Глава 4
Граф Священного Города
— Доброе утро, господин Крон, — произнесла сидевшая за столом женщина, стоило охотнику переступить порог. Ее лицо было скрыто за глубоким капюшоном, который прекрасно дополнял царивший в комнате мрак. Единственным, что удалось разглядеть Алексу за такой маскировкой, оказались ее острый подбородок и тонкие губы. На миг эти черты показались ему безумно знакомыми, однако он тут же отбросил эту мысль, полностью сосредоточившись на предстоявшем разговоре.
— Так значит меня порекомендовал Хаос? — спросил охотник, занимая место за пустым деревянным столом напротив женщины. Прозвище «господин Крон» придумал ему Хозяин Изменений в наказание, решив, что оно наиболее точно подчеркнет гордыню Алекса и в то же время не даст ему забыть, что он — всего лишь сын рыбака из самой бедной деревеньки, самого бедного герцогства.
— Госпожа Обмана говорила, что вы догадливый, — довольно улыбнулась девушка, выдавшая себя за обычную жрицу Лжи. — Позвольте перейти сразу к делу. Моя хозяйка очень…
— Я похож на идиота? — спросил охотник, сложив ладони клином и чуть наклонившись над столом. Он прекрасно знал, кто сидит перед ним, раскрыл обман еще до этого, как впервые увидел свою собеседницу, обратив внимание на поведение проводившего его до двери жреца. На то, как тот смотрел на вход в необходимую комнату. — Тебе стоит лучше тренировать своих слуг, Ложь, потому что в один момент они выдадут не только тебя, но и весь остальной орден. Скажи, ты уже покорила волю бедной девушки?
— Покорила слишком грубое слово, — сказало сидящее перед ним Первоначало и во второй раз довольно улыбнулось. — Хаос действительно не врал о твоей догадливости.
— Он никогда не лжет, — скептично напомнил охотник. — Помню, они вместе с Тьмой обещали мне, что ни одно Первоначало не станет мешать искать клинок, если я нападу на след. Их слова для тебя уже ничего не значат?
— С Хаосом я договорилась, а Тьма… — Ложь замолчала, и, увидев, насколько сильно напряглась видимая часть ее лица, охотник понял, что отношения между этими двумя Первоначалами были, мягко говоря, натянутыми. — Тьма уже много лет ничего решает. Она потеряла свое могущество задолго до победы над Аскаилом, и тебе следовало бы найти более сильного покровителя, если хочешь продолжать пренебрегать нами.
— У меня есть свои дела, — невозмутимо заявил охотник, совершенно не чувствуя угрозы в последних словах Госпожи Обмана. Во многом благодаря тому, что даже ОНА не посмеет убить человека в главном храме Семнадцати, где соблюдались законы всех Основателей Мира. Он понимал, что не сможет отказаться от «предложения» сидевшей напротив женщины, однако не мог упустить шанс испортить настроение еще одного Первоначала.
— Я знаю, что ты трясешься над фон Рейнор и боишься, что она бросит тебя, — более спокойно произнесла Ложь, не желая приносить удовольствие сидевшему напротив человеку. — Ты нужен наследнице так же, как и она тебе. У нее есть свое пророчество, и спешу тебя обрадовать, ты — его неотъемлемая часть.
— Не верю, — откинувшись на спинку стула с усмешкой произнес Алекс. — Даже если это и правда, тебе следовало придумать что-то более убедительное, чем бред про очередное пророчество. Соберись, ты же хозяйка лжи.
— Ты много на себя берешь, Крон, — нервно фыркнула Ложь, и плечо Алекса, его татуировку, обожгло болью. Охотник понял, что добился своего и, едва скрывая улыбку, решил, что ему стоит перестать злить Первоначало. — Тебе стоит испытывать облегчение, что волею случая твою манию готовы разделить, и перестать выпендриваться. Знай, что мы едва терпим и тебя, и фон Рейнор, и вам следует быть более учтивыми, если хотите добиться желаемого!
— Зачем ты позвала меня? — Холодно спросил охотник, суровым взглядом давая понять, что он прекрасно понял угрозу Первоначала. — Явно не для того, чтобы обсуждать мои дела с чародейкой.
— Не для этого, — согласилась Ложь, в один момент вернув своему голосу приятельский тон, а ее губы снова изогнулись в дружелюбной улыбке. — Скажи, тебе знакома такая тварь, как граф?
— Та что любит пиры, танцы и пытать крестьян? Или демон? — Алекс попробовал улыбнуться, но вспыхнувшие фиолетовым светом глаза Первоначала моментально изгнали из него всю тягу к веселью и глупым шуткам.
— Зачем тебе убивать его? — после нескольких секунд раздумий спросил Алекс. — Разве демон, принимающий облик других людей и обманывающий всех вокруг, не делает тебя сильнее? Мне кажется, такое существо — идеальный слуга Обмана.
— Он идеальный слуга Скверны, — с ненавистью прошипела Ложь, и охотник почувствовал, как в комнате заметно похолодало. — Каждый демон в нашем мире всего лишь еще одна опухоль, и мы должны сделать все, чтобы ни один человек больше не увидел этих тварей.
— Зачем тебе нужен я? — Алекс наклонился над столом и вызывающе сказал. — Неужели ты не можешь справиться с демоном сама или заставить армию своих жрецов? Зачем тратить свои силы на обычного охотника, к тому же не такого послушного как эта девчонка. Учитывая, насколько хорошо ты говоришь, она отдалась тебе полностью и даже не пытается сопротивляться.
— Тебе говорили, что у тебя талант переводить внимание людей на совершенно ненужные вещи, Крон? — сказала Ложь, выпрямив свою спину и подперев кулаком подбородок. Если бы охотник сейчас видел ее глаза, он смог бы заметить усталую заинтересованность, которая готова перерасти в раздражение.
— Ты не человек, — напомнил Алекс. — А я не Крон. Нет смысла обманывать нас обоих. Итак, почему ты обратилась ко мне, и не стала сама выполнять свой долг перед этим миром?
— Вернемся к демону. — Ложь махнула рукой. На столе перед Алексом тут же появилось изображение наиболее известного облика графа. Худощавый мужчина с синим лицом, пурпурными волосами и небольшими клыками, выпирающими из-под нижней губы. На том месте, где должен был располагаться нос зияла огромная черная дыра, а уши были сильно вытянуты и закручены на манер улитки.
Разумеется, без всех метаморфоз демон выглядел совсем по-другому, но театральная натура этого существа заставила большинство ученых считать его именно таким, и со многими охотниками такой безответственный подход к исследованиям сыграл смертельно злую шутку. Госпожа Обмана знала настоящий облик графа, но ее натура не позволила показать его Алексу.
— Ты уже сталкивался с ним? — нарушила Ложь молчание, когда увидела, что Алекс уже несколько секунд смотрит не на портрет демона, а на свои руки.
— Один раз, — не сразу ответил охотник, разглядывая безумно знакомый подбородок Лжи. — Тварь приняла облик жены одного торговца и поглотила души его детей. Старик и его обратившаяся жена наняли меня найти демона, но, когда я понял в чем дело, было уже слишком поздно.
— Ты знаешь, как его обнаружить? — продолжала расспросы Ложь.
— Граф получил свое прозвище не просто так, — с трудом ответил Алекс, вспоминая тела всей семьи, оставшиеся после того, как демон закончил пир. — Он прячется среди самых влиятельных людей, и это может быть кто угодно, но с условием, что у него есть власть. Если мне придется взяться за это дело, то я должен буду проверить каждого аристократа в городе, и скажу прямо, лучше этим заняться тебе или магам. Вы видите людскую ауру, и можете гораздо легче понять, кто из них порождение Скверны, а кто обычный человек.
— Исключено, — резко ответила Ложь, поднявшись с места. Ее глаза снова вспыхнули фиолетовым, и в этот раз Алекс смог разглядеть маленький острый нос и небольшой почти исчезнувший след от шрама на левой щеке. Он помнил эти черты лица, помнил, что когда-то он знал человека с этой несерьезной царапиной, но его голова упорно отказывалась открывать личность жрицы.
— Тогда мне придется постараться, чтобы найти твоего графа, — Алекс поднял голову и посмотрел на то место, где под капюшоном должны были быть голубые глаза жрицы. Почему-то он был уверен, что они именно голубые. — Возможно, кому-то из людей придется умереть. Возможно, не одному и даже не двум. Из меня хороший воин, но плохой детектив; уверена, что хочешь рисковать?
— Герцог устраивает прием, и на нем нельзя появляться мне или хотя бы одному жрецу. — Ложь села обратно на табурет и провела рукой по своему горлу. — Хозяин Рондолина пригласил на пир кого-то из Моравола, и скорее всего это будет один из приближенных Августина. Они быстро поймут, кто мы такие, и я не хочу, чтобы герцог Родерик узнал о присутствии Первоначал в своем замке.
— Понимаю, — с честным, не фальшивым сочувствием произнес охотник. Через мгновение он усердно протер глаза и тяжело вздохнул. Алексу очень не нравилась перспектива оказаться рядом с еще одним «посланцем» Моравола, от которых ему просто необходим хотя бы небольшой отдых.
— Я правильно тебя понял, что мне придется пробраться на прием Родерика и пытаться выяснить без магии, кто из гостей — демон? — спросил Алекс, подняв голову. — При том, что там будет около десятка настоящих графов, и личность ни одного из них мне неизвестна?
— Это жизнь, Крон, и в ней нет ничего легкого, — Ложь развела руками и неожиданно замерла на несколько минут, словно ее дух покинул тело девушки и перенесся в совершенно другое место, где сейчас требовалось присутствие Первоначала. Алекс слышал про такую способность, но даже не думал, что когда-нибудь сможет увидеть это в действии. И стоило ему нагнуться над столом, чтобы скинуть капюшон и увидеть лицо жрицы, как Госпожа Обмана вернулась.
— В «Багровом Желуде» тебя будет ждать мой человек, — отрешенно произнесла она, словно часть ее была в другом месте. — Он приведет тебя в порядок, Крон, и передаст приглашение. Твоя легенда уже готова…
— Легенда? — удивленно спросил Алекс свою собеседницу.
