Глава 2. Праздник
Первый в этом сезоне туман держался недолго. Стоило солнцу подняться, и он ушёл, оставив обильную росу на траве. Но собравшихся идти к Длинному Озеру туман задержал. Старшие охотники, вышедшие провожать молодёжь, хмурились, качали головами. Так рано хока заглянула в посёлок – плохая примета. Из-за этих разговоров, из-за задержки настроение у Криса и его спутников упало, будто и не на Праздник собрались. Один Марик не унывал – что там хока по сравнению с предстоящим весельем! И в конце концов его радостная болтовня подействовала на всех. Утренние тревоги остались позади, едва стена чернолистов закрыла от путников Зелёный Холм.
Этой осенью выбирать себе пару шли впятером: четвёрка приятелей и Лона Меченая, девушка рослая, длинноногая, груди выпирают из-под лифа как у взрослой женщины. Лишь родимое пятно в полщеки не позволяло назвать её красавицей. В посёлке жила и ещё одна ровесница Джулы и Лоны, но та уже была замужней – Салли-Белянку Охотник привёл на исходе лета издалека, аж из Старых Запруд.
Первый привал они устроили ближе к полудню, когда добрались до развилки. От этого места одна тропа, поуже, бежала на запад к Грибной Поляне и Гнилому Ручью. Вторая, широкая, сворачивала на юг, к самой сердцевине заселённых лесным народом земель. По развилке проходила граница охотничьих владений зелёнохолмовских. Ни Крису, ни Марику, ни Тэду не приходилось пока что забредать дальше, а уж девушкам – и подавно. Место для отдыха здесь было превосходное – под кронами молодых голянок, собравшихся рощицей вдоль тропы, и тень казалась весёлой, светлой, не то, что в чернолистовой пуще. Лона сразу же растянулась на густой пахучей траве. Марик присел рядом, покосился на её длинные ноги. Не торопясь начал развязывать сумку. Поинтересовался:
– Крис, бутыль с жусом у тебя? Мож, попробуем, а?
– Ты что?! – тотчас вскинулась на него сестра. – Мама сказала – ни-ни до Праздника. Потерпеть не можешь?
– Никто не узнает, если сами болтать не будем.
Толстяк просительно уставился на Криса. Но тот в ответ отрицательно качнул головой:
– Через лес идём. Мало ли, кого встретим.
– Да кого средь бела дня на тропе встретишь? Разве что рыжка. – Марик еле увернулся от сестринского подзатыльника, окликнул второго товарища. – Тэд, ты что скажешь?
– Я с Крисом согласен.
Поняв, что оказался в меньшинстве, Марик разочарованно вздохнул, но канючить перестал. Какое-то время жевали молча. А затем вопрос Лоны повернул мысли всей компании в другую сторону:
– Ребята, на Праздник ведь и речные приходят?
– Само собой.
– Ой, не хочу с речными парнями любиться.
– Боишься, у них «дружки» слишком длинные? – Марик подмигнул приятелям.
– Нет, на них чешуя рыбья, – вставил своё предположение Крис.
Лона обиженно надула губы.
– Перестаньте! Джула, хоть ты не смейся! Совсем не из-за этого. Вам, парням, хорошо, вы домой вернётесь. А нам в чужие посёлки потом идти. Речной край – это ж невесть где! Нет, я хочу поблизости мужа найти. Джула, а ты?
– И я. – Джула быстро взглянула на Криса, улыбнулась. – Поближе выберу.
– А я бы речную взял в жёны, – мечтательно протянул Марик, выуживая очередную лепёшку. – Берт говорит, они все с голыми сиськами ходят.
– Это из-за сисек он два года подряд на Праздник шлялся? – Джула опять фыркнула. – Точно, Безголовый!
– Он бы и третий раз пошёл, если бы Староста не вмешался, – подтвердил Крис.
Весной Берта, так и не подобравшего за два года пару, заставили взять Элли Мальку, бывшую жену Охотника. Женщину во всех отношениях хорошую, но больно уж тихую и покладистую.
– Бедная Малька! Я ей сочувствую. – Джула покачала головой.
– Да уж, Берту такая жена нужна, чтобы по голове настучать умела.
