобрать у неё «Маузер» – прямо сейчас? Не отдаст, зубами вцепится… Зря, ох, зря Чекист выдал ей эти полтора килограмма харизмы и воинственности, заключённые в оружейную сталь и орех. И зря он сам поддался на уговоры и взял её с собой. Конечно, откажись он – ссора, а то и разрыв были бы гарантированы, зато её жизни ничего не будет угрожать…»

Егор усмехнулся, удивляясь сам себе. Что это за мрачные мысли, явственно отдающие пораженчеством? Пистолет-карабин Татьяне отлично подошёл – надо только не зевать и держать ушки на макушке – что она, похоже, и делает…

Егор на ходу поправил раму распылителя – та уже успела набить ему поясницу – и поудобнее устроил на плече лямку вещмешка. «Сидор» был полупустой: кроме коробки патронов к «Таурусу», две фляги (жестяная, солдатская, с водой и маленькая, их нержавейки полная коньяка), аптечка и сухой паёк на сутки. Как бы не обернулось дело, дольше в башне они не пробудут. Гуттаперчевые пауки – твари, конечно, малоприятные, но теперь бойцы знают, чего от них ждать и больше так глупо не попадутся.

«…не зарекайся парень, ох, не зарекайся! До цели не меньше двух с половиной десятков этажей, и кто знает, что за пакость там засела…»

Идущий впереди Чекист вскинул руку.

– Стоп, бойцы! Студент, сюда, тут что-то интересное!

«Партизаны» тут же грамотно распределились по кругу – взгляды настороженно шарят по стенам и потолку, лица азартные, сосредоточенные. Мессер облизывает губы, в левой ладони, поддерживающей цевьё, зажата рукоять финки. Мехвод остался стоять – приклад РП-46 упёрт в бедро, раструб пламегасителя уставлен в ближайший дверной проём. Сапёр рядом, его дробовик смотрит назад, вдоль коридора. Яцек впереди: присел на колено, обрез готов к бою. Командир занят: наклонился, и с озадаченным видом тычет стволом ППШ во что-то под ногами.

– Ну, что там такое? Не мина, надеюсь?

Мехвод привычно гыгыкнул, но под тяжёлым взглядом Чекиста прикусил язык и принял вид «лихой и придурковатый» – как требовал того перед лицом начальства древний, ещё петровский, устав.

Посмотреть было на что. Пустая, густо покрытая волосками скорлупа – всё, что осталось от здоровенного паука-птецееда. Мохнатые суставчатые ноги раскинуты в разные стороны, посреди головогруди – круглое, размером с кулак, отверстие с почерневшими краями.

Егор опустился на колени и поковырял крайя дыры кончиком ножа – они раскрошились, осыпались мелкими кусочками.

– Похоже на лазерный пистолет в упор. Такие года два назад появились на рынке гражданского оружия. Только мощность великовата, так недолго и линзы расплавить…

– Откуда он здесь? – удивился Яцек, косясь через плечо на предмет дискуссии. – Там же сплошь электроника, она в Лесу не жие… не живьёт.

– Да, Студент, насчёт лазера ты погорячился. – Чекист присел на корточки рядом с Егором. – Может, зажигательная пуля?

– Выходного отверстия нет. – Егор перевернул скорлупу и продемонстрировал собеседнику опалённый изнутри хитин. – Да и не может быть от неё такого эффекта. Нет, тут именно энергетический импульс. Если не лазерный луч, то высоковольтный разряд.

– Молния?

– Типа того.

– Хреново… – Чекист нахмурился. – Кто же тут молниями плюётся? Не дай Лес, напоремся в узком коридоре…

– Дале есчье ест. – сообщил Яцек, от волнения мешая польские и русские слова. – Тши кавалки… три штуки. Може вьенцей… больше. И у всех таке ушкоджичь… такие же повреждения.

Егор поднялся.

– Кажется, я знаю. Шапиро как-то показывал в своём «Определителе» олгой-хорхоев – по ходу, это они и есть.

– Электрические червяки? – командир партизан поскрёб подбородок.

– Они самые. Шапиро намекал, что их можно встретить в башнях.

– Хорхои, значит… – Чекист сплюнул. – Этого только не хватало. Ладно, бойцы, отдохнули – и будет. Мехвод с пулемётом головным, Сапёр замыкает.

– Чекай… подожди, командзир. – Яцек поднял ладонь. – Пан студэнт, пшепраше, опробуйте ваше бронье… оружие на этом?

И показал стволом обреза на хитиновую скорлупу.

Егор посмотрел на Чекиста. Тот кивнул.

