XIII

Генеральный ждал возле «маяка».

– Ваша работа? – он посмотрел сначала на Люка, потом на Лею.

– А ну, признавайтесь, детки, кому сигналы подавали? Только не надо плести, что это работа местных – у них на такое мозгов не хватит!

Люк молчал, хмуро уставясь под ноги.

– Не хотим, значит, сотрудничать? Ну, хорошо… – Генеральный жестом подозвал ближайшего охранника… – Эту штуку разобрать и подготовить к переноске. Возьмём с собой.

Верзила выдохнул: «слушшхоспгенеральный!» – и бодро поскакал выполнять распоряжение.

«…маяк – ладно, не беда. А вот где Майка? Неужели её вместе с остальными?..»

Лея поймала взгляд Люка, повела глазами – сначала на маяк, потом на ближайший подвесной мостик, тонкую нитку, протянутую к могучему стеблю. И чуть заметно улыбнулась.

«…значит, сумела сбежать? А охранники не решились преследовать – им и на мостики ступить страшно, не то, что гнаться в сплетениях ветвей за стремительной, лёгкой, как пушинка, девушкой…»

Генеральный снова обратил внимание на пленников.

– Что до вас… – он пристально посмотрел на Люка. – Я мог бы выбить из тебя правду прямо сейчас – не забыл, как это делается? Но недосуг. Внизу разберёмся, не торопясь, вдумчиво. И с тобой и с сестричкой твоей. Очень мне интересно, с чего это она такая… неуступчивая.

Лея встретила его взгляд, высоко вскинув голову. Генеральный несколько секунд смотрел ей прямо в глаза, пробурчал что-то под нос и отвернулся.

«…не выдержал, жирный упырь! А ведь он, похоже её боится?..»

Возможно, Люку это привиделось – но когда Генеральный повернулся к ним спиной, на затылке у него, над высоким воротником плаща показалась на миг серая, набухшая масса – мелькнула и тут же пропала.

«…а это ещё что за чертовщина?..»

– А наручники-то не надели… – шепнул Люк сестре. – Думают, что мы не решимся на побег?

– Куда тут бежать? – пожала плечами Лея. – У лестницы, ведущей вниз охранник. А мостки – сам видишь…

Охранники, выполняя приказ Генерального, пилили за другим канаты, связывающие площадку с древолианами. Один… два… три… последняя воздушная тропка, набранная из узеньких дощечек, оборвалась и, рассыпаясь, полетела вниз.

– Хорошо, хоть Майка успела. – Лея потёрлась щекой о плечо брата. – Когда Пола сбили с ног, она вырвала у охранника дубинку, и как даст по роже! Он заорал, а она вскочила канат, раскинула руки – и побежала! Ну, думаю, сейчас свалится, а она прыгнула, схватилась за висячую лиану, раскачалась и р-раз – уже на стебле! Этот жирный гад кричит6 «Стреляйте»! Я удивилась – у них ведь луков нет, из чего стрелять? А тот, с гнилыми зубами, и ещё один, достали из сумочек на поясе какие-то чёрные штучки, направили на Майку. Штучки громко захлопали, и от стебля рядом с Майкой кусками полетела кора.

– Это наверное пис-то-леты… – кивнул Люк. – Мне дядя Антон рассказывал: было раньше такое оружие, очень мощное. Не знал, что оно есть у нашей охраны…

– Оказывается, есть. Видимо, Майка тоже знала об этих пис-то-летах, потому что сразу спряталась в листве. Гнилозубый разорался, стал палить наугад, а Генеральный ему говорит: «а ну, хватит жечь патроны, не видишь – ушла?!» Люк, а что такое – «патроны» и почему он их жёг? Я никакого огня не видела, только хлопки….

Их беседу прервал зычный крик Гнилозубого. Из большого дома охранники по одному выводили связанных даунов. Пол и двое Огнепоклонников стояли в стороне – руки у них были стянуты наручниками.

Захваченных даунов построили в шеренгу. Всего Люк насчитал около тридцати человек. Генеральный прошёлся перед строем, время от времени тыкая в пленниковтолстым, как кусок колбасы, пальцем. Тех, на кого он указывал (каждый раз это были молодые, привлекательные девушки), охранники выволакивали из строя. Среди них оказалась и дочь кузнеца. Люк обрадовано – жива ведь! замахал рукой, но стоящий рядом охранник вразумил его оплеухой, от которой у мальчика громко ляскнули зубы.

Отобрав четырёх пленниц, Генеральный подозвал гнилозубого.

– Трофеи собрали?

– Такточхоспдингенральный!

– Тогда, будем считать, что закончили. Этих… – он указал на Пола с Огнепоклонниками и девушек, – заберём с собой. С остальными – сам знаешь…

Гнилозубый принялся распоряжаться. От шеренги отделили троих, тычками погнали к краю площадки и столкнули вниз. Люк не верил своим глазам, а поверив, вскочил, кинулся к палачам – рвать, кусать, царапать. И упал от жестокого удара. «Ещё раз дёрнешься, щенок, – злобно прошипел охранник – отправишься за ними вместе с сестричкой!»