— Ты же не думаешь, что Родерик станет терпеть у себя охотника? — Ложь усмехнулась и над столом неожиданно возникло фиолетовое пламя. — Или посланец Августина не сожжет тебя сразу, как только узнает твое настоящее имя?
— Чем тебе не нравится мое имя, — хмуро пробубнил Алекс. — И посланцы Моравола уже пытались меня сжечь. Более неудачной попытки я не видел.
— Будь осторожен с фон Рейнор, — настороженно произнесла Госпожа Обмана. — Твоя судьба остановить Сердце Аскаила и умереть от его руки… это случится очень нескоро. Наследница же встретится с волей моей сестры гораздо раньше, и это не значит для тебя ничего хорошего.
— Наследница? — Алекс издал короткую усмешку. Как бы не звучало это слово для Лжи, он не услышал в нем той громкости, которую пыталась вложить она. Он требовал более точного ответа от Госпожи Обмана, но та лишь покачала головой и взмахом руки указала охотнику на выход.
— Тебя ждут в «Желуде». Найди человека с моим символом и заставь семя Скверны дорого заплатить за то, что оно посмело выползти из своей бездны.
Алекс понял, что Ложь поставила точку в их разговоре и не собирается отвечать на оставшиеся вопросы. И Крон также понял, что ему стоит быть благодарным за то, что Первоначало не стало прерывать поиски его меча, отправляя его на другой конец мира, а лишь приостановила их, дав ему время выполнить задание до того, как чародейка войдет в город. Решив, что не стоит испытывать судьбу, охотник кивнул и направился к выходу из комнаты.
— Убьешь графа, и я позабочусь, чтобы ты получил достойную награду, — услышал Алекс, как только переступил порог. Он задержался на мгновение, обдумывая, что для Семнадцати могут означать слова «достойная награда», и продолжил путь, сказав себе, что ему стоит задуматься об этом уже после того, как граф отправится в Пустоту.
Выйдя из храма, охотник незамедлительно направился к «Багровому Желудю». Он уже посещал нужную таверну. Много лет назад, когда провожал знакомую чародейку, Элайну, в Моравол, и тогда ему показалось, что заведение выглядит раздражительно вычурно и по карману лишь единицам посещающих город путников. По возможности, Алекс постарался обойти бы ее стороной, но указ Лжи был ясен, и как бы он не хотел, ему придется посетить памятное место.
Но дойти без проблем ему не удалось.
Когда идти оставалось всего около сотни метров, идущий через переулки Алекс наткнулся на грабителей. Нет, они не пытались использовать свой «талант» на нем — их жертвой стала богато одетая молодая пара, которая, судя по выговору, приехала сюда из Адаларна. Ее окружила компания из трех побитых на днях людей, и самый крепкий из них требовал молодых попрощаться с деньгами и украшениями.
Обычно Алексу ничего не мешало обходить стороной такие случаи, но сейчас он догадывался, что эти двое могут быть гостями Родерика, и знал, что ограбленные аристократы могут стать причиной отмены приема, но не его задания, и тогда ему придется гоняться за графом по всему известному миру.
Выругавшись себе под нос, Крон положил правую руку на спрятанный под плащом клинок и направился на выручку.
— Что здесь происходит? — прерывая обильные ругательства главаря разбойников, рявкнул Алекс. Его грубый говор и без того часто заставлял людей дрожать от страха, и сейчас он прозвучал так, словно в переулок случайно забрел не охотник, а один из древних генералов Скверны, вернувшийся вопреки всему из Пустоты.
Разбойники резко обернулись и направили свои ножи в сторону охотника.
— Помогите нам! — закричала девушка, спрятавшись за спиной своего путника. — Пожалуйста, позовите стражу!
— Иди своей дорогой, — произнес сиплым голосом самый маленький из разбойников. — Это не твоя забота.
Охотник пожал плечами и посмотрел на двоих путешественников из Адаларна. Парень держался и пытался не подавать виду, что чувствует страх, но нетронутые временем глаза прекрасно выдавали его эмоции. Они были наполнены ужасом, и в первую очередь он возник не из-за страха за свою жизнь или кошелек, а из-за девушки. Он боялся, что с ней что-то может произойти, и именно эта мысль сейчас заполонила все его сознание.
— Ты прав, это не моя забота, — произнес Алекс, переводя свой взгляд с жертв на самих виновников происшествия. — Однако так уж вышло, что в последнее время у меня появилась привычка влезать в дела, которые меня никак не должны касаться. Занятие малоинтересное и до боли противное, но что поделать?
— Тебе нужны проблемы? — спросил все тот же разбойник, которого Алекс про себя успел обозвать Сиплым. — В последний раз повторяю — уходи, человек.
Охотник обнажил свой меч и направил его в сторону Сиплого. Разбойники хором выругались и отшатнулись на несколько шагов. Каждый человек в Срединных Герцогствах знал, на что был способен в бою хозяин рунного клинка. Знал и старался избегать ссор с такими людьми, если не имел численного перевеса или десятка лет боевого опыта за спиной.
Однако разбойников это не остановило. Наплевав на все предупреждения, которые распускали видевшие охотников в действии, они набросились на Алекса. Точнее набросился.
Первым и последним против него выступил совсем еще молодой парень, третий из их компании, с наполовину оторванным ухом. Он выступил вперед и занес свой нож, пытаясь вонзить его в ключицу, но охотник легко блокировал удар и изо всех сил ударил разбойника по носу. Преступник не выдержал набитого кулака и упал на мокрую после вчерашнего дождя землю.
Алекс поднял голову и устремил взгляд на его товарищей, ожидания, кто выступит следующим, но те лишь бросились прочь, оставляя своего подельника на произвол судьбы. Покачав головой, он подошел к побежденному разбойнику, наклонился над ним и сказал:
— На вашем месте я бы переехал в куда менее богатый город. — охотник выпрямился, спрятал клинок в недра своего плаща и уже думал уходить, но вспомнил произошедшие недавно события. — В Ривер, например. В таких местах ничего не стоит ограбить или убить человека и укрыться от стражи. Рондолин слишком развитый город, чтобы такой человек, как ты смог прожить здесь достаточно долго.
Разбойник пробормотал что-то неразборчивое и попробовал подняться, но охотник наступил ему на грудь и опустил обратно на землю.
— Благодарю вас, — произнес спасенный парень, который до сих пор прятал за своей спиной девушку, и с опаской смотрел на то, как Алекс разбирается со своим противником. Охотник заметил его взгляд и убрал ногу с груди грабителя.
— Я бы сказал, что твоя благодарность доставляет мне удовольствие, но не стану лгать, — угрюмо ответил Алекс, пытаясь как можно тщательнее изучить лицо говорившего с ним человека. Оно не выглядело выточенным из камня, не являлось эталоном красоты, и казалось, что этот парень никогда не станет кем-то значимым, однако его одежда говорила о другом. Охотник смотрел на стоявшего перед ним молодого человека и медленно вспоминал, где он уже видел эти черты.
— Простите? — Смутившись спросил парень и взял за руку выглядывающую из-за его плеча девушку. Страх в ее глазах постепенно исчезал, но все же она не решалась выходить вперед и показываться перед охотником.
— Защищать кронпринца долг каждого человека, и испытывать удовольствие за выполнение своего долга, значит требовать награду, — попытался выкрутиться Алекс, окончательно вспомнив, что стоявший перед ним человек, как две капли воды, похож на Адаларнского герцога, и скорее всего является его старшим сыном.
— Мы знакомы? — В его глазах мелькнул властный огонек, а отсутствие отрицания названного охотником титула подтверждало догадку Алекса.
— Был знаком с вашим отцом, — заявил спаситель кронпринца, все больше наклоняя свою голову и пряча лицо от наследника герцога. — Мы встречались на пиру, когда я был телохранителем одного из ваших графов.
Алекс сделал шаг в сторону «Желудя», собираясь продолжить свой путь, но слабая хватка кронпринца не дала ему сделать это. В этот момент охотнику пришлось приложить немало усилий, чтобы не ударить наследника за то, что он посмел прикоснуться к нему и попытался остановить.
— Назови свое имя? — Требовательно приказал кронпринц.
— Это не имеет значения, — ушел Алекс от ответа и указал на стоявшую в стороне девушку. Она смущенно потирала плечо и покорно ждала своего спутника. — Тебе лучше позаботиться о ней, а не о том, как зовут случайного прохожего. Не знаю, о чем ты думал, когда уходил с оживленных мест без охраны, но в следующий раз напряги голову прежде, чем сделать это.
Кронпринц удивленно посмотрел на своего спасителя и случайно разжал руку. Он никогда раньше не слышал упреков от человека, одежда которого вполовину дешевле, чем у него, и никогда не терпел подобной наглости. Во многом благодаря отцу — очень строгому человеку, не умеющему ни прощать, ни забывать панибратство.
Алекс не стал дожидаться ответа от кронпринца. Он молча развернулся и широким шагом направился прочь, чтобы как можно скорее прибыть к таверне и приступить к выполнению задания, из-за которого ему пришлось прервать необходимые душе поиски. Наследник Адаларна больше не стал задерживать охотника, и лишь пожал плечами, когда его спутница спросила, что это был за человек.
Весь остальной путь прошел для охотника спокойно. Больше его никто не задерживал, не пытался втянуть в еще одну историю и помешать исполнению воли одной из Семнадцати, поэтому он всего за пару минут добрался до «Багрового Желудя» и с большим нежеланием переступил порог заведения.
Посетителей было немного, в основном зал заполонила многочисленная прислуга, которая в большом количестве собиралась у самых богатых столиков, где сидели наиболее толстые аристократы, любящие не только вкусно и много поесть, но и как следует наградить обслуживших их официантов. Кажется, именно такое слово использовала Элайна, чтобы обозвать прислугу.
— Господин Крон! — раздался крик одного из официантов. Хозяин голоса тут же показался перед охотником и схватил за руку, потащив в сторону ведущей наверх лестницы.
— Куда мы идем? — не пытаясь остановиться, спросил Алекс, но человек не ответил. Он продолжал вести его наверх, не заботясь о том, успевает ли охотник поднимать ноги вслед за ним или спотыкается и только чудом не падает на лакированные ступеньки «Багрового Желудя».