Заметив, что Марик отвлёкся на неосторожно оголившуюся грудь Лоны, Крис проворно высыпал оставшиеся лепёшки в сумку. Объявил:
– Хватит объедаться, идти ещё долго. Да и на Озере не одни же маслины с рыбой лопать.
Дёрнувшемуся было вслед за едой Толстяку достался только звонкий щелчок по лбу от Джулы.
После развилки тропа сделалась натоптанней и веселее. Узкий коридор сквозь чащу чернолиста остался позади, теперь путников обступали рощицы голянок и трещоток, заросли лапника. А стоило миновать невысокую каменистую гряду, лес и вовсе подался в стороны, открывая огромные поляны, заросшие высокой, в пояс, травой. В последние денёчки лютайра солнце решило наверстать упущенное и грело почти по-летнему. Крис, Джула, Тэд этому радовались, зато Марику жара досаждала. Толстяк то и дело смахивал пот с лица, сопел, часто глотал воду из фляги. От этого потел ещё больше. И Лона скисла. Начала отставать, заныла жалобно, чтобы шагавшие впереди Крис и Джула шли медленнее.
Миновали поляны, вновь к тропе подступили высоченные стволы чернолистов. Корявые буро-рыжие ветви переплетались высоко над головой. Сквозь густую листву к земле пробивались лишь отдельные солнечные лучи. Марик приободрился, рванул вперёд, обгоняя спутников. Скрывшись за поворотом, радостно завопил: «Э-ге-гей! Я озеро нашёл!»
Лесное озерце лежало прямо на их пути, окружённое со всех сторон зелёной стеной. Манящее прохладой, прозрачное, так что видны самые мелкие камешки на его дне. Марик, не мешкая, бросил сумку на траву, скинул килт и с разбега сиганул в воду.
– Ух, здорово! – Круглая радостная физиономия вынырнула чуть ли не на середине. – Водичка тёплая! Что, так и будете на берегу торчать? Как хотите, а до самого Каменобродья и умыться негде будет.
Тэд неуверенно покосился на Криса, Лона – на Джулу. Эти двое тоже не прочь были окунуться, но не решались. В посёлке заведено было парням и девушкам купаться раздельно. Так то в посёлке! Крис вопросительно взглянул на сестру. Джула в ответ плечами пожала: «Хочется же искупаться, а?» – начала развязывать лиф. Это стало сигналом – Лона тут же последовала её примеру. Правда, перед тем, как сбросить юбку, обвела взглядом парней: «Вы же не будете подсматривать?» И сама первая захохотала, встретив оценивающий взгляд Марика.
Толстяк и Лона плескались дольше всех. Крис с Джулой давно вылезли и улеглись сушиться, дежуривший первым Тэд успел окунуться к тому времени, когда они выбрались, наконец, на берег. Лона чуть постояла, раздумывая, а потом засеменила к зарослям орешника, пискнув:
– Ой, не утерплю, описаюсь!
Рухнувший было на траву Марик мгновенно вскочил.
– Эй, постой! Не ходи по лесу в одиночку!
Метнулся следом, на ходу кинув Крису:
– Проверю, вдруг там ленточник или ещё какая гадость прячется.
– Ты хоть нож возьми!
– Мой «нож» всегда при мне!
– Кое-кто не выдержал до Праздника, – констатировала Джула, когда задница Толстяка исчезла в зарослях.
Крис осторожно покосился на её нагое тело.
– Знаешь, сегодня утром я…
Он запнулся, пытаясь подобрать правильные слова. Никаких «правильных слов» однако в голову не приходило. И Джула не спешила помочь. Даже не повернулась в его сторону, улыбаясь кончиками губ, рассматривала охотившуюся на травяных блох многоножку. Тогда, набрав побольше воздуха, Крис выпалил:
– Мы с Милой любились по-взрослому.
– Тебе понравилось?
Крис облизнул губы. В голосе девушки не было ни обиды, ни вызова, только искренний интерес. Означать это могло одно – Мила сказала правду. Они обо всём договорились, и… не сомневаются в его согласии? Ха, он согласен, ещё как согласен!
У лесного озера они задержались слишком долго, не рассчитали время. А дни в лютайре короткие, не летние. Солнце как-то быстро опустилось, затерялось в кронах чернолистов, и сразу же небо заволокли облака, не давая пробиться свету Большой Луны.