Лея рыдала, кричала, вырываясь из лап другого охранника. И даже прокусила руку, зажимавшую ей рот. Но всё было бесполезно – пленников одного за другим сбрасывали вниз. Тех, кто пытался сопротивляться – убивали и сталкивали вниз окровавленные, безжизненные тела. Те, кого палачи пока пощадили – Пол с Огнепоклонниками и отобранные девушки – жались друг к другу, не помышляя о сопротивлении.

«… зачем они Генеральному? Хочет судить, скормить волосанам в Паучьем холле на потеху орущей толпы?..»

Последняя из пленников, старуха с младенцем на руках, с воплем канула в девяностоэтажную пропасть.

– Ну вот и всё.. – Генеральный довольно потёр пухлые ладошки. – засиделись мы что-то, пора домой. Полчаса на отдых и выступаем. А этих… – он кивнул на пленниц, – забирайте себе. И смотрите, остолопы: как натешитесь, избавляйтесь от них потихоньку, ночью. Мне слухи в Офисе не нужны!

Гнилозубый кивнул, посмотрел на девушек и громко причмокнул. Глаза у него были сальными, жаждущими.

– Ну что, красотки, всё ясно? Которая самая горячая и послушная – проживёт подольше. Так что сами решайте, кто первая ножи раздвинет. А я, пожалуй, вот эту попробую…

И потянулся к дочке кузнеца.

Девочка, видимо, поняла, что её ждёт. Она попятилась, обречённо посмотрела на Люка – тот стоял, заледенев от ощущения собственной беспомощности, – и вдруг прыгнула на гнилозубого. Толкнула обеими руками в грудь, так, что верзила едва устоял, добежала до края площадки и бросилась вниз. Охранники не успели опомниться, как еще одна девушка метнулись за ней. Две оставшиеся с ужасом смотрели им вслед.

Гнилозубый злобно выругался и сплюнул. Охранники потерянно озирались. Люк в бессильно ярости сжимал кулаки, по его щекам текли слёзы. Рядом взахлёб рыдала Лея.

– Ничего-то вам поручить нельзя, олухи…

Генеральный насмешливо глядел на понурившихся подчинённых.

– Отдых отменяется. Дома будете отдыхать, а сейчас собирайтесь и марш вниз!

* * *

Они нас не пощадят, понял Люк. Никого – ни его с Леей, ни Пола, ни Огнепоклонников. И уж тем более, девушек, предназначенных для развлечения гнилозубого и его дружков. День, может два – и он покорно войдут в клетку Паучьего холла, как вошёл тот даун, сломленный взглядом Генерального.

Правда, на Лею этот взгляд почему-то не действует, но долго ли запихать её в клетку вслед за остальными? И рот заткнуть, чтобы не смущала своими криками публику, жадную дло кровавой потехи….

Погорелые этажи остались позади. Процессия с пленниками направилась по коридорам в большой холл на восемьдесят втором этаже, из которого вниз вели несколько широких лестниц.

Люк боялся поверить своей удачи. Восемьдесят второй этаж, апартаменты – здесь оборудована их «тайная тропа»! Если только гнилозубый, который идёт впереди первым, свернёт сейчас направо…

Он свернул. Люк с замиранием сердца считал двери. Вон она – в двух десятках шагов по коридору. Массивный, тёмного дерева, дверной косяк с позеленевшими бронзовыми уголками…

«…осталось сорок шагов… тридцать…»

Дверь открыта – не заперта, не завалена изнутри всяким хламом. Её нарочно оставили открытой, даже смазали жиром дверные петли – а вдруг понадобится срочно покинуть Верхние Этажи в обход бдящей на постах охраны?

«…ещё двадцать шагов… пятнадцать… десять…»

Он сложил руки за спиной и неслышно щёлкал пальцами, надеясь, что идущая следом Лея угадает его задумку. Или хотя бы приготовится.

«…семь шагов… пять… три…»

Из узкой щели на пол ложится полоска серенького вечернего света. Люк ухватил сестру за руку, в прыжке ударяет в дверь плечом. Та с треском распахивается, ойкает от боли Лея – он слишком сильно стиснул ей запястье.

«…ничего, сестрёнка, переживёшь…»

Обалдевший охранник, открыв рот, уставился им вслед. Он, как и девочка, не успел ещё понять, что происходит.

Теперь нащупать засов, щелчок… Он, крепкий, массивный, в солидных стальных петлях.

– Помоги!

Люк ухватился за платяной шкаф и с натугой обрушил его поперёк прихожей. Снаружи уже грохотало – по двери лупили не меньше десятка кулаков и сапог.

«… зря стараетесь, дерево прочное, толстое. Только бы петли выдержали…»

– Молодчина, братик! Я знала, что ты что-нибудь придумаешь!