И остановились они только, когда, преодолев лестницу оказались на втором этаже таверны. Охотник уже понял, кем был этот официант, и прислуга подтвердил его догадку, показав висящий на своей шее медальон с изображением полуоткрытого глаза. Именно такой знак выбрала себе Ложь.
— Госпожа уже позаботилась о вашей комнате, — произнес слуга Обмана. — Пройдемте, господин Крон, я покажу вам, где вы будете жить, а после мы обсудим все остальные дела. Госпожа уже сказала, в чем ее проблема?
— Она не терпит конкуренции, — недовольно фыркнул Алекс, понимая, что от ненавистного ему прозвища теперь не избавиться. И также он понимал, что поступил более чем правильно, когда решил оставить чародейку в Ривере, и теперь его фальшивое имя не покинет границ Рондолина вместе с Энидой.
— Конкуренции? — удивился приспешник Лжи и повел охотника дальше по просторному коридору одной из самых лучших таверн человеческих земель. — Позволю себе спросить, что вы имеете в виду под этими словами?
— Думаешь, ее действительно заботит истребление демонов? Если бы Семнадцать хотели избавиться от Скверны, они бы убили Аскаила. Без него из темных тварей остались бы только гули, упыри, мантикоры — ничего такого, для чего было бы необходимо создавать нас, охотников. Но раз они этого не сделали, значит не так и хотели уничтожать демонов, значит, твоя хозяйка просто защищает свои владения и ничего более.
— Мне неизвестно, кто такой Аскаил, но думаю, что в Темные Времена Семнадцать сделали все, что могли, чтобы люди смогли жить спокойно, — покорно выслушав речь Алекса, произнес слуга Обмана и остановился у одной из дверей. Он вытащил из незаметного кармана маленький ключ, просунул его в замочную скважину, открыл комнату и перешагнул через порог.
— Так вам говорит ваша госпожа? — Алекс прошел вслед за официантом и оказался в неожиданно скромной комнате. Здесь не было богатых картин, золотых подсвечников и ковров из южных султанов, а постельное белье сшито далеко не из шелка. Охотник растерялся, не зная, чувствовать ли ему гнев за то, что Ложь решила сэкономить на нем, или благодарность, что хотя бы в этот раз Первоначала не стали действовать ему назло и выбрали подходящую комнату.
— Так говорят Семнадцать, — ответил приспешник Лжи и обвел руками комнату. — Госпожа приказала поселить вас именно здесь. Я надеюсь, эти покои соответствуют вашим вкусам?
Алекс неопределенно покрутил кистью, закрыл дверь и уселся на ближайший к нему стул. Мягкое сиденье тут же провалилось под охотником.
— Мои вкусы более простые, — не желая показывать свою удовлетворенность, хмуро сказал он. — Меньше изысков и вычурности. Достаточно только самого необходимого.
— Наверное, ваша профессия закалила вас? — с восхищением спросил слуга Обмана.
— Возможно, — насупившись, кивнул охотник. — Когда тебе приходится убивать собственного друга, потому что в него вселилась нечисть, а затем три дня с боем пробиваться через выжженную Скверной пустыню, питаясь одной пылью, невольно начинаешь ненавидеть фальшивую вычурность.
— Прошу прощения, если задел вас, — опустив взгляд, покорно произнес он. — Мое любопытство иногда переступает границу.
— Как твое имя? — спросил охотник, поднявшись со стула, и принялся избавляться от пыльного плаща. Быстро справившись с верхней одеждой, он бросил ее на кровать, и задал еще один вопрос, — и как твоя госпожа поможет мне проникнуть на прием? С моим лицом меня не пустят даже в качестве телохранителя.
— У вас прекрасное лицо, — постарался заверить приспешник Лжи. — Пусть вы себя и запустили, господин Крон, но если над вами основательно поработать, то даже сам герцог Августин будет завидовать вам.
— Архимаг скорее задушит себя собственным поясом, чем начнет завидовать деревенщине. — Пристально посмотрев на своего собеседника, жрец неохотно кивнул. Любой, кто хотя бы раз слышал об Августине знал, что эти слова были правдой.
— Тем не менее, господин Крон, — осторожно продолжил слуга обмана. — Ваше лицо ничем не отличается от лиц гостей, и после того, как мы поработаем над вами, никто из них не догадается о вашем происхождении. Если вы, конечно, сами не скажете им об этом; что моя госпожа и лично я очень не советуем вам.
— Я не особо разговорчив с благородными. К тому же, Ложь сказала, что ты подготовил для меня новую биографию… Или она снова применила ко мне свой талант, и теперь придется выкручиваться собственными силами?
— Талант? — удивленно воскликнул официант. — моей госпоже незачем обманывать вас, господин Крон, потому…
— Потому что это навредит ей? — недовольно перебил Алекс. Он прекрасно помнил, что наличие собственных интересов совсем не мешает Первоначалам оставлять своих людей без всякой помощи. С охотником такое уже было, и он никогда не забудет крики тех несчастных, чьи тела сейчас лежат в лесах на далеком Востоке.
— Потому что вы выполняете ее просьбу, — закончил слуга обмана после полусекундного обмена недовольными взглядами. Выработанная годами учтивость стала исчезать, когда жрец понял, насколько Крон пренебрегает его госпожой. И он, как любой фанатик, не мог спокойно воспринимать критику в сторону своего идола.
— Словно ей это мешает, — фыркнул охотник и покачал головой. — Я не вижу смысла в этом разговоре. Итак, чью шкуру мне придется примерить? Барона, графа или торговца? А может наемника, который должен охранять гостей герцога?
— Графа, — Холодно ответил жрец. Он устал проявлять учтивость и получать в ответ лишь циничные замечания и недовольное ворчание гостя. Хотя среди постояльцев гостиницы такое отношение к прислуге и было нормой, но они никогда не оскорбляли Первоначал и не сомневались в их могуществе.
Алексу такая перемена в голосе слуги Обмана пришлась только по нраву, и теперь он понял, что с ним говорит человек, а не еще один безвольный раб, в котором не осталось ничего кроме глупого подчинения всем вокруг.
— Вам очень повезло, что ваше имя почти неизвестно среди знати, господин Крон.
— Возможно, — подозревая, что Ложь не сказала жрецу о настоящем имени охотника, спросил он. — Вот только мое имя не Крон, а Алекс из Кронсмарка, и оно хорошо известно, как среди знати Рондолина, так и среди людей Августина. Особенно среди людей Августина. Как бы колдун не узнал меня.
— Мы позаботимся о вашей внешности, — по привычке возвращая в свой голос покорность, произнес официант. — К тому же мне известно, что вы любите прятать свое лицо под капюшоном. Уверен, большая часть знати — из тех, кто еще помнит Алекса из Кронсмарка — не сумела разглядеть вас и не узнает переодетого лорда Крона.
— Допустим, — Алекс неуверенно кивнул и тут же предложил новый довод, который, по его мнению, доказывал, что охотник не подходит для этого задания. — Однако эти «благородные» выучили все о себе подобных и о каждом их предке. Начиная с отцов и заканчивая далекими прадедами. Не думаешь, что они раскусят меня быстрее, чем я успею полностью сказать свой титул?
— Нет, если вы будете из феодалов Менрока, — слуга Лжи всмотрелся в Алекса, ожидая увидеть в его глазах хотя бы малое удивление и, осознав, что тот не проявит ни капли нужной эмоции, продолжил. — Люди почти забыли о том, что ваша родина вообще существует, и, если вы скажете, что приехали именно оттуда, никто и не подумает проверять ваши слова на истину.
— А если решат проверить, мой выговор будет самым весомым доказательством моего происхождения, — добавил Алекс. — Что лорду из далекого Менрока — одного из самых бедных и проклятых герцогств — делать на приеме у герцога Рондолина? Об этом вы не подумали?
— Вы водите дружбу с хозяином Адаларна, — без всяких размышлений ответил прислужник Обмана. — Именно он отдал вам свое приглашение и посоветовал поискать здесь поддержки, чтобы стать герцогом Менрока. Я слышал, что в реальной жизни вы тоже далеко не незнакомые люди. Может даже дружите…
— Это слишком громко сказано, — с усмешкой произнес Крон. — Мы встречались всего несколько раз, и тот факт, что мы не успели разругаться, не дает право называть наши отношения дружескими. Он меня нанимал, и ничего больше.
— Думаете, кто-то будет проверять вашу связь с герцогом Адаларна? — Приспешник скрестил руки на своей груди и оперся плечом об стену. — Во время ужина все очень быстро окажутся пьяны, и если кто-то и будет расспрашивать про вашу «дружбу», то ему будет абсолютно плевать на факты вашего знакомства.
— Да? Ты видно забыл, что кронпринц Адаларна сейчас в Рондолине. Как думаешь, зачем его почти коронованная особа оказалась в вашем городе? — глаза приспешника округлись, и Алекс довольно отметил, что эту часть Ложь и ее слуги не предусмотрели.
— Откуда вы знаете? — недоверчиво спросил он.
— Встретился лично, — разведя руками, ответил Алекс. — Парень глуп и молод, но стоит мне сказать одно лишнее слово, и вся наша затея полетит к чертям. Так что тебе с твоей госпожой придется придумать что-то более весомое, чем лорд из ниоткуда, который ищет помощи в борьбе за престол своей, никому не нужной, родины.
— Я поговорю с госпожой, — отойдя от стены, произнес приспешник. — Количество ваших дел это не меняет. До приема осталось всего несколько дней, и поверьте мне, госпожа не собирается давать вам прохлаждаться.
Алекс удивленно изогнул бровь, но в ответ получил лишь проблеск фиолетовых искр в глазах приспешника и довольную усмешку. Первоначало следило за каждым словом их разговора, и последнюю фразу Ложь произнесла лично.
— Скоро к тебе придут, Крон. Будь готов перестать выпендриваться и принять помощь этих людей.
После этих слов приспешник и Первоначало удалились за дверь, оставив охотника гадать, о какой помощи шла речь. Впрочем, очень скоро он получил ответ и на этот вопрос.