На очередную гряду они поднялись уже в полной темноте. Марик, не останавливаясь, рванул вперёд, крикнув:
– Считайте, мы на месте! Отсюда до Каменобродья рукой подать.
– Ты откуда знаешь, не бывал же здесь никогда? Может, нам ещё идти и идти? – недоверчиво переспросила Джула, вглядываясь в черноту ночи. И впрямь, ни одного огонька не видно впереди.
– А карта в Ратуше зачем? Я её наизусть помню. Идите за мной!
«Рука», о которой говорил Марик, оказалась слишком длиной. Они шли и шли, а Каменобродье не появлялось. В конце концов Тэд остановился. Произнёс опасливо:
– Ребята, мы не по тропе идём.
– Как это, «не по тропе»? – возмутился Марик. Тут же с размаху наступил на сучковатую ветку. – Ах ты ж, болячка болотная!
Тэд был прав. В сгустившейся тьме не то, что тропу отыскать, направление определить не удавалось.
– Заблудились, – Джула первой осмелилась признать очевидное. Повернулась к Лоне: – Всё из-за вас с Толстяком!
– Вперёд идти нужно, по любому на Каменец наткнёмся, – Марик не сдавался. – И тогда вдоль него – к посёлку.
– Вперёд, это куда?! – рявкнула на него сестра, крутнувшись на месте. – В какую сторону? Деревья везде одинаковые!
– За мной идите, у меня чутьё лучше, чем у ворчуна!
– Стоп! – Крис решительно прекратил спор. – Никуда не идём. Здесь до рассвета остаёмся.
– В лесу ночевать? Осенью? Да ты что? – возмутился Марик.
– Крис, не надо в лесу, я боюсь, – тихонько заскулила Лона. – Я никогда в лесу не ночевала.
Джула зло цыкнула на неё.
– Раньше думать надо было! Вот приползёт пузырь, плюнет и начнёт ме-едле-енно заглатывать. А ты ни ручкой, ни ножкой пошевелить не сможешь. Одно и останется: сопли пускать да вспоминать, как сегодня в орешнике резвилась.
Лона заплакала по-настоящему. Повизгивала противно, как подраненный слепыш, размазывала кулаками брызнувшие слёзы.
– Не пугай её, – хмуро попросил сводную сестру Крис. Тронул Лону за локоть: – Нет тут никаких пузырей, успокойся.
Ночёвка в осеннем лесу и его не прельщала. Но уж лучше у костра спать, чем топать в темноте по незнакомому лесу. В их маленьком отряде он оказался старшим охотником, хоть вроде и не назначал никто. Но раз больше некому, то решение ему принимать.
Натыкаясь на острые сучья, бранясь или взвизгивая, они наломали сухих ветвей, сгребли палую листву. Когда затрещал огонёк, сделалось немного веселее. Распределили дежурства, замотались в пончо и легли, тесно прижавшись друг к другу. Крису, Тэду, Марику ночевать у костра за прошедшее лето приходилось не раз, но девушки остались в лесу впервые. Они долго ворочались, старались притиснуться к парням, мешали тем заснуть. Но потом день пути начал сказываться.
– Крис, проводишь меня к заводи? Пока никто не мешает? – жарко шептала на ухо Джула.
– Ночью? Темно, заблудимся.
– Смотри, утро начинается.
Она вскочила и, как была, не надевая лиф и юбку, скользнула в лес.
– Постой!
Крис попытался нашарить килт, но девушка уже исчезла среди стволов. Пришлось плюнуть на поиски одежды и бежать следом. Деревья сразу же расступились, неожиданно открывая озеро. «Как мы сюда попали? Это же день пути от посёлка?» – удивился Крис. Позвал:
– Джула, ты где?
Тут же увидел стоящую у кустов девушку. Он шагнул к ней… и застыл, будто пригвождённый. За её спиной не кусты шевелились – поднимался, собираясь клубами, густой, тягучий туман. «Уходи оттуда!», – хотел закричать Крис и не смог. Джула смотрела на него и черты лица её менялись, плыли, как клубы тумана…
– А-а-а-а!
Подброшенный отчаянным визгом, Крис вскочил на ноги, сжал в руке нож.
– Там… ленточник! – Лона, невесть как перескочившая костёр, тыкала пальцем на продавленную её телом ямку. – Он у меня по ноге полз!