– Давай, Студент. Хоть увидим, как оно работает. В тот раз, в «Украине», было так себе…

– Отойдите шагов на пять. – скомандовал Егор. Партизаны дисциплинированно попятились. Он натянул противогазную маску, висевшую на груди, сосчитал до пяти и нажал на скобу. Зашипело, из штуцера вырвалась полупрозрачная струйка и окутала останки птицееда невесомым мутным облачком. Пару секунд ничего не происходило, потом скорлупа зашевелилась, издала еле слышный треск и рассыпалась в кучку пыли.

– Добже! – восторженно прошептал поляк. – Действует, пан Студэнт!

_ А ты чего хотел? – отозвался Егор. Микология – это тебе не лобио кушать!

– Пшепраше, цо то есть «лобио»?

– Забей. Просто говорят так.

На самом деле, Егор подцепил это фразочку от Бича – егерь наряду с шинкарём Шмулем и старым пропойцей Мартином, были подлинными кладезями словесных перлов.

– Круто, чё!

Физиономия Чекиста расплылась в довольной улыбке.

– Теперь пусть только появятся эти паучки, мы им состроим козью морду!

Он повесил ППШ на плечо и обернулся к «партизанам».

– Ну, бойцы, вперёд? А ты, Мессер, держись поближе к Студенту, твоё дело – вовремя баллоны менять. Сам видишь, какая полезная штука, мы с ней доверху, как по бульвару пройдём!

Яцек недоверчиво покачал головой.

– Не размовляй… пшепраше, как это на русску?.. не говори гоп, пан командзир. Шибко мне не нравятся те горелые дыры…

Поляку повезло: электрический разряд, нацеленный ему в грудь, угодил точно в обрез. Оглушительно затрещало, затхлый и сырой воздух коридора наполнился грозовой свежестью. Егор увидел, как вставшие дыбом волосы Яцека окутались на миг электрическим сиянием. Поляк конвульсивно выгнулся и повалился в руки шедшему следом Чекисту. Мехвод – молния, поразившая поляка, прошла впритирку к его голове – дал в сумрак, скопившийся в глубине коридора, длинную очередь. В ответ прилетели ещё две молнии, но Егор уже ухватил пулемётчика за рюкзак и втащил за угол, куда за секунду до этого Сапёр уволок бьющегося в судорогах Яцека.

– Осторожно! Сажайте его! – Татьяна расстегнула воротник фельдграу и положила пальцы на шею.

– Сердце бьётся… – она шевелила губами, считая пульс. – Вроде, всё в порядке, сейчас очнётся.

– Во фарт, а? – чернявый Мессер повертел в руках Яцеков обрез. Оружие было попорчено если не безнадёжно, то весьма основательно – опалённое цевьё украшала глубокая трещина с обугленными краями. – Как в воду глядел, пшек: первой же молнией!

– Могло быть и хуже. – проворчал Мехвод. – Вот полыхнули бы патроны в магазине…

– Не, ну прикиньте: два обреза одной молнией! Рассказать кому не поверят…

– А ты не рассказывай. – посоветовал Чекист. – Меньше болтаешь – крепче спишь, слыхал? Лучше самогонки ему дай, кажись очнулся…

Яцек помотал головой, замычал и попытался сесть.

– Оклемался! – обрадовался Мехвод. – Лежи, братан, тебе вредно…

И застучал горлышком фляги о зубы пострадавшего.

– А ну, прикусили языки! – прошипел Чекист. – Между прочим, эти твари ещё там, никуда не делись…

Он осторожно выглянул в коридор – и отшатнулся. Два ярко- голубых разряда ударили в стену напротив. Ещё резче запахло озоном. Егор посмотрел и уважительно присвистнул: в штукатурке чернели две свежевыжженные дыры с тлеющими краями.

– Там пять или шесть этих тварей. – прохрипел Чекист. – Похожи как пупырчатые огурцы, серые, по метру в длину. И у каждого спереди – коротенькие рожки. Я, как увидел между ними искры сразу башку и спрятал. Едва успел…

– Рожки, говоришь? – заинтересованно спросил Егор. – А Шапиро про рожки не говорил…

– Так может, это не те? Не хорхои??

– Кто ж ещё? Вряд ли здесь есть ещё один вид электрических червей.

Мехвод подобрал кусок бетона и кинул в коридор. Голубая молния ударила в приманку раньше, как та коснулась пола.

– Пристрелялись, п-падлы! – боец выдал длинное матерное ругательство. – Командир, что делать будем? Здесь не пройти, а другого пути по ходу нет.

Яцек замычал, тыча рукой в ближайшую дверь.