Охотнику дали ровно час на отдых, и когда это время прошло, его покой немедленно нарушили. Сначала к нему зашла портниха и без всяких объяснений начала снимать мерки на подходящий для лорда костюм. А следом за ней — еще до того, как рост охотника был измерен — пришел человек, профессия которого не задержалась в голове Крона, и несколько часов заставлял его учить родословные наиболее вероятных гостей и самого герцога.
И хотя последнее не должно было забрать у Алекса много сил, но к концу дня их осталось только на то, чтобы грубо выпроводить из комнаты никак не унимающегося старика и добраться до кровати. В этот момент охотник понял, что все его обширные знания о демонах всего лишь одна маленькая страница перед объемными томами, которые он должен прочитать, чтобы иметь хотя бы малейший шанс соревноваться со знатью в генеалогии.
На второй день стало только хуже. С рассветом его разбудил тот же старик и, пока Алекс еще не раскрыл глаза начал требовать ответы на вчерашние вопросы. Он старался, как мог, но не отдохнувший после вчерашних уроков мозг напрочь отказывался работать и выдавать правильные имена.
Учитель охотника, естественно, остался крайне недоволен результатом и начал повторение изученного. Так продолжалось до полудня, пока в их беседу не вмешался цирюльник и не заставил избавиться от длинных, свисающих почти до плеч, волос и двухнедельной бороды.
— Недурно, — сказал Крон, осматривая свой чистый подбородок и пытаясь разглядеть свою прическу сбоку. Волосы сильно укоротили, и теперь даже самые длинные из них были не длиннее указательного пальца. Алекс состроил своему отражению озлобленную гримасу и еще раз оценил работу цирюльника, — совсем недурно.
Но долго любоваться собой ему не позволили. Как только волосы были приведены в порядок, старик повел своего ученика к портнихе. По пути охотник снова отвечал на вопросы, но теперь его заставляли не просто произносить имена и заслуги их носителей, но и делать это так, словно он прожил свою жизнь не на дороге и в дурных тавернах, а в самых лучших местах этого мира. И на все замечания Алекса, что высший свет Менрока практически спит в хлеву, старик лишь угрюмо ворчал и начинал свои вопросы с начала.
У портнихи охотник, взяв волю в кулак, примерил свой до боли пестрый наряд и с омерзением заметил, что сожжет его сразу же, как покончит с графом. Но примерка была лишь началом. Им пришлось потратить несколько часов на подшивание наряда, и до самого вечера провозиться с подборкой туфель, через которые не проникал бы ужасный запах испорченных сапогами ног. В итоге им пришлось сойтись на том, чтобы обрызгать охотника духами и за ними спрятать удушливый запах пота.
Впрочем, недоволен этим вариантом был только Алекс, у которого в списке врагов духи шли сразу после магов и «благородных». Маги, люди с титулами, духи, и только после этих трех вещей он ставил демонов — главных неприятелей всех, кого не тронула Скверна.
Когда выходной костюм охотника оказался подшит, а туфли подобраны, будущему лорду Крону разрешили покинуть компанию старика и вернуться в свою комнату, пожелав на прощание еще несколько раз повторить родословную герцога и его ближайших приближенных. Но и на этом тяжелые для Алекса приготовления еще не закончились.
На следующий день, в последние часы перед приемом, его убежище в «Багровом Желуде» захватили около полудюжины людей, и все они старались преобразить лицо Алекса до неузнаваемости. Используя для этого таинственные краски слуг Обмана, жрецы довольно долго трудились над его физиономией, ругая грубые черты Менрока так, словно их хозяин не сидел перед ними, а находился далеко на севере за Последними Горами.
Вскоре терпение охотника оказалось на исходе, и он был полон решимости выгнать всех «художников» из своей комнаты, чтобы провести последние часы в тишине, как их глаза внезапно вспыхнули фиолетовым светом, и Крону снова пришлось признать тот факт, что ни одно Первоначало не даст ему поступить по-своему. Сжав кулаки и прикусив язык, он принялся терпеть все, что вытворяли с ним жрецы.
Когда дело было закончено, а охотник полностью перевоплощен в настоящего лорда, ему наконец позволили вздохнуть спокойно, и оценить собственный вид. Алексу хватило короткого взгляда, чтобы почувствовать отвращение и возненавидеть собственное отражение. Он нахмурился и повернулся к приспешникам Лжи.
— Лорды Менрока так не одеваются, — сказал охотник, вспоминая измазанных в грязи «хозяев» его родного герцогства.
— Ты и не лорд Менрока, — раздался голос приспешника Лжи. Обернувшись, охотник увидел, что его глаза горели фиолетовым огнем, и довольно улыбнулся. Перед ним стояло Первоначало, а значит, сейчас он получил еще одну прекрасную возможность обсудить свое задание.
Ложь заметила его реакцию и взглядом приказала остальной прислуге оставить их наедине. Когда жрецы выполнили приказ, Первоначало уселось на кровать и закинуло руки за голову. Алекс не стал садиться напротив, а снова повернулся к зеркалу и, приняв позу скьярла, продолжил осматривать свой новый образ, привыкая к нему и подготавливаясь к встрече с подобными людьми.
— Где мне взять оружие? — спросил он, чувствуя, что именно ему придется начать разговор. — Я не умею щелчком пальцев убивать демонов. Предлагаешь голыми руками оторвать его голову? Или перегрызть горло?
— Предложила бы, если бы этот способ работал, — без единого намека на смех произнесла Ложь. — Демоны не люди, и против них нужно особое оружие… твой рунный клинок будет ждать тебя внутри дворца.
— Дворец огромный…, - начал говорить Алекс, но Госпожа Обмана не дала ему закончить.
— Сегодня утром, мой человек спрятал твой клинок под одним из столов. — Услышав ее слова, охотник бросил взгляд на тумбочку, рядом с которой он оставил ножны с мечом. Пусто. Ладони Алекса моментально сжались в кулаки, когда он понял, что люди Первоначала посмели трогать его вещи, но тут же разжались — в этой битве ему не победить.
— Хочешь, чтобы я дождался, пока все напьются и будут ползать под столами? — отворачиваясь от зеркала, спросил Алекс. Приспешник Лжи уже стоял чуть в стороне от охотника и, скрестив на груди руки, наблюдал за попытками будущего лорда привыкнуть к себе.
— У тебя истерика, и ты пытаешься заглушить ее глупыми шутками? — предположила Ложь и достала из недр белой шелковой кофты небольшой кинжал, который скорее являлся безобидным ножом для писем, чем оружием. Алекс уже хотел отказаться от него, но увидев знакомую почти незаметную руну, скривил рот в усмешке, принял нож и спрятал его в своем рукаве. Охотник отказался снимать цепочку с амулетами, и она прекрасно подошла для того, чтобы закрепить на предплечье маленький клинок.
— Руна выгравирована правильно и должна подействовать, — закатывая рукав обратно, сказал Алекс. — Если я не ошибусь с выбором, твой нож покажет истинный облик демона, вот только не забывай, что после этого он превратится в неуправляемую тварь, которая убьет каждого до кого сможет дотянуться.
— Значит сделай так, чтобы она не смогла дотянуться, — с нажимом произнесла Ложь, намекая, что в следующий раз ему придется заплатить за испытываемое Первоначалом раздражение. — И постарайся не ошибаться, Александр Крон, или люди разберутся с тобой гораздо быстрее, чем демон успеет разорвать твою глотку.
— Ты сомневаешься в словах своей сестры? — спросил Алекс, снова повернувшись к зеркалу и оскалившись отражению. — Или кем она тебе приходится?
— О чем ты? — Удивленно произнесла Ложь, и охотнику показалось, что в этот момент она вскинула брови.
— Судьба, — ответил он, глядя в отражение своих серых глаз и не веря, что допустил одну короткую мысль, что это Первоначало действительно имеет власть. — Однажды мне напророчили, что моей погибелью станет Сердце Аскаила, значит, я не могу умереть до того момента, как столкнусь с ним лично. Если верить Судьбе, конечно.
— Любое пророчество лишь наиболее вероятное событие, которое можно избежать, — после полусекундных размышлений заявила Ложь. — Ты не отступишь от поисков меча, и узнав про архидемона будешь преследовать его всю свою жизнь. Однако это не означает, что граф не может оборвать твои наиглупейшие поиски.
— Значат ли твои слова, что меч действительно существует? — спросил Алекс и, усмехнувшись, покачал головой. — Или все это очередной обман, который начал преследовать твой язык задолго до того, как Аскаил был изгнан?
— Думай как хочешь, Крон, но остерегайся фон Рейноров, из всех наследников они самые опасные и, как и ты, готовы пойти на все, чтобы получить свое.
— Они? Сколько наследников есть кроме Эниды? И почему я должен ее опасаться? Чародейка ничуть не сильнее меня, и при желании мне удастся разобраться с ней быстрее, чем она успеет использовать против меня действительно опасное заклинание.
— Потому что ты не знаешь, кто такие наследники, — недовольно сведя брови, произнесла Ложь. — Потому что это тебе не очередная тварь, которая живет только жаждой крови, власти или энергии. Они ничем не отличаются от тебя, и даже мы не знаем, что можно ожидать от них.
— Вы много чего не знаете, — заметил Алекс, отворачиваясь от зеркала, — например, как раз и навсегда разобраться с демонами, как покончить с войнами, или хотя бы как можно закрыть прорыв Скверны на юге. Не такие вы и всемогущие, как говорят легенды.
— Не заговаривайся, охотник, — интонация госпожи Обмана ясно дала понять, что, если Крон будет продолжать в том же духе, ему не прожить и несколько дней после того, как с заданием будет покончено.
— Ты не видел Аскаила своими глазами и не знаешь, на что он был способен, — добавила Ложь и посмотрела в окно. Солнце все больше подходило к горизонту, и у Алекса оставалось всего пару минут прежде, чем он должен был направиться к дворцу герцога. — Тебе очень повезло, что мы вообще смогли от него избавиться.
В ответ на это заявление Алекс лишь пожал плечами.
— Любой другой человек с радостью бы отдал свою человечность в обмен на дарованное Скверной долголетие.
— Но не ты, — хмуро напомнила Ложь. — Ты бросил ей вызов и должен закончить свое дело. Ты должен покончить с Сердцем Аскаила прежде, чем он сможет вернуть своего хозяина и поведет его бесчисленные легионы в бой.