Крис сердито зыркнул на стоящих поодаль приятелей. Разбираться, кто заснул во время дежурства, сейчас было некогда. Кивком головы приказал идти за собой. Они осторожно, крадучись, окружили разворошённое ложе и сваленные в кучу сумки. Подошли ближе. Ещё ближе. Ошалевшая от крика золотянка выронила украденную лепёшку и застыла, тараща на них глазки-бусинки. Кажется, испугана она была не меньше, чем Лона.
Крис выдохнул, повернулся к девушке.
– Вот он, твой ленточник.
– Ох и наглая тварь! – Марик вытер выступившую на лбу испарину, замахнулся ногой на безобидного, в пол-ладони грызуна. – А ну кыш!
Опомнившись, зверёк юркнул в темень, блеснув напоследок искоркой шкурки в свете затухающего костра.
– А я думала, ленточник. – Проводив его взглядом, Лона виновато хихикнула. – Оно по ноге как побежит, я чуть не описалась со страха! Я же трусиха, не то, что Джула.
Марик хмыкнул.
– Да ты орёшь так, что все ленточники в округе разбежались. Я и сам чуть не драпанул. Ладно, чё стоять-то? Спать давайте. Тэд, твоя очередь дежурить.
После происшествия с золотянкой ночной лес уже не пугал, и под весёлый треск костерка Крис заснул почти мгновенно. Недавний сон он забыл.
Каменобродье они увидели, едва поднялись на пригорок. Джула оглянулась и застыла, широко распахнув глаза.
– Ух… ну мы олухи!
Все дружно повернули головы. В двух сотнях шагов лес обрывался тянущимися до самого посёлка огородами. В темноте они умудрились сделать немалую дугу вокруг него. А ведь стоило пройти немного, подняться на пригорок, и увидели бы огоньки в окнах домов.
– Я предлагал идти, не послушали. – Марик расплылся в самодовольной улыбке. – Золотянок ловить захотели. Интересно, что каменобродские подумали, когда Лону посреди ночи услыхали?
Вскоре они вошли в Каменобродье. Но всё равно опоздали – ребятня из соседних посёлков отправилась дальше на рассвете. Марик предложил не мешкая спешить вдогонку, но остальные дружно воспротивились. Впереди ждал самый длинный участок пути – до Крикунов топать полный световой день бодрым шагом. Перед такой дорогой следовало хорошо отдохнуть и выспаться.
Своих северян они так и не догнали, зато на полпути от Крикунов к Лапникам наткнулись на таких же опаздывающих ребят с восточных окраин. А на исходе девятого дня добрались к Длинному Озеру.
Рощи маслин, тянущиеся вдоль тропы от самых Сладкоежек, поредели, ушли в сторону, и вся их шумная ватага вывалилась на огромную, сначала плоскую, а затем полого убегающую вниз поляну. Крис не сразу сообразил, что путешествие закончилось, что стоит он на вершине знаменитого Весёлого Холма. Незаметно для себя они поднялись по его северному, лесистому и пологому склону. Каким же огромным оказался этот холм! Десяток посёлков могло разместиться здесь, и тесноты никто бы не почувствовал. Под холмом, далеко внизу вытянулось, охватив его полукругом, озеро, сверкающее золотом в лучах уходящего на запад солнца. И туда же на запад, в зелёную дымку лесов устремлялась Река. Там лежала странная для лесных жителей земля речного народа.
На южном склоне деревья не росли, лишь сухая колючая трава и стелющийся по земле цепкий кустарник. Только у самой воды склоняли гибкие ветви не виданные Крисом плакальщицы. Здесь много было такого, что раньше он пытался представить себе по рассказам старших. Это озеро (столько воды – в одном месте?!), рощи маслин, облепленных сладкими сизыми ягодами, лежащие на берегу длинные деревянные штуки речных… лодки! Но самое необычное было за озером. За узкой полосой светло-зелёного леса расстилалась… у Криса дыхание перехватило. Невозможно представить тянущуюся до самого горизонта пустошь, покрытую желтоватой травой. Степь. Голова кружилась, таким огромным оказался мир. И земли лесного народа – маленький его кусочек, который можно пройти насквозь за каких-то девять дней!
– Что вы столбами стоите? И так опоздали! Солнце садится, а нужно ещё шатёр в порядок привести. Завтра же Праздник начинается! – сердито поторопила Джула.
