X

Путь наверх оказался не таким уж и трудным. Пол легко находил дорогу в заросших ползучей зеленью коридорах, обходил обрушенные лестничные пролёты, безошибочно выбирая те, которые меньше прочих пострадали от времени, непогоды и огня. Несколько раз приходилось перетаскивать через провалы в лестницах Пумбу – недовольно хрюкающего минипига увязывали в заплечный мешок, и Люк с Полом, помогая друг другу, переправляли тяжёлую ношу на ту сторону пролома. Из живности попадалась только безопасная мелочь, вроде ящериц, полуметровых ярко раскрашенных многоножек да здоровенных, длиной в ладонь, чёрных тараканов – на закопченном полу они походили на внезапно ожившие угольки. Встречались и волосаны, но мелкие, неопасные. При виде пришельцев они не пытались атаковать, а порскали в стороны, подальше от клыков Пумбы.

Настоящая опасность подстерегала на девяносто первом этаже, на узкой площадке пожарной лестницы, куда Пол повёл их в обход заваленных обломками парадных пролётов. «Там полно ловушек, объяснил он, – понатыкали за два года…» Кто именно понатыкал, почему именно за два года, и, главное, когда это Пол успел о них разузнать – Люк уточнять не стал, подозревая, что ответ ему не понравится…

К счастью, волосаны нападали только с двух сторон: сверху по лестнице и слева, из узкого пролома в стене. Атаку с фронта отражали лучники и минипиг, а с фланга маленький отряд защищала заточка Люка. Майка, вооружённая метровым куском арматуры, держалась у него за спиной.

Пол и Лея били навскидку и каждая их стрела находила цель. Увы – без особого результата: утыканные стрелами волосаны лезли вперёд, и если бы не Пумба, встретивший накат паучьей волны, дело могло обернуться скверно.

…очередной паук сделал кульбит и свалился на спину, конвульсивно подёргивая всеми восемью конечностями. Белёсое содержимое брюха, вспоротого клыками, разлеталось в стороны густыми сметанными брызгами. А Пумба продолжал лютовать: ещё одна членистоногая гадина отлетела в сторону, располосованная чуть ли не надвое. Минипиг, яростно визжа, крутанулся на месте и продемонстрировал третьему волосану свой коронный удар – двумя копытами сразу, прямо в головогрудь. Хитин хрустнул, паук попятился, осел на задние конечности, и подскочивший минипиг ударом клыков довершил дело. После чего обернулся к людям и довольно хрюкнул: «Ну как, хозяева, угодил вам верный Пумба?»

– Лихо это он… – Майка отлепилась от стены. Арматурина в её руке пальцах ходила ходуном. – А я-то, дура, сомневалась…

Она наклонилась к минипигу и провела пальцами по боку – там, где вцепился прыгнувший из дыры в стене паук-птицеед. Ни раны, ни даже ссадины – только потёк тёмной, едко пахнущей жидкости на жесткой, как проволока, щетине.

– Паучий яд. – пояснил Пол. – Человеку, чтобы потерять сознание, достаточно одного укуса. А вот щетину они не берут, слабоваты…

Штаны из толстой кожи тоже. – добавил Люк. – Вообще, они тут мелкие, не то, что на Нижних этажах. Такие опасны только скопом, а от одного-двух можно отмахаться обычной палкой. Или даже пинками.

– Эти молодые. – Пол перевернул дохлого паука. – Видите, шерсть на брюшке светлая? Недели две, как вылупился.

Лея обошла тушки волосанов, выдёргивая стрелы. Майка взяла у неё ддну и провела пальцами по красному оперению.

– Осторожно! – забеспокоилась девочка. – Там волосаний яд, не уколись!

Майка усмехнулась и вернула стрелы владелице. Действительно, уколоться ими было мудрено: наконечники сделаны из мягкого металла, смяты, затуплены.

– Им самим яд нипочём – ещё бы, их же собственный… – Лея пробежалась пальцами по стрелам, отобрала одну, отломила наконечник и отбросила треснутое древко прочь. – Вообще-то мы отравленные стрелы для руколазов готовим, ну и для птиц. Шокеров тоже берёт, только они тут не водятся…

– Волосаны тоже раньше не водились. – Пол поцокал языком, рассматривая смятые наконечники стрел. – Придём – надо отдать подправить, а то куда они такие годятся?

