13.2. Русские в Шотландии

Десницкий и Третьяков были, насколько известно, первыми русскими студентами в британских университетах. Они, особенно Десницкий, стали посредниками между русской и британской культурой.

)днако многое, касающееся жизни и деятельности Десницкого и Третьякова, остается неизвестным. Мы даже не знаем точно года рождения Десницкого. Оба профессора, составлявшие подлинную гордость Московского университета, вынуждены были уйти из него. Но причины их ухода известны лишь приблизительно. Наконец, существует двухвековая загадка «московского конспекта» лекций Смита. Эту рукопись Десницкий и Третьяков привезли из Глазго и использовали в работах московского периода, но затем она бесследно исчезла.

Семен Ефимович Десницкий родился около 1740 г. в городе Нежин на Украине в мещанской семье. Известно, что он учился в семинарии при Троице-Сергиевой лавре, откуда перешел в гимназию при Московском университете, а в 1760 г. стал студентом университета, переживавшего еще свои младенческие годы. Здесь он встретился с Иваном Андреевичем Третьяковым, который родился в 1735 г. в Твери в семье офицера (очевидно, невысокого чина) и там же получил образование в семинарии. С этих пор жизненный путь обоих был неразрывно связан. Они были вызваны в Петербург и по решению Академии наук отправлены на учебу в Англию. По всей вероятности, университет, в котором им предстояло обучаться, не был определен заранее, и Глазго был выбран для них русским посланником в Лондоне по совету его английских знакомых. В одном из документов Глазговского университета сказано, что «оба русских джентльмена» были присланы туда по рекомендации лорда Мансфилда. Мэнсфилд происходил из шотландского аристократического рода и сделал в Лондоне блестящую судейскую и политическую карьеру.

Выбор университета для русских студентов был удачным: шотландские университеты отличались высоким качеством обучения и известным вольномыслием, а Глазговский был едва ли не лучшим из них. В Глазго интенсивно развивались промышленность и торговля, в старых университетских стенах веял свежий ветер жизни. Профессором нравственной философии был Адам Смит, профессором медицины и химии – ученый с мировым именем Джозеф Блэк, университетским механиком – ровесник русских студентов Джеймс Уатт, будущий изобретатель парового двигателя. Анализируя то, что писал Десницкий об Уатте по возвращении в Россию, Браун и Грацианский с большой степенью вероятности полагают, что русский студент был близко знаком с молодым механиком. Десницкий характеризовал Уатта как человека, «преискусного в механике, математике и натуральной философии».

Десницкий и Третьяков провели в Глазго безвыездно шесть лет. Живя среди студентов и горожан, они, несомненно, быстро овладели английским языком. Судя по сохранившимся документам и по результатам, они учились успешно и не зря ели хлеб, довольно, впрочем, скудный.

Из заявления Десницкого и Третьякова властям Глазговского университета документально известно, что они «посещали класс доктора Смита по этике и юриспруденции». Из всей последующей деятельности обоих ясно, что эти занятия оказали на их мировоззрение большое влияние. В начале 1764 г. Смит покинул Глазго, чтобы отправиться в заграничное путешествие в качестве воспитателя молодого аристократа. Очевидно, русские студенты занимались у него в 1762/63 учебном году и в осеннем семестре следующего учебного года.

Число профессоров (преподавателей) в Глазговском университете едва превышало десяток, а численность студентов была не более 200–250. В этих условиях личное внеаудиторное общение студентов и профессоров было почти неизбежным. Известно, например, что студенты были нередко гостями в доме Смита. Трудно представить себе, чтобы он не заинтересовался любознательными молодыми людьми из далекой и малоизвестной страны. Летом 1762 г. Десницкий и Третьяков оказались в отчаянном положении: запаздывали денежные переводы из русского посольства в Лондоне. Они были вынуждены просить университет о ссуде. В протоколе заседания сената (ученого совета) университета от 11 августа 1762 г. имеется запись о том, что сенат решил кредитовать их на сумму 40 фунтов стерлингов. Вручить эту сумму молодым людям было поручено профессору Смиту, и он же доложил сенату 27 октября того же года, что ссуда погашена ими. Можно думать, что Смит был в это время их непосредственным руководителем по учебе.

Экономические вопросы занимали центральное место в лекциях Смита по юриспруденции. В этих лекциях поднимались многие вопросы, развитые впоследствии в капитальном труде «Исследование о природе и причинах богатства народов». В частности, Смит много говорил об эволюции собственности по мере развития человеческого общества, и эта тема впоследствии заняла видное место в сочинениях Десницкого. Третьякова интересовали вопросы, которые излагались Смитом в разделе «О причинах медленного прогресса благосостояния».

После отъезда Смита руководство русскими студентами принял на себя его ученик, молодой профессор Джон Миллар, имя которого тоже занимает почетное место среди деятелей шотландского просвещения. Миллар был лишь несколькими годами старше своих учеников, и можно не сомневаться, что их связывали отношения, близкие к дружеским. Под руководством Миллара Десницкий и Третьяков изучали римское право, поскольку это было необходимым условием получения ученой степени – сначала магистра, а затем доктора прав. Но их, видимо, больше влекли социология и политология, где Миллар был одним из пионеров. Возможно, что в какой-то мере они продолжали заниматься политической экономией.

В конце 1766 г. произошло трагикомическое происшествие, которое могло кончиться для Десницкого печально. Один из профессоров университета, преподававший естественную философию (т. е. науки о природе), Андерсон, отличался плохим характером. Он был по совместительству руководителем университетского хора. По-видимому, он отказал Десницкому в праве занять место среди участников хора в университетской часовне, причем сделал это в грубой форме. Десницкий счел себя оскорбленным и вскоре в свою очередь публично оскорбил Андерсона. Как следует из документов, он сорвал с него парик в присутствии многих студентов в университетском дворе. Десницкому грозило исключение из университета за грубейшее нарушение дисциплины и порядка. Дело было передано в руки лорда-ректора (почетного главы университета), который, к счастью, оказался гуманным человеком. Учитывая особое положение Десницкого как иностранца, посланного на учебу за счет правительства, лорд-ректор ограничился суровым внушением. Десницкому было указано принести публичное извинение оскорбленному им профессору и самому университету. Таким образом, инцидент был исчерпан, и власти в Москве и Петербурге о нем не узнали. Весьма возможно, что сравнительной мягкостью приговора Десницкий был обязан заступничеству Миллара, имевшего репутацию человека, который не мог оставить студента в беде.

Между тем Десницкий и Третьяков получили повеление срочно возвратиться на родину. Поскольку необходимые экзамены были ими сданы, университет, в виде исключения, присудил им степени доктора без защиты диссертаций. Весной или летом 1767 г. они навсегда покинули Глазго.