Крис наконец смог оторвать взгляд от дали и посмотрел, что творится вокруг. Сколько же народа здесь собралось? Раза в два больше, чем жило в их посёлке. Да нет, куда там в два! Просто из-за размеров поляны это не бросалось в глаза. Вдоль обступивших вершину маслиновых рощ тянулся длинный ряд шатров – по одному от каждого посёлка. И везде сновали незнакомые парни и девушки. Кто-то ремонтировал временное пристанище, прилаживал новые жерди, кто-то тащил охапки травы для подстилок, кто-то вытряхивал содержимое сумок. А другие уже знакомились, рассказывали о путешествии, хохотали. Крис принялся было считать и сбился. От новых лиц рябило в глазах.
Не у одного Криса голова закружилась от впечатлений. Марик бормотал, чуть не давясь слюной:
– Крис, Крис, смотри, сколько здесь девок! А вон там, справа, смотри! Это же речные! Бородавка мне на всю задницу, самые настоящие речные девки!
В их посёлке жила лишь одна женщина с Реки – Аня Чёрная, прозванная так за цвет волос и чересчур смуглую кожу. А здесь её соплеменниц и соплеменников собралось, пожалуй, больше, чем лесовиков.
– Да смотри же, смотри, вон, две прямо в нашу сторону идут! И сиськи торчком! Значит, не врал Безголовый!
Крис и сам не мог отвести глаза от проходивших мимо девушек. Те были совсем не похожи на жительниц леса. Волосы коротко обрезаны, даже на плечи не ложатся, и одеты странно – лифов не носят, юбки коротенькие. Не юбки, а широкие полоски блестящей зеленоватой кожи, обёрнутые вокруг бёдер.
Та, что ниже росточком, скользнула взглядом по Крису и вдруг удивлённо распахнула зелёные, как молодая малька, глаза. Даже шаг замедлила. Спутница её, о чём-то тараторившая, покосилась на парней, поймала взгляд Марика, правильно оценила, куда именно тот направлен, хихикнула, сильнее выпятила грудь. А затем зашептала что-то на ухо подруге и потащила её дальше.
Толстяк сглотнул заполнившую рот слюну, толкнул Криса локтем в бок, прошептал:
– Видал? Речная девка на тебя запала. Эх, быть бы мне таким красавчиком! Я бы их всех…
Крис отвесил ему дружеский подзатыльник.
– Не вздумай меня здесь Красавчиком называть! И наши девчонки ничем не хуже речных.
Но смуглое скуластое личико в обрамлении чёрных до синевы волос, широко распахнутые ярко-зелёные глаза, вздёрнутый носик не хотели выветриваться из памяти. И звенели в голове слова, не произнесённые, но услышанные: «Ой, какой красивый парень! Вот бы с ним…»
Пришла ночь, и Джула прижималась к нему в темноте шатра, шептала на ухо, стараясь не разбудить Тэда – Марик и Лона слонялись где-то в поисках приключений, – что завтра они смогут выбрать друг друга и стать мужем и женой. Но если Крис очень хочет, то можно не ждать. Можно сбежать в рощу, никто не заметит – многие так и поступали. И пусть Крис делает с ней то же, что с Милой тогда у заводи. По-настоящему, по-взрослому.
В рощу они не пошли. Спали до полудня, потом объедались маслинами, знакомились с соседями, ломали сухостой и таскали на поляну дрова. А вечером, когда солнце коснулось горизонта, начался Праздник. Едва вспыхнул огромный костёр в середине поляны, едва прорезали воздух дробь барабанов и звуки свирелей, как Крис увидел рядом вчерашнюю зеленоглазую незнакомку. «Что же ты сидишь?! Пойдём плясать! Тебя как зовут?»
А девушку звали Рита. Посёлок её со странным названием Изумрудный стоял где-то далеко на юго-западе, на самом краю мира, где было много рек и озёр, а леса считай, что и не было. Так далеко, что лодкам пришлось десять дней подниматься против течения. И мужчины там не умели охотиться на ворчунов, слепышей и рыжков, а вместо этого ловили рыбу и огромных головачей – страшилищ, способных в миг отхватить руку или ногу неудачливому пловцу длинными острыми зубами. Женщины в том краю не выращивали репчатку, не собирали грибы, орехи и корешки любника, зато умели плести сети из волокон камышника, вялить и коптить рыбу. Горох же там рос сам по себе и множество съедобных трав и ягод, о которых Крис никогда не слышал. В речном краю не делали и не носили одежду, довольствуясь повязкой из кожи головача, потому что и зимой там было тепло. И ещё в том краю почти не водились шлейфокрылы, а пузырей и ленточников мужчины истребили много лет назад.
