13.4. Десницкий и «Наказ» Екатерины II

Десницкий и Третьяков вернулись в Россию в пору, когда общество было охвачено надеждами и иллюзиями. В 1767 г. была создана «Комиссия о сочинении проекта нового Уложения» – выборный совещательный орган из представителей всех сословий, кроме крепостных крестьян. Для комиссии Екатерина II собственноручно написала «Наказ» – своего рода манифест просвещенного абсолютизма, в котором идеи самодержавия прихотливо переплетались с фразеологией, заимствованной из сочинений западных просветителей.

В феврале или марте 1768 г. Десницкий, только что ставший профессором Московского университета, направил царице документ, озаглавленный «Представление о учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи». Он состоит из обращения к Екатерине, основного текста и четырех приложений. Хотя Десницкий в одном месте упоминает «Наказ», его записка, по сути, заметно отличается от него, даже отчасти ему противоречит. Правда, на словах он заявляет о необходимости сохранения как самодержавия, так и крепостного права, но, по существу, намечает реформы, ограничивающие оба эти института.

Вместо основанного Петром 1сената, назначаемого монархом из высших дворян и призванного помогать ему в осуществлении самодержавной власти, Десницкий предлагает создать новый сенат, своего рода парламент из 600–800 членов. В этом органе должны быть представлены не только дворянство и духовенство, но и русское «третье сословие» – купцы, мещане, свободные крестьяне-собственники, а также разночинная интеллигенция – представители «университетов и разных корпусов, училищ, наук и художеств». Только дворцовые, государственные и помещичьи крестьяне были бы отстранены от выборов и участия в этом законодательном органе.

Для избирателей и сенаторов Десницкий предлагал ввести имущественный ценз, т. е. допускать к выборам и тем более к сенаторским креслам только состоятельных людей. Таким образом, старый сословный принцип сочетался с чисто буржуазным подходом к формированию органов власти. Десницкий наделял сенат достаточно широкими полномочиями. Оговариваясь, что все равно монарх будет выше сената, он, возможно, думал о том, что самодержавие будет в какой-то степени защищать интересы «третьего сословия» от посягательств дворян, которые неизбежно должны были оказаться в сенате в большинстве. Десницкий, видимо, надеялся, что постепенно положение изменится и «третье сословие» оттеснит дворян от власти.

Заявив о крепостных крестьянах, что «нет возможности без нарушения спокойствия государства дать оным земледельцам права и имущества»,

Десницкий, вместе с тем, предлагал ряд конкретных мер, которые законодательно ограничивали бы власть помещиков над крестьянами и узаконивали бы право крестьян на определенную частную собственность. Это было достаточно смело для времени, когда крепостное право продолжало распространяться вширь и вглубь.

Идеи Десницкого остались без всякого внимания со стороны Екатерины. Но весьма интересно, что в некоторых конкретных вопросах императрица или ее советники в дальнейшем использовали записку московского профессора. В апреле 1768 г. Екатерина подписала «Дополнение к Большому Наказу», которое посвящено исключительно экономическим и финансовым вопросам. В нескольких местах оно дословно повторяет записку Десницкого. Например, Десницкий пишет о «предлогах», т. е. объектах, «накладки» (налогообложения): «Считают пять предлогов, на которые можно учинить накладку: 1) лица; 2) имения; 3) произрастения домашние, употребляемые народом; 4) товары отвозные и привозные; 5) действия». В официальном русском тексте «Дополнения» (одновременно публиковался французский текст) имеются лишь несущественные изменения: «Считают пять предлогов, на которые обыкновенно делается накладка: а) лица; в) имения; г) произрастения домашние, употребляемые людьми; д) товары отвозные и привозные; е) действия». В целом раздел о государственных расходах и налогах изложен по Десницкому, который, в свою очередь, опирался на лекции Смита.

С заимствованиями Десницкого у Смита связан вопрос о «московском конспекте». В конце XIX в. в Эдинбурге были случайно обнаружены записи лекций Смита по юриспруденции, которые он, по всей вероятности, читал в 1762/63 учебном году. В работах Десницкого и Третьякова можно встретить места и фразы, представляющие собой почти дословный перевод соответствующих мест из этих записей. Отсюда необходимо заключить, что они имели в своем распоряжении другую копию, которая и получила в литературе название «московского конспекта». Если он не был уничтожен сразу после смерти Десницкого, то, вернее всего, погиб в пожаре 1812 г. вместе с архивом Московского университета.

Заимствования из лекций Смита, использование идей Смита, Миллара и других авторитетов ни в коей мере не принижают заслуг Десницкого и Третьякова. Во-первых, такая форма использования источников была обычной в XVIII в. К тому же они, особенно Десницкий, неоднократно ссылаются на Смита. Во-вторых, восприятие и использование наиболее передовых идей западных мыслителей в России того времени было само по себе немалой заслугой. В-третьих, русские ученики отнюдь не следуют слепо своим британским учителям, а, напротив, воспринимают их идеи творчески, отчасти критически и всегда имеют в виду конкретную обстановку в России. По ряду вопросов их взгляды идут вразрез с идеями глазговских профессоров. Они принципиально иначе, чем Смит, трактуют экономическую роль государства, возлагая на него, например, такие важные функции, как контроль над ценами и финансирование образовательных учреждений.

С Десницкого и Третьякова начинается научная проблема, которой было суждено большое будущее в XIX в.: Адам Смит и Россия. Личный интерес, рынок, конкуренция, предпринимательство, экономическая свобода – ведь все это пришло в русскую мысль от Смита.