– Чего-чего? – не понял Мехвод. – Ты ясно скажи…

Поляк снова замычал, яростно вращая глазами. Он попытался вскочить, но качнулся и, чтобы не упасть, схватился за стену.

– Ох, и раздухарился пшек! – восхитился Мессер.

Егор поймал Яцека за руку и усадил на рюкзак.

– Да он же онемел! – ахнула Татьяна. – При поражении током такое случается.

– Что, насовсем.

– Не надейся! Отойдёт немного и заговорит, как миленький.

– А неплохо было бы… – разочарованно протянул чернявый.

– А ну, рот закрой! – взревел Чекист. – Он твой боевой товарищ, понял? Ещё раз услышу – вон из отряда!

Мессер явно не ожидал столь бурной реакции.

– Да ты чего, начальник. Я ж в натуре…

– В натуре кум в прокуратуре! А начальники на зоне остались. А ну, смирно и обратиться по форме!

Проштрафившийся боец вскочил, как встрёпанный, сделал попытку приложить ладонь к пустой голове, отдёрнул и выпалил единым духом, без пауз:

– Виноватащкмандирбольшнеповтрится!

– То-то же… – Чекист удовлетворённо кивнул. – Три наряда тебе по кухне, чтоб знал. А сейчас, бойцы – давайте думать. Мехвод прав: нам этот коридорчик никак не обойти…

Яцек встал с рюкзака, оттолкнул руку Егора и, шатаясь, направился к ближайшей двери. Егор двинулся за ним, следом потянулись остальные.

Оказавшись в комнате, Яцек сначала ткнул пальцами в дюралевую конструкцию, оставшуюся от подвесного потолка, потом – в покрытые пушистой плесенью провода, тянущиеся вдоль плинтусов, и под конец сложил пальцы в виде решётки.

«Партизаны» озадаченно следили за этими манипуляциями.

– В натуре не врубился, братан…. – начал Мессер, но Яцек не дал ему договорить: возмущённо замычал, схватил кончик медного провода, ткнул им сначала в решётку под потолком, потом в металлическую оконную раму. И – видимо для убедительности – постучал согнутым пальцем по лбу.

Чекист обернулся к Егору.

– Слышь, Студент, может, он от того?..

И покрутил пальцем у виска.

– Да всё с ним в порядке! – Егор с облегчением рассмеялся и взял у поляка провод. – Ну, Яцек, ну голова! И как же я сам не сообразил, а ещё физик…

Он повернулся к «партизанам», по-прежнему пребывающем в тяжком недоумении.

– Слушайте сюда, бойцы. Ставлю задачу…

– И-и-вместе!

Егор, Мессер и Сапёр подхватили доски, к которым была привязана решётка, скрученная из алюминиевых реек кусками проволоки – и передвинули на несколько шагов вперёд. Из дальнего конца коридора, где бугрились серые туши хорхоев, сверкнули один за другим три разряда. И – бессильно потухли в передвижной преграде. Пахнуло грозовой свежестью, Егор почувствовал, как волосы у него зашевелились, а по коже пробежались микроскопические мураши, жалящие, как тысячи ядовитых иголок.

– И-и-еще! Таня, Яцек, осторожно! Подальше от заземления!

За решёткой волочился по полу жгут, скрученный из оголённых проводов. Егор самолично прикрутил его к трубе отопления – по счастью, стальной, а не пластиковой.

– Мехвод, заводи шарманку! Решётку стволом не задень, убьёт!

Пулемёт загрохотал, гильзы посыпались на бетон золотистым дождём. Ствол влево, струя свинца перерезала одну их реек. Полетели брызги кусочки дюраля.

– Полегче, твою мать! Развалишь— нам всем кранты…

Разряд. Ещё один. И ещё. Короткие лиловые молнии бессильно вязнут в «молниеуловителе».

Серые туши, искрящиеся зловещими огоньками, всё ближе.

Разряд.

Разряд.

Разряд.

– Студент, кажись, они выдыхаются!

Егор кивнул – действительно, молнии стали бледнее.

– И-и-вместе! Ещё метров пять!

Разряд.

Разряд.

«…вроде, треск стал потише? Не разобрать – уши заложены от этой адской какофонии…»

– Стоп, бойцы! Оружие к бою! Все вместе, целься… пли!

Пулемёт в руках Мехвода бьётся, как припадочный. Чекист водит «папашей» туда-сюда, словно брандспойтом, поливая электрических гадин длинной, на полдиска струёй свинца. Татьяна прищуривается и добавляет к общему концерту короткие очереди «Маузера».

Пули рвут продолговатые, напичканные электричеством, мешки. – Прекратить огонь! Всё, нет больше хорхоев, спеклись!