— Слишком много задач для обычного охотника, — Алекс посмотрел в фиолетовые глаза Лжи. В них не было видно тех тысячелетий, что прожило живущее в сознании жреца существо, не было той притягательной силы, которую приписывали Первоначалу, и все что в них увидел охотник был лишь страх перед будущим.
— Ты вызвал интерес у наследницы, — после нескольких секунд молчания произнесла Ложь, смущенно пряча глаза. Ей было неприятно, что обычный смертный сумел заметить у Первоначала те эмоции, которые никогда не должны испытывать существа вроде нее. — Значит, она выбрала тебя для исполнения своего пророчества. Сможешь пережить знакомство с фон Рейнор — сможешь справиться и с Сердцем Аскаила.
— Для начала мне необходимо пережить сегодняшнюю ночь, — напомнил Алекс, подойдя к маленькому столу и взяв в руки приглашение с печатью Родерика.
— И я сделаю все, чтобы у тебя не получилось сделать это, если ты прямо сейчас не отправишься к герцогу. — Бросив взгляд на окно, охотник увидел, что времени почти не осталось и ему следует как можно быстрее отправляться на прием.
— Меня никто не проводит? — напоследок спросил Алекс. — Это не странно, что один из лордов придет к воротам без прислуги или хоть какого-нибудь сопровождения?
— Нет, не странно, — нервно ответила Ложь, не желая упускать ни секунды драгоценного времени. — Ты лорд из Менрока, и твой титул не более чем строчка в приглашении. Во всем остальном ты не отличаешься от обычного человека, который не имеет и крохи той власти, что есть у остальных гостей Родерика.
— Как скажешь, — Алекс пожал плечами и направился к выходу из таверны. Перед дверью из комнаты у него возникло огромное желание остановиться и задать последний вопрос. Перед тем, как охотник бросится с головой в очередную охоту, он просто должен был узнать, кем являлась та девушка, которая разговаривала с ним в храме, и почему она показалась Алексу такой знакомой.
Однако ему удалось преодолеть желание узнать эту тайну, и через считанные мгновения охотник перешагнул порог, отправляясь во дворец.
Когда-то главная крепость Рондолина была простым фортом древнего государства, но с приходом Скверны мир Алекса изменился. Страна перестала существовать, ее города вымерли, и лишь немногим местам «повезло» стать последними оплотами человечества. Город Родерика был одним из таких мест. Ему удалось продержаться достаточно долго, дождаться помощи от Первоначал, а после того, как Темные Времена закончились, Рондолин сплотил вокруг себя людей и превратился в один из главных центров культуры. Сейчас единственным, что напоминало о мрачном прошлом города, были лишь старые крепостные стены вокруг дворца и неглубокий ров, который прямо сейчас перешел Алекс.
— Ваше приглашение, — недоуменно глядя на одинокого охотника, попросил одетый в далеко недешевый наряд придворный. Справа и слева от него стояли трое стражников, поставленные на случай, если на прием к герцогу попробуют пробраться нежданные гости, не имеющие приглашения. Позади него, в тени ворот, стояли несколько совсем молодых парней — каждому было лет по десять — и наверняка ждали, когда старшие прикажут одному из них проводить гостя.
— Держи, — Алекс протянул приглашение придворному. — Александр Крон прямиком из Менрока. Хозяин южного побережья и один из наследников Каменистой Гавани.
— К сожалению, мне эти слова ни о чем не говорят, — учтиво ответил придворный, отрывая свой взгляд от списка. Бросив на Алекса быстрый взгляд, он повернулся к детям и указал пальцем на одного из них. — Проводи к остальным, и побыстрее. Люди из Менрока не привыкли привередничать, но даже им не понравится, если ты будешь медлить и держать гостей на ночном морозе.
Парень мигом подскочил с места и подбежал к охотнику.
— Добро пожаловать к герцогу Родерику, хозяину Рондолина и хранителю северной границы срединных земель, — хлопая глазами, прокричал парень, своим еще не огрубевшим голосом. Кивнув на прощание придворному, Алекс направился вслед за парнем.
Они прошли через ворота крепости и оказались в изумительном месте. Герцоги Рондолина почти все до единого любили купаться в роскоши и постоянно перестраивали свои дворцы, делая их все более пышными и богатыми. В небольшом дворике располагался удивительный сад, который был переполнен самыми прекрасными деревьями со всего мира, удивительными фонтанами и всевозможным мелким зверьем. Через сад была протянута целая паутина брусчатых дорожек, а среди деревьев виднеются богатые беседки.
— Что-то не так? — испуганно спросил провожающий охотника парень, когда было пройдено около половины пути ко дворцу.
— Все в порядке. — Алекс еще раз обвел взглядом роскошный сад. — Просто ни один из наших городов не сравнится с дворцом вашего герцога.
— Вашей родины?
— Менрок, возможно самый суровый и недружелюбный край из всех, что можно найти в срединных княжествах, — охотник поморщился, не желая лишний раз вспоминать о доме. Придворный увидел его реакцию и, смутившись, опустил голову. Не прошло еще и несколько месяцев, когда парень начал прислуживать герцогу Рондолина, но парень уже успел хорошо усвоить, что гости его хозяина не любят вести разговоры с кем-то ниже себя по титулу.
Поэтому весь оставшийся путь до дворца они прошли в абсолютном молчании, пока у двери их не встретил другой придворный, более взрослый, который отправил парня обратно к воротам, решив, что дальнейшая забота о госте должна перейти на его плечи.
— Лорд Александр Крон? — спросил человек герцога, внимательно осмотрев нового гостя. Он дождался молчаливого согласия и указал следовать за ним через роскошные ворота вглубь замка.
— Мы были удивлены человеку из Менрока, несмотря на то, что у нас часто бывают гости из других государств, — заговорил новый провожатый Алекса. — Например, молодой граф Осцелло. Его отец хороший друг нашему господину, и к тому же он весьма добрый сосед.
— Граф Осцелло? кронпринц Адаларна? Сын герцога Арена? — перебил Алекс, к своему несчастью понимая, что спасенный им на днях молодой человек вполне может узнать переодетого и побрившегося охотника по голосу.
— Вы с ним знакомы? — удивленно произнес придворный и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Прекрасный молодой человек. Говорят, что он прибыл несколько дней назад вместе со своей невестой. Сам я не имел удовольствия увидеть молодых, но мои коллеги говорят, что она действительно прекрасная женщина.
— Возможно, — задумчиво произнес Алекс, разглядывая многочисленные гобелены, развешенные на стенах коридора. — Я видел ее лишь краем глаза. Издалека. За годы нашего знакомства Арен так и не представил мне своего сына и его нареченную.
— А вы очень разговорчивы для человека своего титула, — заметил придворный, сворачивая за угол и подходя к огромным воротам, за которыми раздавались оживленные беседы. — Обычно благородные не решаются отвечать людям подобным мне.
— В Менроке разговор — единственное, что спасает нас от скуки, и не позволяет окончательно опустить руки. — Произнес Алекс, с опаской глядя на вход в полный аристократами зал. Слишком быстро они пришли. Охотник не был готов к этому и сейчас сильно волновался, что вот уже через несколько секунд он попадет в окружение людей, которых ненавидел всю свою жизнь.
Придворный понимающе кивнул и, положив руку на позолоченную ручку, открыл Алексу путь к двум самым ненавистным для охотника вещам — демонам и людям, которые имеют власть. И сейчас он отдал бы все, чтобы променять охоту на графа лишним дням с заносчивой чародейкой и скьярлом-предателем.
Когда двери открылись, лорд Александр Крон машинально закрыл глаза и поморщился. Настолько ярким и пестром оказался представший перед ним зал, что привыкший к темноте и серости охотник буквально почувствовал боль от обилия красок и смог осмотреться только спустя минуту. Ровно столько потребовалось, чтобы глаза начали привыкать к разнообразию цветов, а мозг смог научиться различать людей от других, не менее пестрых, предметов.
Вассалы герцога Родерика, его знакомые и друзья, все, кого он пригласил на свой прием, решили одеться в самые яркие и нарядные платья, что у них были. «Как птицы Хинги», — пронеслось в голове Крона, когда он смог как следует присмотреться к каждому гостю и вспомнил свой визит на далекий западный архипелаг. Живущие на тех островах крылатые существа обладали самой пестрой расцветкой, что встречались охотнику за всю его жизнь, и ему повезло попасть за море именно в тот момент, когда у них начался брачный период. Тогда их крылья величественно распускались, становились еще более ярче, и самцы начинали плясать и прыгать вокруг самок.
Пусть никто из гостей не прыгал и даже не танцевал, но лорд Крон был абсолютно уверен, что все оделись так ярко не из желания хорошо выглядеть, а лишь для того, чтобы уязвить всех остальных, побыть в центре внимания и оказаться предметом сплетен на ближайшие недели. Для них это было обыденно, и охотник, подозревая это, лишь разочарованно покачал головой. В этот раз их желания сыграли с ними злую шутку и сделали возможной жертвой одного из самых опасных демонов, с которыми встречались охотники.
— Здесь я вас оставлю, лорд Крон, — произнес придворный, заметив, что новый гость пришел в себя, и удалился прочь.
Александр в последний раз осмотрелся по сторонам и направился в центр большого помещения, отыскивая глазами герцога. Он вошел в роль, стал аристократом Менрока, и сейчас должен был как можно быстрее найти хозяина вечера, чтобы выразить ему свое почтение.
Охотник двигался почти бездумно, стараясь избегать внимания остальных гостей, и у него почти получилось отыскать герцога. Почти. Ему оставалось всего лишь чуть повернуть голову, чтобы найти пухлую фигуру Родерика, как перед ним возникла фигура человека, встречу с которым он с удовольствием бы променял на свидание с архидемоном.
Перед ним оказался самый опасный, самый властный и самый могущественный мужчина всех человеческих государств. Человек, которого боится весь мир, и из-за которого весь север замирает в страхе, когда он одаривает своим вниманием соседние земли. Пожалуй, этот человек единственный из смертных, который заставил бы Алекса затрястись от ужаса, если бы он еще мог испытывать страх.
Августин.