Вот только туман появлялся там даже летом. Накатывал внезапно с севера, со стороны Запретных Озёр, и оставался надолго, так что нельзя было пересидеть его по домам. Потому и хоки приходили за речными людьми чаще.
Веселье, раз начавшись, уже не прекращалось. День, ночь перестали существовать, слились в бешеный круговорот. Терпкий жус пьянил. А ещё больше – музыка, смех, кружащаяся толпа, странный аромат южного ветра и множества молодых женских тел, жар костра и сладость ягод. И близость Риты. Когда Крис овладел ею первый раз – это было как сон. Или, может быть, это она им овладела? Какая разница, если понравилось обоим? Они любились снова и снова. Сначала убегали в рощу, в тень маслин, когда Праздник набрал полную силу – прямо у костра, на поляне, рядом с множеством других, захваченные сумасшествием страсти пар. Тело Риты было мягче и нежнее, чем у Джулы, более упругим и юным, чем у Милы. Впрочем, сравнивал Крис в первый день. А затем лишь погружался в него, забывая обо всём.
В одно из редких мгновений, когда Риты не было рядом, к нему подошла Джула. Чем занималась сводная сестра эти дни, с кем была, Крис понятия не имел. Даже не вспоминал о земляках. Вынырнет из толпы лицо Марика или Лоны, редко – Тэда и опять исчезает, уносимое водоворотом Праздника.
– Крис, ты не забыл? – спросила.
– О чём? Почему ты такая хмурая? Праздник, веселиться нужно!
– Веселись. Развлекайся с речной. Но в жёны ты обещал выбрать меня!
Крис прикусил язык. Всё, что было между ними в Зелёном Холме, сейчас казалось таким далёким. Джула как в детстве превратилась в любимую сестрёнку, товарища по играм. Но жена… при чём здесь жена? Он отрицательно помотал головой.
– Вот и хорошо, что не забыл! Я подожду до конца Праздника. Я же понимаю, ты мужчина, тебе надо любиться с женщинами.
Крис ничего не ответил. До конца Праздника было далеко.
Они сидели вдвоём, обнявшись, на берегу озера. Смотрели на звёзды, на опускающуюся за южные степи Малую Луну.
– Знаешь, когда я слушала рассказы старших о Празднике, то даже не представляла, как это будет на самом деле. – Рита провела узкой маленькой ладошкой по щеке Криса. – А ты?
– И я не представлял. Ожидал, что будет здорово. Но здесь не просто здорово, здесь…здесь как в сказке!
– Какой ты миленький, Крис!
«Миленький…» Непривычное слово. У речного и лесного народов язык был один, но выговор, да и отдельные словечки различались. Иной была манера вести себя, жесты. Всё же они жили так далеко друг от друга! Для большинства Праздник останется первой и последней встречей с людьми из чужого племени.
Рита и Крис подумали об этом одновременно.
– Крисик, ты лучший парень, какого я видела. Самый красивый, самый нежный, самый ласковый. Жаль, что ты не из речного народа. – Она опустила голову ему на плечо. Грустно вздохнула. – Праздник закончится, ты уведёшь к себе ту рыжую, что вертится вокруг. А меня забудешь.
Серебристая лунная дорожка, бегущая через озеро, мерцала в такт стуку её сердца. Тук-тук, тук-тук, совсем близко. Мягкая упругая грудь, уже такая знакомая, родная, прижималась к его груди. Крис, больше не раздумывая, не сомневаясь, зашептал слова, что давно вертелись на языке:
– Рита, наши мужчины приводят жён из речного народа. Правила не запрещают, наоборот! Это женщины боятся уходить далеко от родных мест.
– Я не боюсь…
– Она не боится, она просто не пойдёт с тобой!
