13.3. Московские профессора

Сравнительно недавно опубликована относящаяся к 1765–1766 гг. канцелярская переписка Московского университета с петербургскими учреждениями насчет Десницкого и Третьякова. Она касается почти исключительно денежных дел глазговских студентов – стипендий, отчетов и долгов – и предвещает им мало хорошего по возвращении на родину. Они без разрешения начальства влезли в долги, и, к несчастью, «без окупу (погашения. – А. А.) долгов оставить их невозможно, чтобы всему обществу и нашей нации не навести какова предосуждения», да и «все их учение не весьма порядочно». Десницкий и Третьяков, видимо, предлагают возместить Московскому университету дополнительные затраты на «окуп» их долгов. «…В репорте своем (они) пишут: есть ли де одна книга ими в России напечатана будет, а какая, не именовали и только объяснили, что оная де ни исповеданию веры, ни правлению не противная, то де в один год весь свой долг заплатить могут».

Отношение университетского начальства к предложению Десницкого и Третьякова о написании книги было явно скептическим, и, разумеется, оно не было принято.

К счастью, вопрос о долгах каким-то образом разрешился, и глазговские доктора вернулись в Москву. Однако власти Московского университета, предубежденные против них, отказались безоговорочно признать их дипломы. Университетская конференция (ученый совет университета) потребовала от Десницкого и Третьякова сдачи экзаменов по юриспруденции и математике. Возможно, второе требование было коварной подножкой, так как математику они изучали короткое время и лишь в начале своего пребывания в Глазго. С экзаменом по юриспруденции, который проходил на латинском языке, оба справились успешно. На экзамен по математике Десницкий не явился, а Третьяков провалился на нем. Тем не менее они были допущены к чтению пробных лекций и вскоре стали экстраординарными профессорами (кандидатами на профессорское звание) юридического факультета. Через пять лет Десницкий получил звание ординарного (полного) профессора. О Третьякове подобного свидетельства нет. С разрешения императрицы оба начали читать лекции по праву впервые на русском языке (до этого преподавание велось на латыни).

Деятельность Десницкого в Московском университете продолжалась двадцать лет и оставила глубокий след. Историки права единодушно считают его основателем русской юридической школы. В стенах Московского университета Десницкий воспитал много способных молодых людей. Установлено, что он сотрудничал в изданиях русского просветителя Н. И. Новикова, позже арестованного и заключенного в тюрьму. В 1783 г. при основании Российской академии, призванной заниматься изучением русского языка и подготовкой первого толкового словаря, Десницкий был избран ее членом и разрабатывал юридическую терминологию для академического словаря.

Десницкий был знатоком и ценителем английского языка, который в то время был мало известен в России. Одно время он преподавал его московским студентам. Любовь к английскому языку связывалась у него с убеждением, что на нем написаны и пишутся сочинения, выражающие, как образно сказал по этому же поводу А. Н. Радищев, «упругость духа вольности». Десницкий издал и отчасти сам перевел капитальный труд английского юриста Блэкстопа, озаглавленный в русском издании «Истолкование английских законов», и снабдил перевод своими примечаниями. Для самодержавной и крепостнической России это была очень смелая книга. Ее неоднократно упоминает Радищев. Интеллектуальные интересы Десницкого были широки, он даже переводил Шекспира.

В юридических и социологических сочинениях Десницкий выступает как самостоятельный и оригинальный мыслитель. Вместе с тем через всю жизнь пронес он прогрессивные и гуманные идеи своих учителей – лучших деятелей шотландского просвещения. Как справедливо говорит Браун, «Десницкий заплатил долг своим глазговским профессорам тем, что смело поддерживал многие из их основных идей в среде, которая часто была крайне враждебна таким радикальным взглядам».

Хотя биографические данные о Десницком крайне скудны, имеется несколько указаний на его столкновения с университетским начальством и духовенством. По меньшей мере правдоподобно предположение М. Т. Белявского, что его внезапная отставка в 1787 г. связана с тем, что ему, возможно, принадлежали смелые политические статьи в издававшихся

Новиковым «Московских ведомостях». По мнению Грацианского, Десницкий сотрудничал с Новиковым начиная с 1768 г. Некоторые следы борьбы Десницкого с идейными противниками, в том числе с профессорами-ино-странцами, боявшимися подрыва своей монополии на преподавание, можно найти в его сочинениях.

Десницкий умер в 1789 г., едва перейдя рубеж пятидесятилетия. Деятельность и жизнь его друга оборвалась раньше. В 1773 г. Третьяков подал в сенат прошение об отставке. Причины и судьба этого прошения, а также его деятельность в последующие годы неизвестны. И. А. Третьяков умер в 1776 г.

Главные сочинения Десницкого – записка для правительства о реформе государственного управления в России и серия университетских речей, которые публиковались под заглавием «слов» или «рассуждений». От Третьякова остались всего три таких речи, причем одна из них, как показал Браун на основании глазговских материалов, на деле подготовлена Десницким и лишь «говорена» Третьяковым. Зато одна из работ Третьякова специально посвящена экономике.

Десницкий и Третьяков происходили из разночинцев и пробили себе путь в науку талантом, трудами и настойчивостью. Их идеи и деятельность объективно были направлены на буржуазное развитие России. Двести лет назад это направление было глубокопрогрессивно, оно выражало интересы русского народа как национальной общности.