Архимаг появился из ниоткуда и остановился прямо перед новоиспеченным лордом Кроном. Он несомненно узнал охотника. Его черные, как смола, брови гневно изогнулись, а переполненные ненавистью глаза буквально впились в исковерканную душу Алекса из Кронсмарка. Августин открыл рот, чтобы начать обвинять своего давнего врага во всех земных грехах, но тут их короткую встречу прервали.
— Мой дорогой друг — Августин! — поприветствовал архимага толстый бородатый мужчина в богатом кафтане и протянул ему руку. — А я все ждал, когда же вы порадуете нас своим присутствием. Уже начал сомневаться приедет ли в этот раз архимаг, ведь ходили слухи, что вы решили прислать к нам очередного посланника.
— В этом году я посчитал, что могу переложить свои обязанности и навестить тебя, Родерик, — без промедления пожав руку хозяина дворца, произнес Августин и обвел взглядом зал. Алекс воспользовался моментом и скрылся в толпе, отдалившись от опасности ровно настолько, чтобы слышать разговор двух герцогов.
— Так значит вот они какие — банкеты одного из самых богатых людей этого мира, — продолжил говорить Августин. — Вижу, война бывшего герцога с Аренолом до сих пор кормит твою семью. Не боишься разбазарить награбленное?
— Разбазарить? — удивленно спросил Родерик. — Я тебя не понимаю, старый друг, как можно потерять такое богатство всего за какие-то двадцать или тридцать лет?
Со своего ракурса Алекс не мог разглядеть лицо архимага, но почувствовал, что тот поднял левую бровь и с укором посмотрел на хозяина Рондолина.
— Двадцать или тридцать лет? — с губ Августина слетел легкий смешок. — За это время можно построить прекрасную страну, создать самую лучшую армию и экономику в мире, но ты не преследуешь эти цели и даже не пытаешься сохранить свои деньги. Сколько золота осталось в твоей сокровищнице, Родерик? Тонна? Две? Или всего один небольшой мешок, в который не поместить и дюжину килограмм?
Герцог Рондолина оторопело раскрыл рот и, округлив глаза, посмотрел на человека, который несмотря на опасное могущество и грубый нрав считался другом и желанным гостем в доме Родерика.
— Не здесь, Августин, — хозяин дворца с опаской огляделся по сторонам. — Не дело разговаривать о моем богатстве, когда столь многие могут использовать твои слова против меня. Может забудем об этом?
— Твое право, Родерик, — согласился архимаг и указал собеседнику на стоявший в начале длинного стола огромный стул. — Сегодня твой праздник, и, как мне кажется, тебе давно пора начать его.
Родерик отрицательно покачал головой.
— Не все гости собрались, Августин. Дадим им еще немного времени и уже тогда будем начинать.
Архимаг кивком согласился и перевел тему на гораздо более обыденные вещи вроде погоды и удавшейся на днях охоты на кабана. Послушав их еще несколько минут, Алекс покачал головой, жалея о впустую проведенном времени, и направился как можно дальше от нежелательной встречи с магом.
Он все также оглядывался по сторонам, но теперь делал это гораздо более тщательней, пытаясь не упустить еще одну значительную личность, встреча с которой могла раскрыть охотника. С Августином его пронесло — хозяин Моравола не выдал его тайну герцогу Рондолина, с этим Александру повезло, однако не стоит рассчитывать на очередную удачу. Да и архимаг еще несомненно одарит лорда Крона своим вниманием.
— Чертова Ложь, — не сдержавшись, пробубнил он себе под нос, абсолютно не заботясь о том, услышат ли его остальные люди. Госпожа Обмана прекрасно знала о намерениях архимага лично посетить Рондолин, однако все же решила умолчать об этом и поставила под удар успех их миссии, от которой напрямую зависела жизнь не только Алекса, но и всех остальных находящихся в этом зале людей.
— Вы что-то сказали? — спросила оказавшаяся перед Кроном светловолосая девушка, которая, как и охотник, была совершенно одинока.
— Ничего, — торопливо ответил Крон и попытался продолжить поиски, но случайно посмотрел в неестественно голубые глаза девушки и не смог двинуть с места. «Как у Элайны», — пронеслось у него в голове, и охотник понял, что перед ним стоит точная копия самого дорого в его жизни человека. Человека, который смог унять огонь ненависти в его груди и разжечь вновь. Человека, с которым они однажды разошлись и потерялись навсегда.
Охотник пробовал отыскать единственную симпатичную ему чародейку, но безрезультатно. Даже ее коллеги и друзья не слышали ничего о судьбе юной волшебницы школы воды. Элайна просто пропала, словно провалилась сквозь землю… или до нее наконец добрались слуги Скверны и отомстили за уничтоженную секту.
— У вас все в порядке? — смутившись, спросила девушка.
— Прошу вашего прощения, — с трудом вспомнив как говорить, произнес Александр. — Просто не каждый день встретишь девушку такой красоты.
— Красоты? — удивилась она, переводя взгляд на остальных женщин в зале, которые были одеты намного ярче ее, а их фигуры оказались гораздо более пухлыми и иногда походили на зрелые тыквы. Девушка же была худой. Казалось, ей не хватало всего несколько килограмм до статуса стройная, и выглядела так, словно была высеченной изо льда статуей. Обычно никто не приветствовал таких женщин в богатом обществе, но именно эта мраморная грубость и привлекла внимание Алекса.
Не в силах продолжить разговор он пожал плечами. Девушка выглядела слишком хорошо, чтобы он, переодетая деревенщина, имел право с ней говорить и портить настроение своим грубым тоном. Именно так подумал охотник, когда она обратилась к нему, и в последующий момент он почувствовал, что должен оставить случайно повстречавшийся идеал, но живущий внутри него человек — гордое, властное и жадное существо — заставил его остаться на месте и продолжить разговор.
— Никогда не понимал вкусы остальных людей, — осторожно начал он. Слова, словно кость, застревали поперек горла, но тем не менее охотник находил в себе силы проталкивать их наружу и продолжать свое знакомство с прекрасным гостем Родерика. — Девушка должна выглядеть подтянутой и упругой, и не напоминать винную бочку, которую противно не то что обнять — даже просто затронуть. Не знаю, как бы я жил, будь у меня такое рыхлое тело.
— Рыхлость — признак богатства, — напомнила девушка, чудесно изогнув свою тонкую, как шелковую нить, бровь. Она хотела выразить этим свое недовольство и упрекнуть собеседника, но ее мимика была настолько схожей с движениями лица Элайны, что одно ее проявление вызвало у Алекса небывалый восторг. Он считал, что похоронил внутри себя любые чувства к чародейке, однако сейчас, когда ему повезло встретиться с этой девушкой, все спрятанные десять лет назад эмоции вновь выбрались наружу.
— Будь у моей семьи столько же денег, как у Родерика, я бы все равно постарался следить за своим телом, — спустя несколько секунд ошеломленно ответил Алекс. — Огромная армия и полная золота сокровищница — это, конечно, хорошо, но тело человека тоже должно быть в прекрасной форме. Растолстевшие ноги не унесут далеко от наемных убийц, а огромное пузо станет довольно легкой мишенью для стрелы из толпы.
— Стрела из толпы может убить любого человека, — заметила девушка и по-доброму улыбнулась, — но ведь вы так не считаете, верно? Вы привыкли верить, что можете отразить любую опасность при условии, что она не превосходит вас числом… сколько дней вы провели на войне?
— Каждый день моей жизни — война, — неохотно признался Алекс. — Почти. Когда очередной правитель заканчивает воевать, я возвращаюсь домой, решаю появившиеся в мое отсутствие проблемы и снова возвращаюсь. Проводить время обучаясь воинскому делу у обычных солдат гораздо лучше, чем торчать целыми днями в холодном замке и ждать, пока голодная смерть наконец доберется до тебя.
— Голодная смерть? — в одно мгновение потеряв все свое былое очарование, гневно нахмурив брови, произнесла она. — Вы, наверное, и понятие не имеете каково это — голодать? Любите смотреть на людей свысока и при любых неудобствах бьете тревогу. Кричите, что умираете, но на самом деле вам всего лишь подали недостаточно горячую курицу на обед. Я знаю, какие люди встречаются на приеме у Родерика и никому здесь не грозит голодная смерть.
— Он не из таких, дорогая, — прозвучал грузный голос позади Алекса, и охотник почувствовал, как внутри него что-то оборвалось. Августин закончил говорить с Родериком и наконец нашел время на то, чтобы выследить своего обидчика и сделать с ним то, что собирался сделать много лет назад. Именно так подумал Алекс и приготовился дать отпор, но архимаг и не подумал нападать. Он прошел к безумно похожей на Элайну девушке и продолжил беседовать с ней.
— Этот человек из далекого и абсолютно бесполезного герцогства, Валерия, — Августин обернулся и смерил Алекса по-чародейски презрительным взглядом. — Родерик сказал, что герцог Арен вместе со своим сыном послал еще и вас.
— Это не так, — ответил Алекс, пряча руки за спину. Просунув указательный и средний палец в левый рукав, он слегка вытащил спрятанный там клинок и приготовился вонзить его Августину в горло. — Светлейший хозяин Адаларна действительно помог достать мне приглашение на этот чудесный пир, однако я приехал отдельно от его сына. Более того, мы с ним даже не знакомы.
— Не знакомы с сыном своего друга? — фальшиво удивился Августин и усмехнулся. — Вы приезжаете из Менрока просить находящихся здесь людей об услуге и даже не позаботились обзавестись союзниками? Это безрассудно… и обеспечивает тщетность вашей попытки. О чем вы думали, когда решили проделать столь тяжелый путь?
Алекс услышал в голосе Августина издевку, и это породило в нем настолько сильную злобу, какую не испытывал ни один демон. В этот момент рука охотника повинуясь лишь животным инстинктам наполовину вытащила клинок и приготовилась одним движением вонзить его в архимага, однако внезапно раздавшийся голос Родерика привел Алекса в чувство.
— Друзья, — крикнул герцог, встав возле своего огромного стула во главе стола. Его неожиданно сильный голос мгновенно перебил каждого говорящего человека и заставил всех замолчать.