Бум-м! Бум-м! Бум-м!

«…притащили комод из соседних апартаментов и используют, как таран?..»

– Открывайте, суки! Всё равно достанем, пожалеете!

Это гнилозубый. Генерального пока не слышно. А может, его червячки не действуют сквозь преграду?

«…нет уж, проверять это мы не будем…»

Прочь из прихожей, скорей! Ещё один шкаф – поперёк коридора. Надолго он их не удержит, но лишних две-три секунды беглецам подарит.

Лея озирается посреди спальни. За огромным, без стёкол, оконным проёмом, на фоне неба чернеют ниточки подвесного моста. Путь к спасению.

– Пошли, скорее!

– Погоди… – она встала на четвереньки и пошарила под разломанной кроватью. – Вот он!

Это было лук – тот самый, блочный, сделанный Полом. А Люк добавил к нему две дюжины стальных наконечников и кованый нож.

Из-за них Лея каждый раз, возвращаясь в Офис, оставляла оружие здесь, – не хотела светить невиданные изделия.

В коридоре затрещало, загрохотало, посыпались сдавленные проклятия – кого-то из штурмующих прищемили дверью.

«… ещё чуть-чуть, и баррикада не выдержит…»

Лея вспрыгнула на верхний канат и, раскинув руки, побежала над пропастью. Люк замер у окна, дожидаясь, когда она доберётся до развилки стебля.

«…немножко… ещё совсем чуть-чуть, шагов пятнадцать…»

С грохотом вылетела дверь спальни, и на пороге возник гнилозубый. В руке у него опасно блестело короткое копьё.

– Ну чё, сучёныш, попался?

– Люк, я уже! Скорее!

Он швырнул в громилу обломком стула и вступил на мостик. Бегать по натянутой верёвке он не умел. Сейчас это не молучилось бы даже у такого мастера, как Пол – гнилозубый, боясь последовать за беглецом, вцепился в канаты и стал яростно их раскачивать. Люк держался изо всех сил, мостик ходил ходуном, а из окна неслись яростные маты охранников – кроме гнилозубого, за верёвки взялись ещё двое.

«… сейчас сообразят, что можно бросить копьё. Или начнут стрелять из своих пис-то-летов…»

Ш-ших!

Стрела прошуршала в дюйме от его головы. Охранник взвыл, схватившись за торчащее из бедра древко.

Ш-ших!

Новый вопль. Это уже гнилозубый – стрела пробила ему плечо. Двое других охранников испуганно пятятся от окна.

«…эх, жаль, все стрелы белопёрые, Лея не стала смазывать стальные наконечники ядом. Сказала, что это оскорбляет благородное оружие…»

– Стреляйте в него, идиоты! Скорее, пока не ушёл!

Голос Генерального, тонкий, писклявый, доносился из глубины апартаментов. Не хочет подставляться под стрелы, жирный трус…

Ш-ших!

Болезненный крик.

«…чей? Да какая разница?…

…вот она, развилка…»

Лея суёт ему в ладонь нож.

– Режь, я прикрою!

И, одну за другой, выпускает по маячащим на той стороне фигурам две стрелы. Судя по очередному воплю – удачно.

Ба-бах!

Что-то противно вжикает по волосам.

– Скорее, убьют!

Ба-бах! Ба-бах!

Мимо. Отлетевшие щепки царапают лоб, впиваются в щёку.

Бритвенно-острое лезвие (сам точил!) рассекает туго скрученные, пропитанные смолой пряди. Мелькнула мысль – заточкой пришлось бы пилить верных полчаса, и не факт, что справился бы… Ещё два движения – и мостик обрывается, бессильно повисает на фасаде.

– Побежали!

Ба-бах! Ба-бах!

Поздно. Толстенный, в десяток обхватов, стебель, надёжно прикрывает беглецов.

Хотелось заорать от восторга, прыгать, обнять Лею, расцеловать в пунцовеющие от боевого возбуждения щёки.

Но – некогда, некогда! Плевать, что кровь тонкой струйкой бежит с рассечённого лба, плевать, что горят ладони, стёртые о жёсткий канат. Поймать свисающий жгут лиан, хорошенько оттолкнуться, перелететь на соседний стебель древолианы, пробежать, балансируя раскинутыми в стороны руками бегу, по наклонной ветви – это вам не канат, толщина втрое больше его самого, – снова поймать висячий жгут, оттолкнуться прыгнуть…

«..свобода! Спасение и свобода!…»

Они остановились, тремя ярусами ниже. Лея сняла колчан, пересчитала стрелы – их осталось всего семь штук. Люк огляделся. Они были на тех мостках, куда прилетела когда-то на своём «крыле» Майка. Их тайное место. Убежище.

Лея уселась на помост и поставила колчан между коленей.

– Ну, братец, и что будем делать дальше?

Конец второй части