Крис и Рита вскочили. Из темноты к ним спускался высокий худощавый парень. Загар был заметен даже при свете луны, тёмные волосы завязаны на затылке в пучок. Явно – из речных. Девушка уцепилась в руку Криса, пояснила:
– Это Глеб. Он…
Пришелец не дал времени объяснить. Глядя надменно сверху вниз, процедил сквозь зубы:
– На Празднике всем разрешено любиться со всеми, это Правило, да. Ты можешь любить Риту, как и любую девушку здесь. Но ты делаешь это три дня подряд, не многовато ли, лесной? Пора поискать другую подружку!
– С какой стати ты мне указываешь? Сам топай искать подружку! Рита вольна выбирать себе парня, какой понравится. Это тоже Правило, или у вас, речных, не так?
– Она выбрала – меня! В Правилах не сказано, что выбирают в последний день. Можно хоть в первый, едва загорится костёр и начнётся Праздник. Вы, лесные, это забыли?
Крис осёкся. Глеб говорил верно. Увидев замешательство соперника, речной властно протянул руку девушке.
– Пошли к костру. Я соскучился по тебе, я хочу тебя. Помнишь, как мы в первый раз любились? Ночёвку в Лиловом помнишь?
Рита отступила за спину Криса.
– Ты всё врёшь, я тебя не выбирала. А что было во время плавания – это не считается. Это «по-детскому».
– Как «по-детскому»? – Глеб пошатнулся от неожиданности. – Ладно, пусть. Но здесь, в первый день…
– Ты всё врёшь!
Парень опустил руку, отступил на шаг.
– Я никогда не врал. А ты… хочешь выбрать его? Идти с ним на северные болота? С лесным? Они же грязные и трусливые!
У Криса кулаки сжались сами собой. Пусть речной выше на голову – ничего не значит! Дать ему снизу в челюсть, узнает, кто тут грязный и трусливый! Нет, нельзя, Правила запрещают драться во время Праздника. Но и стерпеть такое невозможно. При Рите!
– Они не грязные! – Рита больше не пряталась за его спину, шагнула вперёд, втискиваясь между соперниками. – Не веришь? Пойди проверь – полюбись с какой-нибудь лесной девчонкой!
– Уже! Пусть не грязные, но воды они боятся, это точно! Ты видела, чтобы хоть один сунулся в озеро глубже, чем по пояс?
– У них настоящих рек нет, где они плавать научатся?
Крис мягко отстранил девушку.
– Я умею плавать. Не хуже тебя, речной. Зато ты леса боишься!
– Да? Доказать сможешь? Айда на тот берег озера и обратно? Не бойся, фору дам.
– Не нужна мне твоя фора! Ты тоже доказывай – там, в лесу, высокий чернолист стоит. Найди его и принеси ветку. Сейчас, в темноте!
Рита испугано вертела головой. До неё начало доходить, что затевается нечто поопаснее драки.
– Ребята, вы что? В темноте через озеро? В лес?!
– Скоро утро, пока переплывём, светать начнёт, – Крис старался говорить уверенно.
Глеб хмыкнул.
– Ты и до полудня не переплывёшь. Но спор есть спор. Кто первый ветку принесёт, тот Риту в жёны берёт. Согласен?
– Согласен!
Крис выпалил, не задумываясь. Опомнился, виновато повернулся к девушке. Глеб тоже сообразил, что поспешил ставить условие. Выбор зависел не только от них двоих. Рита сделала шаг назад, зажала кулачками рот. Затем вздохнула, покачала головой. И неожиданно засмеялась.
– Вы дураки, один другого стоит. Думаю, ничего с вами не случится, искупаетесь лишний раз, да исцарапаетесь в чаще. Здесь никакого зверья не водится, это все знают. Так что плывите, развлекайтесь.
– А ты что? Обещаешь выбрать того, кто первым ветку принесёт? – Глеб хмуро покосился на соперника.
– Обещаю! – Рита презрительно выпятила губку. – Но до конца Праздника буду любиться, с кем захочу. Понятно?
Вода в озере оказалась тёплой, плыть было легко. Сначала Крис пытался грести быстро, чтобы не отставать от соперника, но вскоре понял, что Глеба ему ни за что не догнать. Наоборот, выдохнешься в самом начале, ещё хуже будет. Вся надежда оставалась на лес. Пусть-ка речной порыскает в рассветной полутьме, поищет дерево! Крис специально взял правее, чем нужно, а тот и не заметил. А говорит, «видел»!