— Друзья и гости, — повторил Родерик, но теперь уже гораздо более тише. — Дамы и господа, я вижу все, кому были высланы приглашения, уже собрались, поэтому давайте не будем затягивать и продолжим наши беседы за этим отличным столом.
Повсюду раздались одобрительные крики, и гости начали усаживаться за длинный стол в центре зала, занимая места рядом с теми, с кем ожидался наиболее приятный разговор. Алекс решил направиться в самый дальний конец, чтобы как можно скорее избавиться от неприятной близости к Августину, однако стоило ему сделать шаг, как его руку сковала крепкая хватка архимага.
— Меня удивляет ваша наглость, господин Александр Крон, — произнес он и повел пленника в сторону герцога. Алекса одолевало желание вырваться и помешать раскрыть его личность, но он сумел подавить его и послушно направился вслед за колдуном.
— Хотелось бы увидеть, куда именно она может завести вас, — продолжал злорадствовать архимаг. — Прошу, проведите этот вечер с нами, и я помогу в вашем «предприятии».
Услышав последнее слово, в голове Алекса зародилась мысль, что Августин еще не убил его только потому, что понял, зачем охотник появился в столь оживленном месте, и желал выяснить, кто именно угрожает гостям. Или он сам являлся демоном…
Эта было наиболее вероятным, но Крон едва удержался от того, чтобы применить кинжал. Собрав все силы в кулак, он решил мирно следить за архимагом, и уселся на предложенный ему стул слева от Валерии.
Августин уселся возле герцога Родерика, справа от которого сидела вся семья хозяина Рондолина: его толстая жена, с сильно разукрашенным примитивной косметикой лицом, трое пухлых, но еще вполне стройных сыновей и две юные девочки — одна дочка и находившаяся на воспитании племянница. О последнем Алексу рассказал обучавший его генеалогии старик, за что охотник уже начал благодарить его.
Когда все заняли свои места и обратили взоры на герцога, Родерик кивнул стоявшему у двери человеку. Придворный открыл широкие двери, через которые в зал влилась многочисленная прислуга, несущая в своих руках огромные серебряные подносы, почти до краев наполненные едой. Охотник впервые почувствовал запах еды благородных, и в этот момент испытал укол совести за то, что он даже не удосужился прочитать приглашение и узнать, по какому поводу герцог проводит столь роскошный прием.
Прислуга моментально и грациозно расставила возле каждого гостя столовые приборы, поставила подносы и наполнила вином кубки каждого сидящего за столом человека. Для детей использовали отдельный кувшин, из которого лилась жидкость бледно-розового цвета и шел сладкий запах.
Как только прислуга закончила расставлять посуду, она вежливо поклонилась и направилась к выходу. Алекс хотел остановить их и спросить, почему тарелки остались пустыми, но вовремя увидел, что никого больше это не интересует и промолчал. Герцог поднялся со своего места, чуть не зацепив огромным животом стол, похлопал в ладоши, обращая к себе внимание остальных, и произнес:
— Знаю, все вы бываете у меня настолько часто, что вам уже не нужны ни приглашения на пир, ни приглашения приступить к еде, — герцог покорно подождал, когда в зале смолкнет появившийся на удивление Алекса редкий смех, и за столом снова воцарится тишина, — через несколько дней закончится лето, и северный ветер снова начнет губить нашу плодородную землю. Так давайте же отметим как следует последние теплые моменты и оставим о них только самые лучшие воспоминания!
Стоило герцогу замолчать, зал буквально захватил оглушительный мужской рев согласия, который лениво подхватил и Алекс, чтобы не выделяться в толпе. Спустя несколько секунд рев разбавился дружными хлопками в ладони от дам, и герцог, словно ждал именно их, указал на еду, уселся обратно и принялся ложкой накладывать стоявшее рядом с ним овощное рагу. Гости поспешили повторить за хозяином, но троица из Алекса, Августина и Валерии не шелохнулась.
— Не такие у нас и холодные ветра, Родерик, — угрюмо сказал Августин, осторожно заглядывая в стоявший перед ним бокал.
— Людям нужен повод, — стал оправдываться герцог, с полностью набитым ртом. — К тому же нужно как-то оправдать свое обжорство. В отличие от тебя, я не могу питаться одними травами, кореньями и воздухом.
— Я не питаюсь воздухом, — пододвинув к себе блюдо с запеченной картошкой произнес архимаг. Он ловким движением в пару секунд наполнил свою тарелку и предложил Валерии. Она отказалась и предпочла скромный салат. Видя, что он стал выделяться даже на фоне герцогов, Алекс принял из рук хозяина Моравола картофель, наполнил им тарелку и добавил сверху куриную ногу.
— К тому же половина твоих овощей тоже на самом деле корни: морковь, картофель, — продолжил говорить Августин, когда покончил с половиной своей порции. — Все это корни, и тебе не стоит упрекать меня в том, что наша кухня гораздо менее богата на овощи.
— Упрекать тебя? — поперхнувшись, удивился Родерик. — Покажи мне человека, который посмел бы сказать хотя бы одно слово против архимага и остался жив. Мы с тобой, конечно, друзья, но даже у меня трясутся поджился, когда ты хмуришься.
— Я не настолько жестокий, как об этом говорят, — сказал Августин, натянуто улыбнувшись. Архимаг сделал глоток из своего бокала и продолжил. — Сказки распускают мои соседи. Времена живых мертвецов прошли, демонов с каждым годом все меньше, а живущие в горах чудовища слишком глупы, чтобы объединиться друг с другом и пойти на нас войной. Людям нужен был враг, и они начали сочинять страшилки про меня.
— Слабое верится, — не выдержав, заговорил Алекс. Он прекрасно помнил тот гнев, что поглотил Августина в их последнюю встречу, и какую смерть архимаг пообещал охотнику, если тот еще раз попадется ему на глаза. Что бы хозяин Моравола не говорил, но такой человек, как он, не нуждается в выдумках, чтобы внушать страх всем, кто не принес архимагу клятву верности.
— Согласен, — медленно прошипел Августин. В его глазах вспыхнул опасный огонек, но он тут же погас, стоило Валерии положить свою ладонь на его руку. Архимаг успокоился и уже обычным голосом продолжил. — Это действительно весьма слабое утверждение, как, впрочем, и твоя причина появления здесь. Лорд из Менрока прибыл сюда, чтобы попросить помощи для захвата власти в своем герцогстве? Обычно в таких случаях люди посылают своих слуг, а сами занимаются более срочными делами. Укрепляют власть дома, например.
— Господин Августин, — смотря прямо перед собой, произнес Алекс. Его левая рука сильно задрожала, и Крон не придумал ничего лучше, чем спрятать свою ладонь под столом.
— Быть может вы и всемогущи, господин Августин, но вам совершенно неизвестна жизнь Менрока, — умело пряча свою ненависть, продолжил Крон. — У нас нет хорошо обученных слуг, и не принято использовать чужие руки для того, чтобы исполнять свои желания. Мужчины должны сами исполнять свой долг, и никому не доверять важные дела. Даже самым верным людям, сыновьям или братьям своих отцов.
— Погодите! — удивленно воскликнул герцог Родерик, который последние минуты забыв обо всем на свете разжевывал ногу неизвестной Алексу птицы. — Вы Александр Крон? Друг Арена? А я гляжу, что ваше лицо мне незнакомо!
— Да, это я, — сделав смущенный вид, ответил Алекс и учтиво добавил, — благодарю вас, что позволили провести время на столь роскошном приеме, и использовать этот вечер для помощи моей родине.
— Ерунда, — отмахнулся Родерик, — я рад видеть в своем дворце любого, кто согласиться разделить со мой ужин. Если бы не традиции и протесты моей жены, я бы каждого подданного усадил за этот стол, что же говорить о лорде, пусть он и не давал мне клятву верности.
— Еще раз благодарю, — Александр коротко поклонился и мысленно поблагодарил Родерика, но в этот раз за то, что он прервал совершенно неуместный спор с Августином.
— У вас необычное имя, — с интересом продолжил Родерик разговаривать с охотником, размахивая при этом так и не съеденной птичьей ногой. — Я очень удивился, когда увидел его в письме от Арена. Скажите, у всех в Менроке такие редкие имена?
— У нас нет редких имен, — изо всех сил сдерживая смех, ответил охотник. — А вот со знаменитыми людьми у нас действительно проблемы. Менрок уже давно потерял статус сильного герцогства, люди в нем живут тихие и поэтому никто не знает наших имен. Ну, а все аристократы называют своих детей вполне обычно, можно даже сказать по-крестьянски. Например, я. Среди друзей и соратников я больше известен, как Алекс, Лекс или просто Ал… Александр всего лишь полная форма этого имени.
— Алекс Крон? — неуверенно произнес герцог Родерик и принялся задумчиво тереть подбородок свободной рукой. — Где-то я уже слышал что-то подобное. Кажется, когда-то мне уже называли это имя… нет, сейчас не вспомню.
— Алекс из Кронсмарка, — подсказала Валерия и мгновенно перевела взгляд на своего мужа. Несомненно, она слышала про выходку охотника, и молчание Августина вызвало у нее удивление. И не только у нее. Крон все чаще задавался вопросом, почему колдун еще не убил или не выдал его. Желал использовать, чтобы спасти людей или был демоном и хотел убить в последнюю очередь? Для пущего удовольствия? Этот вопрос сводил с ума и не давал сосредоточиться на поисках графа.
— Охотник из Каменистой Гавани, — сказал Алекс прежде, чем Августин ответил на взгляд своей жены. — Соседнего надела и главной части Менрока. Я слышал о нем и даже виделся несколько раз на юге, когда учился воевать в тех ужасных и очень опасных местах. Он хороший воин, но плохой солдат, и мне не хотелось бы иметь такого человека в своей армии.
— И что с ним не так? — спросил Августин, наконец, покончив с картофелем и отломив себе кусок пирога. — Кроме того, что он деревенщина и вопреки происхождению любит зазнаваться?
— Он…, - Алекс замялся, вспоминая все, за что его когда-либо критиковал Блэкхард. — Он абсолютно не умеет слушать приказы, любит делать все по-своему, нетерпелив, горд. В той же армии, где главное командная работа, охотник в первый же день разругается со всеми товарищами, даже не задумываясь о том, что завтра ему идти с ними в бой.