«…Отдать? Поправить? Кому?..»

Люк озадаченно нахмурился. Обычно Пол сам делал наконечники – плющил молотком гвозди и затачивал старым напильником до нужной остроты.

– Волосаны стали тут появляться примерно месяц назад. сказал Пол. – Наверное, забрались с Нижних этажей по вьющемуся плющу на фасаде. А теперь вот и гнёзда здесь устроили, потомство выводят. Надо найти кладки и истребить, пока не размножились. Да только мало нас для поисков…

Люк слушал, не веря своим ушам. Выходило, что Пол и его друзья-Огнепоклонники не просто скрывают что-то на Погорелых этажах – нет, они намерены обосноваться здесь всерьёз, и даже готовы затеять ради этого хлопотную облаву на волосанов.

««…а может, оно и к лучшему? Уйдут наверх, перестанут баламутить народ в Офисе. Глядишь, и у Леи мозги на место встанут…»

Пол выбрал в колчане стрелу с наконечником поострее и наложил на тетиву.

– Ладно, пошли, что ли? Немного осталось, ещё этажа три…

Лестничные пролёты плотно закупоривали перекрученные, смятые металлическими конструкциями, носившие следы когда-то бушевавшего здесь огня. Не похоже на обрушение, прикинул Люк: слишком уж много обломков, слишком тщательно перекрывают они проход. Похоже, их стаскивали сюда нарочно, и не просто стаскивали – старательно вбивали в лестничный пролёт, так что разобрать завал нет ни малейшей возможности.

Но оказалось, что у Пола на этот счёт имеется своё мнение. Он по плечо засунул руку в хитросплетение уголков, арматурин, перекрученных металлических полос, пошарил – и с натугой потянул. Раздался протяжный скрежет, и наружу показался кончик арматурины.

– Что встал? – обернулся он к Люку. – Давай, помогай, не видишь, заклинило!

Вдвоём они вытащили из завала полутораметровый железный прут. Пол ухватился за перегораживающую путь конструкцию – и к удивлению Люка легко отодвинул её в сторону, открывая узкий проход.

– Лезьте, только осторожно, тут железяки со всех сторон торчат. Я – последним, надо ещё засов на место вставить…

* * *

До сих пор из всех троих с огнём встречался один только Пол. Лея с Люком, увидев его, лишились дара речи. Огонь пугал, пробуждая к жизни унаследованные от древних ящеров, рефлексы – прочь от смертоносного жара от жгучих пляшущих язычков! – и в то же время взывал к другим инстинктам, не столь древним, но не менее могучим. Они призывали протянуть руки к пляшущим языкам, окунуться в волны живительного тепла, взять у соседа палочку, с нанизанными на неё кусочками мяса, исходящего ароматными жиром, тающего на языке, потрясающе, невероятно, вкусного…

Строители, возводя Башню Федерации, решили обойтись без плоской крыши с вертолётной площадкой или пентхаусом. Они плавно сузили верхушку башни, целиком застеклив и разместив на двух последних этажах ресторан и антресоль с барами. Пламя Великого пожара их не пощадило: огромные стёкла полопались, металлоконструкции перекорёжило невыносимым жаром. Но сама площадка пострадала мало. Новые владельцы расчистили её от обломков, отскоблили наслоения копоти и довершили «реконструкцию», соорудив в центре хижины хижин из ветвей и листьев, и протянул к древолианам мостки и висячие дорожки. По контуру установили плетёные загородки от ветра. Правда, их приходилось то и дело подновлять – на верхушке высочайшей башни Москва-Сити гуляли сквозняки.

Большой Костёр (так называли огонь, пылающий в бетонной ванне бывшего декоративного бассейна) не угасал ни на минуту. Он был настоящим центром посёлка. Здесь готовили пищу, коротали вечера за долгими беседами, просто сидели, бездумно глядя в языки пламени.

Единственным местом в посёлке, кроме Большого Костра, где тоже имелся огонь, была кузница. Её можно было безошибочно отыскать по знакомым звукам: БУМ-М-М – бум-бум-бум… БУМ-М-М – бум-бум-бум… БУМ-М-М – бум-бум-бум… Люку сразу захотелось как под ударами молота металл, который в Офисе умели разве что, слегка деформировать, послушно меняет форму, становясь тем, что пожелает мастер.