Всё же озеро было слишком широким, куда там их заводи! Сверху, с холма, казалось, что до противоположного берега рукой подать. А уже и Риту в темноте позади не видно, и куда плывёшь – тем более. Лишь «плюсь-плюсь» впереди – Глеб наверняка смакует победу.
Небо начало сереть, но до восхода солнца было далеко. До берега и подавно. Крис поплыл медленнее – руки устали. Ёш ты в пень, как далеко! Он плыл, плыл, плыл, плыл… Наконец из полутьмы выступили кроны деревья. От их вида стало легче. Крис попытался разглядеть голову соперника впереди. «Плюсь-плюсь» больше слышно не было. На берег выбрался? Пусть себе – вон, деревья совсем близко.
Плюсь, плюсь. Голова Глеба вынырнула из серой мглы.
– Разворачивайся!
– Чего это? – не понял Крис.
– Что, сам не видишь?! Туман идёт!
– Какой туман? Откуда? Не бывает тумана во время Праздника!
– Это на том берегу не бывает, а здесь – вон он!
Крис вгляделся внимательнее. Точно, над водой стелилась белёсая пелена, потому и казалось, что деревья в воздухе висят. И тут же ступни его коснулись мягкого речного песка. Обидно! Зазря, получается, такое озеро переплыл.
Глеб поравнялся с ним.
– Чего застрял? Силёнок нет назад плыть?
– Найдутся силёнки. А врут, оказывается, что речные в тумане охотиться не боятся.
– Врут?! Охотиться я не боюсь, но у нас с тобой ни луков, ни ножей, ни острог нет.
– Так здесь и зверья крупного нет. Чего бояться?
– Чего? – недоверчиво переспросил Глеб. – А то ты не знаешь, чего.
– Не слыхал я, чтобы хок на Длинном Озере видели.
– А я не слыхал, чтобы кто-то ночью на эту сторону плавал.
Крис переминался с ноги на ногу. Берег был так близко, и чернолист он мигом найдёт. Только туман… но ведь Рита обещала!
– Как знаешь, я рискну.
Он осторожно погрёб к берегу. Глеб ругнулся под нос, поплыл следом.
Берег перед ними изогнулся, образовывая невидимый прежде заливчик. Сразу сделалось мелко, по пояс. Но и туман здесь был гуще.
Лёгкий всплеск раздался впереди. Ещё. Странные звуки. Будто шлепки по мокрой коже и бульканье. Крис замер как вкопанный. Ни один известный ему зверь так не шумит. Оглянулся вопросительно на Глеба, а тот уже медленно пятился, выпучив глаза и прижимая палец к губам: «Сматываемся, пока живы! Это хоки играют!» Бесшумно погрузился в воду и что было силы погрёб прочь от берега.
Крис испуганно присел. Хоки?! Они же видят сквозь туман! От них не спасёшься бегством, тем более, вплавь. Лук нужен и стрелы. Но где их взять?
Странные звуки не прекращались. Но и не приближались. Может, хоки не заметили его? Какая разница тогда, куда уходить с этого опасного места? Туман скоро рассеется, Глеб сбежал, так что можно не торопиться, отсидеться в лесу до восхода солнца. Крис осторожно, стараясь не выдать своё присутствие всплеском – даже дышал через раз, – направился к берегу. Хорошо, кусты камышника начинались от самой воды и были такими густыми, что ничего сквозь них не увидишь. Забравшись подальше в чащу, он перевёл дух.
Чернолист Крис нашёл без труда и к берегу возвращался, сделав большой крюк вокруг облюбованного хоками заливчика. Когда он вышел к воде, туман успел рассеяться, и озеро, золотистое в лучах восходящего солнца, не казалось таким уж широким.
Рита и Глеб ждали его. Вернее, девушка ждала, а у парня при виде вернувшегося соперника лицо вытянулось.
– Ты живой? – Рита бросилась навстречу, помогая выбраться из воды.
– Угу, – промычал в ответ Крис. Не было сил разжать зубы, чтобы выпустить ветку.
– Брось её, я и так тебя выбрала! – Она засмеялась, оглянулась на Глеба: – Так кто здесь трусливый?
Речной ничего не сказал, лишь желваки заиграли под кожей. Молча развернулся и покарабкался вверх по склону.