— Если этот охотник настолько плох, то откуда вы знаете о нем? — еще больше удивляясь, спросил Родерик. — И почему мне кажется, что я слышал о нем? Разве такие люди получают известность?
— Он хорош, как охотник, — угрюмо произнес Августин, вытирая салфеткой руки. Так же, как и у Алекса, его ладони дрожали, однако хозяин Моравола и не думал прятать свою нервную дрожь. — Но как человек полное…
— Не выражайся, — перебила его Валерия. Августин покорно закрыл рот и установился в невидимую точку перед собой. Маг послушался свою жену, но она не собиралась замолкать. — Будь он хоть самый лучший охотник всех времен и победитель Скверны, но он был и остается грязной, недалекой деревенщиной. Не стоит опускаться до его уровня и разговаривать с ним на одном языке.
Закончив говорить, она повернулась к Алексу и, смерив его таким же недовольным взглядом, которым только что смотрела на своего мужа, спросила:
— Что такого опасного на юге? Я часто слышала о бедах в южных султанатах и об огромном количестве демонов, живущих в тех местах, однако они предпочитают дипломатию и никогда не вели открытые военные действия. Как вы могли учиться воевать без войны и армии?
— Все просто, — Алекс пододвинул к себе блюдо с супом, чтобы хоть как-то смочить пересохшее горло, не используя спиртное. — Я учился не в южных султанах, а гораздо южнее. За всеми человеческими государствами располагается Великая Степь, племена которой очень любят воевать. Я учился у них около года, затем отправился к Прорыву Скверны.
— В тех местах никто не живет, — заговорил Августин, но теперь уже куда более дружелюбно. Он осушил стоявший перед ним бокал и повернулся к охотнику. — Кроме каторжников, сосланных туда охранять наш мир от легионов демонов. Слышал, их содержат провинившиеся охотники, которые используют людей, как заградительное мясо.
— Это не так, — вступился Алекс, вспоминая как кричал на молодого охотника, предложившего использовать слабых людей, обеспечивая себя живым щитом от острых когтей демонов. Парень был молод и глуп, не понимал, что таким образом практически даром отдавал порождениям Скверны новые души и делал их сильнее. Не прошло и недели как он отравился в Пустоту…
— Если кто-то решает стать частью одного из гарнизонов, охотники делают все, чтобы не отдать эту жизнь демонам, — начал объяснять Алекс, осторожно подбирая слова, чтобы не оговориться и не выдать свою настоящую личность. — Каждого нового бойца обучают драться, а на их клинок наносятся специальные руны, которые позволяют навсегда разобраться с демоном.
— Я недавно видел человека с рунами, — раздался позади Алекса знакомый голос кронпринца, и в этот момент охотник искренне попросил Удачу, чтобы молодой наследник Адаларна не узнал в нем своего недавнего спасителя.
— Да? — с улыбкой на губах спросил Августин и развернулся к графу Осцелло. Хозяин Моравола поднялся и посмотрел кронпринцу прямо в глаза. В руках он держал снова наполненный бокал с вином. — Очень интересно…
— В городе появился охотник? — Алекс убрал руку от клинка в рукаве, за который он рефлекторно схватился, и поднялся вслед за Августином. — Вряд ли это был человек, просто отслуживший в Прорыве Скверны, если он, конечно, не был дезертиром. Рунический клинок отбирают сразу, как ты решаешь покинуть гарнизон.
Последняя фраза была ответом Алекса на направленные со всех сторон заинтересованные взгляды. Сейчас все гости отвлеклись от изысканной еды герцога и смотрели только на вставшую троицу, в составе которой был самый опасный человек севера. Неожиданное внимание смутило кронпринца, и он стал судорожно озираться вокруг.
— Я не знаю был ли он охотником, — наконец ответил граф Осцелло, пожав плечами. — Знака при нем не было, но зато был рунический меч и страх, который он вселил в напавших на меня разбойников.
— Разбойников? — оживился Родерик, услышав, что в его владениях есть те, кто может угрожать жизням его подданных.
— Да, разбойников, — обернувшись к герцогу, сказал Августин и в пару глотков покончил с содержимым бокала в своих руках. Поставив его на стол, он снова повернулся лицом к кронпринцу и произнес, — что с ними случилось? Охотник разобрался в своей манере, или они до сих пор живы?
— Они убежали, — неохотно ответил будущий герцог Адаларна, до сих пор смущаясь из-за огромного внимания все остальных собравшихся в зале. — Все, кроме одного. Однако если охотник и собирался его убивать… не вмешайся я, случилось бы это точно нескоро.
— Да что же это происходит, Родерик? — взревел один из гостей. Толстый светловолосый мужик с густыми усами. По его гербу — синица на голубом фоне — Алекс понял, что это барон Хельмут, земли которого он преодолел сразу после того, как пересек границу между Аренолом и Рондолином. Особых заслуг за ним не числилось, но тем не менее это не мешало барону вести себя так, словно все вокруг были должны ему. Возможно, эту особенность он перенял от отца, но бывший генерал герцогства действительно заслужил право на такое поведение, ведь именно он отвоевал у Аренола последние богатые земли.
Его же сын… Все, что он заслужил в своей жизни был огромный живот, усатая жена и очень больная дочь, здоровье которой не может поправить ни один лекарь, а услуги магов слишком дороги для обычного барона. К тому же слишком зазнавшегося, чтобы иметь более дешевых друзей среди колдунов.
— Во всю отсылаешь приглашения и даже не позаботился о нашей безопасности, — толстяк подскочил с места и замахал перед собой кулаком. — Да где это видано? Даже у болотных троллей манеры и то…
— Закрой пасть, Хельмут, — резко изменившись в лице, произнес герцог и медленно поднялся из-за стола. Алекс понял, что терпение Родерика лопнуло, и он наконец решил указать зазнавшемуся барону его место. Щеки герцога сильно покраснели, а из его глаз пропали вся доброта и веселье, заменившись холодной сталью.
— Не забывай, кто ты такой, — крикнул Родерик в другой конец стола. — Твой отец был великим человеком, ты же не стоишь и толики того внимания, которое мы ему уделяли. Немедленно принеси свои извинения и заткнись или я лично закрою твою пасть.
По залу пробежал легкий шепот негодования, однако у Алекса и Августина данная ситуация вызвала лишь усмешку. Валерия покачала головой, а кронпринц отошел на несколько шагов назад и чуть не налетел на одного из стражников, которых в зале было достаточно если обычный прием у герцога превратится во что-то более агрессивное. Обычно такого не случалось, но Родерик прожил достаточно долго, чтобы не рассчитывать на то, что обычное спокойствие продлится вечно.
Сейчас как раз был такой момент, когда стража должна вмешаться и успокоить гостя, однако Родерик взмахом руки остановил начинающих движение солдат и продолжил говорить.
— Я жду Хельмут. Либо ты прямо сейчас извиняешься, что испортил всем столь прекрасный вечер, либо я больше не желаю видеть тебя в числе своих вассалов.
Над столом нависло молчание. Все взгляды устремились на барона Хельмута, и в ожидании рокового решения никто из гостей не решался даже моргнуть. В отличие от хозяина дворца и его семьи. В их глазах читалось ничем неприкрытое торжество, что вскоре они избавятся от неугодного вассала, который успел надоесть не только герцогу и соседям, но и своим собственным людям.
— Черт тебя забери, — не выдержал Хельмут и сплюнул себе под ноги. Осушив свой бокал, он схватил в руки соседний и направился к выходу из зала. Никто не произнес ни слова, пока Родерик не кивнул стоявшим в паре метров от прекрасных дверей стражникам, и те не заломили руки мятежному барону.
— Что вы творите? — закричал он, пытаясь вырваться из крепкой хватки. По всему столу снова пробежал легкий рокот негодования, но Алекс и Августин продолжили ухмыляться, думая о том, что вскоре ждет неуемного вассала.
— Чтобы через неделю ты и твоя семья покинули мои земли, — крикнул Родерик в перед тем, как стоявшая в коридоре прислуга закрыла двери. Все находившиеся в зале люди прекрасно понимали, что непослушный вассал не отделается одним лишением титула, и очень скоро его тело найдут в одной из канав с перерезанным горлом или вспоротым брюхом.
Впрочем, никто из гостей не стал переживать за судьбу Хельмута, и все спокойно продолжили свою трапезу.
— Родерик, — требовательно обратился Августин. — А где музыка? Легкая и ненавязчивая, я слышал, люди вроде тебя любят позволять себе такую роскошь во время приемов.
— Сейчас будет, — герцог уселся обратно на свое место и несколько раз хлопнул в ладоши, отбивая незамысловатый ритм. Занавески у одной из стен тут же разъехались, открывая оставшуюся часть зала и ждущих определенного сигнала музыкантов. Как только занавес открылся полностью, стоявший перед музыкантами человек взмахнул руками, и музыка медленно потянулась в зал. Именно такая, какую заказывал Августин — легкая и ненавязчивая, почти незаметная для ушей, но придающая обстановке невероятную атмосферу спокойствия и сказочности, словно они попали в одну из менестрельских баллад про графа и будущую графиню.
Августин прикрыл глаза, прислушиваясь к музыке, и почти шепотом спросил:
— Ты давно не испытывал ничего подобного, так ведь? Когда в последний раз у тебя была нормальная кровать, а стол полон пищи, которую не страшно употреблять внутрь.
— Сегодня ночью, — хмуро ответил Александр, прекрасно понимая намек Августина на его жизнь охотника. — И я ничего не боюсь. Страх — слабость, которая ведет к поражению.
— Действительно ничего? — Августин открыл глаза и посмотрел вслед подходящему к герцогу кронпринцу. Наследник Адаларна первоначально направлялся к хозяину стола и был остановлен лишь словами Алекса. Теперь, когда интерес к его персоне пропал, граф Осцелло продолжил свой путь.
— Ничего, архимаг, — охотник повернул голову к собеседнику и посмотрел в его карие глаза. Не на брови, как делали все остальные, кто когда-либо осмеливался бросить хозяину Моравола тень вызова, а именно в глаза. — Даже тебя или смерти.