Население «места, где кончаются лестницы» собралось, чтобы встретить гостей: больше полусотни даунов разного возраста, по большей части, пожилые или совсем уж старики. Почти не было крепких, здоровых мужчин – они, как объяснил Пол, обитали на древолианах. На площадке же остались только ремесленники и те, кто приходил в себя после полученных травм и ранений. За ними ухаживали старухи, поднаторевшие в искусстве варить снадобья, умевших сложить в лубки сломанную ногу, зашить ниткой «стеклянного шёлка» рану, извлечь из раны жало древесного скорпиона.

А ещё здесь были дети. Совсем малыши, лет, примерно, до пяти – старшие переселялись на древолианы чтобы на практике освоить всё что необходимо для жизни в этих суровых условиях. А потом – присоединялись к трудам взрослых, обеспечивая общину средствами к существованию.

Первоначальное отчуждение между хозяевами и гостями преодолели самым простым и естественным способом: юная, лет четырнадцати, девушка выпорхнула из толпы, схватила за руку Люка и повела к Большому Костру. Лея, опасливо озираясь, последовала за братом. За ней шёл Пол, следом зацокал копытцами по бетону Пумба. Замыкала процессию майка – она с независимым видом озиралась по сторонам, всячески демонстрируя, что видела и не такое.

Гостей усадили, сунули в руки по кружке лиственного отвара, подали миски тушёного мяса с грибами – ничего вкуснее в своей жизни Люк с Леей не пробовали. Майя поначалу отнеслась к местной кухне с недоверием, но, стоило только попробовать – уплела полную миску, похвалила и попросила ещё. Пумбу же облепила детвора, и минипиг довольно похрюкивал, принимая из крошечных ручонок шляпки грибов, съедобные корешки и прочие вкусности.

Люк не заметили, как Пол исчез – и снова возник в компании трёх молодых людей, чья одежда выдавала в них обитателей Офиса. Впрочем, узнать их не составляло труда – парень лет двадцати, был канатчиком, и Люк частенько имел с ним дело, получая на бригаду мотки тросов. Ещё двое были фермерами – один животноводом, о чём свидетельствовал неистребимый запах навоза, пропитавший одежду, другой трудился на грибных плантациях.

Люк нисколько не удивился, когда Пол представил их, как Огнепоклонников – кроме этих троих в «тайном братстве» состояло ещё человек десять. Оказалось, что они уже не первый год знакомы с даунами – бывают у них в гостях, пользуясь для этого собственными секретными тропами в обход постов охраны, снабжают волокнами «стеклянного шёлка», предупреждают о готовящихся на Погорелых Этажах облавах.

Люка не слишком обрадовала эта встреча. знакомство. Он был приветлив, жал руки, отвечал на вопросы, но никак не мог забыть, что новые знакомые – обыкновенные преступники, готовые, если верить Генеральному, взбаламутить Офис, подвергнуть опасности жизнь его обитателей – а то и вовсе спалить всё дотла, заигравшись с запретным огнём.

«..вот только стоит ли теперь верить Генеральному?..»

Вечерело. Ребята устроились на краю площадки и рассматривали раскинувшееся внизу, в подступающем сумраке, лесное море.

– Видите, вон там? – Майка показала на далёкий, у самого горизонта, островерхий силуэт башни, подсвеченной россыпью огоньков. – Это и есть высотка МГУ, оттуда я прилетела.

– Как ярко светится! – восхитилась Лея. – Там, наверное, по Большому Костру в каждой комнате?

Нет, это электричество, потом как-нибудь расскажу. А во-он там, у реки, видите?..

Среди деревьев светились редкие жёлтые точки.

– Это Медицинский сад. Вот у них электричества нет, только огонь.

– Хм… – Люк задумался. – Но раз мы их видим, значит, и они могут увидеть нас?

– Вот и я так подумала. – кивнула девушка. – Большой Костёр оттуда не виден, его заслоняют хижины. Но если разжечь огонь здесь…

Она похлопала ладонью по краю площадки.

– Не годится. – немедленно возразил Пол. – Костёр будет задувать ветром – придётся постоянно возле него дежурить, да и дров не напасёшься…

Похоже, понял Люк, он уже успел обдумать этот вопрос.

– Пожалуй, ты прав, капитан Соло. – Майка задумчиво поцокала языком – Что ж, поищем другой вариант.